Живые.

Джонни проснулся от того, что яркий свет ударил в глаза. Что-то случилось — он чувствовал нечто странное, но не понимал, что его разбудило. Стоило ему попробовать повернуться на бок, как его тут же прострелила резкая боль. Ви вчера ушиб бок в стычке с мусорщиком и лёг спать прямо так — слишком устал для стимуляторов. Стоп… бок болел у него. Бля, нет, не может быть, сука… перед глазами загрузился биомон: «состояние стабильное», повреждения минимальны — ушиб рёбер справа и резаная рана на руке, но она уже и так поджила. Что за ебанина тут происходит…? Нет, сука, невозможно!!! Только не это… Да что за нахуй! — Ви!!! Проснись, сука!!! Уёбок ты, проснись, Ви, бля, нахуй… Ви!!! — Он орал внутри головы, втайне надеясь, что наёмник просто крепко спит, а биомон выдернул его по ошибке. Но тишина там, где обычно роились сонные мысли наёмника, подтверждала случившиеся. Нет, бля, не верю!!! Сука, ты жив! Нахуй мне это тело сдалось? Не хочу быть заперт в тупой мясной клетке… Ви, говнюк, где ты? Я знаю, что это какой-то прикол… Ви!!! Хватит… Ты не мог так просто сдохнуть, ты обещал мне, еблан тупой, обещал! Он кричал, срывая голос, проклинал, бесился — его трясло от пустоты и боли. Отчаяние накатывало волнами, казалось, что он проваливается в белое небытие Микоши, что он снова один. Он узник без права на выход, клетка — бесполезная оболочка, которая каждым куском плоти, с каждым взглядом в ебаное зеркало будет напоминать ему о том, кому принадлежало, у кого он украл его. В приступе бессильной ярости вдребезги разбил лживое стекло — осколки впились в кожу, раня, но боль не принесла облегчения. Он метался пойманным зверем, в хлам разъебал квартиру, но осознание того, что всё кончено, что ничего нельзя изменить, давило, разрывая на части. Даже на то, чтобы обнулиться, у него нет права. Он должен прожить за себя и за тупого еблана, что так глупо, так просто сдался… — Джонни, мать твою, проснись! Проснись, я сейчас ебанусь, да проснись же ты… Ви жив! Бляя… Что… это было? Кошмар? Обморок? Но может ли энграмма потерять сознание? Скорее всё же очень реалистичный сон. Ви жив… облегчение накатило сметающей все остальные эмоции волной — быть рядом. Прижался всем телом, чтобы почувствовать биение общего сердца, тепло тела в руках. Он вплёлся в сознание мальчишки, поддавшись волне облегчения и нахлынувшей страсти — кусал, прихватывая зубами, шею, вылизывал и пощипывал чувствительные соски, вырывая из Ви хриплые стоны, касался губами рельефных мышц пресса. Сжимал, гладил, лизал колом стоящий член, радуясь, что может чувствовать терпкий вкус смазки — запах Ви сводил с ума. Возбуждение захлёстывало, их общее тело выламывало наслаждением, они терялись друг в друге, сплетаясь, их мир растворился в ослепительной вспышке — каждый раз сознания сливаются все  сильнее. Когда жар желания становится непереносимым, срываясь в безумный, усиленный вдвое оргазм, хочется сдохнуть от счастья. Хочется забыться в объятиях, никогда не отрываться, стать одним целым… и остаться так навсегда. Дым бессмысленной сигареты поднимался к потолку, пока они восстанавливали сбившееся дыхание — вернее, его восстанавливал Ви, а Джонни просто приходил в себя. Ви не говорил, но по усилившейся связи Сильверхенд знал, что он проснулся от жуткого отчаяния, но не спрашивал. А зачем спрашивать? И так понятно, что кошмар. Успокойся, он жив. Они оба живы — пока. Реалистичные кошмары тоже могут быть сбоями в работе биочипа — значит, надо спешить. И ещё кое-что, чего я должен от него добиться — нужно проверить, всё ли он помнит и сможет ли сделать так, как сказал. — Ви, ты помнишь, что обещал мне на нефтяных полях? Я уйду за Заслон, а ты останешься здесь. Ты не будешь пытаться оставить мне тело, никогда, слышишь? Ни при каких обстоятельствах не думай об этом. Ты будешь жить, ты меня понял? Я не смогу жить без тебя, слечу нахуй с катушек. Мне не надо видеть в зеркале твою рожу, а ты… ты сможешь. Через время вспомнишь, как сон, как видение, просто странность, случившуюся в твоей жизни. Ты оправишься. — Ты меня понял? — В голосе конструкта звенела сталь. — Да понял я, всё, успокойся… что за нахуй творится? Сначала меня будит адская ебанина из твоих цифровых мозгов — меня как танком переебало, потом ты трахаешь меня почти до потери пульса, теперь орёшь, чтоб я вспомнил свои обещания — хотя я слово держу, и ты это знаешь. Что происходит? Ты ебанулся наглухо, Джонни?  — Тебя это ебёт? Проблем мало, подкинуть? А про тело напомнить решил, чтобы не думал хуйни. Что сейчас между нами — неважно. Важно чтобы ты жил — ты запомнил, надеюсь?  — Ну ты и мудила. А меня не спросишь, чего я хочу?  — Мне плевать, а ты обещал. — Конструкт исчез. Прости, малыш, но ты будешь жить, и твоё мнение на этот счёт меня реально не ебёт. Я слишком сильно привязался, слишком, и мне не нужны твои игры в героя. Так будет лучше.  — Мудила ебанутый… Еще и в Норт-Оук ехать. Пиздец, доброе, блядь, утро.  — Эй, придурок, купи себе пожрать что-то — твой желудок урчит громче движка. Поездка в Норт-Оук состоялась ближе к вечеру, ибо срочно понадобилось выкрасть документы из квартиры в центре. Этому пиджаку хотелось самого лучшего за свои эдди. Ну, вот вам самый лучший. И чё там красть было? Зашёл-вышел, всё штатно, но времени отняло прилично. Зато Вакако довольна, ..... старая. Бесят все эти задержки из-за левой хуйни. Их общее вымотанное состояние сказывалось, прорываясь вспышками раздражения по малейшему поводу, но Ви действительно хрен знает сколько не жрамши, бегает на стимпаках и синтокофе. Даже я в «Самурае» так себя не гонял. *** Бар в ебенях Арройо не внушал оптимизма, но желудок сводило голодными спазмами и выбирать было не из чего. — Чего желаете? Горячего? Холодного? Кофейку? С градусом? — Один синтокофе и пожрать чего-нить… Так, сейчас перекусим и в Норт-Оук. Джонни, ты там не уснул в глубинах мозга? Вдруг в бар вломилось три каких то унылых рыла — ну, вломилось, стремаясь по сторонам. — Всем руки на стол, это ограбление!!! Ты смотри, какое борзое говно с «Шестой улицы». Пушку как первый раз держат — ручки трясутся, глазки бегают. Сейчас обосрутся от страха, а всё туда же — грабители, бля. Банда дегенератов. — Ну вот, зашли выпить кофе. Почему вся хуйня в этом городе случается только с тобой? Шугани идиотов и жри наш завтрак. Мда, «Шестая улица», конечно, пацанчики ещё те — прям обложка журнала «Выбор бомжа». Хоть бы прикид сменили. Сброд неудачников. — Так, ребят, пушки убрали и вышли по-тихому два раза я повторять не намерен. — Чё сказал? Кошелёк на стол, живо! А вот и самый тупой. Ну ладно, попробуем в переговоры. — Да как ты до таких лет-то дожил с поражением мозга? Я Ви — может, слышал? — Не слышал!!! Мне похуй, кто ты! Заткнись и гони кошелёк, иначе станцуешь последний танец. — Я танцевал с «Мальстрёмом», «Арасакой» и Мусорщиками — думаешь, у тебя есть шансы? О, а пацан-то растет — какой слог, какой пафос… ребята прониклись, красиво прогнул. — Эй, Чарли, пошли… Ты приметы не помнишь? По всему городу его рожа — это тот, что базу «Мальстрёма» в одиночку вынес. Сзади кто то поддакнул — Ты на руки смотри — боевые импланты… валим нахуй. Надо же — у них есть менее тупые кадры, радует. Уважать начали, так держать — а то всякое хуйло, которое только на улицы вылупилось, пушку в нос тычет. Видимо, до идиотов дошло, свалили они быстро. Отличная работа, Ви. — Спасибо — нам повезло, что ты здесь оказался. Всё, что хочешь, за счёт заведения. Бармен был сама любезность. Ещё бы, наличка-то на месте. Ну вот, хоть пожрать на халяву — и то приятно. Ты хоть понял, что произошло? Он двигался, как ты, говорил твоей интонацией, даже ухмылка на вашем общем ебале уже не его — вас перекраивает по полной, надо спешить. Пусть сбоев давно не было, но вот это тревожные симптомы… Сейчас — встретится с Кером. Не вовремя этот идиот обнулиться решил. Уёбок тупой, он косячит, а разгребать дерьмо мне. — Дожёвывай и дельтуем нахуй. ***  — Ну и хоромы твой чумба отстроил… Они стояли у подножья холма, смотря на виллу Евродина. — Кстати, нахрена он тебе сдался? В твоих мозгах видел, что ты с ним срался всё время. Как вы вообще не прибили друг друга? — Ну, спасало то, что я был вечно обдолбан, а он не мог решить, чего хотел больше — трахнуть меня или выгнать из группы. — Что, бля? — Ви зло посмотрел в сторону энграммы. Пробрало, да? Прости, мелкий, но я должен. — Я, вроде, говорил внятно. Успокойся, Керри мне нах не сдался. У меня тогда Альт была, ну и ещё всякое трахал. Хватит в ревность играть, Кер мой чумба — это всё, что тебе надо знать о нас. ___ Бля, что б я ещё хоть на миг поверил, что этот уёбок может быть вести себя по-человечески, а не втягивать меня в свои левые разборки… Всё, больше никогда — решаем проблему и нахуй надо выкинуть его из головы, из жизни, забыть… Кому ты врешь, Ви, себе? Ты даже себе не можешь грамотно соврать. — Ну и каков твой великий план? Джонни с отсутствующим видом кидал камешки в лужу. Ви казалось, что он резко стал лишним — просто инструментом для проникновения на виллу старого друга… а друга ли? — Мы попадаем на территорию, находим Керри, ты отдаешь мне контроль, я говорю с ним — всё просто. — У тебя всегда всё просто, да только потом ебанина одна лезет. — Придумай что-нибудь сам. Не можешь? Пасть завали и пошёл выполнять. Бля, да что я ему сделал? А, ты серьёзно решил, что этому мудаку важен? У вас просто общие цели и общий оргазм — ничего, кроме секса и того, что он считает дружбой, а ты — мечтай меньше. — Сука, Джонни, какая ты всё-таки сука… и план твой говно, но нехуй стоять. Погнали, мудак.