Кураж

— Я даже подарю тебе поцелуй. Питер не знал, что это такое. Он протянул руку ладошкой вверх. — Ты знаешь, что такое поцелуй? — Когда подаришь, узнаю. Тэхён в какой-то момент перестаёт искать встречи с Чонгуком, умудряется даже здороваться с ним без оскала, если вдруг встречает на своём пути. А встречает он его редко: за последние три дня они виделись от силы раза два. Чонгук только смотрит как-то странно, как будто он чем-то недоволен, словно пытается что-то понять или разглядеть, и Тэхён уверен, что всё дело в его тренировках, которым он стал уделять чуть меньше времени, потому что открыл для себя Кристину. Подругу Жизель, пластичную, элегантную, скромную, добрую, с невероятно длинными волосами, которые она всегда собирает в пучок или хвост, и огромными чёрными глазами. У Кристины родители немцы, мигрировавшие в Германию из Украины. Чонгук нашёл её всё в том же баре, у того же пилона, разве что в Берлине, а не в одной из провинций Парижа. У них с Жизель вообще много общего. Только вот Кристина свободна от отношений, не шутит глупые шутки, не вводит Тэхёна в заблуждение и пытается скрыть улыбку и смущение всякий раз, когда Тэхён первым улыбается ей при встрече. Он вообще ни разу не специалист в отношениях, мало чего знает о романтических жестах, но Чимин сказал, что девушки любят, когда ты интересуешься их жизнью. Ну, догадаться было не сложно, Тэхён не девушка, но тоже это очень любит и с удовольствием бы поболтал о своей карьере гимнаста, если бы его спросили. Но Кристина не спрашивает, она уже и так всё о нём знает. Она только кусает губы, когда Тэхён приносит ей кофе; когда из вежливости улыбается или благодарит её за помощь. Кристина хорошенькая, как сказал Чимин, и Тэхён верит ему, потому что сам не может определить, что именно его в ней привлекает. С ней можно поговорить, пообедать, обсудить что угодно, она может поддержать абсолютно любую тему. Кристина была бы самым замечательным другом, который только мог бы быть у Тэхёна. Порой она даже интересней, чем Чимин, но в то же время кажется, что такими темпами Тэхён сойдёт с ума, потому что любит поговорить, но Кристина никогда не затыкается. В какой-то момент начинает бегать за ним хвостиком, влезать во все разговоры, присутствовать на каждой тренировке, иногда даже приносит обед. — Втюрилась, — констатирует Чимин, когда Тэхён хмуро смотрит на свой салат с курицей, который Кристина приготовила сама. — Вот так просто? Я даже ничего не сделал. Как можно влюбиться в кого-то настолько быстро? И недели не прошло, они просто общаются, но Кристина и правда сходит по нему с ума. — Ты милый с ней. Покупаешь ей горячий шоколад, — с упрёком говорит Чимин, потому что ему с тех пор не досталось ни одного стаканчика. — Слушаешь её болтовню, ладишь с её подружками, к тому же ты, считай, из элиты, а они все – девочки с улиц. Конечно, она запала на тебя. Тэхён не признаётся, только мысленно продолжает прокручивать фразу: «Она меня уже достала». Не уверен, что стоит её озвучивать, прошло ведь совсем мало времени, а Тэхён просто не привыкший к отношениям. Надо немного потерпеть, станет легче, проще, да и ему нужны эмоции, он ведь их хотел. Только одна мысль о поцелуе и всём остальном подогревает его интерес. Правда, он не уверен, что Кристина оценит его неопытность, но Чимин, который знает уже слишком много, всегда может успокоить: — Хочешь, я тебя научу? — гаденько улыбается он, и Тэхён с психом отодвигает от себя контейнер с едой под чужой заливистый смех. — Это не смешно, Чимин, — ворчит он, убиваясь больше по своей личной проблеме, а не по этим гейским шуткам. От Чимина они поступают с завидной частотой, так что Тэхён, считай, привык. — Да забей ты, — Пак забирает его еду и без зазрения совести жуёт салат. А чего добру пропадать? — Такие девочки, как она, любят таких неопытных мальчиков, как ты. К тому же она реально запала на тебя. Представь, как она будет гордиться тем, что стала твоей первой. — Такие, как она? — непонимающе смотрит на него Тэхён, а Чимин перестаёт жевать. — Какие такие? — Опытные, — говорит тот, но тут же хмурится. — Нет, подожди, звучит так, как будто она местная шлюха, — Чимин никогда не стесняется в выражениях. — Но я реально не могу подобрать другой синоним. Подожди, щас загуглю... — Она что, уже с кем-то встречалась? Чимин смотрит на него как на идиота, пережевывая кусок курицы. — У нас тут типа не монастырь. — С кем? — Это реально так важно? — Тэхён в ответ только хмурится, и Пак вздыхает. — Я как-то раз застукал её с Хесоном. Разок с Намджуном, но даже если у них что-то было, то вряд ли отношения. Так, перепихнулись разок и всё. Ходили слухи, что Чонгук тоже... — Ты сейчас шутишь? — безэмоционально спрашивает Тэхён. — У каждого из нас есть прошлое, без него мы не были бы теми, кто мы есть, — глубокомысленно изрекает Пак, прикладывая ладонь к груди. — Очень философски. Но Чонгук, серьёзно? Что за слухи? Почему только слухи? Хесон вообще гей, — морщится Тэхён. — Как он мог... С ней. — Он много с кем может, — усмехается Чимин, а Тэхён машет рукой, желая пропустить эту часть и перейти к интересующей его. — Я не знаю, откуда пошли слухи про Чонгука, но она никогда ничего не отрицала. А от него вообще не добьёшься правды, пока сам не поймаешь его на горяченьком. Кто-то сказал, что застал их целующимися, — пожимает он плечами. — Я не уверен, что это правда, потому что все первоклассные слухи пускаю только я, а это так, местная легенда. — Почему легенда? — Ты не знаешь, но многие цирковые артисты заводят семьи между собой. Встречаются, женятся, детишки, все дела, — Чимин размахивает палочками. — Это нормально для нас, у нас нет другой жизни. Но Чонгук не заводит отношений с теми, с кем работает. Он завидный жених, тем более главный, разумеется, к нему пытались залезть в трусы. Это происходило на моих глазах. Ты как? Не тошнит? — заботливо интересуется Чимин, но Тэхён только задумчиво смотрит на него. — Дело разве не в том, что у него уже кто-то есть? — Если честно, в этом я тоже не особо уверен, но он определенно с кем-то видится, — Пак тычет палочками в сторону Тэхёна. Он и правда местная сплетница. — А ты с кем встречаешься? Чимин смеётся. — Это моё личное дело. — Но я ведь делюсь с тобой всяким, — возмущается Тэхён, он никак не может добиться от него правды. — Ты знаешь обо мне вещи и похуже этого. — Например, то, что ты девственник? — лыбится Пак. — Это не так уж плохо. Но я благодарен тебе за это, потому что мне всегда есть о чём поговорить с другими. — Чимин, — они оба оборачиваются на голос Чонгука, который стоит на пороге комнаты, но Тэхён прикрывает лицо ладонью, одними губами нашёптывая Паку: «Я тебя убью». — Можно тебя на минуту? — Конечно, мой повелитель, уже бегу! Чимин бросает еду и палочки, на которые задумчиво смотрит Тэхён, оставаясь в одиночестве. Большая часть труппы сейчас на арене, репетируют, ему же нравится тренироваться в относительном одиночестве, то есть вечером, когда почти все расходятся. Чимин же, напротив, сказал, что тренирует своих ползучих по утрам, пока все спят, потому что многие боятся его зверушек. Тэхёну иногда кажется, что тут все просто боятся самого Чимина, ему дорогу лучше не переходить, но это всё равно мило, что Пак заботится о моральном здоровье других людей и не подкидывает им в кровать змей. Тэхён бы вот от такого не удержался. Чимин, к слову, как-то пытался его напугать, засунул маленького ужа в сумку, которого Тэхён не заметил и по случайности принёс домой, а потом всю ночь читал в интернете, чем и как его кормить, намереваясь утром вернуть владельцу. Он даже не испугался, сперва просто не понял, но моментально сообразил, что к чему, потому что его друг Пак Чимин. Он же прислал ему смс в виде смайлика-змеи и получил в ответ смайлик-фак и фотку ужа на сковороде. Буквально. Тэхён просто пошутил, но телефон тут же начал надрываться от звонка, а потом ему в ухо настойчиво шипели, что если со змеей что-то случится, то Чимин запихает Тэхёну парочку в анус. Змеи любят тепло и влагу. Тэхён морщился, но смеялся, а Пак больше не раскидывался своими хвостатыми и при встрече любовно целовал ужа в голову, причитая о том, какой Ким Тэхён плохой. И Тэхён не уверен в том, что Чимин так уж неправ, потому что после новой информации о Кристине, желания чуть-чуть потерпеть её как-то поубавилось. Да, Тэхён иногда сам заводил с ней разговор первым, обворожительно улыбался, свёл бедную девочку с ума, но что же в ней всё-таки такого классного, что на неё западают все подряд? Тэхён выбрал её просто потому, что она первой взглянула в его сторону, вот и всё. Он решил, что это знак. И Чимин, разумеется, прав, у каждого из нас своё прошлое, но Тэхёну не обязано нравиться чьё-то, а потому он морщится всякий раз, когда вспоминает про Хесона. И Чонгука. Особенно Чонгука. У него ведь уже кто-то есть, а о нём ходят такие вот слухи, не самые приятные. Тэхёну бы это точно не понравилось, а Чонгука ни капли не трогает, раз он не опровергает. Выходит, что-то было? Тот же поцелуй. И Тэхён собирается целоваться с ней? С той, которая, возможно, была в каких-то отношениях с двумя наиболее раздражающими его людьми. Чудесно. Тэхёну и не мог попасться кто-то другой, это обязательно должна была быть Кристина. Но она хотя бы опытная, а это ведь неплохо? Пользованная, подумал Тэхён, но тут же сморщился и влепил себе мысленную оплеуху. Нельзя так плохо думать о девушках, мама всегда учила его уважать слабый пол, который, честное слово, сведёт его в могилу. Женщины слабые? Они коварные и непредсказуемые, Тэхён убедился, потому что такого от Кристины он совсем не ожидал. И всё же он не напоминает ей о прошлом, потому что не дурак, а ещё это как минимум не тактично. Продолжает общаться, только вот стаканчики с горячим шоколадом снова достаются Чимину, который чуть ли не вешается ему на шею от счастья. Просит больше его не бросать, не покидать, и вообще как он рад, что они снова вместе! Чимин единственный, от кого Тэхён привык терпеть подобного рода шутки, он даже перестал огрызаться и рычать. Просто не даёт Паку себя трогать, толкая локтем в бок, и тот стонет от боли, падая на пол навзничь. Но осторожно, ибо горячий шоколад для него важнее спектакля. Тэхён так и уходит, оставляя его валяться на полу. Он просто хотел сделать себе чай, посидеть немного в тишине, а потом пойти потренироваться. Однако в коридоре наткнулся на Кристину: та сияла. Ворковала, спрашивала, он ли оставил Чимина умирать, и Тэхён добродушно улыбался в ответ. Ничего такого, обычное дружелюбие, он уже не уверен, что готов к отношениям с ней. Кристина милая, у неё мягкие волосы и приятная улыбка. Она нежная, лёгкая и весёлая, Чимин сказал, что сексуальная. Тэхён не уверен, что для него это эталон, всё же вкусы у всех разные и свой идеал сексуальности он как-то не нашёл. Честно говоря, даже не встречал, может быть, всего единожды, но об этом позоре Тэхён и вспоминать не хочет. Ему и не дают, Кристина совершенно внезапно целует его первая, когда они остаются наедине. Смех прерывается, она не церемонится и обхватывает его руками за шею, проскальзывая языком в рот, прикрывает глаза. Ресницы трепещут, от неё пахнет ванилью, она кажется хрупкой со своими тонкими конечностями, но хватка очень крепкая. Тэхёну нравится, как она пахнет, он даже не против прикосновений, пытается вникнуть в это крышесносное чувство, о котором обычно говорят все, когда целуют любимого человека. Только вот не получается, Кристина не его любимый человек. Она маленькая, милая, приятная девушка, но Тэхён, наблюдая за её нахмуренным лицом во время поцелуя, даже пытаясь ответить ей, не чувствует ничего. В какой-то степени ему даже неприятно, потому что это был максимально бесполезный обмен слюнями, от которого он не получил ни капли удовольствия, а вот Кристина задыхается, отстраняясь от него с восхищённой улыбкой. — Ты как будто не умеешь целоваться, — смеется она. Тэхён не отталкивает её сразу, не хочет показаться грубым, но руки с талии убирает. — Не особо, — безразлично признаётся он. — Правда? Сказал бы сразу, — у неё такая широкая улыбка, что Тэхёну даже совестно, но когда та снова тянется к нему за поцелуем, то он осторожно расцепляет её руки на своей шее и убирает от себя. Кристина выглядит такой потерянной и непонимающей, но лучше Тэхён расставит точки над i сейчас, чем будет мучиться потом. Всё-таки он к такому не готов. Может, отношения вообще не для него? — Извини, — говорит он с легкой улыбкой. — Я просто хотел поладить с тобой, не ожидал всего этого, — наигранно смеётся он, пытаясь разрядить обстановку, а Кристина смотрит на него широко распахнутыми глазами. Тёмными, те у неё и правда очень красивые, это, наверное, единственное, что заставляет Тэхёна хоть что-то чувствовать по отношению к ней. — В смысле... Просто друзья? — неловко интересуется она, и Тэхён кивает. Он совсем не ожидал того, что она запаникует, начнёт тараторить: — Боже, извини! Прости, пожалуйста, я просто подумала... — Всё нормально, — перебивает он. Ситуация становится крайне неловкой, потому что Кристина покраснела, а Тэхёну кажется, что он бесчувственный чурбан, потому что ему даже не стыдно. — Забыли, ладно? — говорит она, нервно улыбаясь. Щёки всё ещё румяные. — Надеюсь, всё правда нормально. Я подумала, что ты стесняешься, поэтому решила сама, но если друзья, то друзья. Правда, я не против. Прости, ещё раз, — смеётся она. — Господи. — Можно просто Тэхён, — пытается пошутить, но Кристина правда смеётся, заметно расслабляясь, когда понимает, что из этого поцелуя никто не собирается делать трагедию. По крайней мере, это не для её глаз. Однако стоит им распрощаться, Тэхён смотрит уходящей девушке вслед и не понимает, что же с ним не так. Он даже не помнит, когда его последний раз хоть кто-то привлекал физически. Да Тэхён даже дрочит раз в полгода, думая в основном о всякой неинтересной фигне. У спортсменов иногда так бывает, что спорт забирает все силы и энергию, даже сексуальное желание, и Тэхёну кажется, что он просто стал импотентом. Это очень грустно, потому что глядя на Кристину, на её стройные ноги, просто приятную глазу фигуру его орган не подаёт признаков жизни. Даже не зашевелился во время поцелуя, гормоны не ударили в голову, ничего не произошло. Но ведь других она возбуждает. Возбуждала Хесона, Намджуна, вероятно, даже Чонгука, и Тэхён злится, не понимая, что с ним не так. Это он дурак или лыжи не едут? Вдруг Кристина просто не его типаж? Но даже выйдя на арену, наблюдая за тренировками девочек, Тэхён не испытывает ни малейшего желания залезть к ним под юбки. Боже, у него даже начинаются рвотные позывы, когда он думает в этом же русле о Жизель, которая вопросительно склоняет голову набок, кивая ему, мол, чего надо? Она же ему уже как сестра, о таком даже думать мерзко. А остальные... просто ничего. В самом деле симпатичные и милые, некоторые даже красивые, но Тэхён всю свою жизнь работал с сильными эмоциями, а тут девушки, которые не могут подарить ему таких чувств, какие у него бывают во время тренировок или какие были во время соревнований. Это адреналин, страсть, страх, сковывающий ужас перед выходом на сцену, а после сосредоточенность, холодная сдержанность, ничего лишнего. А когда ты ждёшь результаты, а когда оглашают список победителей – это ни с чем не сравнить. Тэхён даже не представляет, как какой-то человек может подарить ему настолько сильные эмоции, это просто невозможно. От Чимина их и то больше, чем от девушек, потому что часто бесит, про остальных Тэхён вообще молчит. Приходит к выводу: Кристина не его человек и в отношениях он не заинтересован. И вроде не должен злиться по таким пустякам, а злится, потому что ему даже не дано прочувствовать и половины того, что есть у всех людей. Даже у Чонгука, короля фриков, больше эмоций, чем у него. Это разве нормально? Он вообще ни разу не выглядит как эмоциональный человек, а на девку запал даже будучи в отношениях. Чонгук неправ, но не Тэхёну его судить. Ему бы вообще не думать обо всём этом, потому что ну и что, что он был одним из, кто целовал Кристину? Ну и что, что единственный, кто, видимо, ничего не чувствовал? Подумаешь. У Тэхёна всё ещё есть работа, цель и желание быть лучшим, даже если Чонгук не будет показываться на глаза ему ещё пару лет. Прошло всего полторы недели с их ежедневных тренировок, но Тэхён в бешенстве из-за такого безразличия. Чонгук даже не интересуется, как продвигаются тренировки, как дела с номером и всем остальным. Тэхён не согласен с такой политикой, делает предсказуемое для самого себя, то, чего давно хотел: всю ночь провалявшись без сна, витая в мыслях и переполненный злостью, целенаправленно идёт к Чимину. Тот обедает в общей комнате, сидит на одном диване – к сожалению – с Юнги, жуёт лапшу, а Тэхён хлопает дверью, заставляя его вздрогнуть, садится на диван напротив и на полном серьёзе заявляет: — Я хочу, чтобы ты засунул меня в террариум с водой и змеями. Ты можешь это устроить? Чимин давится лапшой, а Юнги скептически смотрит на него. — Ну всё. Окончательно поехал. — Я могу всё, что твоей душе угодно, но ты спросил Чонгука? — хмурится Чимин. — Ему пока что не стоит об этом знать. Пак качает головой. — Я не могу пойти на такой риск без его разрешения. Он не пустит тебя на сцену, если не будет знать, с чем ты выступаешь. — Но я ведь не выступаю, — стоит на своём Тэхён. — Это репетиция. Эксперимент. Творческий. Получится – отлично, я обещаю рассказать ему. Если нет, то ему и не стоит об этом знать. Чимин задумывается, по лицу уже понятно, что тот почти согласен. Он слишком охоч до подобного рода выходок. — Зачем тебе, блин, в ящик со змеями? — не понимает Чимин, но Юнги предупреждает: — Если Чонгук спросит, что новенького, предупреждаю: молчать не буду. — Не спросит. Он слишком занят другими делами, — саркастично говорит Тэхён, но Мин хмурит лоб, он явно недоволен таким поведением. Как хорошо, что Тэхён чхать хотел на его мнение. — Что он тебе сделал? — Абсолютно ничего, — пожимает плечами. — Тогда какого хрена ты вытворяешь всякую дичь у него под носом? Он у тебя мамку из семьи увёл или чего? Я молчать не буду. — Юнги, — успокаивает его Чимин, — это неприлично. — А ни во что не ставить Чонгука, конечно, прилично просто обосраться как, да? — щурится Мин. — Как он ко мне, — говорит Тэхён, — так и я к нему. Вот и всё. — И когда это он относился к тебе как к пустому месту? — Понятия не имею, я не вижу его. Мы редко встречаемся. Может, проблема в том, что он просто забил на меня? — Тэхён наигранно задумывается. — Даже не знаю. Ты подумай об этом на досуге, — и смотрит на Чимина. — Если ты не согласишься, я просто попрошу Хесона. — Конечно, — хмыкает Юнги, — он-то тебе уже задницу готов лизать. Причём буквально. — Заткнись уже, Бога ради, — морщится Тэхён. — Ты такой душный. — Мне хотя бы хватает смелости подойти к Чонгуку и сказать, что именно меня не устраивает, а не строить из себя обиженную девку. — Спасибо за твоё ценное, никому нахрен не нужное мнение, — любезно улыбается Тэхён. — Отдыхай. — Тэхён, — хмурится Чимин. — Прекратите оба. Я помогу тебе, но если Чонгук спросит, то тоже не буду молчать. Не знаю, что между вами происходит и почему ты его так невзлюбил, но он всё ещё главный здесь. Для тебя тоже. — Я хочу удивить его, — как-то слишком злобно говорит он, и Чимин с Юнги переглядываются. — Показать, что он может потерять, если продолжит игнорировать меня! — О чём идёт речь? — косится на него Пак, Юнги же только задумчиво смотрит, куда-то мимо Тэхёна, наверное, постигает тайны мироздания. — О моём таланте, разумеется, — начинает беситься Тэхён. — О чём ещё может идти речь? Здесь, к слову о главном, вообще все своевольничают, делают, что хотят. Это нормально, по-твоему? — к Юнги он и не думает обращаться, а тому и плевать. Тэхёну не нравятся его взгляды, которые он посылает Чимину, а тот как будто сам всё понимает. Почему-то нервничает, с любопытством глядя на друга. — Было бы неплохо, если бы он хоть иногда появлялся на арене, но боюсь, Его Высочество слишком занят для этого. — Я ему передам, — кидает Юнги. — Ты трепло, — щурится Тэхён. — У тебя язык как помело. — Да. И что? — дерзко звучит в ответ. Чимин пытается не смеяться с их убийственных лиц и взглядов, направленных друг на друга. Машет руками, объявляя тайм-аут, и обещает помочь Тэхёну с номером, чего бы он там ни захотел, и молчать о репетиции, пока Чонгук не спросит сам. Тэхёна это очень даже устраивает, хотя он был бы не против, если бы Чимин хоть раз соврал ради него. Но, разумеется, ни один из них не пойдёт против Чонгука. Тэхён и сам не пошёл бы, если бы не злился настолько сильно. Он просто принципиальный человек – его главная проблема. Побочная проблема – Мин Юнги, которому Тэхён оторвёт его маленькую голову при первой же встрече, потому что: — До меня дошёл слух, что я тебя чем-то обидел, — Чонгук тем же вечером во время тренировки Тэхёна на трапеции заявился на арену. О боги! Сам Чон Чонгук почтил Тэхёна своим визитом! Завтра, вероятно, случится апокалипсис. — Не понимаю, о чём ты, — безразлично говорит Тэхён, обматывая трапецию лентой, чтобы было удобней держаться. — Передай Юнги, что он бесполезное трепло. Хотя, подожди, — он наигранно удивлённо смотрит на Чонгука. — Я уже сам сказал ему об этом. Тэхён снимает все маски с лица, возвращая внимание снаряду. Он сегодня вообще не в духе, да и не только сегодня, последнюю неделю – минимум. И надо же, Чонгук тут же сорвался и бросил все свои дела, стоило ему узнать, что Тэхёна опять что-то не устраивает. Какая честь. — Юнги полезен, — голос Чонгука звучит спокойно. Он привычно собран, нерасторопен, с Марсом под боком. — Он помогает мне улаживать конфликты. — Нечего улаживать. Иди по своим делам или чем ты там обычно занимаешься. Чонгук коротко усмехается, с любопытством глядя на Тэхёна, и выдаёт короткое, такое нервирующее: — Интересно. Что ему там интересно? Тэхён вот вообще не в настроении для решения проблем, которые можно было уладить одним лишь разговором. Просто он слишком гордый, чтобы признаться в том, что ему стыдно идти к Чонгуку за советом. Он жестом подаёт знак парню, стоящему в проходе, чтобы тот поднимал, крепко держится за снаряд, но когда начинает подниматься, то его хватают за лодыжку и буквально опускают с небес на землю. — Далеко полетел? — интересуется Чонгук. А Тэхён едва успевает сообразить, что произошло. К счастью, приземляется на обе ноги, снаряд уже где-то под куполом, беспомощно болтается из стороны в сторону, а Чонгук кивает парню головой на выход. — Ты совсем ненормальный?! — любезно интересуется Тэхён, игнорируя пса, который скачет вокруг него как сайгак. Он с чего-то решил, что с ним играют, толкает Тэхёна носом, настойчиво, и Чонгук даже не пытается хоть как-то проконтролировать свою псину. — Давай кое-что проясним, — буднично говорит он, когда они остаются наедине. — Если у тебя есть какие-то вопросы или претензии ко мне, ты говоришь об этом со мной, а не ходишь обиженный. Я должен знать, что за номер ты готовишь, не потому, что я запретил бы тебе, а потому что я мог бы внести в него что-то своё. — Мне не надо, чтобы ты вносил в мой номер что-то своё, — хмыкает. — Спасибо. — Вдруг ты передумаешь, когда узнаешь, с чем я иногда выступаю. Тэхён распахивает глаза, удивлённо глядя на Чонгука. Да этого быть не может... — Выступаешь? У тебя свой номер? Какой? — Тебе же неинтересно. — Тебе обязательно вести себя вот так? — щурится, но Чонгук как будто в самом деле не понимает. — Как? — Высокомерно, нагло, — перечисляет Тэхён. — Наплевательски. На чужом лице мелькает искреннее удивление. — Наплевательски? — Ты занят только собой и своими делами, — ну всё, держите Тэхёна семеро. — Если твоя личная жизнь важнее всех этих людей, которые считают тебя своей семьей, то в чём смысл этого всего? Почему бы тебе не оставить это место? Чонгук фыркает и заливисто смеётся, его голос эхом скатывается под куполом, а Тэхёна пробирает до костей, потому что он терпеть не может, когда над ним издеваются. Чонгук выглядит спокойным, но что-то недоброе мелькает у него во взгляде, когда смех стихает. — Какой же ты... — Ну и какой? — с вызовом смотрит на него Тэхён. — Обнаглевший. Поумерь свой пыл. Я восхищаюсь твоими способностями и многое увидел за эти несколько недель, но ты так уверен в своей правоте, что моё раздражение перекрывает остальные чувства. И всё же я смог увидеть даже то, что ты так старательно скрываешь. Думаешь, я идиот? — ласково улыбается Чонгук. — Такие, как ты, никогда не уйдут из спорта добровольно. — Не понимаю, о чём ты, — Тэхён пристально наблюдает за ним, от страха дрожь волной проходится по телу, а мужчина склоняет голову набок. — Как нога? Не болит? — его голос притворно заботливый. — Ты даже не думал рассказывать мне об этом, не так ли? — Какое тебе дело? — бормочет. — Ты мой артист, — Чонгук повышает голос, и Марс тут же прижимает уши, ложась на пол там, где стоял. Мужчина выглядит так, как будто ему действительно не наплевать, взгляд строгий, недобрый. Тэхён внезапно чувствует себя ребёнком, которого отчитывают, а пять минут назад злился как чёрт. — Ты не имеешь права скрывать свои травмы, тем более переломы. Ты хоть знаешь, чем это может обернуться? А если бы я не узнал и заставил тебя встать в поддержку? — Я и не такое переживал. — Поэтому ты здесь, а не там. Но мне не нужны такие жертвы. — Не переживай, я точно делаю это не ради тебя и твоего шапито. Тем более я прошёл курс реабилитации. Всё нормально. Я не страдаю. Спасибо за заботу и прошу прощения, что заставил Ваше Величество волноваться. — Волноваться? — выгибает бровь Чонгук. Тэхён снова прячет взгляд. Что ж, да, очень глупо с его стороны думать, что волновались за него, а не за свою репутацию мистера безопасности. — Я понял тебя, — говорит Тэхён. — В таком случае я тем более не... — О, я не волновался, Тэхён, — перебивает Чонгук, в голосе сквозит злость. — Я был почти что в бешенстве, когда узнал это от твоего тренера. Тебе настолько плевать на своё будущее? — хмурится он. — На то, что если бы ты продолжил мне врать, то мог бы остаться инвалидом? — Ты драматизируешь, — с натянутой улыбкой говорит Тэхён, но Чонгуку ни разу не весело. — Это называется предосторожность, а не драматизм, к коему из нас двоих склонен только ты. — Ты только за этим пришёл? Ткнуть меня лицом в мои же недостатки? — Ты невероятный в самом ужасном смысле этого слова, — качает головой Чонгук. — Абсолютно не понимаешь, что я пытаюсь до тебя донести. Я хочу, чтобы ты поговорил с Юнги. — Я не собираюсь извиняться перед ним. — Твои извинения никому не нужны. Ему уж точно. Просто побеседуй с ним в комфортной для вас обоих обстановке. — Не думаю, что он будет рад со мной побеседовать после того, как я с ним разговаривал. — Тэхён, — Чонгук снисходительно смотрит на него. — Юнги давно пережил юношеский максимализм, которым ты до сих пор страдаешь. Ему плевать. Он, вероятно, забыл о вашем разговоре в тот же момент, что бы ты ему там ни сказал. Что ты делаешь? Тэхён загибает третий палец, объясняет: — За последние пять минут ты уже трижды ткнул меня мордой в мои недостатки. — Не мордой, а милым личиком. Мне быть с тобой поласковей? Так ты будешь понимать меня? — мило интересуется Чонгук. — И зачем мне разговаривать с ним? — Тэхёна кидает в жар, он непроизвольно краснеет от стыда, игнорируя все вопросы. — Я объяснял: он хорош в улаживании конфликтов. — А если он наведёт на меня порчу? — Если бы он мог, то давно бы это уже сделал. — Как мило, — и снова эта наигранная улыбка, как будто Тэхёна совсем не задевает этот разговор. Между ними виснет тишина, на арене не слышно ни звука. Тэхён снова сегодня остался один, потому что занимался допоздна. Он бы тренировался меньше, если бы знал, к чему ему нужно стремиться, но, так как Чонгук предпочёл ему свои личные дела, иного выбора не осталось. Мужчина зачем-то делает шаг вперёд – Марс подрывается следом за ним, а Тэхён стоит истуканом, уткнувшись взглядом в пол, лишь бы не встречаться с чужим. Он всё ещё чувствует стыд, даже не понимает, почему продолжает так реагировать на комплименты, если это были они, а не глупая насмешка. — Мне невыгодно ссориться с тобой, а тебе – со мной, — спокойно говорит ему Чонгук, Тэхён чувствует, как Марс тычется мокрым носом ему в ладонь, хочет, чтобы его погладили. — Если бы ты был чуть покладистей, ну или хотя бы не таким острым на язык, мы бы ладили, — он пытается заглянуть Тэхёну в глаза, и тот сам поднимает голову, глядя с вызовом. — Если бы ты больше занимался мной и готовил меня к выходу на сцену, то, может быть, я бы так не разочаровывал тебя. — Ты не разочаровываешь меня. Я дал тебе свободу. — Это ад, — хмурится Тэхён, а Марс всё настойчивей лезет к нему, вынуждая зарыться пальцами в его шерсть. Тэхён впервые в таком признаётся: — Как бы ты чувствовал себя, если бы тебе в руки дали автомат, сказали разобрать и собрать, а ты всю свою жизнь разбирал и собирал только пистолеты? Ты бы не растерялся? — Принцип один и тот же. По тебе не скажешь, что ты растерян. — Потому что я зол, а не растерян. На тебя зол. — И снова я, — вздыхает. — Как бы я ни хотел этого признавать, но ты единственный здесь, кто может дать мне хоть какое-то наставление. Мой тренер... — Я не твой тренер, — перебивает Чонгук, качая головой, а Тэхён снова опускает взгляд и заглядывает в прикрытые глаза пса. Он единственный, кто наслаждается ситуацией, а Тэхёну проще говорить, гладя его. — Я понимаю, что тебе тяжело менять привычный распорядок дня. — Не понимаешь, — он снова смотрит на Чонгука, а в глазах позорно стоят слёзы. — Ты хоть когда-нибудь терял смысл своей жизни? Я бы отдал всё, чтобы вернуться, но путь на манеж мне закрыт, ты сам понимаешь почему. Они всегда говорят, что после лечения и курса реабилитации есть шанс вернуться, но его нет. Никогда не было, ни у одного, кто уезжал с соревнований с переломом, — Тэхён чуть ли не шепчет, пытаясь донести свои чувства, а тех много: в нём столько боли, страха и сомнений, что иногда хочется всё бросить, потому что кажется, что больше ему нигде не будет места. — И я бы не пришёл к тебе, если бы не был в таком отчаянии, потому что я не знаю... — нервно смеётся он, глаза красные. — Понятия не имею, что делать со своей жизнью дальше. И если не цирковая арена, то ничего. Ты когда-нибудь чувствовал такое? — Да, — внезапно признаётся Чонгук. — Когда-то передо мной стоял выбор: либо я умираю достойно, либо недостойно живу. Ты видишь, что я выбрал. — Недостойно живешь? Ты? У тебя работа, твоя труппа – твоя семья, даже интрижки на стороне, слава. Что ещё тебе нужно, я не понимаю! Это ты считаешь недостойной жизнью? То, что тобой восхищается столько людей? — Тэхён не может в это поверить, качает головой. — Ты и представить себе не можешь, насколько они доверяют тебе. Я хотел бы хоть на одну треть быть настолько же значимым для кого-то. Чонгук задумчиво смотрит на него, глаза в глаза, Тэхён уже привык к чёрно-серому контрасту. Даже не боится, это не так давно перестало казаться странным, когда он понял, что в Чонгуке полно других вещей, которые вызывают в нём куда больше эмоций. Вроде злости, раздражения, даже обиды или зависти, но Тэхён ему в этом никогда не признается. Хотя он, кажется, уже. — Может, у меня талант влюблять в себя людей? — задумчиво звучит в тишине арены. Тэхён непроизвольно отшатывается от мужчины, бегая взглядом по помещению, лишь бы не смотреть и не видеть в Чонгуке такого человека, как Хесон. Он не может быть таким, у него ведь есть любимая женщина. Или просто женщина, не факт, что любимая. Может, у него и талант влюблять в себя всех, но необязательно ведь в том самом смысле. Его действительно все здесь ценят и любят, вряд ли найдётся хоть один человек, который пойдёт против него. И Тэхён тоже испытывает уважение к Чонгуку, несмотря на всю свою злость. — А по поводу значимости... — говорит Чон, возвращая прежнее близкое расстояние, заставляя Тэхёна напрячься всем телом. — Пускай это будет нашим с тобой секретом: на данный момент ты единственный человек в моей жизни, кто может вызвать во мне столько противоречивых чувств одновременно. Иногда я готов и даже не постесняюсь безостановочно хвалить тебя, поражаясь умениям. Но в этот же момент я хочу засунуть тебе тряпку в рот, чтобы ты хоть секунду помолчал. Удивительно. — Да, не то слово, — нервно язвит Тэхён, но перестаёт дышать, когда Чонгук наклоняется к нему. Чужое тёплое дыхание касается щеки, пускает мурашки. — Эмоции – моя страсть, — шепчет ему Чонгук. — У тебя лучше всех получается владеть моим вниманием. Я не побоюсь сказать тебе спасибо за твою дерзость. И не забывай, что я планирую сделать тебя звездой. Был бы ты бесполезен и не нужен, я бы просто отправил тебя домой, ласточка. Его губы едва ощутимым, нежным поцелуем касаются щеки Тэхёна, всего секунду, а после отстраняются. Чонгук коротко свистит, уводя за собой пса, который скулит, оборачиваясь на впавшего в ступор Тэхёна. Тот так и стоит, замерев каменным изваянием посреди арены. В одиночестве, тишине, с зажмуренными глазами, в голове – белый шум. Тэхён даже не дышит, а когда приходит в себя, то распахивает глаза, глядя в коридор, за которым давно скрылся Чонгук. Тут же вытирает щёку, трёт до красных пятен, пинает снаряд от злости и просто смешанных чувств. Зачем это нужно было делать?! Брать и портить весь их относительно адекватный разговор вот так! Тэхёну неприятно, противно, отвратительно, мерзко. У него горит лицо, горит в груди и под кожей. В глазах – пламя, ноги непроизвольно уносят домой, по тускло освещенным улицам, но никакая ночная прохлада не помогает: Тэхён в бешенстве, ярости, злости. Он запоздало понимает, что скорее всего должен был отреагировать хоть как-то: отойти, оттолкнуть, попросить не приближаться к нему с такими намерениями. Однако стоит ему перешагнуть порог квартиры, остаться наедине с самим собой и случайно увидеть собственное отражение, он не видит ничего, кроме искреннего страха. Ему стыдно, и этот стыд поднимается горячей волной от самых ног, скручивается неприятным комом в животе, разрастается в груди до колоссальных размеров, опаляет жаром щёки. Господи, да ему так стыдно не было, даже когда он однажды в зале перепутал женский душ с мужским! Слава Богу, что на арене в этот момент никого не было, иначе Тэхён буквально провалился бы сквозь землю, и был бы счастлив свариться в магме – ощущения одинаковые: один сплошной, всепоглощающий жар. Он осознаёт, что не помнит дороги до дома, не помнит, как забирал вещи, как ураганом нёсся по улицам. Оказывается, он весь промок, на улице ливень стоит стеной. С волос капает, одежду хоть выжимай, зубы стучат от холода, который Тэхён замечает только сейчас. Его пробрало до костей, но не хватало ещё заболеть, поэтому мокрая одежда летит в машинку, а Тэхён шипит от боли, когда тёплая вода обжигает холодную кожу. Он не знает, как долго стоит под душем, уткнувшись лбом в кафельную плитку. Капли бьются о спину, дыхание уже давно пришло в относительную норму, Тэхён почти перестал дрожать. Он не понимает, что произошло, зачем оно произошло и по какой причине, но страшнее всего то, что он почувствовал, когда это случилось: всепоглощающий ужас, неверие, возбуждение. Какое к черту возбуждение? Откуда ему вообще взяться?! У Тэхёна никак не получается посмотреть на ситуацию с другой стороны, он просто не может перестать прокручивать её в своей голове. Всё ещё чувствует фантомное касание губ, морщится, ощущая шёпот на коже, неродное тепло, не его. От Чонгука никогда не будет пахнуть так же, как от Кристины. Он пахнет деревом, сандалом и чем-то тяжелым. Это неприятный запах, заполняющий легкие, его не хочется вдыхать глубже, из-за него у Тэхёна одышка. Он кусает губы в попытках не разреветься, чувствует боль не только физическую, но и душевную, потому что ему в самом деле страшно. Так, как не было ещё никогда в жизни. Возможно, лишь один единственный раз он чувствовал себя подобным образом, но это было много лет назад, там же и осталось. Это прошлое, а вот оно настоящее, которое до усрачки его напугало. До шмыганья из-за сдерживаемых слёз, до тянущей боли в низу живота из-за бушующих воспоминаний, и Тэхён ненавидит себя за всё это. Он знал, что если останется среди них, то с ним что-нибудь случится. Знал! Все эти люди, они свободные, даже от самих себя, Тэхён не такой человек. Он не может, ему нельзя быть ненормальным! У него будущее, мировая слава, если повезёт, хорошие родители, которые верят, что у него всё сложится наилучшим образом. Тёплая вода внезапно заканчивается, Тэхёна обжигает холодом, приводит в чувства. Он стряхивает с себя эмоции, выжатым лимоном валится в постель, очень хочет спать, но не может. Мысли роем жужжат в голове, надоедают, жалят, делают больно, потому что Тэхён боится того, что он из себя представляет. Он ненавидит то, что чувствует облегчение и эйфорию из-за всех этих эмоций, потому что боялся, что уже никто и ничто не сможет вызвать в нём такую бурю. Это те самые эмоции, которых Тэхён ждал от Кристины, не от мужчины, а от милой девушки, которая пахнет ванилью и высоко смеётся. Не от того, кто обещал вознести его, сделать звездой. Не от того, кто честен с ним настолько, что порой у Тэхёна скрипят зубы от злости, когда он слушает о своих недостатках, о которых и сам знает. И всё-то он знает, только вот ни разу не стремился это исправить. И сейчас не станет, с чего бы? Он просто надеется, что получил первый и последний поцелуй от мужчины. Пускай и вот так, в щёку, и это даже ничего не значит. Но эмоции неподдельные, настоящие, бурлят, а после бури, как известно всем, появляется радуга. Тэхён зажмуривается, надеясь, что сможет поспать хоть пару часов, а завтра будет новый день и всё это ужасное будет казаться плохим сном. Вероятно, это он и есть, и все эти чувства и эмоции ровным счётом ничего не значат. Они не так страшны, когда ты не придаёшь им значения – Тэхён уверен. Об этом всём вообще глупо думать с таким размахом, но перестать очень сложно, как будто это одно из самых значимых событий в жизни. Как будто в Тэхёне что-то надломилось. Разумеется, это не так. Ничего серьёзного, это была просто неприятная шутка Чонгука. Но Тэхён засыпает только под утро. С надеждой, что проспит без снов, что утром его встретит солнце и никакой дождь не испортит настроение, однако же постоянно просыпается от рокочущего грома. И утро встречает с невыспавшимся, усталым лицом, потому что ливень так и не прекратился. Небо заволокло серыми, безжизненными тучами, на плечи как будто опустили пару валунов. По окнам стучат крупные капли, стекают по сливу, разбиваясь о мокрый асфальт. А в голове одна, лишающая последних сил, мысль: у Тэхёна нет зонта.