Живые.

Заказ был сложным — долбаный псих в усиленной броне знатно потрепал Ви, к тому же стерва Джонс была недовольна тем, что не получилось оставить мудака в живых. Вот нужен бы он был ей живой — сама лезла в эти ебеня. — Ви, не спи, тебе ещё тачку вести. Говорил же, не надо ехать — оставил бы ебаната ребятам из Макс Так… — Отвянь, Джонни. Ты говнишься, что кто-то посмел нас прервать на самом интересном, но понимаешь, какое дело — я не рок-звезда с кучей эдди, а обычный наёмник, который хочет иногда вкусно пожрать и оплатить счета. И в перерывах желательно не обнулиться. — Ммм… О, старый способ заткнуть истерику — работает безотказно. — Дельтуем домой, а то ты прям здесь свалишься. — И это, пожрать себе захвати… только не тот кошмар, что ты пиццей зовешь, это даже бомжи есть не станут. — Тебе то какая разница? Не ты это жрешь. — Вкус-то я чувствую… к сожалению. Ввалившись домой, Ви выдохнул. По пути он понял, что реально пиздец — релаксанты начали действовать не вовремя и на выходе из машины Джонни забрал контроль. Уже отрубаясь, Ви понял, что Джонни раздел их. Извращенец хренов. — В ботинках спать неудобно, если ты вдруг не знал. Джонни сам не понимал, что за порыв альтруизма на него нашёл — обеспечить комфорт спящему телу. Не думал, что могу привязаться настолько. Надо что-то решать, пацан выдыхается — ещё максимум пару недель протянет. Ещё и Бестия — не хочу оставлять такое между нами, всё опять через жопу… но когда-то я задолжал ей свидание, самое время долг отдать. Определился бы, что от мелкого хочешь, хотя ответ очевиден — его, во всех смыслах, даже сожрать, но понимаешь, что план говно. Всё похерится в Лету, ты уйдешь за заслон, а он останется здесь… Не думать и забыть невозможно, это сильнее. Странно — я думал, что любил Альт, но с ней всё было иначе. Границы — она всегда говорила, что это только секс. К ней тянуло, была страсть, жажда обладать, но не было этого сопливого желания защитить, сделать счастливым. Старею? Или дело в этом мальчишке — напоминает кое-кого, правда? Тоже всё сам, тоже в жизни пиздец, но, в отличие от тебя, мудака, он в пьяном угаре не палит из пистолета в друзей и не кидает, увлёкшись очередной самоубийственно-маниакальной идеей. И вообще — как-то он умеет располагать к себе, обладает своеобразным обаянием. Вот, даже к тебе нашёл ключик, причём сразу от сердца. *** Ви проснулся возмутительно выспавшимся. Спал без снов, хотя думал (надеялся?) увидеть продолжение начатого на нефтяных полях, но чёртов Джонни или передумал, или решил забить на случившееся. — На самом деле я просто решил, что тебе надо поспать. Трахать твоё полумёртвое тело — удовольствие так себе. — Ты снова мысли читаешь.? Вместо ответа Джонни встал с дивана, прикурил сигарету, и принялся мерить комнату шагами из угла в угол. Ви достаточно изучил его реакции, чтобы понять, что Сильверхенд нервничает, и ему заранее не нравилось то, что он может сказать. -Так, Винс, я знаю, что у тебя есть вопросы. Я не готов пока ответить, мне надо ещё кое-что закончить — например, поговорить с Бестией. Позвони, пригласи в кино — она должна понять. -Так, прости — я правильно понял? Я должен позвать на свидание Бестию? Вернее, ты её зовёшь? — Я же сказал, все объяснения после. Ты обещал помочь, доверься мне. Злость вспыхнула, сознание окатило обидой. Мелкий что, ревновать решил? Успокоить сейчас? Нет, пусть понервничает — нах было тащиться на заказ к чёрту на рога? Ви, бля, еблан ты тупой, но красивый… мальчишка в ярости — ходячий секс. Так искренне бесится, что тянет выебать так, чтоб искры из глаз летели. — Бестия, это снова Ви, от Джонни. Он хочет извиниться — вспомнил, что должен тебе поход в кино. Сказал, ты поймёшь… Хорошо, заеду за тобой в «Посмертие» вечером. Струи воды били по телу, но не приносили успокоения. Уёбок, сука, говнюк… а сам тоже кретин тупой — мог бы послать зарвавшегося мудака нахуй, да нет — уши развесил, угу. «Ты самый близкий мне человек, я тебе доверяю» — да, конечно, доверяет мутные разборки со старыми чумбами и моральные долги, которым 50 лет… нахуй, это последний раз, когда я повелся на его пиздёж. Ты же сам себе не веришь… Ви пробовал успокоится, но внезапно по нервам хлестнуло чужим жгучим возбуждением. Дыхание перехватило от ощущений и он обернулся — говнюк стоял, как всегда подпирая собой вход в душевую, и смотрел на него таким жарким взглядом, от которого кровь хлынула в низ живота. -Ты такой красивый, когда бесишься… — Шёпот крошил мозги в клочья. Джонни переместился, встав вплотную, Ви сходил с ума — похоть, исходившая от конструкта, транслировалась в мозг напрямую, путая мысли. Тело стало ватным, а ведь этот козёл ещё ничего не сделал, просто стоял, почти прижавшись, но Ви кожей чувствовал, насколько Джонни сейчас его хочет. И тут случился вынесший остатки сознания ёбаный пиздец — конструкт медленно опустился на колени, и без какого-либо перехода взял в рот его колом стоявший член, насаживаясь, резко пропуская в горло. — Отсутствие рвотного рефлекса — отличная вещь. Не думай, отпусти себя… позволь мне… — жаркий шёпот чужих мыслей плавил рассудок. Джонни сосал в жёстком, рваном ритме — каждое прикосновение губ к члену продирало неконтролируемой дрожью, его язык вытворял что-то невероятное — ласкал, гладил. Поднимаясь к уздечке, Джонни выпустил член изо рта и редкими лёгкими касаниями, которых было мучительно мало, вычерчивал узоры, дразня головку, сжимая губами и слегка покусывая. — Бля, продолжай… сильнее, не останавливайся… — Ви толкнулся бёдрами в жаркую тесноту рта. Он не понимал, как это возможно, но было так хорошо, что насрать. Джонни позволил ему всё и сразу — притянуть ближе, насадив до конца, погрузив в безумие, пытку экстазом. Быстрее, ещё… глубже, сильнее, пожалуйста, не останавливайся… Бляя, дааа, вот так… — Джонниии… — Кончай… сейчас. Тормоза сорвало, всё было неважно — кто, кого и куда трахал. Он забыл, как дышать — скулил, рвано вбиваясь в бешеном ритме, ногти царапали, впивались в плечи. Он кончил с криком, вцепившись в Джонни, прижав его голову к паху и вынуждая глотать. Ви высушило и выкинуло — он сполз на пол по стенке. Джонни опустился рядом, поцеловав в висок, положил голову на плечо и тут накрыло посторгазменной негой. В мозгах и яйцах приятная пустота — хотелось просто валяться в обнимку в объятиях друг друга, пиздеть какую-то глупую, но романтичную хрень, хотелось… — Охуеть, бля — как будто сам у себя отсосал. Хотя нет, это круче. Эй, принцесса, ты жив? — Мудила ты, Джонни. Взял и испортил такой момент… в честь чего это было? — Ты правда нихуя не понял? Ты хотел узнать моё отношение — теперь, думаю, знаешь, я убедительно объяснил. Всё, заканчиваем с сантиментами — Бестия нас придушит, если мы её продинамим. Вернее, тебя — мне-то что, я и так дохлый. Прихорашивайся, а то вид какой-то затраханный. — Конструкт ухмыльнулся паскудно и самодовольно. — Нахуй пошёл. — Только что там был. И тебе это понравилось. -… *** «Посмертие» встретило грохотом музыки. Бестия, стоявшая у входа, даже по мнению Ви выглядела потрясающе — и это несмотря на то, что он обычно не смотрел в сторону зрелых женщин. Подумалось что если бы не ебанько у него в голове, то попробовал бы приударить. Ага и она бы тебя послала — нахуй королеве «Посмертия» мелкий пиздюк? Ты же не чёртов Джонни Сильверхенд… в душе опять зашевелилась непонятная ревность. — Бля, надо было всё-таки тебя трахнуть, чтобы прекратил загоняться. Всё, забирай её и валим. — Бестия, отлично выглядишь. — Привет, Ви. Это машина Джонни? Откуда? — Грейсон подарил — фанат хуев. Располагайся, я сегодня просто водитель.  — Можно всё же узнать, куда мы едем? — «Серебряный пиксель», автокинотеатр. — Джонни и романтический вечер? — Это была моя идея. Для него романтическое свидание — совместный налёт на Арасаку или теракт. Ну да — с романтикой у меня было не очень. Приехали, бля. Этого следовало ожидать, 50 лет прошло. — Ви, сможешь взломать? Так, а теперь найти проектор… «Бусидо-10»… что за говно. Хотя, это автокинотеатр — кино не имеет значения. Глотай колёса и я пошёл. — Развлекайтесь, детки. Бестия… О, она все еще красива. Белый ей действительно идет. Так, придвинутся ближе, взять за руку. В глаза ей смотри, а не пялься на собственные ноги — вернее, на ноги Ви. А штаны пацану идут… ебануться, о чём я думаю, сидя с красивой женщиной… — Ты так представляла наше свидание? — Наверное. Тянусь к ней, чтобы положить руку на бедро, и понимаю что никаких эмоций она не вызывает. Глухо, сгорело давно, но стоит проверить. Отталкивает, смотрит в глаза. — Не надо, Джонни, это несправедливо. — Ты о чём? — Никогда не думала, что увижу подобное — влюблённый Роберт Джон Линдер. Поверить не могу, что нашёлся кто-то, кто смог пронять твою броню. — Как ты узнала? — Ты никогда не мог от меня ничего скрыть, даже когда мы расстались. И, прости — ты пялишься, пожираешь его тело глазами, я знаю этот взгляд. Это пиздец как странно, но ты не настолько нарцисс. Так что остаётся одно — ты влюбился и, видимо, взаимно если он отдаёт тебе своё тело… хм, забавно звучит. А бедный мальчик попал по полной. — Не смей так о нём. — О, значит точно попал. Чтобы ты хоть раз с таким жаром кого-то, кроме себя защищал? — Ты поэтому меня отвергла? — И поэтому тоже. Прошло много времени, я изменилась, Джонни. Думала, что осталась прежней, и какое-то время мне удавалось обмануть даже себя, но всё же правда вылезает наружу. Я не та Бестия, которую ты знал. Пойду, пожалуй — можешь не провожать. И я помогу вам по старой памяти — позволь дать совет. Не проеби всё опять. Наслаждайся тем, что имеешь, и хоть раз будь честен с другим. Ушла, но её последние слова резали душу. «Влюблен», «наслаждайся», «будь честен» и «не проеби»… «Влюблен» — не подлежащий обжалованию приговор, в нашем случае — смертный. Бестия права, да только что с этим делать? «Не проеби» — вопрос только, как? Мы заперты в одном теле и грёбаный биочип убивает его, заменяя мной — как тут можно «не проебать»? «Наслаждаться» чем? Беспомощностью? Невозможностью самостоятельно действовать? Жизнью, на которую смотришь со стороны? Хотя… Да хотя бы сексом и тем, что сейчас вы в кино. Хотел сводить Бестию — тебе сказали, будь честен, так своди Ви. В конце концов на свидание в Арасаку ты успеешь его сводить. Глотай таблетки и объяснись. — Свидание пошло не по плану? — Голос Ви сочился ядом. — И как далеко ты предполагал зайти? Твоё возбуждение я чувствую, так что не пизди. — Тебе честно сказать? Я не знаю, но не думаю, что смог бы её трахнуть. Хватит мне мозг ебать. — Мне прыгать от счастья, что не стал? — Бля, Ви… я не привык себе ни в чем отказывать. Хотел бы трахнуть Бестию — я бы её трахнул, и мне было бы насрать, кто там что скажет. — Ну да, сейчас возьму и поверю в очередной твой пиздёж. — Бля… а шло бы оно всё нахуй, думай, что хочешь. Конструкт распался обликом помех и в голове Ви стало пусто — Джонни полностью заблокировал своё присутствие. Джонни бесился — как можно быть таким тупым? Даже Бестия заметила, что он предпочёл не её. У меня даже в его теле на него стоит, если он ещё не понял. Зачем объяснять, когда нервы наружу? Он же слышит наши эмоции, нахуя слова? Может и стоит поговорить, успокоится… ладно, скажу при случае. Как изначально хотел, пока истеричка не влез со своей ревностью. Всё, хватит. **** Ви гнал по утренней дороге, пытаясь выкинуть все мысли о Джонни из головы. Конструкт не появлялся, радио орало на полную. — «А сейчас с вами Али Анбар, в эфире новости Найт-Сити. От Травма Тим не поступало никаких комментариев о попытке самоубийства Керри Евродина, звезды рок-сцены, экс-гитариста «Самурая». По нашим данным рокербой последние несколько лет пребывает в тяжёлой депрессии…» — Бля, что за нахуй? Керри, тупой ты еблан… — О, явился… что, задело, что твой чум обнулиться пытался? — Винс, не сейчас, прошу. Послушай, я вёл себя, как мудак, но Керри был мне другом. Я не хочу, чтобы он так закончил. — А я тут при чём? Твои разборки. — Ви, не говнись, тебе не идет. Притянуть к себе — мальчишка пытается ударить, но рука проходит насквозь. Заткнись наконец — обнять, впиться в губы, открыть сознание, показав всё, что скопилось внутри. Смотри, сука — не умею словами, смотри так, тварь ревнивая. Как ты мне необходим, еблан тупой. Ви дёрнулся, затих в руках, окунувшись в образы, в яростное желание, чувственность, страсть — всё то, что рокербой испытывал к нему. Там же было и беспокойство о Керри — Сильверхенд внезапно считал Евродина другом. Несмотря на постоянные срачи с ним — а может, и благодаря им. Керри единственный, кто хоть как-то сдерживал до поры темперамент и безумие Джонни, и тот по-своему его ценил — до такой степени, что не даст этому обдолбанному еблану тупо обнулиться. — Джонни, ты — мудила, ты в курсе? Ладно, ты выиграл. Съездим в Норт-Оук.