Безмирная

      Учитывая, что капитаном я была лишь формально, я всё же старалась принимать участие в совместной деятельности команды. Даже делала то, что капитаны обычно не делают. Помогала матросам, коку. Мне всегда хотелось побывать на корабле, почувствовать себя частью команды. Грязная и тяжелая работа меня не смущала, поэтому, думаю, я стала бы неплохим пиратом.       Скука тоже сыграла свою роль, поэтому я даже углубилась в изучение карт Карибских островов. Что же, если я ещё когда-нибудь сюда вернусь, это может мне понадобиться. Но самым большим моим вкладом в коллективную деятельность, по мнению команды, было пение. Один раз я начала напевать что-то себе под нос и это услышали несколько пиратов. Они попросили меня петь громче, и теперь я развлекала матросов, исполняя песни.       В один из дней, когда мы плыли уже почти месяц, я присоединилась к Треви, что расположился на верхушке грот-мачты. На эту ночь мы вынуждено пришвартовались в бухте одного из островов, расположенного на нашем пути. На острове были запасы пресной воды, которые нам было необходимо пополнить. Практически все сошли на берег, собираясь у большого костра, распевая песни и потроша наши запасы рома. Я была рада отдохнуть от гама матросов и впервые за месяц уснуть в полной тишине, поэтому спускаться на остров в мои планы не входило.       Треви сидел и наблюдал за горизонтом. Я приземлилась рядом с парнем, уставившись на темнеющее небо. В моей руке была бутылка рома, найденная в личных запасах Кабальеро. Молча открыв её, я сделала глоток и передала алкоголь Треви. Пират принял ром и усмехнулся, смотря на меня.       — Заранее отмечаешь возвращение домой?       — Скорее стараюсь забыться и не думать об этом каждую минуту, — он сел рядом со мной и прислонился своим плечом к моему. Я покосилась на Треви и спросила: — А ты разве не хочешь вернуться домой?       — Некуда мне возвращаться, моя милая эльфка, — он хмыкнул, наслаждаясь хмурым выражением лица, которое тут же у меня появилось.       — Ты всë ещё не готов рассказать, как оказался в команде Короля Воронов?       — Что ж, — протянул Треви, откидывая волосы с лица и делая ещё один глоток, судя по всему, для храбрости. — Я был юнгой на семейном корабле. Отец совсем недавно решил, что я готов присоединиться к команде, чтобы в будущем стать капитаном нашего семейного судна. Корабль назывался «Самеди». Несколько месяцев мы не плавали слишком далеко от дома, но когда отец, наконец, сообщил, что мы поплывем аж до Европы, заполненные экзотическим для европейцев товаром, я был настолько взбудоражен, что забыл об осторожности. Банально, но я тут же принялся хвастаться этим друзьям в таверне, где, видимо, нас подслушали.       Руки Треви сжались в кулаки настолько, что побелели костяшки пальцев. Я забрала у него ром, чтобы тот не разбил бутылку, и попутно выпила часть оставшегося напитка.       — Мы не провели в море и двух дней, как на нас напал Кабальеро. Один из наших матросов оказался пиратом и провернул диверсию, отвлекая от появления своей команды. Кабальеро убил большую часть команды, взяв в плен меня, отца старпома и ещё двух моряков. Каждого из них он лично убил на моих глазах, перед этим спрашивая, хотят ли они присоединиться к пиратам. Меня он спросил последним, прямо после отца, — горько произнес Треви, тянясь к бутылке. — Я был настолько напуган и не хотел умирать, что не думая, согласился на его условия. С тех пор прошло почти три года моей жизни на Короле Воронов.       — У тебя остался кто-то дома?       — Мать умерла два года назад, — пожал плечами Треви. — Проплывали мимо моего дома, там я и узнал об её смерти.       — Я не буду говорить, что мне жаль, — произнесла я, после чего сделала долгий глоток. — Не думаю, что тебе нужна моя жалость.       — И ты будешь чертовски права, — забирая у меня остатки рома, ответил пират.       — Знаешь, не всегда твой семьёй становятся родственники и домом место, где ты родился, — я улыбнулась. — Это я тебе говорю по опыту человека, который абсолютно не помнит первые двадцать лет своей жизни.       — И ты можешь назвать своим домом Лихолесье и семьёй короля эльфов?       Я задумалась, внимательно смотря в проницательный взгляд Треви.       — Я считаю, что Лихолесье стало мне домом, — ответила и вздохнув продолжила, с предельной честностью. — Но я не уверена, что могу назвать своего короля моей семьёй. Не знаю, что мне мешает. Я много думала об этом в последнее время…. Возможно, он все-таки не тот единственный, с которым мне суждено провести вечность.       — Это были самые откровенные слова из всех, что ты говорила мне за месяцы нашего знакомства.       — Я бы предложила выпить за честность, но, как видишь, бутылка уже пуста, — усмехнулась я. — Кстати, о честности. Как ты говоришь, твоё настоящее имя?       — Трифилий Уоллис, — не задумываясь, ответил Треви, но тут же осекся, смотря на меня прищуренными глазами. — Черт бы тебя побрал, Эйлин, ты ведьма?       — Не угадал, — злорадно засмеялась я. — Позволь узнать, каким образом Трифилий вообще сокращается до Треви?       — Если б я знал. Меня так ребята из команды прозвали, чтоб не произносить постоянно полное имя.       Так я и вытянула из пьяного пирата его настоящее имя. Хоть это ничего и не поменяло, мне было приятно, наконец, его узнать.       Попрощавшись с Треви, я спустилась вниз, прикрывая глаза и вдыхая насыщенный морской воздух, наслаждаясь тишиной, нарушаемой лишь отдалёнными голосами пиратских шанти. Естественные звуки природы, вроде завывающего сейчас прохладного бриза и шума волн, ударяющихся об обшивку корабля, всегда были для меня частью умиротворяющей тишины, приносящей покой. Абсолютная тишина, без единого звука, казалась мне пугающей и зловещей. Напряжение этого беззвучия обычно предзнаменует что-то разрушительное, конец народов и эпох, смерти и множество горя.       Войдя в каюту, я прошла к столу, на котором лежала оставленная мной книга. Я не знала и, видимо, уже никогда не узнаю, откуда в вещах Кабальеро оказалась эта вещь, но у меня захватило дух при одном лишь взгляде на увесистый том. Книга была сделана на совесть, за столькие годы нисколько не растрепалась и не развалилась. Плотная тёмная кожа обложки была украшена рельефным узором в виде цветочных веточек, идущих из центрального круга, по всей окружности которого золотым причудливым шрифтом было выведено название и имя автора: “Смерть Артура - Томас Мэлори”.       На корешке, уже обычными буквами, также значилось наименование произведения, а внизу значился год издания, 1634. Плотные страницы книги всё так же были целыми, лишь потемневшими по краям, по оттенку становясь ближе к кофейному, чем к желтовато-бежевому, каким были прежде. Мне оставалось лишь с упоённым восхищением и затаённой осторожностью изучать книгу, боясь неосторожным движением повредить её. Я уже была знакома с историей жизни и приключений Короля Артура, но сейчас множество времени проводила за чтением этой книги, смакуя чуть ли не каждое слово. Оставлять книгу здесь, на пиратском корабле, совершенно не хотелось, но я боялась, что она повредится, если я пронесу её сквозь водяной портал.       Ещё какое-то время, пока луна окончательно не вознеслась на вершину неба, я читала, держа свечу около страниц и следя за каждым своим движением, чтобы ненароком не сжечь бумагу. В конце концов неудобство чтения вынудило меня прерваться, убирая книгу и задувая свечу.       В последние дни сон совершенно не шёл, поэтому я ещё долгое время ворочалась и просто лежала, пытаясь заставить себя уснуть. Кто знает, возможно именно это спасло мне жизнь.       Часть моего сознания уже уносилась в чертоги разума и грёз, когда слух уловил движение около двери. Не размыкая век, я мгновенно прислушалась, компенсируя зрение другими органами чувств. Рука с наручем скрытого клинка, который я не снимала даже ночью, тут же оказалась на уровне лица, чтобы в случае нападения успеть отразить атаку. Вошедшие не произнесли ни звука, отдам им должное, если бы я крепко спала и не была фэйри, они бы смогли меня убить.       Я приоткрыла глаза, замечая блеснувшее лунном свете, что пробивался сквозь окно, лезвие сабли. Едва только один из людей склонился надо мной, я моментально вскинула руку, вонзая появившийся благодаря приведённому в действие механизму клинок точно в шею нападавшего. Кровь брызнула едва я только вынула лезвие скрытого клинка из плоти пирата, но я успела отбросить тело в сторону прежде, чем капли попали бы на меня. Не давая опомниться второму пирату, я вскочила, целясь в его сердце. К чести мужчины, он смог быстро сориентироваться и отразить мою атаку.       — Какого дьявола? — рявкнула я, уходя от следующего удара.       — Нам не нужен капитан девка! — оскалился он, посылая в мою грудь колющий удар.       Я наполовину повернулась, оказываясь по правую сторону от пирата и его выставленного вперёд клинка. Недолго думая, я выбросила руку в сторону его лица. Оружие с воем рвущейся плоти и сухожилий вошёл в глазницу мужчины. Прежде, чем он бы издал уже рвущийся бешеный крик, мой клинок уже оказался прямо над его кадыком, обрывая голосовые связки и оставляя обладателя страшных ран с нечленораздельными звуками, мучающимся от боли. Отбросив от себя тело, я взглядом полным холодной ярости оглядела появившиеся два трупа.       Что ж, они посмели на меня напасть, значит, не все на корабле довольны сложившимся положением. Я не могла больше рисковать, поэтому оставшимся недоброжелателям необходимо было оставить послание. Предостережение. Угрозу. Поведясь на свои эмоции, я, с лёгкостью ухватив за одежду оба трупа, потащила их к выходу из каюты. Только я открыла дверь, как передо мной оказался ещё один пират.       — Ну как, вы…       Он не успел договорить, а его глаза не успели проанализировать положение дел и заметить два трупа в моих руках. Пнув каблуком сапога в колено предателя, я, бросив одно из тех, тут же поднесла к глотке упавшего пирата острие своего оружия.       — Кто ещё с вами заодно?       — Клянусь, капитан, никто, — пролепетал он, растерявшись. — Я не хотел..я просто искал…       Он замолчал, едва я надавила чуть сильнее и по его шее потекла струйка крови.       — Ты же знаешь, что кодекс велит делать с предателями? — произнесла я, в эту же секунду безжалостно распарывая грудную клетку пирата.       Бросив его навзничь, я наступила на его лицо, ломая челюсть. Наверное, если бы не моя нога, его вопли услышали бы оставшиеся на берегу люди, но сейчас он лишь глухо вопил в мой ботинок, вызывая лишь отвращение и злость, ни капли сострадания. Когда пират обмяк, я, убрав ногу, оглядела лежащие трупы, тут же понимая, что пора браться за дело.

* * *

      Солнце стремительно скользило по нему, стремясь скорее занять своё место в зените, когда от чтения меня оторвал громкий вскрик и голоса множества людей. Подняв голову от страниц, я встала со ступеней, на которых сидела последние пару часов. Потянувшись, я безразлично посмотрела в наполненные ужасом глаза команды.       Первыми к моему посланию подошли Кормак и Треви, опасливо посматривая в мою сторону. Я беспристрастно следила за тем, как они подошли к грот мачте. Болтающиеся над их головами предатели и их положение говорило ярче всяких слов. Мне пришлось изрядно постараться, чтобы добиться достаточного угрожающего уровня предостережения. Одного из предателей, того, которому я первому перерезала горло, я подвесила простой петлей на шее тросом. Самым главным было убедиться, что поврежденная шея выдержит и тело не упадет вниз. Второго, убитого уже на палубе, я приколола саблями непосредственно к самой грот мачте, а вот с последним пришлось попотеть больше всего. Он качался из стороны в сторону, а трос торчал прямо из его спины. Мне потребовалось немало времени, чтобы насадить его на крюк и подвесить таким образом.       Не скажу, что мне было приятно это всё делать. Я не какой-то там изверг или сумасшедшая. Но за столько времени жизни с пиратами, я уяснила, как они понимают лучше всего. Всё грязное дело я делала с отстранённостью, будто бы это был кто-то другой, а не я.       — Налюбовались? — поинтересовалась я, привлекая внимание мужчин к своей персоне. Взобравшись на капитанский мостик, я оглядела всех и каждого, отмечая страх даже в глазах своих союзников. — Эти трое сегодня ночью попытались меня убить. Хочу напомнить вам, что зла никому из вас я не желаю, но каждого, кто осмелеет настолько, чтобы решить, будто он способен меня убить, ждёт та же участь.       Подождав с минуту, чтобы они осознали всё произошедшее и сделали для себя выводы, я рявкнула:       — Грузитесь! Отходим через полчаса, — уже спустившись вниз, я добавила: — И сбросьте трупы на съедение акулам.

* * *

      С каждым днём, как мы приближались к острову, моё нетерпение всё возрастало и возрастало. За две недели до прибытия я уже не находила себе места, думая только о том, как меня встретят эльфы Лихолесья после такого резкого исчезновения. В частности меня интересует реакция моих друзей, Трандуила и Леголаса, конечно же. Из-за всех этих мыслей я не могла даже выполнять свои обычные дела.       После нападения команда, на удивление, будто бы стала больше меня уважать. Никто не обсуждал со мной произошедшее, даже Коджо, Треви и Кормак. Прецедентов так же больше не было, поэтому я решила, что сделанное мной предупреждение было не напрасным.       В один из этих последних дней я вышла из капитанской каюты, услышав оживление и шум на палубе.       — Что происходит? — спросила я у проходящего мимо пирата, Шермана.       — Вперёдсмотрящий заметил неподалёку корабль британской короны, капитан, — хищно блестя глазами, доложил тот. — Прикажете напасть?       — Они настроены агрессивно? — уточнила я, с сомнением смотря на плывущий корабль.       — Пока нет, но… — он замолчал, встретив мой пристальный взгляд.       — В таком случае не вижу резона начинать сражение.       — Британцы уже долгое время не дают нам спокойно жить. Вот увидите, едва они нас обнаружат, тут же пойдут на абордаж.       — Но разве вы не выживаете за счёт ограбления их судов и торговых кораблей? — выгнула бровь я.       Шерману нечего было на это ответить, поэтому он замолчал, ожидая моего решения.       Не слишком хорошо разбираясь в пиратской этике, принять такое решение самостоятельно я не могла. Подумав о разумности сражения, я наконец сказала:       — Мне нужно переговорить с Кормаком и Коджо.       Отпустив пирата, я отправилась в толпу. Пока я искала Коджо, я осознала, что мои собственные руки уже чешутся от предвкушения хорошей драки. В конце концов, разве можно провести столько времени с пиратами и ни разу не поучаствовать в абордаже?       Среди взбудораженной толпы я, наконец, отыскала Коджо и Треви.       — Нужно поговорить, можете найти Кормака и прийти в мою каюту?       — По поводу корабля? — кивнул в сторону британцев Коджо. Я утвердительно качнула головой. — Жди нас в каюте.       Мужчин я встретила стоя у картографического стола. Подняв взгляд, я кивнула пиратам.       — Вы согласны, что мы должны напасть на британцев? — сходу начала я.       — Если мы не нападём на них прямо сейчас, то потеряем преимущество, когда они нападут на нас, — первым высказался Треви.       — Шерман сказал то же самое, — задумчиво протянула я.       — Но будут жертвы, возможно невинные… — протянул Кормак. Я заметила мелькнувшее в его глазах сомнение.       — Они убивают пиратов и делают из наших людей рабов, — возразил Коджо. — Почему мы должны их жалеть?       — Что ты сама об этом думаешь? — спросил Кормак, обращаясь ко мне.       — В Средиземье я сражалась лишь с орками, — пожала плечами я. — Я не билась против людей или других разумных рас. Тем более не убивала их. Кроме, конечно, Кабальеро и Хенрика и тех трёх предателей.       Я помолчала, прикусив губу от волнения.       — Но если говорить честно, мне уже не терпится убить парочку британцев, — призналась я, внутренне ужаснувшись этому осознанию. Я тут же попыталась оправдать саму себя в своих же глазах. — Я же прекрасно знаю, что происходило на Карибах в этот период времени. Знаю обо всем, что делали британцы. Следовательно, я осведомлена, что они не были хорошими колонизаторами. В конце концов, бороться за свою свободу нужно начинать небольшими шажками, верно?       — Значит, решено, — кивнул Кормак, но я успела заметить тень, мелькнувшую в его глазах. — Сама сообщишь команде, или я?       — Если тебе не трудно, можешь сам? — попросила я. — Я плоха в командовании кем-то и тем более в сражениях на кораблях.       Согласно кивнув, Кормак вышел из каюты. Практически сразу я услышала его крик, отдающий приказы пиратам.       — Кажется, месяцы с нами сделали тебя более кровожадной и жестокой, — усмехнулся Треви.       Я вздрогнула, покосившись на парня. Мне хотелось бы, чтобы сказанное им было неправдой, но я и правда не чувствовала раскаяния за то, что убила Кабальеро с его свитой. И сейчас я на самом деле больше сомневалась в том, что мы можем потерять время, пока отвлечемся на сражение с британцами.       — Не скажу, что мне нравится эта перемена, — проронила я, проверяя всё своё оружие.       — Тяжелые времена делают убийц даже из тех, кто по своей природе был не способен на это, — заметил Коджо.       — Точно подмечено.       Сказав это, я распахнула двери каюты, и мы вышли на палубу. Под одобрительные крики толпы, я поднялась на капитанский мостик и театрально поклонилась, не проронив ни слова. Встав рядом с Кормаком, я устремила свой взор на стремительно приближающийся корабль. Оценив размеры судна, я прищурила глаза, чувствуя небывалый азарт.       — Кормак, — протянула я. — А мы сможем пойти на таран?       Он удивленно посмотрел на меня, но в его глазах что-то блеснуло. Это что-то было уже ближе к эмоциям остальной команды.       — Вполне. Что ты задумала?       — Надо же мне напоследок прочувствовать все прелести пиратства.       Я покинула мостик, направляясь к носу корабля.       Первый залп пушек Король Воронов дал за несколько сотен метров до британского брига. Уши на мгновение заложило от резкого звука, но я получила недюжинный прилив адреналина. Корабль резко дернуло в сторону, когда Кормак провернул штурвал так, чтобы носом мы шли прямо в правый борт судна противника.       — Идём на таран! — прокричал штурман. Наш корабль сокращал расстояние с такой скоростью, что я заранее подготовилась перепрыгивать на бриг в момент столкновения.       Солдаты короны уже оперативно двигались по своему кораблю, занимания позиции. Я видела, как они готовят пушки, но выстрелить не успели. Нос Короля Воронов с оглушительным треском вошёл в борт брига, снося с ног людей волной удара. В ту же секунду я, издав боевой клич, птицей перелетела на палубу небольшого судна, доставая свои кинжалы. Часть пиратов последовали за мной.       Не успела я приземлиться, как тут же мне пришлось уворачиваться от летящих в меня пуль. Проскользнув мимо дерущихся с британцами пиратов, я оказалась на капитанском мостике. Капитан корабля тут же обратил на меня внимание, заряжая пистолет. Я не дала ему даже шанса выстрелить, метнув один из кинжалов в его руку. Моей меткостью мог бы гордиться Леголас, когда лезвие вошло идеально в кисть, разрывая сухожилия. Мужчина издал истошный вопль боли, роняя пистолет. Другая рука моряка была свободна и он, вытащив из запястья мой кинжал, отшвырнул его прочь, вооружаясь саблей.       Я с легкостью парировала каждый его удар, наслаждаясь своим превосходством. С эльфийской подготовкой английский капитан даже близко не мог сравниться, но я играла с ним, позволяя ещё немного оттянуть окончание его жизни. Вскоре мне надоело, и я, схватив его за запястье и потянув на себя, держась при этом боком, чтобы его сабля меня не задела, вонзила кинжал ему в живот.       Бросив умирающего британца на забрызганные кровью доски, я подняла свой второй кинжал и поспешила вернуться на палубу к своим пиратам.       Они, впрочем, прекрасно справлялись и без меня, но не принять участия я не могла. Перемещаясь по кораблю словно вихрь, я рассекала глотки и прерывала жизни моряков, пытавшихся причинить мне хоть какой-то вред.       Я уже полностью вошла во вкус, когда полный ужаса и отчаяния взгляд молодого солдата заставил меня остановиться в паре миллиметров от его сердца. Моргнув, я попыталась сбросить кровавую пелену, застилавшую сейчас мои глаза. Теперь передо мной был не злостный противник пиратов, а лишь напуганный до смерти юноша, которого призвали в армию против его же желания.       — Пощади, прошу, — прошептал он, воспользовавшись моим замешательством.       Парень не воспользовался моментом и не попытался меня убить. Он молил о пощаде. Меня затопило чувство вины, когда я осознала весь масштаб своей ошибки. Как я могла забыть о том, что не все военные хотели убивать? Почему не подумала о том, что многие хотят лишь пережить весь этот кошмар и вернуться домой, к своей семье. Я слишком заигралась в пирата.       Я отстранилась от моряка и закричала:       — Не убивайте тех, кто сдался! — надеюсь, пираты услышали мой приказ.       На лице юноши было написано такое необычайное облегчение, что мне ещё больше стало не по себе. Он бросил оружие и, всё ещё мертвенно бледный, сказал:       — Спасибо…       Я отвернулась, потеряв всякий интерес к сражению. Оценив обстановку, я быстро бросилась наперерез одному из пиратов, что занёс саблю над съёжившимся на полу моряком, бросившим оружие в знак поражения. Отразив саблю двумя своими клинками, я выбила её из рук своего товарища по команде и прорычала:       — Я что сказала?! Не убивать!       — Но…       — Никаких “но”! — рявкнула я.       Все пираты застыли, смотря на меня. Я оглядела поверженных британцев и распорядилась, убирая кинжалы в ножны на поясе.       — Обыщите корабль, возьмите всё, что сможете.       — Что делать с ними, капитан? — спросил один из пиратов, указывая на британцев.       Я твёрдым взглядом обвела свою команду.       — Оставить здесь. Живыми.       Не оставшись слушать возражения, я направилась к нашему кораблю, который Кормак уже пристроил параллельно вражескому.       Оказавшись на палубе, я раздражённо отмахнулась от Треви, что последовал следом за мной с британского брига.       — Не сейчас, Треви.       — Что это было, Эйлин?       — До меня, наконец, дошло, что я не такая, как вы, — бросила я, направляясь на капитанский мостик.       Встав около Кормака, я безучастно смотрела на то, как пираты грабят разрушенное судно. Я чувствовала себя подавлено и разбито. Всё, чего я сейчас желала, это хорошенько отмыться от этого сражения, хоть на мне не было и капли крови. Спасибо безупречной выучке эльфов. Кормак скосил на меня взгляд и произнёс:       — Я так ничего и не понял, что произошло?       — Я осознала, что все эти убийства напрасны и велела пиратам оставить в живых тех, кто сдался, — произнесла я. — Кажется, я совершила чудовищную ошибку, Кормак.       — Пока они заняты, можешь выговориться, — предложил штурман, расслабленно опираясь на штурвал.       Я не задумывалась, выпуская поток слов наполненных моими чувствами.       — Я просто замерла лишь на секунду, обратила внимание на тех, кого убиваю. И, Кормак, готова поклясться, я почувствовала себя чудовищем. Многие из них всего лишь молодые люди, призванные разрушать свои жизни ради короны, против воли. В глазах того парня… — я перевела дыхание. — Там было столько страха и отчаяния. Он молил меня о пощаде. А я его чуть не убила. Просто из-за прихоти. В этом ведь не было необходимости, не так ли?       — Я предупреждал об этом, — вздохнул пират.       — Решил добить? — тут же взвилась я.       — Знаешь, несмотря на то, что ты старше меня на пару десятилетий, ты всё ещё повидала слишком мало в своей жизни, — в его голосе не было снисхождения, которое могло бы распалить меня ещё больше, лишь сожаление. — Ты определённо не была готова к тому решению, что пришлось принять сегодня. Мне жаль, что я не настоял на обратном.       — Что вообще было у меня в голове, когда я отдала такой приказ?! — в сердцах бросила я, теряя самообладание.       — Эйлин, послушай, — Кормак в знак поддержки сжал моё плечо. — Иногда случается так, что для осознания чего-то важного, нужно совершить серьёзную ошибку.       — Убийства невинных далеко не просто “серьёзная ошибка”, — опустила взгляд я.       — Тем не менее, это уже произошло. Наша жизнь именно такая, хоть тебе и трудно это принять. Сейчас уже нет смысла изматывать себя чувством вины.       — Слушая от тебя эти, казалось бы, простые и очевидные, вещи я начинаю чувствовать себя ребёнком, — вздохнула я.       — В тебе просто слишком много света для этого мира, — добродушно усмехнулся Кормак. — Даже несмотря на то, что ты сделала с теми тремя пиратами.       — Спасибо за напоминание, Кормак, — покосилась на него я, фыркнув. — Ты не меньше меня понимаешь, что то, что я сделала, было необходимо.       — Разве я тебя осуждал за это?       Я полностью не перестала думать об этой ситуации, но мне определённо стало легче. Попрощавшись со штурманом, я вернулась в свою каюту и села чистить ножи от засыхающей крови.

* * *

      Мне с трудом верилось, что я уже вот вот сойду на берег острова, на котором оказалась почти семь месяцев назад. Я стояла на носу корабля с тех самых пор, как Треви передал мне слова Кормака о том, что через несколько часов мы будем у острова. Несколько раз ко мне подходили Коджо и Треви, желая поговорить. Я болтала с ними, но мыслями и всей душой была уже на пути в Средиземье.       После абордажа мои отношения с командой стали натянутыми, поэтому большую часть времени я проводила наедине с собой в каюте капитана. Меня это устраивало, компании Треви, Кормака и Коджо мне вполне хватало.       Когда корабль остановился, я была готова спрыгнуть на песок прямо с высоты палубы. Коджо остановил меня от этого опрометчивого поступка, хотя, я уверена, со мной всё было бы хорошо. Прощание с командой было быстрым, хоть мы и провели вместе много времени и прониклись определёнными теплыми чувствами, моё поведение во время абордажа наложило свой отпечаток. На берег со мной сошли только Коджо, Кормак и Треви.       Мы молча шли по острову, приближаясь к водопаду. Как только я его увидела, мои глаза загорелись, и к сердцу прилило такое счастье, что я не могла спокойно дышать. Сорвавшись на бег, я рванула к стене воды, останавливаясь в паре сантиметров. Я чувствовала портал. Чувствовала, как пульсирует энергия, что исходила от, казалось бы, обычной воды.       Обернувшись, я встретилась взглядом с пиратами, что стали мне друзьями за это время. Я улыбнулась им и, дождавшись, когда они подойдут, слегка поклонилась, в знак благодарности, снимая перед ними мою шляпу. Я решила остаться в той пиратской одежде, с плащом и в шляпе, которую купила себе в Нассау.       — Эйлин, ты чего? — возмутился Треви. — Тебе ли кланяться?       — Я просто хочу сказать вам спасибо, — улыбнулась я. — Без вас я бы не выжила среди пиратов и не вернулась бы домой.       — Мы тоже благодарны тебе за избавление от Кабальеро, — кивнул Коджо, и я впервые увидела на его лице намёк на улыбку.       — Скорее всего, мы больше не увидимся, но я рада, что встретила вас.       — Не будем тебя задерживать, Эйлин, — сложил руки на груди Кормак. — Я же вижу, как тебе не терпится вернуться.       Я подмигнула пиратам, разворачиваясь к порталу.       — Эй, остроухая! — я обернулась на оклик Треви. Он подошёл и заключил меня в объятия, чем застал меня врасплох. Отойдя от шока, я обняла его в ответ, похлопав по спине. Он отстранился первым и, криво усмехаясь, махнул мне рукой. — Ну всё, теперь проваливай.       Я в шутку показала ему неприличный жест и вновь встала лицом к водопаду. Протянув руку, я погрузила её в воду. Почувствовав лёгкую рябь, которая будто прошла по моему телу, я смело, не оборачиваясь, шагнула в воду.

* * *

      Эйлин прошла сквозь водопад, не оборачиваясь, и исчезла в скале. Треви подошёл ближе, недоверчиво подошёл ближе. Сначала он погрузил в воду руку, а потом попробовал войти полностью, но тут же вышел, ругаясь, на чём свет стоит. Отряхивая воду, он недовольно посмотрел на ухмылявшихся товарищей.       — Я должен был проверить.       — Как видишь, сквозь портал всё ещё может пройти только Эйлин, — пожал плечами Кормак. — Что ж, пора возвращаться.       — Каковы шансы, что мы ещё когда-нибудь её увидим? — вопросительно посмотрел на них Коджо.       — Думаю, практически нулевые, — ответил ему Кормак.       — А я оставил себе её эльфские сапоги, как сувенир, — похвастался Треви.       — Треви, — закатил глаза Кормак, а Коджо издал смешок.       — Что? Знаешь, какие они удобные? — оскорблённо парировал Треви. — Правда, немного малы, но можно подшить.       — Пойдёмте, — первым пошёл к морю Коджо.       — Уже можем начинать биться за место капитана? — Треви с азартом блеснул глазами.       — Не волнуйся, тебя команда уж точно не выберет.       Лицо Трифилия приняло уязвлённое выражение, приняв близко к сердцу замечание бородатого штурмана. В последний раз, обернувшись к водопаду, он задержал на нём взгляд и мысленно попрощался с задорной эльфийской девушкой, что так кардинально изменила их жизнь. Треви зашагал по песку, догоняя друзей, твёрдо решив навсегда сохранить эти воспоминания в своей памяти.

* * *

      Прошло всего несколько мгновений, прежде чем я открыла глаза и вышла из воды, снимая шляпу, чтобы скинуть с той накопившуюся влагу. Вновь погрузив головной убор на голову, я подняла взгляд вверх и, клянусь, у меня упало сердце.       Имладрис сверкал в лучах солнца, возвышаясь над водопадами как греческий Олимп над землёй. Я почувствовала одинокую слезу, что прокатилась по моей щеке.       Я наконец-то дома.