Безмирная

      До глубокой ночи мы с гномами оставались среди людей. Основной народ мы отправили собирать самое необходимое, чтобы покинуть Озёрный город в ближайшие сорок восемь часов. С нами были лишь Бард, капитан городской стражи и ещё пара людей.       — Хорошо, допустим, среди нас есть самый меткий эльфийский лучник, — кивнул на Леголаса капитан стражи. — Но дракона не убить обычной стрелой, вы сами говорили об этом. Чёрных стрел не осталось на свете. Как вы планируете его умертвить?       Мой испытывающий взгляд медленно переместился на Барда.       — Я видела смерть дракона от Чёрной стрелы, — протянула я. — Значит, ещё хотя бы одна стрела осталась. Не так ли, Бард?       Услышав своё имя, человеческий лучник поднял голову. Я видела сомнение на его лице и слова, что он произнёс дальше, звучали неохотно.       — Гирион не успел потратить одну стрелу. Она передавалась в нашей семье тайно по наследству.       — И когда ты собирался сказать нам об этом? — Торин так и сочился недовольством. Гном был раздосадован тем, что вынужден тратить время на эти переговоры. Его так и тянуло к Одинокой горе, но чуть раньше мы решили, что выступить с рассветом будет рациональнее, чем сейчас, в ночь, где отряд гномов могут поджидать орком. Дубощит, конечно, пытался протестовать, но Балин, мнение которого Торин уважал больше прочих, смог его убедить.       — Я должен был убедиться, к какому решению мы в итоге придём, — буркнул Бард, поворачиваясь к принцу Лихолесья. — Ты уверен, что сможешь сразить дракона?       — Я никогда не стрелял из подобного оружия, — задумчиво произнёс Леголас, истончая спокойствие. — Но не думаю, что это настолько уж отличается от моего лука и повлияет на меткость.       — Бард, — я нервно кусала губы. — Будет лучше, если ты будешь с Леголасом. Мы не знаем, что может случиться. Возможно, стрелять придётся тебе.       — Я не могу оставить детей, — возразил Бард. — Почему не можешь ты?       — Потому что стреляет она, мягко говоря, так себе, — издал смешок Леголас. Я бросила на него горящий взгляд, обещающий месть за издевку.       — Леголас прав, — признала я. — Ты обращаешься с луком несравнимо лучше меня. Если будет необходимо, я присмотрю за твоими детьми.       Леголас покосился на меня, но ничего не сказал.       — Я обдумаю это, — сказал наконец Бард.       Я извинилась, покидая мужчин. Мне нужно было побыть одной, в тишине, без суеты, и всё обдумать. Сомнение и чувство неправильности пожирали меня изнутри. Создавалось впечатление, что будущее, что открылось мне, такое же, как прошлое. Не желает преображаться и готово противостоять моим потугам, мешая изменить всё в лучшую сторону. Спасти как можно больше людей. Но ведь я, можно сказать, отправила их на войну, где будет бесчисленное множество жертв. С другой стороны, они и так участвовали ли бы в этом сражении.       Чуть не крича от досады, я бесшумно проскользнула в одну из комнат ратуши, выделенную нам с Леголасом ещё бургомистром, когда аранен только прибыл на переговоры. Люди, к слову, заставили бургомистра покинуть свой пост и вернуть сокровища народу. Рядом с ним остался лишь Альфрид, поэтому даже бургомистр понимал, что против народа у него нет шансов, и уступил. Нового правителя города ещё не выбрали, но меня это уже не касается.       Только сняв все ножны с кинжалами и колчан с луком, я избавилась от сапог и верхней одежды, оставаясь в рубашке и штанах. Упав на большую двуспальную кровать, я натурально застонала от удовольствия, погрузившись в мягкость тканей и ощущая, как тяжелеют мои веки. Да уж, по всей видимости, нынешняя измотанность были слишком сильна даже для моего более выносливого фэйского тела, раз я готова была вырубиться, едва соприкоснувшись с кроватью. Поразмышлять о том, что ждёт нас впереди, я успела совсем немного, всё-таки сдаваясь под напором телесной усталости.       Стоило мне почувствовать, как кровать прогнулась под весом чьего-то тела, как я тут же распахнула глаза, готовая пустить в ход скрытый клинок. Сфокусировав сонный взгляд перед собой, я увидела светлые волосы и мгновенно расслабилась. Выходя из положения свернувшегося в клубок кота, я перевернулась на спину, встречаясь глазами с еле видными в темноте очами цвета прозрачной речной воды. Леголас склонился надо мной, сидя на пустой стороне кровати.       — Когда-нибудь я научусь будить тебя так, чтобы первым, что ты сделаешь, была не попытка моего убийства, а поцелуй, — улыбнулся аранен.       — Размечтался, — по привычке фыркнула я, но тут же осеклась.       — Неужели? — выгнул бровь Леголас, становясь до безумия похожим на своего отца, тем самым заставляя расти моё смятение и смешанные чувства по поводу того, как мне разрешить образовавшийся любовный треугольник. Отец и сын. Да уж, никогда не думала, что буду ломать голову над таким.       Я ничего не ответила, слишком погрузившись в свои мысли.       — Я думал, что мне чуть ли не силой придется выгонять тебя из города с остальным народом, — заметил тем временем Леголас. — А ты сама решила уйти.       — Если от того, присмотрю я за детьми Барда или нет, зависит, останется ли он с тобой, то выбор очевиден, — пожала плечами я. — От него будет больше пользы, чем от меня.       — Что с твоими силами? Они ещё не вернулись?       Я покачала головой, с сожалением смотря на свои руки. Потренироваться мне было особо негде, учитывая, что город стоит на воде, но характерных ощущений силы и покалывания в пальцах не было.       — Не думаю, что силы ушли навсегда, — протянула я, приподнимаясь на локтях. — Скорее всего, я просто истратила всё, на что была способна. Восстановятся.       — Ты так в этом уверена, — с легким удивлением сказал аранен.       — Я знаю достаточно историй о волшебных существах, чтобы знать, что магические силы не одноразовые, — улыбнулась я. — Кстати, я думала о том, что ты сделал, когда пытался меня спасти.       — Ты о поцелуе? — приподнял брови Леголас.       — Да, — кивнула я, ощутив, как вспыхнули щеки. — Возможно, ты, вроде как, передал мне свои жизненные силы. Исцелил силой фэа.       — Сомневаюсь, — неуверенно посмотрел на меня Леголас. — Считается, что стоит целителю взять в руки меч, как его целительский дар пропадает. Что уж говорить обо мне.       — Но ведь Элронд может исцелять, — возразила я.       — Я никогда не делал это прежде, — продолжал отпираться принц. — Я просто поддался порыву. Своему чутью.       — И тем самым спас мне жизнь.       Я протянула руку, касаясь его щеки. Леголас чуть склонился, прильнув к моей ладони как ласковый кот. Я с грустью смотрела на аранена, думая, могут ли повлиять произведенные мной изменения на него. Я надеялась, что в целом события будут продвигаться так же, как я видела в своем видении, но полноценной уверенности в этом у меня не было.       — Тебя что-то тревожит, — вздохнул он. — Даже сейчас, когда выпала возможность отдохнуть, тебя гложут мысли о завтрашнем дне.       — И не только о завтрашнем.       Я одним рывком приняла сидячее положение, прогоняя сонливость. Леголас не двигался с места, ожидая, когда я начну говорить. На его прекрасном лице не было и следов усталости, в отличие от меня. Я заметила, что он снял всё своё оружие, видимо оставив его где-то на входе в комнату, как это сделала я. Более того, сейчас, без своего охотничьего обмундирования, в простой рубахе, Леголас выглядел по-домашнему уютно. Я с трудом сдерживала себя, чтобы не нырнуть в его объятия прямо сейчас.       — Я веду их всех на гибель.       — Ты спасаешь их от драконьего пламени, — возразил эльф.       — Как же? Уводя на войну? — я спрятала лицо в ладонях, обнажая мою неуверенную в собственных действиях душу перед Леголасом. — Вдруг то, что я делаю, неправильно? Может, не стоило пытаться изменить будущее? Что, если из-за меня снова погибнут невинные люди?       Леголас отнял мои руки от лица, поднимая мой потерянный взгляд на себя. Он сидел, скрестив ноги, прямо передо мной.       — Ты не можешь навредить людям Эсгарота, если твои намерения благи и чисты.       — Благими намерениями вымощена дорога в ад, — невесело засмеялась я, но тут же осеклась под взглядом Леголаса.       — Я не понимаю, что ты имеешь в виду, но послушай, — его глаза горели неистовым огнём, что заставило меня завороженно смотреть прямо в них. Я не смела прервать зрительный контакт, пока он говорил, сжимая мою руку в своих. — Ты спасаешь их жизни. Даже представить не могу, сколько людей погибло бы от ярости дракона. Да, часть из них покинут этот мир во время войны, но они падут достойно. Они умрут, сражаясь за жизни своего народа.       Я почувствовала, как из глаз покатились пара слезинок. Леголас увидел их даже в темноте. Поддавшись вперёд, он поймал их прежде, чем они успели проложить длинную дорожку до подбородка, прикасаясь к каплям губами.       — Ты сказала снова, — вдруг сказал Леголас.       — Что? — прошептала я, не понимая.       — Ты боишься, что снова погибнут невинные, — пояснил он. — Почему снова?       Я почувствовала пробежавшую дрожь, зажмурив глаза. Не успела я ничего сказать, как почувствовала, что меня окутало тепло. Приоткрыв глаза, я уткнулась взглядом в грудь Леголаса, впервые за долгое время, оказавшись настолько близко, что могла почувствовать его запах. Запах, от которого сердце подскакивало, словно стремясь покинуть свою костяную клетку. Я вдохнула лесной аромат, присущий Леголасу даже вдали от леса. Мох. Влажный, не сухой, впитавший в себя росу и капли дождя. Немного резковатый запах шалфея и мускуса только добавлял притягательности его свежему и легкому, как ветер, духу, наполненному мягкостью юной весенней листвы и терпкостью древесной смолы.       Я пропала в ощущениях, настолько погрузившись в обезоруживающий аромат аранена и его тепло, что совсем забыла ответить на его вопрос. Леголас опустил голову, склоняясь к моему лицу. Я приподняла подбородок, чувствуя, как он провел носом по моей щеке. Аранену не нужного было делать многого, чтобы заставить меня отдать ему сердце и душу, даже если пока что не навсегда, то хоть на считанные часы. Невесомые касания отзывались в моем теле, переворачивая все внутренности и вызывая тягучее чувство внизу живота. Пленив мой взгляд, он произнёс, чуть ли не с мольбой.       — Расскажи мне, nin lain olorea glirdan, — я вспыхнула, услышав, как он меня назвал. Я не питала особой любви к ласковым прозвищам. Но он так точно передал то, какой видит меня, что осознание его привязанности пронзило меня словно выпущенная им же стрела.       “Мой свободный мечтательный менестрель”       Я рассказала. Рассказала всё. Как я приказала напасть на корабль британцев. Как лично повела абордажную команду, убивая людей на судне с безжалостностью, достойной орка. Как поняла, что совершаю ошибку, но было слишком поздно. Слова, что я так долго держала в себе, лились потоком, позволяя Леголасу впитать мою боль и вину. На протяжении всего излияния моего прошлого, он с необычайной нежностью гладил мои волосы, словно говоря, что для него этого ничего не значит. Что он принимает меня даже несмотря на устроенную мной расправу.       Облегчение, охватившее меня, когда я закончила, заставило меня обессиленно обмякнуть в объятиях Леголаса. Всё, чем я боялась делиться, боясь осуждения, теперь разделил со мной эльфийский принц.       — Все совершают ошибки, Эйлин, — шепнул аранен. — От этого я не буду любить тебя меньше.       У меня спёрло дыхание от произнесённых им слов. Я подняла взгляд, заглядывая в глубину его честных и открытых глаз.       — Ты сказал, что любишь меня.       — Да. Так, как эльфы любят лишь раз в жизни.       Я не поцеловала Леголаса, лишь прикоснулась губами к его щеке, когда он крепче прижал меня к себе.       — Я не могу быть полностью откровенна с тобой, пока не решу вопрос с Трандуилом, — виновато потупилась я. — Не хочу стать причиной ваших раздоров.       — У нас и без тебя разногласий хватает, — фыркнул Леголас.       — Но всё же.       — Хорошо, — неохотно согласился аранен.       Бросив взгляд на окно, я поняла, что ещё слишком темно для утра.       — Тебе нужно поспать, — сказала я, нехотя отстраняясь.       Кивнув, эльф лёг на свободную сторону кровати. Я посидела около него, думая, смогу ли сейчас уснуть, или нет. В конце концов, когда я захотела встать, он вдруг протянул свою руку, удерживая меня, и я, не ожидая такого, повалилась на кровать рядом.       — Твоих сил не хватит на то, что грядёт, — мягко сказал Леголас. — Отдохни, пока можешь.       Я вздохнула и, расслабляясь, перевернулась на другой бок, чтобы не видеть принца и не мешать и ему, и себе спать. Уснуть стоило мне немалого труда. Взбудораженное сердце и близость Леголаса невероятно отвлекали. Я напряженно лежала, боясь пошевелиться, будто бы произойдёт что-то ужасное, если я коснусь эльфа. В конечном счёте, когда я уже проваливалась в грёзы, сквозь сон я почувствовала, как Леголас придвинулся ближе и уткнулся в мои волосы, перекидывая руку черед мою талию и прижимая ладонь к животу. Последнее, о чём я успела подумать, прежде чем моё сознание полностью отключилось, это то, насколько приятно чувствовать его нежные прикосновения.

* * *

      Гномы должны были отплывать к горе на рассвете. Едва только солнечные лучи показались на горизонте, прогоняя сумрак ночи, как те, уже полностью собранные, направлялись к пристани. Я была беспощадно разбужена Леголасом, у которого словно был внутренний будильник.       На улицах столпилось чуть ли не всё население Эсгарота, отложившее своё отплытие из города, чтобы проводить отряд Торина в их опасный путь к горе. Мы с араненом и Бардом пробирались сквозь людей, намереваясь подобраться к гномам поближе.       — Где Бофур? — услышала я голос Бильбо, едва мы вынырнули из душных тисков толпы.       — Не объявится, уходим без него, — оборачиваясь к хоббиту, отрезал Торин.       — Придётся, — вздохнул Балин. — Если хотим найти дверь до прихода ночи, медлить больше нельзя.       Я наконец увидела мистера Бэггинса, что шёл сейчас в забавной конусообразной шляпке, с меховыми полями и железным основанием, что определяло в его головном уборе шлем, слишком большой для хоббита. Глаза у него были круглые, то ли от страха, то ли от предвкушения. Хотя, думаю, и от того, и от того, учитывая, какую роль ему суждено сыграть в походе.       Остальные гномы были облачены в не менее комично смотрящиеся на них доспехи, вид которых явно не подходил горным жителям. Пока они грузились, мы стояли в стороне, не смея мешать и уже готовясь к тому, что ждёт нас дальше. Когда Кили подошёл к лодке, намереваясь в неё сесть, Торин перегородил ему путь рукой.       — Ты остаёшься, — сурово произнёс Дубощит. — Мы спешим, а ты будешь тормозить нас.       В глазах Кили застыли шок и непонимание. Он неуверенно улыбнулся, думая, что дядя пошутил.       — О чём ты? Я иду с вами.       — Не сейчас, — мотнул головой Торин.       Я с состраданием посмотрела на Кили. У меня были предположения, что Торин решит оставить своего племянника, но наследник трона мог бы преподнести эту информацию несколько иным способом, не обижая молодого гнома так сильно.       Фили, услышавший перепалку брата и дяди, тут же повернулся, нахмурившись. В глазах Кили, направленных на Торина, постепенно проявлялось неверие и возмущение.       — Я должен быть там, когда откроется дверь, — горячо заговорил он. — Когда мы впервые увидим чертоги наших отцов.       — Кили, — уже мягче сказал Торин, кладя руку на плечо племянника. — Останься. Отдохни. Догонишь нас, когда поправишься.       Сведенные к переносице брови Кили говорили красочнее всяких слов, что он думает об отдыхе. С досадой, он отвернулся, не в силах смотреть на своих собратьев. Я переглянулась с Леголасом, желая узнать его мнение о происходящем, но эльф предпочитал не лезть в дела гномов, и не обратил внимания на вспыхнувшую перепалку, о чём-то тихо беседуя с Бардом.       — Я останусь с ним, — вышел вперёд Оин, подходя к Кили. — Такая рана сама не затянется.       — Дядя, — сделал попытку Фили. — Мы выросли на рассказах о горе. На твоих рассказах! Ты не можешь отнять у него мечту!       — Фили! — перебил его брат, отмахиваясь от Оина, пытавшегося его осмотреть.       — Я сам понесу его, если придётся! — не отступал Фили, с отчаянием смотря на Торина.       — Однажды ты станешь королём и ты поймешь. Мы не можем ставить под угрозу весь поход ради одного гнома. Даже если он родня.       Фили решительно покинул лодку, чтобы присоединиться к брату. Я невольно восхитилась силой их братской любви и привязанности. Не знаю, смогла бы я оставить мечту ради кого-то, пусть даже этот кто-то и был бы мне близким родственником.       — Фили, не делай глупостей, — остановил его Дубощит. — Твоё место в отряде.       — Моё место рядом с братом, — ответил тот, вырвавшись из хватки Торина.       Гномам пришло время отплывать. Возможно, в другой ситуации, если бы я не сказала о надвигающейся погибели, это восприняли бы как праздник, но сейчас люди лишь желали гномам удачи. Я вышла вперёд, подходя к отряду.       — Постарайтесь задержать дракона, — тихо произнесла я, чтобы кроме гномов никто меня не слышал. — Не уверена, что мы успеем вывезти весь город до заката.       — Мы сделаем всё, что будет в наших силах, — кивнул Торин.       Я искренне пожелала гномам вернуть свой дом с минимальными разрушениями и склонилась к Бильбо.       — Я верю, что ты справишься с тем, что возложил на тебя Торин, — ободряюще улыбнулась я хоббиту. Тот быстро и неуверенно улыбнулся, тут же вновь уходя в свои мысли и отводя взгляд. — Присмотри за Торином. Боюсь, всё будет не так просто, как ожидают гномы и люди Озёрного города.       — Ты что-то знаешь? — насторожился маленький взломщик.       — Скорее, ощущаю неладное, — произнесла я, возвращаясь к Леголасу и Барду.       Эльф тут же перевел внимание на меня, склонившись к уху.       — Не обнадёживай хоббита, кто знает, что может с ним случиться в логове Смауга.       — Я знаю, что он справится, — недовольно покосилась на него я.       — Ты видела это в своём видении? — с сомнением спросил Леголас.       — Нет, — буркнула я. — Но я это предчувствую.       Аранен в последний раз оглядел меня с недоверием и выпрямился.       Лодка гномов отплыла от пристани, направляясь по течению в сторону Одинокой горы. Я смотрела им вслед, провожая творений Ауле и необычного хоббита, думая, увижу ли я их ещё раз.       — С дороги! Нет! Нет!       Я обернулась на звук, признав в торопящемся пробиться сквозь толпу Бофура. Он остановился у воды, когда лодка гномов уже почти скрылась из виду, и с отчаянием смотрел вслед. Я пожалела незадачливого гнома, проспавшего поход к горе. Расстроенный Бофур огляделся и, увидев своих оставшихся собратьев, немного повеселел.       — Вы что, тоже опоздали?       Кили вдруг начал крениться вниз, не в силах стоять на ногах. Я дернулась в их сторону, сама не до конца понимая, чем могу помочь.       — Кили? Кили! — Фили подхватил брата, не давая тому упасть.       Мы с Бардом и Леголасом, собирающиеся отправиться домой к лодочнику за Чёрной стрелой, взяли с собой гномов, которым некуда было податься. Повсюду люди активно складировали всё необходимое в лодки, желая быстрее высадиться на берег. По нашей задумке, жители Озёрного города должны были скрыться в темноте под покровом леса, чтобы дракон раньше времени не заподозрил, что город пуст, а в городе тем временем будут гореть огни, поддерживая видимость жителей.       Ввалившись в дом Барда, Кили, стонущего от боли, тут же уложили на стол. Я в который раз сокрушалась, что не уделила должное внимание целительским тонкостям. Над бледным гномом склонились остальные, решая, что делать.       В это время Бард уже достал Чёрную стрелу. Прежде чем они ушли к стреломёту, оставив меня помогать гномам и детям Барда в сборах, я притянула к себе Леголаса.       — Только попробуй умереть, аранен.       — Как уже говорил когда-то Мэнелтор, меня сложно убить, — усмехнулся Леголас, чуть отстранённо, уже полностью сконцентрировавшись на своей работе. — Оберегай детей Барда и не смей оставаться в городе.       — Я держу своё слово, — я сжала его руку, говоря серьёзно, но, когда принц склонился было для поцелуя, я, с деланным недовольством, выскользнула из его рук. — Ещё чего. Никакого прощального поцелуя. Пусть у тебя будет стимул выжить.       Он слегка обиженно закатил глаза и, твёрдо посмотрев мне в глаза, будто бы передал мысль, которую я отчетливо услышала в своей голове.       “Я вернусь”       Когда они ушли, я осталась один на один с гномами и детьми Барда. Девушки и Баин вполне справлялись с поставленной их отцом задачей, поэтому я подошла к гномам.       — Почему ты не поможешь ему? — в отчаянии набросился на меня Фили. — Как же ваша хвалёная эльфийская медицина?       — Я не эльф, — отрезала я, чувствуя за собой вину, хоть и не была ни в чем виновата. — Я хотела бы ему помочь, но я не в силах.       Едва только я посмотрела на рану Кили, как тут же вздрогнула. Она почернела, и яд расползался всё дальше по ноге. Это так живо напомнило мне собственное ранение, что я невольно сделала шаг назад.       — Орки отравили его какой-то заразой, — произнёс Оин. — Если бы не это, рана бы уже зажила.       Я лишь бессильно развела руками, отводя взгляд.       — Мне правда жаль, Кили…       — Ты ни в чём не виновата, — сквозь стиснутые зубы, превозмогая боль, сказал тот.       Оин отправил Бофура на поиски трав, хотя, вряд ли в городе, построенном на воде, можно найти что-то обычно растущее в лесу. Мне оставалось лишь помогать всем, чем смогу.