Воссоединения и спасения

Реми посмотрел вверх со своего телефона, когда его дверь распахнулась, наблюдая, как Янус слегка захлопнул ее позади него, прежде чем плюхнуться лицом сначала на кровать, с огромным стоном, руки схватились за его волосы. — Не все хорошо? — небрежно спросил он, подняв бровь на ответ Януса, слишком приглушенный, чтобы понять все, что было сказано. — Ты хочешь попробовать это снова? — Янус перевернулся на спину, повернув голову, чтобы взглянуть на Реми. — Я сказал, что отдали? — Мопинг, в основном, — Реми пожал плечами, улыбаясь, уворачиваясь от подушки, брошенной ему в голову. — Что еще я могу сделать прямо сейчас? Он велел мне уйти. Он едва ли даже доверяет мне быть здесь, не причиняя никому вреда, и он, конечно, не доверяет мне себя. — Но он хочет. Он это делает, Ян, иначе он бы не зашел так далеко, чтобы помочь нам. — Он сказал, что не имеет значения. Он сделал это, потому что не имел значения. Потому что у нас есть друг друга, а у других есть своя маленькая группа, и все было бы хорошо без него. Он верит в это, Реми. Он верит в это, потому что я сказал ему об этом, — Реми резко вдохнул, отложив телефон в сторону, наконец, повернув все свое внимание на задыхающегося Януса, раскинувшегося по кровати, издав низкий свисток. — Это было низко по тебе. — Да, спасибо, Реми, я сам еще не думал об этом. Ты абсолютный гений, — он огрызнулся, потер лицо и просунул руки по волосам. — Видите, что? Это не поможет в вашем случае, — Реми ответил, закатив глаза. — Он не боится тебя, — Янус дремотно пробормотал. Реми фыркнул. — Вы не видели, что произошло, когда я впервые появился. Я попытался поразить Паттона. Затем я показал, что он был Тревогой для всех своих приятелей. Затем он появился в моем доме, истощенный от использования слишком многого, чтобы телепортировать их всех в безопасное место. Потом мы решили, что мы даже пытаемся уничтожить и ранить друг друга, и помирились. Но я не тот, кто причинял ему боль, Ян, конечно, мне было легче. Но он скучает по тебе. Ему все равно. Он просто не доверяет вам. Это то, что вам нужно изменить. — Как? Как я могу это сделать, когда он думает, что каждое слово из моего рта является ложью или манипуляцией? — Реми пожал плечами. — Не знаю. Это вам нужно выяснить, — он просто снова застонал, глядя на Реми, когда тот отмахнул руку от запястья, где он бессознательно терся. Кожа там была вытерта сырой и красной от цепей, и теперь, когда она заживала, она чесалась. — Не давайте мне такого взгляда. Ты, которого поймали, разберитесь с этим, — он возмущенно прижался, ударив Реми другой подушкой, прибив его на этот раз, прежде чем соскользнуть, чтобы прислониться к нему со вздохом. — Я ненавижу тебя, — он пробормотал, упираясь головой в плечо Реми, рука Реми обхватывала его талию, чтобы поддержать его. — То же самое. Полностью презираю тебя, — он ответил равномерно с усмешкой, снова схватив за телефон, — теперь заткнись, это первый эпизод девичника, и я должен посмотреть, какие спринцевания они получили в этом сезоне. Что будет, если одного из них на самом деле зовут Чад. *** — Вергилий, — он поднял взгляд вверх, вытянутый из собственных мыслей тихим шепотом своего имени, Роман стоял в дверном проеме, выглядя пораженным. — Принц, — он пробормотал в ответ, отдавая свой маленький двухпалый салют, Роман улыбался действию, садился напротив него на диван, сложив под ним колени, — что случилось? — Логан уговорил Паттона лечь спать. Мы делаем это по очереди, обещая объятия, — Вирджил ухмыльнулся, представляя, что объятия коалы Логан, должно быть, терпят прямо сейчас, зная, что он любит это, несмотря на его протесты в противном случае, — Янус сказал, что он немного понаблюдает за тобой, поэтому я просто просыпался от дремоты, когда Реми взял меня. Его глаза на мгновение затуманились при упоминании Януса, прежде чем он покачал головой, избавился от этих мыслей. — Вергилий… — он удивлен, так как Роман не заканчивает свое предложение, вместо этого протягивает ему тяги, обнимая его. Он не сопротивляется, сворачиваясь в тепло сразу, чувствуя себя в безопасности, такой безопасной, окруженной Романом. — Вы нас напугали. Вы меня напугали. Я думал, что потеряю тебя. Даже после того, как Логан и Пэт сказали, что вы повернулись, и это было безопасно, я все еще не мог перестать думать, что что-то пойдет не так. — Извините, — он шептал в ответ на удушающие слова Романа, не зная, что еще сказать, его собственное горло было сковано эмоциями. — Вам не о чем жалеть. Абсолютно ничего, — он откусывал мягкое нытье, когда Роман провел рукой по его волосам, действие было таким нежным, успокаивающим и мягким, что он растаял на нем от довольствования. — Вам нужно есть, — это нарушило его душевное спокойствие, и он мгновенно начал отстраняться, отрицание, готовое упасть с его губ, остановилось, когда Роман сурово посмотрел на него. — Все, что вы сказали Паттону после того, как он повернулся, относится и к вам, бурная ночь. Просто человек со странными диетическими потребностями, я думаю, вы сказали. Также что-то о физической борьбе с ним, если он отрицательно относится к себе для своих новых потребностей? — он нахмурился, отброшенный на него своими словами, хотя перед губами Романа было трудно устоять. — Почему я должен быть таким умным? — он пробормотал. — Воистину бремя. Теперь, как вы хотите это сделать? — он снова заколебался, и Роман поднял бровь. — Нет, я знаю, я согласен, что я должен есть, но… Я не хочу делать ничего плохого. Я не хочу причинять тебе боль в случае аварии. Можем ли мы просто… Можем ли мы подождать, пока Паттон не встает? — Конечно, Вирг. Если это поможет, конечно. До тех пор, пока вы обещаете, что будете есть, сегодня, в какой-то момент, — Роман согласился, подняв руки, Вергилий снова прижался к нему. — Я буду, — он ответил, закрыв глаза и позволив Роману играть с волосами, потереть руки, зная, что действия были такими же обнадеживающими и успокаивающими для него, как и для Романа, постоянный контакт успокаивал их обоих, что это реально. — Вергилий… Я не знаю, что бы я сделал, если бы мы потеряли тебя. Я был бы уничтожен горем, мы все были бы уничтожен. Когда вся эта магия обернулась против вас, когда барьер сломался… Вы пошли так неподвижно. Вергилий, пожалуйста, пожалуйста, никогда больше не пугайте меня так. Никогда больше не отказывайтесь от себя таким образом, — Вергилий не ответил. Роман знал, что он все еще бодрствует, чувствовал, как он сдерживал свои слова, и он расчесывал волосы Вергилия, встречая его темные глаза. — Я должен держать тебя в безопасности. Все из вас. Я не стою никого из вас. — Вы есть. Ты стоишь так же, как я, Паттон или Логан. Вы значите для меня так же много, как и каждый из них. Ты часть нашей команды и часть нашей дружбы, и это уничтожило бы меня, если бы мы потеряли тебя, если бы мы потеряли тебя, потому что ты думал, что ты не сможешь, для нас этого было недостаточно. Пообещай мне, что ты вспомнишь об этом, в следующий раз, когда соберешься сделать что-то столь же монументально глупое, как то, что ты туда оттянул, — это заставило Вергилия издать небольшой смех, прижав лицо к груди Романа, чьи руки снова окружили его, прижав мягкий поцелуй к макушке головы, — я люблю тебя, Вирг. Мы все это делаем. Так много. Мы будем бороться за вас так же упорно, как и за нас, вам просто нужно позволить нам. Он успокоил, почувствовав Вергилия, когда тот выпустил еще один дрожащий вздох. — Я буду… Попробую. — Это все, что я когда-либо спрашивал, Вирг. Просто попробуйте, — они сидели в тишине еще одну долгую минуту, прежде чем Роман колебался, пытаясь найти то, что он хотел сказать. — Вирг, о Янусе… — он почувствовал, как Вергилий мгновенно напрягся, руки сжимаются вокруг его рубашки, все вокруг него стукнуло с осторожностью, — я знаю, что он причинил тебе боль. Я знаю, что ущерб все еще есть, я знаю, что это одна из причин, почему вы постоянно считаете себя меньше, чем остальные из нас, но я знаю, что вы все еще заботитесь о нем, Вирг. И я знаю, он заботится и о тебе. Он любит тебя, Вергилий. — Он использовал меня. Вот и все, — Вергилий ответил, пытаясь отстраниться, но Роман осторожно держал его крепко, встречая его глазами. — Вергилий. Я никогда не видел никого в таком ужасе, как Янус, после того, как ты сдался. Когда мы вернулись домой с тобой. Он был в беспорядке, больше, чем кто-либо из нас, и абсолютно боялся, что мы потеряем вас. Именно он первым предложил Паттону повернуть вас, когда стало ясно, что вы не проснетесь сами по себе, — Вергилий утих, растерянность порхнула по его лицу. — Он предложил? Почему… — Потому что он любит тебя, Вирг. Больше всего на свете он любит тебя, — Роман пробормотал, мягко улыбаясь, проводя руками вверх и вниз по рукам Вергилия, заземляя его, — я знаю, что это ошеломляет. И я не думаю, что он ожидает, что все будет просто неуклюжим между вами двумя сейчас, но просто подумайте о том, чтобы дать ему еще один шанс, хорошо? Вергилий прикусил губу, ясно думая. — Он не был грубым или подлым или что-нибудь? — Нет. Он был совершенно цивилизованным. Помогло, на самом деле, когда Пэт полностью вспомнил, что произошло. Что он был в плену. Также помог ему почувствовать себя лучше, повернув вас. Он был симпатичным, довольно разорван по этому поводу. — Хорошо. Я подумаю об этом, — Роман нежно поцеловал его в голову, не отойдя после этого, покоив голову на голову Вергилия, закрыв глаза и вздохнув с содроганием. — Я никогда не отпускаю тебя, — он пробормотал, наслаждаясь мягким фырканием Вергилия, хотя маленький эмо тоже не пытался отойти. — Спаси меня от Паттона, — Вергилий пробормотал в ответ, заставив Романа ухмыляться. — Вы знаете, по крайней мере, вам не нужно менять свой стиль. Я имею в виду, что ваша эстетика полностью кричит о вампире с самого начала, темная и мрачая. Не говоря уже о том, что вы практически ведут ночной образ. Теперь, когда я думаю об этом, мы уверены, что вы уже не были жутким существом ночи? — Я имею в виду, я думал, что это общеизвестный Принц. Я никогда не пытался скрыть свои загадочные пути, — Вергилий ответил, и Роман услышал улыбку на его лице, смех в его голосе, и никогда не было так приятно слышать Вергилия даже в малейшей метку счастья. Он почувствовал, как Вергилий внезапно встрепенулся, вырвавшись из его рук и подкрепившись. — Что это такое? — Пэт только что проснулся. Вы его не слышите? Правильно, правильно, вампирские чувства. То есть… Придется немного привыкнуть, — он пробормотал при поднятии бровей Романа. — По крайней мере, мы уже избавились от более сильных ароматических свечей, — Роман ответил, глядя вниз по коридору, когда дверь открылась. Потребовалось две миллисекунды, чтобы глаза Паттона замыкались на глазах Вергилия, а затем он мгновенно спустился по коридору, обняв его так крепко, что он едва мог дышать на мгновение, хотя на самом деле он не возражал против всего этого. — Видишь! Я сказал вам, что слышал его! Как ты себя чувствуешь? Вы все еще устали? Вам не было никаких кошмаров, не так ли? — Паттон слегка отступил, обыскивая свое лицо в поисках каких-либо признаков бедствия, руки хватали его, как если бы они были единственной твердой вещью на земле, с широко раскрытыми глазами за очками. — Я в порядке, Пэт. Но, Роман сказал… Я должен есть. — Вы должны, — Логан согласился, мягко взглянув на него. — Правильно. Я только не хочу никого обидеть. О том случае. Делая это неправильно. Так. Я ждал Паттона, — он неловко объяснил. — Ага. Ясно. Ну, тогда я оставлю вас троих. Паттон пил от меня вчера вечером, так что это действительно должен быть Роман, ради безопасности. Я начну с еды для всех, — Вергилий фыркнул. — Удачи в поиске чего-либо, не наполненного почти исключительно сахаром. В конце концов, это место Реми, — Логан вздохнул, ущипнув переносицу. — Я знаю о проблемах, да, — Логан пробормотал, заглянув на кухню, заставив Вирджила ухмыльнуться, прежде чем его выражение лица превратилось в серьезное и немного нервное, внимание переключилось обратно на Паттона и Романа.