Живые.

Комната была вся в крови, её было слишком много. Разводы на полу, на стенах, на новом рабочем кресле — мама расстроится… Мама? — Винсент, малыш, иди ко мне — я вырежу твои глазки. Они тебе не нужны, ты и так красивый… давай, это не больно — вот, Моника подтвердит. Давай позовём Винсента вместе, Моника… Мама — в разорванном, покрытом бурыми пятнами риперском халате, стояла, держа в руках голову без глаз, и улыбалась. Голова была раньше Моникой, дочкой соседки. — Раз-два-три, что-то хрустнуло внутри… выходи, сыночек. Где ты, говнюк мелкий, выходи!!! Хотелось в туалет, проснутся, заплакать. Понять, что это только кошмар, что это не реально… но он уже понимал, что это киберпсихоз которым всех пугают. Мама не знает, что она убивала, она больна… Терпи. Вдох-выдох, вдох… выдох. — Нижний этаж зачищен, выживших нет. — Давай наверх. Ви дёрнулся, столкнув склянки с дезинфектором. Звук разбитого стекла — в нос ударил острый медицинский запах. — Винсент, выходи — мама споёт тебе колыбельную…  — Объект наверху. Макс Так приехали. Они убьют маму, а она не виновата — её нужно вылечить. Распахнуть дверцу шкафа, побежать… я уговорю её, она станет прежней. — Бля, держи его, не подпускай к ней! Стреляй! Мама… ___ — Проснись, дыши… Ви, ты меня слышишь? Успокойся… — Давно я не боролся с чужими истериками. — Тише, это всего лишь прошлое, мне ли не знать. Меня кошмары после войны не отпускали годами. Обнял, вцепился, крепко дрожит… — Мама, она… — Всё, успокойся. Ты не мог ей помочь, ты был ребёнком. Киберпсихоз никого не щадит. — Она часто тестила новые импланты на себе. Сказали, что мозг перестал справляться. — Всё прошло, это старая боль. Ви чувствовал опустошение, расслабившись в объятиях энграммы, которые стали почти материальными. «Почти» — потому что, казалось, Джонни был везде, сплёл вокруг него уютный кокон. Спокойно, сейчас с ним так спокойно…  — Вот, так засыпай. Я здесь, я с тобой. Всё, вроде уснул. Вот почему я не видел его детства — воспоминаний почти нет… вернее, мальчишка их все заблокировал. Понятно теперь, с чего он с таким рвением ухватился за этот заказ на помощь киберпсихам — чувство вины, порыв всех спасти. Не тебе говорить о чувстве вины. Его мать просто ёбнулась и положила человек пять, не больше. Ты же стал, мать его, легендой — как там было в голове Ви? «Припизднутый соло, что четверть ляма обнулил»… Это были корпораты, они знали, на что шли. На их руках чужие смерти, никто не остался чистеньким, все замараны — от члена правления до уборщицы… угу, и полгорода тоже. Мы сделали всё, чтобы убрать мирных, но Арасака не провела эвакуацию, корпораты и тут показали свой оскал… себе-то не ври, нельзя за час вывести город. Ты это знал, и о мирных знал, но это было не важно. Тебя вела месть за правое дело, за Альт, за войну и погибших друзей… да, детям корпоратов скажи, что просто ждали близких с работы. Ви во сне заворочался — интересно, насколько силен обратный эффект связи? Мысли твои он читать не умеет — пока, так что забей… *** Утро встретило Ви кучей уведомлений о пропущенных вызовах от Панам. — Джонни, ты интерфейс вызова отрубил? Нахрена? — Ты паршиво спал. Телу нужен был отдых, а вместо этого ты среди ночи подорвался бы и поехал спасать эту принцессу помойки. — Джонни, заткнись — Панам мой друг, и если она звонила, то значит опять куда-то встряла и у неё проблемы. — Да? А почему её проблемы надо разгребать тебе? Да, она нам помогла, но каждый раз её из говна вытаскивать? Да и к тому же… она, по-моему, хочет, чтоб ты это делал на постоянной основе и, так сказать, в другом статусе. — Да бля, что за хрень ты несёшь? Джонни явно был раздражён. Конструкт даже не мерил комнату шагами — перемещался в облаке помех то в один, то в другой угол. — Нет, это ты не замечаешь очевидных вещей. Смотри — после того, как ты Хельмана выкрал, она начала звонить тебе по любой хуйне. Надо Сола спасти — Ви. Жопу её перед кланом прикрыть — снова Ви. Когда женщина часто просит тебя её спасать, она к тебе явно неровно дышит. — Ебанись, ну и хуйню ты несешь… — И тут до Ви наконец-то дошло. — Ты что, ревнуешь? Пиздец… — Думай что хочешь. Всю дорогу до лагеря Альдекальдо Сильверхенд демонстративно не показывался на глаза, а Ви думал над поведением своего вроде как друга… парня? Надоедливого соседа по голове? Кем он был для Джонни? Они об этом ещё не говорили… да и говорить с ним, судя по всему, бесполезно. Митч стоял около Василиска, оттирая руки от масла. — Твою ж мать… он на ходу? — Сейчас проверим. Мы его погоняли чутка, но по полной не тестили. Джонни наконец появился, усевшись на броне. — Да, вот так нас, мальчишек, и разводили. Покажи красивую технику и всё — готов солдат. — Ты тоже на это повёлся? — Я был молод и полон иллюзий, но на войне их быстро лишился. Ну, что стоишь? Залезай, пора покататься. Перехватить бы контроль, показать, как надо управлять этой хренью. Вроде пацан и так неплох, водит приемлемо. Странно — Панам просит уебать в поля… да ладно, я прав. Ну… нехуёвый подкат, девчонка не так тупа, как я думал, могёт. Что же, да будет сюрприз.  — Так, Ви, сейчас я подключусь и поймешь. Чужое тёплое возбуждение окатило волной — Панам хотела его. он был ей так нужен…сейчас Протянуть руку, коснуться… нет, не моё, это её желания, а я не хочу поступать с ней так, да и не могу из-за Джонни… — Все игры нахрен, сьебись! «Соединение нестабильно» — биомон сбоил. — Я, кажется, внятно сказал — тебе тут не рады. Ви окатило язвительной злостью и раздражением. — Ви, что происходит? Это ещё что… кто? — Знакомься, Панам, это Джонни… Помнишь, я биочип украл? — Биочип? А это здесь при чём? И что происходит, это же твое сознание, ты болен? —  Болен, но не так, как ты думаешь. Я не псих, все сложнее. На биочипе записана энграмма личности Джонни Сильверхенда. — Охуеть… у тебя в голове двинутый террорист.  — От нищей наёмницы это прям похвала.  — Захлопнись, мудак. Ви, он всё время такой? Подозреваю, что да. Панам была в бешенстве. Мало того, что Ви промолчал про биочип — скорее всего, не хотел волновать, так ещё и мёртвый мудак вёдет себя так, будто в своём праве. — Эй, алё, ты ничё не забыл? Ты — мозговой паразит. В теле, которое не твоё. — Мозг у нас общий, а чьё тело — тебя ебёт? На визоре «Василиска» были десятки движущихся объектов — машины с граффити стилетов. — Стилеты. Пока вы увлечённо использовали мои мозги для того, чтобы выяснить, у кого хер больше, мы чуть не проебланили атаку на лагерь. Панам, хватит, после поговорим. И да, Джонни — Панам мой друг, так что завали ебало. — Все твои друзья хотят залезть к тебе в штаны? — Хватит, Джонни, она же не знает… Это был прекрасный смертоубийственный кошмар для проигравшей стороны — панцер оказался отличной техникой, хоть и грузовой. Стилеты были разбиты, площадка перед лагерем Альдекальдо являлась финалом бойни. Сквозь схлынувший адреналин он ловил смесь эмоций от Джонни. Ярость сражения, огонь, гулявший в крови — всё это напрочь сносило мозги. Хотелось притянуть, впиться в губы и трахнуться прямо здесь, на броне, отмечая победу. — Бля, Винс, будь у меня тело, я бы уже воплотил твои желания в жизнь… хотя и не люблю трахаться при свидетелях — отвлекает. При свидетелях? О чём он? Ой бляя, Панам… — Панам, извини, я всё объясню… — А что-то ещё надо объяснять? — Панам, ты мне дорога — я считаю тебя одной из немногих моих друзей, поэтому я должен тебе… — Друзей… Ладно, пошли. Надо всё это запить, слишком много открытий. Я думала, меня нельзя ничем удивить, но это… парень, который дорог мне, спит с копией террориста, живущей у него в голове. Даже звучит, как пиздец. — Да, нелегко быть тобой. — Яда в голосе Джонни хватило бы, чтобы отравить город. — Всё, отключаюсь, не хочу этого слышать. Как с ним вообще разговаривать можно? — Сила привычки. Поговорить сразу не удалось — сначала Панам выдернул Сол, потом спонтанный праздник, где каждый норовил позвать к своему костру, выпить и отдохнуть. В итоге они решили на время отложить разговор. — За победу! За Альдекальдо! В лагере царила атмосфера веселья — спустя какое-то время наёмник обнаружил, что сидит с Митчем на панцере и слушает его рассказы о войне, о жизни кочевника, о Панам. — Эй, детка, не спи… или хватай спальник и пошли в поля. Я так давно не видел звёзд, в этом городе нет неба… — Джонни, ты пьян. — В говно, как и ты. Пойдем… обещаю тебе ночь любви, море звёзд, луну с неба и ещё какую-нить хуйню, моя принцесса. — Митч, я пройдусь… ___ — Далеко мы идём? — Сейчас, вон на тот холм подняться и на месте. Я приходил сюда, когда хотел побыть один. Смотри. Вокруг раскинулись пустоши. Вдалеке пронзал огнями небо Найт-Сити, летали ави, но здесь было так тихо, что даже смех из лагеря казался иллюзией. Купол неба мерцал миллионами звёзд, свет полной луны, казалось, отражался от хрома на руке Джонни. В лунном свете рокербой казался тем, кем по сути был — призраком, прекрасным видением. Ви вспомнил сказки о духах или демонах, заманивающих путников своей красотой и отбирающих душу за ночь любви. Хотя — сейчас он это понял, его душа и так принадлежала Джонни. — Красиво и тихо… ты нашёл это место, когда жил с кочевниками? — Да. Когда на душе становилось совсем невыносимо, я приходил сюда, чтобы вспомнить то, за что борюсь. Корпорации загрязняют всё, к чему прикасаются, они превращают весь мир в помойку и рекламный баннер. Дети не видят звёзд — небо засрано, постоянный смог тысяч фабрик. Они отняли у нас даже его, дав взамен Хрустальный Дворец — насмешку, недостижимую мечту, мираж счастья и несуществующий идеал. — Кажется, я понимаю тебя. Спасибо за то, что привёл сюда. Джонни улыбнулся — светло, искренне. Ви первый раз увидел у него такую улыбку — не оскал сарказма, а тёплую, человеческую, полную эмоций Нежность, желание прикасаться — он такой красивый сейчас, в свете звёзд. Неважно, что будет завтра, есть только эта ночь. Чьи это были мысли, уже никто не различал. Прикосновение к щеке — почти невесомое, распаляло обещанием страсти. Он подставился под ласку живой руки Джонни, обнимая, втягивая в томный поцелуй, который из нежного становился всё более яростным. Ви почувствовал, что Джонни тянет его на землю, на раскинутый спальник. — Я кажется, обещал тебе ночь под звёздами. Слово держу. — Ты в себе романтика откопал? —  А кто сказал, что его во мне нет? А теперь просто молчи. Будь здесь и сейчас. Поцелуи падали дождём, наслаждение растекалось по телу, мышцы сводило сладкой дрожью. — Хочу тебя. По-настоящему, не во сне. — У нас с собой ничего нет, я не думаю что ты прихватил из лагеря смазку. И да — для «по-настоящему» мы слишком пьяны, а я хочу драть тебя медленно, чтобы почувствовать всё. А потом ты меня трахнешь. — От горячечного шёпота прямо на ухо Ви обдало жаркой волной — конструкт ухмыльнулся. —Ты мне позволишь? — А разница в чём? Ты или я — мы всё равно всё чувствуем на двоих. — Джонни пьяно улыбнулся, и снова втянул Ви в поцелуй — он почти не удивился, когда под руками оказалось обнаженное тело. Джонни решил не заморачиваться со снятием одежды. Подняв глаза на лицо рокербоя, он невольно залюбовался — Сильверхенд был похож на прекрасную статую, глаза были чёрными от возбуждения. Наклонившись, Джонни резко впивался губами в ключицу, затем дорожкой нежных поцелуев спустился вниз. Умелый язык дразнил соски, пальцы порхали — руки Джонни были везде, доводя до края, зная, куда надо нажать, чтобы удовольствие было предельно острым, но не переходя за тонкую грань. Это сводило с ума. — Не могу больше, пожалуйста… дай мне кончить… Джонни с рычанием обхватил оба члена рукой, сразу срываясь в быстрый, жёсткий ритм. Ви с силой притянул его за волосы, целуя — перед глазами всё плыло, гул крови в ушах оглушал, ему казалось, что время остановилось. Есть только пустоши, ночь и их жадная страсть, одна на двоих. Хотелось слиться, сплестись навсегда, залезть под кожу, сделать своим, вытрахать так, чтоб голос сорвал. Ви терялся в этом ярком общем безумии, понимая, что не выдержит больше этот адский накал. Он даже не думал, что секс бывает таким… — Смотри мне в глаза. Мир замер на грани перед тем, как дать им сорваться в общий оргазм. Кажется, его опять вырубило — когда он очнулся, Джонни рядом с ним уже не было. Сильверхенд появился спустя пару минут, выглядя довольно затраханым. Интересно, у него такой же вид сейчас? — А ты как думаешь? Зря что ли старался? А сейчас будь молодцом, закури. Сигареты ты кинул в левый карман. ___ — Митч, ты не видел Ви? А то я весь лагерь облазила. — Панам решила, что откладывать на потом неприятный разговор не стоит. — Да только ушёл вроде, в сторону холма — там ищи. — Спасибо. Панам шла в темноте, прислушиваясь. О, голос Ви — ладно, подожду, он там не один наверное. Прождав минут пять, она услышала смех Ви, потом пару вопросов про то, как пройти охрану поместья — видимо, новый заказ, но ответов не слышно. Идиотка, он не бывает один, у него же этот ебанько в голове. Больное любопытство заставило наёмницу подойти ближе. Оставаясь в тени, она увидела всё, что творилось у маленького костра — больше всего это было похоже на брейнданс. Раздетый или одетый в одни штаны, так как остальную одежду, видимо, кидал в спешке, Ви целовал пустоту. Не составляло труда дорисовать действия невидимого для неё партнера, но больше всего её поразил взгляд, которым Ви смотрел на мудака — голодный, жадный, шальной взгляд влюбленного, как будто уёбок, которого он сейчас обнимал, самый важный человек на свете. Да, мне тут явно нихуя не светит, пойду дальше пить… но мог бы сказать, чтобы не думала про всякую хуйню. Ну, завтра выскажу ему всё за его всратые тайны. Панам, стараясь не потревожить Ви, направилась в сторону лагеря.