***
Уже ближе к вечеру возвращается уставшая Кека, бой с соседской собакой закончился разгоном всех присутствующих. Печально, однако. Нечего не поделаешь, зато Ксюша повысила ее до подполковника, не знает кто это такой, но звучит мощно, что самое главное. К тому времени, все сидели за ужином, происходил подобный диалог: — Да, гроза намечается. Помнится мне, как к нам в дом шаровая молния влетела, Феде тогда лет десять-одиннадцать было. Варя еще в садик не ходила, а Машуня даже из колыбельки не вылезла. — народ внимательно слушает мега-интересную историю из детства Достоевских. — Дед-Андрей у нас электрик, а также очень экстремальный человек, он любил выходить в грозу на веранду и смотреть на молнии. Вот как-то разок вышел и оставил дверь открытой, так и молния-то влетела. Вы все уже спали, я ложиться хотела. Залетает, я сажусь на лавочку в спальне и смотрю. Молилась, чтобы никто из вас не пошевелился… — А если бы пошевелились? — заинтересовано спрашивает Йосано. — Тогда бы она взорвалась. — спокойно произносит Арина Аркадьевна. — Подожди, то есть мы могли погибнуть в детстве?! — Маша даже чаем поперхнулась. — Ну да могли. Но не погибли же! — бабуля продолжает рассказ. — А молния-то ушла в дыру в полу, и мы выдохнули. — Какую еще дыру в полу? — Варя изгибает бровь. — Ну, раньше у нас в доме было много дыр. Там меж досок… — смотрит на внучку. — Не смотри так на бабку, все нормально и так жили. — на улице пробил гром. — Да, я это к тому, что гроза намечается. Дед, надеюсь, не пошел на нее смотреть. — поковыляла из кухни в сени. — Вы в спальни все идите, спать ужо пора. Расходятся. Ну как расходятся… Посуду еще домывают, Федор сходил дров набрать из сарая. — Мам, — снимая с плеч шаль, несильно дергает дверь. — Замок заклинило, не закрывается. — прибегает бабушка, тоже дергает ручку, убеждаясь, что дверь и впрямь не закроется. — Эх, хрыч старый завтра починит, сейчас поздно уж. — идет в спальню. — Прикрой ее, чтоб не открылась. — Ацуши слышит разговор, подбегает. — А ничего не случится? — впечатление произведенное рассказанной историей было неизгладимым, так что идея оставить дверь открытой казалось далеко не самой безопасной. — Ничего. — произносит бабуля и заходит в комнату. — Иди, ложись спать. Все нормально будет. — Федор залезает на чердак и спокойно закрывает за собой люк. Конечно, ему там наверху не страшно, а им, низшим существам, страдать. Все же направляется в спальню. — Рампо-сан, — зеленоглазый оборачивается. — Скажите, а шаровая молния к нам ночью не залетит? — парень хмыкает. — Мне лень очки искать. — Накаджима печально вздыхает. — Это слишком скучный вопрос. — ожидаемо, но Ацуши все-таки надеялся на более хороший исход. Ложится на кровать, в очередной раз сталкиваясь с бледным лицом Акутагавы. Да, дела что-то совсем напряженные. Как тут уснешь? И все усталость из-за полевых работ берет верх и блондин засыпает, несмотря на все неприятности и стрессовую обстановку вокруг.***
Хигучи открывает глаза, но явно не от теплых лучей солнца. Даже не от грохота на кухне, а от рук Вари, которая не выглядит радостной. Первая фраза: — Вставай, у нас в комнате шершень. — осознание реальности доходит медленно, только оказавшись в сенях в голове складывается единый пазл. — Кто такие шершни…? — Кека теребит угол белой сорочки, пока все дамы ждут, когда бесстрашная бабуля убьет тряпкой негодяя, пробудившего всех. — Твари страшные, укусят и молись, чтоб жив остался. — злая Варя — самая агрессивная Варя на свете. Нет, а кто будет веселым, узнав, что его разбудили отнюдь не приятным завтраком, а новостью, что ее чуть не покусало опасное насекомое. — Это не так. Точнее сказать не так плохо. — Маша терла виски. — Да, кусает больно и даже смертельно, а так обычная оса. — «обычная оса» все равно не звучит утешительно. — Помню, как кого-то из детей в моем детстве укусили, правда не помню уже кого, и жив ли он сейчас. Это не так важно. — в этот момент, Варя встает и спешно удаляется в другую спальню. — Ты куда? — успевает только спросить девушка. — Я устала ждать, поэтому пойду к Чуе спать. — взмахивает рукой, заходит в комнату парней. На печке тихо сопит Накахара, обнимается с одеялом. Романова залазит наверх, ложится рядом, обнимает. Рыжеволосый начинает что-то мычать. — Мм, Дазай, опять твои шутки… — лежащей рядом девушке не понравилось сравнение с Осаму и вообще то, что первая мысль в голове Чуи была про его бывшего напарника, а не девушку. — Чуя, это я. — такой краткий ответ заставляет парня резко обернуться, голубые глаза раскрыться, зрачки уменьшиться. — Ты чего тут делаешь? — ответ не принят. — Спать к тебе пришла. А ты не рад меня видеть? — так, вопрос с подвохом. Точнее сказать вопрос с проверкой, сможет ли спросонья Чуя дать верный ответ? — А? Да, в смысле, да. — с горем пополам, нарастающее напряжение укладывается. — Что у вас случилось?***
Шершня прогнали (тряпка — лучшее средство для гонений устрашающих тварей), остальные дамы прошли в спальню и улеглись спать заново. Точнее сказать, заснула только Йосано, остальные так и проворочались все утро. Тем не менее, мужчины спали крепко, так что завтрак был запоздалый. — Да, к нам сегодня вечером приедет Нина Васильевна. — внезапное напоминание о гостье заставляет напрячь мозги в попытке вспомнить, кто сея персона. — Бывшая учительница Феди! — Ааа… — хором произносят присутствующие. Вдалеке Рампо доедал пирог с яблоками (самое шедевральное творение Арины Аркадьевны), большинство довольствовалось кашей с маслом. Тоже неплохо, в принципе. Неожиданно в беседу встревает дед. — Меня дома сегодня днем не будет. — максимально нелогичное и не в тему начало, но зато внимание хорошо привлекает. — Маша правильно сказала насчет машины, а запчастей сроду нет, поеду к Степанычу, его возьму. — бабуля вздыхает, но кивает. — У нас тут и ручка сломалась, и телевидения со светом нет из-за грозы, а ты «дома не будет»! — садится на табурет. — Вернусь и все сделаю. Сегодня как раз Первомай. — и правда первое мая, день труда. Странно, что их еще в теплицу не загнали всех или еще куда-нибудь. Бабушка вздыхает с громким «Эх». Народ потихоньку начинает относить тарелки со съеденным завтраком. Начинается день, хотя и не очень радостно.***
Дед, как и обещал, отчалил в сторону дома Степаныча, по дороге рядом с речкой. Арина Аркадьевна сказала, что приедут электрики, будут чинить все после грозы. Никто на данную информацию не жаловался. Без электричества туго, но все все равно были при делах. Акутагаву отправили стирать белье, тот разместился возле окна и слушал бесячие речи Осаму, который, видимо, не находил себе места. Вскоре и Дазай удалился, хоть спустя время и вернулся. — Ты откуда такой красивый? — Варя складывает в корзину еще грязные вещи. И впрямь, парень выглядел сногсшибательно — потрепанные волосы, расстегнутая наполовину рубашка, болтающийся ремень. — Я от… По-моему ее звали Вика, а может и Настя… — садится за стол. — И все же это не Алена. — прикрывает глаза. — Моя любимая Алена… Почему она не хочет совершить двойной суицид? — кладет голову на столешницу. — Надо найти ту, которая сделает это. Я ищу ту самую…! — Несчастный ты человек, Дазай. — вздыхает Куникида. — Я несчастный?! Это вон, Чуя несчастный, он в семейную жизнь подался, так еще и так рано! — хорошо, что объекта обсуждения в комнате не присутствовало. — А там гляди уже все, кольца, дети, пенсия! — монолог останавливает Кека, вернувшаяся с прогулки: — Там, Андрей Михайлович машину утопил! — слов не нужно было, чтобы всем отправится прямиком к реке.