Дочь великого врача.

Мне страшно. Как долго я уже здесь сижу? Почему Авеля до сих пор нет? Я бы давно отправилась на его поиски, если бы не это дурацкое обещание! Зачем нам вообще нужно было его заключать? Теперь я чувствую себя брошенной. Авель с самого начала собирался оставить меня в такой ситуации? Нет. Я тяжело выдохнула, прижимая колени к груди. Он просто не мог так поступить со мной, верно? Авель совершенно не такой человек. Может быть, что-то случилось? Мне нужно пойти и найти его! И всё же, в моё сердце закралось сомнение… «Мэйбел Цикламен, обещай мне, что не встанешь с этого кресла, пока я не вернусь, иначе… иначе… иначе, мы больше не друзья!» Буду ли я кем-то вроде предателя, если уйду? Его слова звучали даже слишком официально (Он назвал меня по фамилии!). Почему же тогда Авель с такой лёгкостью убеждал меня в том, что в этом обещании нет ничего такого? Если он решил подшутить надо мной, то это совершенно не смешно! Новый раскат грома и новое секундное замирание сердца. Я больше не выдержу! По моей коже бегали мурашки. Страшно, как же страшно! Казалось, гроза лишь набирала обороты. О Боги, какое счастье, что в доме работало электричество! В коридоре послышались шаги. Кто-то идёт. Пожалуйста, пусть это будет тот, о ком я думаю. Вдруг шаги прекратились. Ручка двери дрогнула. «Это точно Авель, » — на моих губах непроизвольно появилась улыбка. Наконец-то! Где же он так долго был? Ручка дёрнулась и дверь распахнулась. — Авэлк, я вернулся. Кан, весь промокший до нитки, стоял прямо передо мной. На его лице застыло удивление. — Мэйбел? — он, подобно щенку, вопросительно наклонил голову влево. — Почему ты здесь? — Ох, здравствуй, Кан! Авель хотел что-то мне показать, вот и позвал сюда… Я рада, что вы вернулись! — А, вот как. На самом деле вернулся только я. У господина запланировано две срочные операции, а Сцилла должна закончить подпись некоторых очень важных документов. Думаю, им придётся остаться в клинике до завтра, — на автомате проговорил он, оглядывая комнату. — Я так понимаю, Авель куда-то вышел. Давно ты здесь сидишь? — Н-не знаю… около получаса, кажется. Я бы уже давно пошла его искать, но пообещала, что не встану с кресла, пока он не вернётся… — ЧТО?! — воскликнул Кан в явном возмущении. — Этот мальчишка! Он оставил тебя здесь на целых полчаса, запретив выходить?! Видимо совсем совесть потерял! Я сейчас же пойду и приведу его! — Нет, Кан! Постой, не уходи! Но было уже поздно — он ушёл. Как и его брат, Канос не умеет дослушивать до конца… Впрочем, я лишь хотела попросить его ненадолго задержаться. Наверное, он устал после рабочего дня, а теперь ещё и вынужден бегать по поместью, ища своего младшего брата. — Ха-а. Я свесила ноги вниз и откинулась на спинку кресла. Задрав руку вверх, я рассматривала браслет на своём запястье. Сквозь растопыренные пальцы проходили яркие лучи электрического света, слепящие мои глаза. Интересно, который сейчас час? Наверное, около девяти вечера. Кан сказал, что папе пришлось остаться в клинике. Не то, чтобы в этом было что-то необычное (ему часто приходится так делать), но почему именно сегодня? В такую-то грозу. Авель куда-то делся, папа остался вне дома… Одним словом, вечер сегодня явно не задался. «Очень надеюсь, что эти сюрпризы закончились.» За окном вновь сверкнула молния, и в следующее мгновение гулкий раскат грома обрушился на землю. Впившись пальцами в сидушку кресла, я сделала несколько тщетных попыток успокоиться, сосчитав до десяти. Моё дыхание дрожало, а сердце в груди сжималось так сильно, что становилось больно от каждого его удара. Да когда же это прекратится?! Тихий скрип петель послышался со стороны двери. Я медленно обернулась, обнаружив дверь слегка приоткрытой. — Мэйбел, это Беллерофон. Могу я зайти? — Ах, конечно! Конечно можешь, Беллерофон! — воскликнула я. Моему счастью не было предела! Тогда я даже не думала, что мой возглас мог показаться уж больно резким. Моя голова была заполнена одной единственной мыслью — задержать Беллерофона здесь на подольше. Впрочем, уходить он, кажется, и не собирался. — Я столкнулся с Каном в коридоре. Выглядел он, мягко говоря, обеспокоенно, — проговорил парень, проходя в комнату. — Сказал, что Авель оставил тебя здесь и куда-то ушёл. При этом, сама ты уйти отсюда не можешь, потому что обещала. Я всё верно понял? — А-ага, — я неуверенно кивнула. — Ясно, — выдохнул он, закатив глаза. — Мэйбел, я пришёл спросить, всё ли в порядке? Ты не устала тут сидеть? Хочешь, мы вместе уйдём отсюда? Я поговорю с Авэлком об этом позже, так что… — Прости, Беллерофон, но я не могу этого сделать… Авель сказал, что если я уйду, то наша с ним дружба будет разорвана. Мне… совсем не хочется этого. Кажется, лишь теперь я начала понимать… Обещание давала не только я. Если моей задачей было сидеть на одном месте, чтобы уж точно дождаться Авэлка, то Авель, зная, что сидеть одной здесь мне совсем не нравится, должен был вернуться как можно скорее. Друзья ведь и должны так себя вести, да? Ждать друг друга и не бросать в сложных и неприятных ситуациях. Авель попросил того обещания, чтобы у него был стимул вернуться быстрее. Мои щёки на миг покраснели. Если это действительно так, то насколько же я всё-таки ужасный человек… Его просьба, вплоть до этого момента, казалась мне глупой и неуместной… И всё же, что тогда случилось с Авелем, раз он до сих пор не пришёл? — Этот..! — Беллерофон явно собирался выплеснуть что-то в сторону Авеля, но сдержался. Он сделал глубокий вдох и, немного помолчав, тихо произнёс, — Раз это важно для тебя… Что ж, хорошо. В таком случае, Мэйбел, позволь мне посидеть здесь вместе с тобой, пока он не вернётся. Я буду беспокоиться, если оставлю тебя… — Я согласна! — недолго думая, выкрикнула я. Так стена моего одиночества была разрушена. Беллерофон сел на кровать напротив меня. Я с облегчением выдохнула. Да, так определённо было лучше. О моей боязни грозы знали только папа и Риза… Теперь к ним добавился ещё и Авель. Я всегда думала, что обременять кого бы то ни было своими проблемами и страхами — это плохо. Мне не хотелось беспокоить живших в особняке людей по пустякам. К тому же, мне становилось гораздо легче, когда я находилась в компании с кем-то. Поэтому скрывать мою фобию было не так уж и сложно. — Да, кстати, Мэйбел. Не знаю, подходящее ли сейчас время, но, думаю, я должен сказать тебе, — Беллерофон нахмурился. Было видно, что ему не нравится тема, которую он хотел со мной обсудить. — Что-то случилось? — Дело в том, что у некоторых школ в этом городе есть определённая традиция. В конце каждого учебного года проводится олимпиада, в которой соревнуются представители учебных заведений с уклоном на ту или иную профессию. Ты знаешь об этом, не так ли? — Д-да, знаю. Туда отправляют учеников, набравших наибольшее количество баллов в тесте, предложенном организаторами, верно? Не знала, что наша школа тоже участвует. — Да, ты абсолютно права. Не знаю почему, но нашу заявку на участие всегда отклоняли. Наша школа будет впервые участвовать в этом соревновании. — Вот как… — у меня в груди похолодело. — Подожди, Беллерофон, академия… академия Цикламен тоже примет участие? — К сожалению, я не знаю, Мэйбел. Школы участники будут объявлены завтра на школьном собрании. Это мероприятие будет проходить в нашей школе, а она находится под покровительством твоего отца. Осмелится академия прийти сюда или нет, зависит только от уровня их наглости. Пока переживать не о чем, но, Мэйбел, прошу тебя, будь осторожней… Если они приедут, кто знает, какую змею они могут подкинуть. — Я понимаю, спасибо, что сказал мне… Академия Цикламен — ежегодный победитель соревнований между школами… Я более чем уверена, они не упустят свой шанс показаться, только потому что с местом проведения сотрудничает мой папа… Наоборот, если они и в этот раз победят, репутация этой школы и даже папы может пошатнуться. Я перевела взгляд с Беллерофона на окно. Дождь лил как из ведра, а вот грома с молнией что-то давно не было. Может быть, всё потихоньку утихает? Но не тут-то было. Вдруг, с жутким грохотом, электрические ветки разбежались по небу, словно разрезая его на куски. От страха я сильнее вжалась в спинку кресла, но вот взгляд от окна отвести было не в моих силах. Это напоминало ситуацию с удавом и кроликом, беспомощно смотрящим прямо в глаза своей смерти. У меня даже слёзы выступили, а молния всё продолжала и продолжала сверкать в небе. Один разряд, второй, третий… Беллерофон подскочил с кровати и, быстрым рывком, задёрнул плотные шторы. Тяжёлый взгляд его лиловых глаз опустился грузом на мои плечи. Он понял. Не было ни капли сомнения, он точно понял… Он будто спрашивал: «Почему ты ничего не сказала об этом?». А, действительно, почему? Скажи я Беллерофону о своей фобии, мне бы не пришлось сейчас трястись от страха. — …Он знал об этом, когда уходил? — Н-нет, — мой голос дрогнул, выдавая ложь. Не в силах выдержать его взгляд, я опустила глаза. — Значит всё-таки знал… Знал, и при этом оставил тебя здесь и пропал на час? У него, должно быть, были очень веские причины, чтобы так поступить. — … — мне было нечего ему возразить. — Мэйбел, пойдём и вместе поищем его, — Беллерофон сделал несколько шагов вперёд и остановился возле кровати, протягивая мне руку. — Ваша дружба сейчас зависит не от того, как долго ты здесь просидишь, а от того, чем он сейчас занят! — Я… Не успела я ничего сказать, как свет в комнате потух. Я вскрикнула, схватившись за волосы. — Мэйбел! Не бойся, я прямо перед тобой! Протяни руку, всё будет… Мне было достаточно лишь услышать, откуда исходит его голос. Спрыгнув с кресла, я налетела на Беллерофона, и мы оба повалились на пол. Я так боялась, что свет выключат, и вот, это всё-таки случилось. Моё тело дрожало, а глаза совершенно ничего не видели. Беллерофону как-то удалось принять сидячее положение, хоть я и упала прямо на него. — Прости меня… Если бы я сразу сказала!.. Ты ещё и упал из-за меня!.. — оправдывалась я, сильнее прижимаясь к его груди. Мне казалось, отпусти я его, он тут же пропадёт, растворится в воздухе. Я не могла этого допустить! — Всё в порядке, — его ладонь легла на мою макушку. — Не переживай об этом. Могу я лишь попросить тебя, рассказывай мне о том, чего боишься или не любишь. Я так долго пробыл здесь и лишь сейчас узнал, что ты боишься грозы. Чувствую себя самым никчёмным человеком на планете, и это ужасно… Поэтому, Мэйбел, если что-то будет не так — не бойся сказать мне об этом. Я постараюсь помочь тебе чувствовать себя лучше… Потому что я лю… — МЭЙБЕЛ!!! Кан с фонариком в руке ворвался в комнату. — Беллерофон? Ты тоже здесь? Что случилось? Почему вы оба на полу? Всё в порядке? — Д-да, Кан, — всё ещё дрожа, произнесла я. — Мы хотели выйти из комнаты, столкнулись и упали, — ровно сказал Беллерофон, вставая на ноги и протягивая мне руку. — Ох, ясно. Я рад, что всё хорошо. Сейчас я пойду и попытаюсь включить генератор. Надеюсь, с электричеством ничего серьёзного… Кстати, Авеля я так и не нашёл. Куда же он пропал? Единственное место, где я не смотрел — на чердаке… Ладно, поищу его, когда решу проблему со светом… Не мог же Авель уйти из особняка, да? — Кан усмехнулся, но его лицо выдавало волнение. Он отдал Беллерофону фонарик, который достал из кармана, и ушёл. Мы снова остались одни в комнате. Кажется, Беллерофон хотел сказать мне что-то, до того как Кан пришёл. Я хотела спросить его об этом, но не успела. Как только свет фонарика Кана исчез, Беллерофон взял меня за руку и пошёл вперёд. — Беллеро… фон, куда мы идём? — На чердак. Давай наконец узнаем, где был Авель всё это время.

***

Вдвоём мы шли по коридору верхнего (четвёртого) этажа. Беллерофон так и не отпускал моей руки. Четвёртый этаж все называли крышей. Он состоял из широкого длинного коридора и дюжины небольших комнат с обеих сторон этого коридора. Их использовали для хранения самых разных вещей и старой мебели. Я была здесь лишь один раз, когда осматривала особняк вместе с Каном… В этом месте, пожалуй, дождь был слышен сильнее всего. Капли стучали по крыше так сильно, что мне было слабо слышно даже собственные шаги. Возможно ли, что Авель может быть в таком месте? Проходя мимо дверей, Беллерофон освещал каждую из них фонариком. Из каждой замочной скважины торчал маленький серебряный ключик… «Разве они так не растеряются? Не легче бы было держать их в связке?» Беллерофон вдруг остановился. — Ты слышишь это? Я замерла и прислушалась. Да! Это был какой-то стук и тихий, едва заметный, голос. — Авель! Я уж было рванулась бежать вперёд, открывая каждую дверь, но Беллерофон остановил меня. Он вновь на секунду замер. Звуки исчезли. Мы переглянулись и одновременно выкрикнули: — Авель! — Мэйбел? — приглушённый голос послышался из комнаты номер «6». — Мэйбел, я здесь! О Боже, неужели! Я подбежала к нужной двери и дёрнула за ручку. Закрыто. Так Авель был заперт здесь всё это время?! Какой ужас! Маленький ключик отсутствовал… «Что же делать?» — Я нашёл! — крикнул Беллерофон, подсвечивая фонариком что-то блестящее на полу рядом с собой. Не теряя времени, я открыла комнату, в которой до сих пор томился Авель. И, не успела я ничего сообразить, как уже оказалась в его объятьях. — Мэйбел! Я так рад! Думал, мне придётся просидеть здесь вечность! Вот как получается… Оказывается, мы с Авелем были в приблизительно одинаковом положении. Я утешительно похлопала его по спине. — Хотелось бы узнать, как ты вообще здесь оказался, — слегка возмущённый голос Беллерофона прозвучал за моей спиной. Авель отпрянул от меня. Похоже, Беллерофона он заметил лишь сейчас. Но, к моему удивлению, он вовсе не разозлился, как это обычно бывает. — На самом деле, я не знаю, — воскликнул Авель. — Я лишь искал нужную мне вещь в этой комнате, как вдруг дверь захлопнулась, и я услышал поворот ключа. Не знаю, кому и зачем это нужно было… «Действительно, кому могло понадобиться сделать нечто настолько странное? Для шутки это было бы слишком жестоко… Да и все в поместье хорошо относились друг к другу. Не может же быть, чтобы здесь жил человек, скрывающий свою настоящую сущность? Или всё-таки может?» Я прогнала эти мысли из своей головы. Что за бред. Я уже зарекалась не смотреть всякие идиотские фильмы. Наверное, это какая-то ошибка. Авеля могли просто не заметить и закрыть дверь, так? — Ох, точно, Авель! Ты нашёл то, что искал? — Да! — радостно вспыхнул Авель, но выражение его лица быстро скисло, когда он перевёл взгляд за мою спину. Мне даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять на кого он смотрит. — Я потом тебе покажу… Я кивнула, Беллерофон же, кажется, ничего не понял. Авель не хотел показывать свою находку при нём. Повисло неловкое молчание. Впрочем, не надолго. Беллерофон вдруг подошёл и направил свет от фонарика прямо в лицо Авелю, из-за чего последний зажмурился и вскрикнул: — Ты чего делаешь?! — Да вот смотрю и понять не могу. Ты что плакал тут? И действительно, стоило мне присмотреться, и я тут же увидела опухшие глаза и щёки Авеля. — НЕТ!!! Ничего подобного! — Авэлк зашёлся в краской. — Хм, ну, раз ты так уверен… — подмигнул мне Беллерофон. — Авель, всё точно в порядке? — Отстаньте от меня, вы двое!!! Надоели! Раскрасневшийся Авель выдрал из рук Беллерофона фонарик и, насупившись, большими шагами пошёл к лестнице. Мы с Беллерофоном переглянулись и одновременно засмеялись. Реакция Авеля — всегда нечто бесценное! Яркий свет небольших жёлтых светильников заполнил комнату. Кану всё-таки удалось справиться с генератором. — Дети! Где вы?! — Идём, Кан, — крикнула я, хватая Беллерофона и Авеля за руки. Эту ночь, по предложению Кана, мы провели все вместе — я, Риза, Лора, Кан, Авель и Беллерофон. Расстелив спальные мешки в гостиной, мы рассказывали друг другу разные истории и пили тёплый чай. Как же я всё-таки рада, что эти приключения закончились… Как же я всё-таки рада, что у меня такая замечательная семья…