Живые.

Колёса сработали!!! Ощущения навалились со всех сторон — непривычно громко ударили по ушам звуки музыки, ослепило неоном, в носу засвербило от запахов, доносящихся со всех сторон. Тело казалось чужим — хотя, почему казалось? Оно и было чужое. Но всё равно. Бляя, охуительно быть живым, снова живым… — Одну текилу «Олд фешн» с каплей пива и чили. — Поняла, один «Джонни Сильверхенд». О, стоило умереть, чтобы моим именем назвали коктейль… мда, ну хоть не торт. Хотя — торт «Джонни Сильверхенд» взрывается во рту, а не в руках. Бляя, чё за хрень в голову лезет… — Повтори. — Ви, у тебя всё нормально? — Да норм. Повтори. Заметила. Ну, бля, кто-кто, а актёр из меня всю жизнь был хуевый. Сваливаю нах… бля, чёт по мозгам дает сильнее, чем привык. Малец — невинное дитя, бухать не приучен, но это мы исправим… Так, чё с Грейсоном? Тату-салон… Так вроде вроде татуировшик должен что то знать, а вот и салон. Сделаю Ви сюрприз, так сказать, на долгую память. — Эй, а можно эскиз самому сделать? Всё, понял… ок, где терминал? Нет, козла не надо, эту давай — сам рисовал! — Уверен?  — Да он будет в восторге! Угу, аж усрётся от радости. Но ведь и не спиздел ни в чем… а, пох, сведёт завтра… или на память оставит. Себе-то хоть не ври — нах ему это на память? Сойдёт как прикол. Мда, почти нихуя не узнал… ладно, двигаем дальше. Бляяя, Ви, как же тебя прёт-то… Охуенно быть молодым. Давненько меня так не развозило, но кайф что пиздец… Сюрприз оценишь, надеюсь. Так, загляну еще воон в тот бар. Да говно вопрос, кого там перепить надо? Клёво. Значит, Руби — она танцует недалеко, понял. Да не вопрос, но отлучусь отлить. Странно, так странно видеть в зеркале тебя, понимать, что украл время твоей жизни, что это ты мог стоять здесь. Странно представить, что если нам не повезёт, я всю жизнь буду выглядеть так… Он поднял руки к лицу — тепло вместо стали. Он уже забыл, как это — чувствовать две здоровых, живых руки… Проклятая железяка, как он ненавидел этот кусок высокотехнологичного дерьма. Они говорили — «лучше, чем прежняя», да, как же. Ему не соврали насчет возможностей протеза, интегрированного в нервную систему — он давал возможность ощущать, но все прикосновения к хрому чувствовались одинаково, тепло и холод больше ничего не значили, не было боли, текстуры кожи, ткани. Сначала дико бесило — он даже хотел выломать это чужеродное говно, но без него он не смог бы играть… потом смирился, нашёл плюсы — например, пиздить с левой было даже удобней. И да эта рука в конце концов стала символом его борьбы борьбы маленького человека против машины корпорации он превратил свою слабость в успех. Но вот старая рана вылезла, напомнив о себе непривычным живым теплом чужого тела. Он очнулся, понимая, что минут пять пялится на своё… нет, не своё, даже в мыслях, даже в пьяном бреду не смей, мудак. Тебе же нравится пацан и ты не хочешь каждый день, весь остаток жизни видеть в зеркале его, понимая, что это ты и его тут больше нет. Взгляд в зеркале изменился — Джонни почувствовал, как просыпается Ви. Прости, пацан, не сейчас. Ночь ещё не окончена. Это был обычный стрип-клуб, где танцевали не куклы, а реальные, живые тёлки — он помнил такие бары. Во времена его молодости за пару сотен баксов можно было получить любую из танцующих на ночь, но ему деньги никогда не были нужны. Так, соберись — вот перед тобой шанс поебаться нормально, Ви потерпит… смотри, какие сиськи — твой любимый размер. Да мать вашу, не лапал я её… — Детка, я тебя на выходе жду… Ладно, покурим. Вроде я ей по вкусу пришёлся, а сейчас конец её смены. — Меня ждёшь, милый? А вот и Руби — он на автомате позволил втянуть себя в поцелуй. Её губы были покрыты какой то дрянью типа помады и из-за этого были скользкими, он целовал безразлично — не чувствовал ничего, совсем ничего. Бляя, Ви же больше по бабам — может, эта, как там её, Руби, не в его вкусе? Ты врешь сам себе, ты знаешь, что дело не в Ви и не в реакциях вашего тела. Кстати, ты реально собрался её завалить? Руки привычно скользнули под подол и без того короткого платья, сдвинув резинку трусов — он удивился, что они на ней вообще были. Руби уже была возбуждена — он чувствовал влагу её лона, пальцы гладили, ласкали… Не так и не то. Он понял, что хотел бы ощутить под пальцами крепкий член, услышать не наигранные, по-шлюшьи громкие, а тихие вздохи, переходящие в хриплые стоны. Возбуждение накатило, обожгло огнём — Руби, видимо, приняла на свой счёт и застонала громче, прикрыв глаза. Бляя, сворачивай… Сука тупая, дерьма кусок! Сука, бля… я тоже хорош. Пиздец еблан — чуть нас всех не угробил. На шлюху срать, информацию узнал, но уебаться в разбитой тачке — так себе финал. Ладно, не уебаться, но у Ви явно не платиновый статус в «Травме». Собирать ваше тело по кускам из-за того, что ты решил трахнуть девку, на которую у тебя даже не встаёт — это пиздец… Ладно, пора сделать то, ради чего ты ему так сладко пиздел.  — Бестия?  — Ви?  — Это не Ви. Помнишь, как отпустила руку в Арасака-тауэр? Ты сколько угодно можешь говорить, что я сорвался сам, но мы оба знаем, что ты испугалась улететь вниз вместе со мной.  — Ви, ты охуел? Откуда ты узнал, никто кроме меня и Джонни не… Джонни? Этого не может быть, это не ты, это шутка.  — Бинго, ты угадала. Можешь забрать свой приз.  — Но как…?  — Эксклюзивный продукт корпорации «Арасака». Я энграмма, чип в голове вот этого парня, но его тебе могу не представлять.  — Джонни, я всё это время…  — Чувствовала себя виноватой? Скучала? Забей, сейчас не время для встречи старых друзей, я по другому поводу. Адам Смэшер — помнишь его?  — Ты воскрес отомстить.  — Не тебе.  — Что ты узнал?  — Почти ничего, но всё, что знаю, передам лично. Мотель «Сансет» — помнишь эту дыру?  — Буду там через час. Бля, голова сейчас отвалится… Где я? А, неважно. Бестия… что она здесь делает? — Бестия, я… — Не объясняй, я всё знаю. Надо же, этот мудак сидит у тебя в голове… но, впрочем, неудивительно. Я ещё при первой встрече поняла, что кого-то ты мне напоминаешь. — Он позвонил тебе? — Да, он выяснил часть информации о Смэшере. Я позвоню, когда узнаю точно, а сейчас спи. Джонни в своём репертуаре. После ухода Бестии Ви честно пытался поспать, хотя головная боль не отпускала, несмотря на стимпаки.  — Да бля, обязательно было бухать, как не в себя? У меня, в отличие от тебя, печень не железная. Сука, тварь ты проспиртованная, это ты, бля, должен сейчас страдать…  — Жизнь несправедлива. Чем ты, собственно, недоволен? Обещал отдать тело — отдал, даже доставил до порога. Радуйся.  — Свечусь от счастья.  — Ты ж моё солнышко… Так, пора валить, а то пацан, по-моему, сейчас реально солнышком станет — взорвётся к хуям. Это он ещё руку не видел… Ладно, оставлю, разборок мне нах не надо. Вечер, звонок Бестии, странный подарок ему, Ви, или им обоим — надо признать, что куртка мальчишке идёт. Порт, бешеная гонка через «Эбунике» — он понимал, что так нельзя, что Ви и Бестии надо отдышатся, но яд мести гнал его. Вцепится, порвать, уничтожить гандона, узнать… Грейсон скулил с перебитыми ногами. Они отвезли меня на нефтяные поля и бросили, как собаку, бля. Ярость и отвращение. Грейсон решил продать свою жизнь. — Ви, прикончи его. Выстрел. — Уже. Джонни, на теле трупа ключ-карта. — Посмотрим что там. — Эй, Бестия? — Ну и зачем всё это? Джонни, зачем? Месть ничего не изменит, убьем Смэшера — придёт кто-то другой! — Джонни это делал не только ради Смэшера, он хотел сделать это вместе с тобой. — Да ладно, Джонни Сильверхенд думает о других? Ви, я ценю твою помощь, но я дольше знаю этого мудака. — Бестия, Джонни важно… — Нет, с меня хватит. Ушла, как всегда. Она так и не поняла — я не хотел, чтобы она всю жизнь себя обвиняла. Для неё это тоже должно было быть искуплением. — Пусть уходит. Пошли — посмотрим, что припрятал наш дружок Грейсон. Ему вроде было что показать. Ви открывает контейнер — он и не думал, что Грейсон настолько фанат. Держать её тут годы… да, с башкой там явно беда. — Твою мать, я знаю, что там. Снимай быстрее. Бля, прям грёбаное Рождество. Не думал, что она ещё цела. — Моя тачка… купил, как заработал первый большой гонорар. Мальчишке нравится — вон, как глаза горят. Антиквариат, хули. Прям тачка Элвиса. — Садись, даже порулить дам. Погнали, глянем на последний приют моего дохлого тела. — Сам не хочешь? — Не будем рисковать нашим подключением, так что валяй сам. Мальчишка доволен, тачка ему пришлась по нраву — искрящийся восторг Ви чувствовался всем телом. Ну хоть кто-то счастлив. Последний путь… никогда не думал, что увижу свою дорогу в один конец. Так пафосно звучит, но, судя по виду, это дорога на свалку. Скорее всего, в багажнике везли, как сдохшую собаку… нет, собак хотя бы в кустах прикапывают, а тут нихера кроме мусора и луж сырой нефти нет. Прах у праху. Ты на памятник в полный рост рассчитывал или что что они цветочки тебе приносить на могилку будут? Вон, Грейсон фанат — мог бы венок принести. — Джонни, ты как? — Не знаю, я… тут ничего нет. Я надеялся хоть на что-то. Не сейчас, Ви. Бля, как будто и не было ни друзей, ни врагов, ни борьбы. Он жил, умер, отправился на свалку. — Эй, Джонни… Так лучше? Кривые буквы инициалов — Д.С. В душе родилось предательское тепло — растаял совсем, как мальчишка, тебя погладили, а ты рад. Бля, какой же он всё-таки… так, подбери свой тупой пафос. Хотя, нах — кто здесь что не видел? — Эй, Ви… а если бы это реально была моя могила, что бы ты написал? — Хм… «Здесь лежит Джонни Сильверхенд — человек, который меня спас». — Что? Бля, Ви, ты сдурел? Я рою тебе могилу, я переписываю тебя… хорошо, не я, а чип, но «спас»? — Если бы не ты, меня уже жрали бы черви в горах мусора в Пустошах. Так что да — спас. Я не хочу проебать тебя — знал бы ты, как я не хочу тебя проебать. Меня все считают полным уёбком — признаю, заслуженно. Никому не верил, никем не дорожил и уж подавно не любил. Но я не хочу проебать то, что между нами. Не знаю, как назвать это, Ви. — Я очень хочу, чтобы это было так. Хотелось бы, чтобы меня хоть кто-то помнил не как заносчивого пафосного мудака с комплексом Бога… Я надеюсь, мне удалось не проебать то, что нас связывает? Бля, ну ответь, сука, мне действительно важен ответ, Ви, не молчи… — Знаешь, и тут ты проебался. А что — ты хотел правды? Вот тебе правда, старый мудак. — Но ты хотя бы начал стараться. Ты спасал меня, но в то же время наёбывал и использовал, как и всех. Спроси — очевидное, но всё же спроси. — Что, не видать мне второго шанса? Тишина. Ты смотришь в сторону, нахмурился — видимо, действительно что-то решаешь, делаешь шаг ко мне… что ты делаешь? Тёплые губы касаются — удивление, восторг, злость. Ви не ожидал, что сможет, думал, что пройдет, как дурак, насквозь, но нет. Мозг воспринимал Сильверхенда не как живого, скорее как реалистичный брейнданс — рокербой был плотным и в то же время нет, сверхреалистичная голограмма. Чувствовалось, что под рукой ничего не было, но вкус поцелуя на губах свидетельствовал об обратном, как будто его целовал живой человек. Все ощущения были реальны, даже чересчур — мозг не справлялся, ловил помехи, понимал, что на губах ничего нет. Ви целовал воздух и ему явственно, с жаром отвечали — от происходящего биомон выдавал ошибки, а сам он терялся в водопаде чужих эмоций. Удивление, благодарность, неверие вместе с надеждой. Потом Джонни, видно, оклемался, углубил поцелуй — в их общем сознании начала разгораться страсть. Языки сплетались, руки Джонни блуждали по телу… или это были руки Ви? Контроль скакал от одного к другому, они, захлёбываясь, тонули в странном чувственном водовороте и это было неописуемо — намного страннее и лучше, чем в недавних снах… стоп, снах… Ви с силой отталкивает мудака — конструкт идёт помехами, становясь почти прозрачным. Удивление на лице Джонни сменяется пониманием.  — Уёбок, это были не только мои сны!  — Ну, я думал, ты догадаешься раньше.  — Ты думал? Ты меня трахнул и делал вид, что ничего не произошло. Всё это время ты знал.  — Ви, послушай…  — Нет, Джонни, ты прав. Ты все проебал.  — Ви…  — Джонни, иди-ка ты нахуй. Если бы это было так легко. А на хуй… ну, если только на твой. Поговорили, бля. Да разговаривать словами через рот — явно не твоё. Ви курил у машины и думал о том, что сказал этот мудак. Злость мешалась с каким-то непонятным ему самому теплом «ты самый близкий мне человек «. Угу, самых близких надо наёбывать сильнее. Но такова блядская натура Сильверхенда, часть харизмы уёбка, а что повёлся и впустил не только в голову, но и в сердце — сам еблан, надо было глушить блокаторами мудака, а не разговоры разводить. Раз попал, то кто тебе рипер? Джонни материализовался в облаке помех, как всегда развалившись на капоте. — Ви… — Молчи. Просто молчи. Наёмник отшвырнул сигарету и рывком оказался рядом — зло, кусаче поцеловал, вернее впился зубами в губы призрака. Ощущения — будто целуешь плотный воздух и получаешь жаркий, вполне материальный человеческий поцелуй в ответ, всё снова перемешалось. Плотность энграммы определённо как-то зависела от их общего желания. Или от желания Ви. Прикосновения Джонни ощущались материальнее, чем в первый раз, добавляя безумия в общий коктейль. Обжигающие своим содержанием образы транслировались в мозг — Джонни вольно или невольно в красках показывал, что хочет с ним сделать, и что Ви может сделать в ответ, эмоции зашкаливали. Чувственный хаос — тело продирало оглушительным двойным возбуждением и это был самый прекрасный пиздец в его жизни. В отличие от снов, в реале всё же было слишком странно — во сне Джонни был более живым, сейчас же было понятно, что живым даже без ореола помех конструкт не был. Тело под руками то теряло, то обретало материальность — Ви не понимал, как это работает, но он хотел, хотел, хотел, получить всё, что можно от их нереальной связи. Тихий шёпот, минуя уши, проникал сразу в мозг. — Наши желания делают меня реальным. Жаль, что только для тебя… Ему казалось, что он слышит сбитое дыханье, его захватила волна чужой, общей, животной жажды — дотронуться, сжать, оставить метки, сорвать одежду, брать, отдаваться, снова брать — не важно, как. Поцелуи сменились голодными укусами, а голову вело от переизбытка желания. Ви на миг вынырнул из этого марева, чтобы ответить на невысказанный вопрос. -Ты просил — вот твой последний второй шанс. Не проеби его. Джонни кивнул, ухмыляясь максимально похабно, и откинулся на капот. — Никогда не думал, что буду трахаться на своей могиле. Но чего только в жизни не бывает… что застыл? Продолжим. Прежде чем Ви успел ответить, раздался вызов. — «Ви ты занят?» «Ви, это срочно.» — Телефон мигал сообщениями от Реджины Джонс. Мать твою, как вовремя — очередной киберпсих.