А сандалии тоже снять?

Первые лучи солнца медленно скользили по ещё холодной земле, прогоняя туман и заставляя маленькие бриллианты росы на зелёной траве сверкать. Солнце поднималось все выше и выше, а его яркий свет озарял все окрестности и комнату штандартенфюрера. Озорные лучи падали на лицо маленького гостя немца. Николай зажмурился и, комкая одеяло, перевернулся на другой бок. Он медленно разлепил веки и посмотрел прямо на рабочий стол, где сидел Клаус и что-то неспешно писал, расслабленно опираясь на свободную руку подбородком. Уставшие голубые глаза с трудом фокусировались на бумаге. Его рубашка была растрепана и растегнута на пару пуговиц, а ноги были скрещены так, что одна лежала на другой. Мужчина откложил бумаги в сторону, откинулся на спинку стула, в мыслях подмечивая, что было бы неплохо сходить с Тилике в какой нибудь бар и выпить. Из раздумий его вывел шорох со стороны кровати. Фриц вздрогнул и перевел взгляд в сторону источника шума — мальчик сидел среди подушек и потирал глаза своими маленькими кулачками. — Доброе утро, — Ягер улыбнулся и, медленно встав со своего места, пошел в сторону окна, дабы открыть его и впустить свежий воздух, — Как спалось? — Кушать хочу, — бормотал Коля, следом послышалось урчание его живота. Штандартенфюрер прикусил губу, виня себя в том, что не подумал насчёт этого. Он попросил его умыться и ждать его, позже чего в спешке покинул комнату. Мальчик быстро умылся и сел за стол, но его внимание тут же привлек вид из окна — зелёные поля, ясное голубое небо, по которому плыли пушистые нежные облака, яркое солнце и черневший вдалеке лес. Он опёрся руками о подоконник, высовываясь наполовину, вдыхая чистый воздух всей грудью. Прекрасная картина незнакомых мальчику краёв забирал себе все внимание, и Коля не заметил, как в комнату кто-то вошёл. — Нравится? — Клаус поставил поднос с едой на стол и подошел к мальчику. — Очень, — не в силах оторвать взгляд, признался он, — Когда мы пойдём туда? — Когда ты съешь все, что я принёс, — Ягер погладил его по голове и подошёл к столу, переставляя бумаги подальше и принимаясь резать хлеб. Коля посмотрел на то, что принёс фриц, и в животе вновь заурчало. На подносе была овсянка на молоке, сверху таял кусочек сливочного масла, порезанный Клаусом белый хлеб и горячий чай с чашечкой молока, кажется. Мальчик аккуратно сел на стул, не решаясь притронуться к еде, но штандартенфюрер сам вручил ему столовую ложку и самый большой кусок мучного изделия. Он не верил своим глазам: горячая каша, ароматный чай и свежий хлеб. Все ещё не веря, Коля черпнул немного еды в ложку и погрузил в рот. В уголках глаз быстро собирались капельки слез, а сам мальчик в спешке ел свой завтрак, словно бы его у него могли отобрать. Ягер нахмурился, и снова эта боль в груди — ему было жалко парнишу. — Тише, ты можешь подавится, — заботливо предупредил мужчина, намазывая на хлеб малиновое варенье и ставя его рядом с чашкой чая. — Простите, — виновато прошептал оный, фриц на это лишь мягко усмехнулся и вытер с уголков рта Коли кашу.