Книга 2 часть 1: Республиканский город ждёт.

Из всего своего оружия Воины Киоши реже всего пользовались катаной. Рэн, признаться честно, вообще не помнила, когда в последний раз использовала это оружие — по крайней мере, пока жила на Острове Киоши, где катана, была и вовсе не нужна: достаточно было вееров или чи-блока. Однако сейчас, в Республиканском городе, сражаясь с Уравнителями, а после — и с армией «Феникса Возмездия» Рэн и её напарницам всё чаще приходилось прибегать к мечу. Если Воины Киоши, сражаясь, оборачивали силу противника против него же, то воины «Очищающего пламени» напротив — шли напролом, уничтожая всё на своём пути, подобно лесному пожару в летнюю засушливую пору. «Теперь всё иначе. Необходимо подстраиваться под методы противника: если он сносит всё на своём пути, то придётся и нам поступать так же... просто чтобы не сокрушили нас самих... просто чтобы выжить... — так думала лидер «младших» воительниц, сжимая слегка подрагивающими пальцами эфес своего меча. Хорошо что на ней боевые перчатки: с каждой минуты её ладони под их плотной тёмно-коричневой кожей становились всё более влажными. Девушке оставалось лишь надеяться, что хотя бы у её подруг они сухие. Кин была серьёзна и непоколебима — как обычно перед каждым боем, и порой Рэн казалось, что это не её приёмная мама, а сама Аватар Киоши — до того выражение накрашенного лица женщины походило на лицо деревянной статуи Аватара, что воздвигли на Острове. Как и её... родной отец. Да, теперь у неё есть ещё и отец. Отец, который нашёл её после стольких лет разлуки, который, после смерти её матери и её пропажи потерял смысл жизни и нашёл его в служении Амону и его революции, затем снова его лишился после разоблачения Амона, и вновь обрёл его с появлением Рэн. Ему даже вернули старое оружие — электрические палки Кали — и позволили сражаться вместе с дочерью, чтобы, как выразилась шеф Бейфонг «послужить благу общества». Причём за каждым его шагом (как и за другими бывшими уравнителями) должны были наблюдать как члены Временного правительства (в частности Тензин), так и сами Воины Киоши, включая его родную дочь... которая не знала, как воспринимать эту ситуацию. С одной стороны, девушка была рада тому, что смогла понять, как они связанны с Лейтенантом, но с другой стороны... знать о том, что твой отец — бывший, по сути, преступник, которого ей раньше требовалось арестовать, а ныне — следить за каждым действием... как минимум, всё это было неприятно. «Ладно, ладно, хватит об этом... нужно думать о том, как обезвредить солдат «Феникса Возмездия» и доставить их в полицию... доставить их...» — Рэн сжала свободную руку до боли в костяшках пальцев и скосила глаза в сторону других Воинов. Все они — Кику, Коко, Нарико, Тихиро, Амайа, Тамико, Чио (Воины из королевской стражи Страны Огня) — все выглядели такими же непоколебимыми, как и Кин. Кроме Амайи. Это сложно было заметить, но у Рэн от природы взгляд был очень цепкий, и она подметила, что обе руки, которыми её подруга со всей силы вцепилась в рукоять катаны, дрожат мелкой дрожью, а веки и губы плотно сжаты. Настолько плотно, насколько позволял толстый слой белой краски, нанесённый на лицо — а Амайа всегда наносила её очень и очень много (даже больше, чем было нужно, что, по словам Рин не очень-то полезно для кожи). И то было не без причины... (Флэшбэк) «Когда мама говорила о том что Воины «Очищающего пламени» не будут нас щадить она не шутила... — подумала про себя Рэн, увернувшись от очередного огненного снаряда — Хотя... разве они когда-нибудь кого-нибудь щадили?» — и юная воительница незаметно усмехнулась. -Ааааа... моя... моя рука... — застонала Аки, упавшая рядом с ней на мокрый грязный асфальт, прижимая к животу обожжёную левую руку и защищая её здоровой правой. -Кох подери... дай посмотреть — Рэн опустилась рядом, заградившись щитом — вот же... очень больно? Аки кивнула, и всхлипнула: -Жутко... выглядит, да? Рука и впрямь выглядела ужасно: ткань рукава кимоно была прожжена, открывая вид на чёрно-красную обугленную кожу от запястья и почти до локтя. -Рэн, позаботься об Аки, ей к целителю нужно! Я разберусь! — раздался рядом крик Амайи, отбивающейся сразу от двоих магов огня. -Ты спятила? Кох с два я вас брошу! Я лидер, я не могу вас так оставить! — закричала Рэн из-под щита — Лучше ты позаботься о ней, а я прикрою! -Берегись! -Ааа! — и Амайа со всей силы вонзила лезвие катаны в тело одного из магов огня, решившего, судя по всему, добить раненую Аки. И Рэн вывести из боя заодно. Но сейчас он валялся лицом вниз на земле, ещё подёргиваясь в предсмертной агонии, а та, кто убил его, стояла и смотрела на него, не в силах вытащить из тела клинок. -Я... я убила... я убила его... — одними губами произнесла Амайа, и её пальцы сами собой разжали эфес оружия — я убила его... -Амайа, немедленно вытащи катану и продолжай сражаться! Сейчас не время для плача и переживаний! — разгневанно закричала Рэн, помогая Аки встать — Настоящий воин не должен хныкать из-за каждого убитого им врага! — как бы неприятно ей не было говорить такое своей подруге, Рэн должна была это сказать: как воин воину и как лидер подчинённому. Амайа испуганно кивнула, и резко вытащила из груди мёртвого уравнителя меч, отчего кровь хлынула мощным потоком, чуть не намочив воительнице сапоги и подол кимоно... (Конец флэшбэка). Рэн стиснула зубы: неужели не только Амайа, но и Нарико, и Аки, и Коко, и её матери придётся убивать? Неужели и её руки будут в крови? «Вот же...» — и девушка чуть было не выругалась про себя, но сдержалась. Тем более сейчас было не до этого: их ждали. Ждали двадцать пять человек. -Поглядите-ка кто явился! Аватаровские фанатки собственной персоной! — расхохотался тот, что стоял впереди всех (судя по всему, он был у них кем-то вроде главаря). -А нас, похоже, ждали... — проговорила Кин тоном, что не предвещал ничего доброго, и сразу потянулась за веером. -Ждали, ждали... и оно того стоило — ответил воин «Феникса Возмездия» — интересно будет посмотреть на то, как те, кто должен охранять порядок сражаются заодно с преступниками, которые достойны лишь смерти — и бросил многозначительный взгляд на Лю Янга. Который, подобно Кин, вытащил из-за спины палки Кали. Лидер «младших» Воинов Киоши чувствовала, как внутри неё медленно, но верно закипает ярость: как они, безжалостно убивающие и разделывающие людей словно свиней-коров на скотобойне смеют называть уравнителей «преступниками, достойными смерти»? К тому же он смел говорить такое о её родном отце. Её. Родном. Отце! Видевшая всё это Коко тоже решила вмешаться и закричала: -Это вы что, на себя намекаете, когда говорите о преступниках, что достойны лишь смерти?! — и тут же зажала себе рот, поняв, что её выкрик прозвучал словно жалкий писк перепуганной мыши-полёвки, которую загнал в угол огромный проголодавшийся злобный кот. -Хахаха! Весьма забавно слушать подобные речи от той, кто, судя по её виду и мухи-клопа не способна убить! — заржал страусовой лошадью парень. Хоть его лицо и было закрыто до самых глаз маской, несложно было догадаться, что под ней скрывается насмешливая ухмылка. -Заткнись, Ханзо — раздался откуда-то из толпы «очистителей» женский голос — не стоит их бесить. В гневе Воины Киоши страшны. -Сейчас проверим, насколько они страшны... — и Ханзо метнул огонь прямо в Кин, словно подавая сигнал к атаке — Вперёд, Воины Огня! Во имя Феникса Возмездия!!! — однако его тону явно не хватало уверенности. «Воины Огня, да? — задал сам себе вопрос первый помощник Амона, отбиваясь от очередного противника, ударяя его электрическим разрядом — Что-то маловато среди них Воинов Огня...» Да и сами воительницы вскоре поняли, что магией из двадцати пяти человек владеют всего восемь: остальные — чи-блокеры. -Что, Лейтенант... тебя ведь так называют, верно? Не ожидал, что среди нас будут верные псы вашего лидера-лгуна? — вставил Ханзо очередную шпильку — А ведь это так: многие из вас, твари, уходили служить нашему господину... -Что за... — Лейтенант сорвал маску с одного из чи-блокеров, которого он прижал к стене — Что? Тайшен, это ты что ли? -Лейтенант, сэр, прошу, прошу, не надо... я лишь хочу жить... — испуганно заблеял тот, кого назвали Тайшенем — черноволосый парень лет двадцати двух-двадцати трёх с серо-зелёными глазами, со шрамом от ожога во всю левую скулу и левое ухо. Очевидно, молодой последователь Амона «побеседовал» либо с самим «Фениксом», либо же с кем-то из его подчинённых. Причём беседа была далеко не из приятных. -Гады... — Лю Янг отпустил бывшего подчинённого, отчего тот, громко всхлипнув, словно шестилетний ребёнок, осел на асфальт — Не буду я тебя бить... ты уже достаточно пострадал... — вздохнул «Лейтенант» — вот, приглядись — обратился он к подошедшей дочери — ему пол-лица изуродовали. -Что?! — изумлённая Рэн злобно уставилась на Ханзо — Вы под страхом смерти заставили его служить вам?!! Да ещё и искалечили?!! Да вы... вы... аарх! — девушка не знала, что ей и сказать. -Не я, а наш господин заставил... к тому же, таким людям как этот Тайшен всегда будет нужно жить под чьей-то пятой. Он говорил, что готов пойти куда угодно, и на что угодно лишь бы выжить... жалкий трус... — на губах «очистителя» играла злобная улыбка — таких среди людей Амона немало: он отлавливал на улицах детей и промывал им мозги своим бредом о Равенстве и Справедливости... делая их своими верными псами... а пёс без хозяина немногого стоит. Таким как он — кивнул Ханзо в сторону Тайшеня — нужен тот, кто будет им вертеть... совсем как наш нынешний, так называемый Аватар. -Если ты не закроешь свой грязный рот, тварь, я убью тебя... — тон Нарико медленно переходил с полушёпота на крик — Не смей говорить такие вещи о моей сестре, слышишь?!! -Что-что? Говоришь, что убьёшь меня? — Ханзо, похоже, воспринимал всё происходящее как шутку — Да разве хватит у такой как ты стойкости, чтобы это сделать? Нарико схватилась за катану. «Хватит ли у меня стойкости? — хмыкнула она про себя, вынимая из-за пояса оружие — Сейчас увидишь, дрянь!» — и буквально понеслась в его сторону во весь опор. Но он, словно не замечая этого, продолжил насмехаться: -Ну же, ну же... давай, напади на меня глупая дев... Звук меча, вонзившегося в человеческую плоть, хруст костей, предсмертные хрипы... Нарико не сразу поняла, что она сделала, но когда поняла то почувствовала себя так отвратительно, как никогда раньше. Ужас, страх, презрение к самой себе — вот что ощутила девушка, когда поняла, что совершила убийство. Однако сам Ханзо вовсе не испытывал страха перед скорой смертью, или злобы на девушку, а напротив — был даже... удовлетворён её действием. По крайней мере, выражение его лица было именно таким. -Хах... а всё-таки вы правы, господин... — прохрипел «очиститель» и закрыл глаза. Навсегда. Сама же Нарико ещё около двух минут стояла около тела слуги «Феникса Возмездия» и смотрела на дело своих рук полными ужаса глазами. Но затем нашла в себе силы встать с колен, вынуть клинок из уже остывающего тела, заткнуть его за пояс и произнести: -Забираем живых «очистителей» и уходим. Мы своё дело сделали. При этом её голос был холоднее льдов Южного Полюса. «Истинный воин не должен показывать эмоций...» — вспомнила девушка слова бабушки Суюки, и сглотнула. «А ведь она была даже моложе нас, когда отправилась сражаться за Королевство Земли...» — тяжело вздохнула Нарико. Если ей сейчас так тяжело от одного убитого ей гада, то какого было самой Суюки? На войне, где подобные этому убийства были сплошь и рядом, каждый день и час? Ей, пятнадцатилетней девчонке, которая до этого прожила спокойную жизнь на острове, что всегда сохранял нейтралитет? -Нарико... — на плечо внучки вождя Юна опустилась рука Амайи — я понимаю, что ты... чувствуешь, я ведь тоже... -Я знаю. Всё нормально. Сейчас война, а мы — воины. Если нужно будет кого-то убить, то я готова — девушка не понимала, кого она пытается убедить — подругу или саму себя — а теперь пойдём. Ты, мне кажется, прихрамываешь, а Коко нос в кровь разбила... и госпожа Кин, кажется, ногу подвернула. -Я помогу вам добраться до дирижабля — Лю Янг осторожно приобнял женщину за плечи — не бойтесь, обопритесь на меня. -Хорошо — кивнула в ответ приёмная мать Кин, смущённо опустив взгляд, в очередной раз подумав о том, какой же у её любимой девочки красивый и заботливый отец... (Флэшбэк) Дверь в спальню еле слышно скрипнула. Ясно было, что тот, кто хотел войти не желал, чтобы его кто-то услышал. Однако сидевшая у постели приёмной дочери Кин всё прекрасно услышала (даром что слух у неё был отличный) и спокойно произнесла: -Заходите, только тихо, она уже спит. -Как вы догадались? — покрасневший до корней чёрных, слегка растрёпанных волос Лю Янг буквально на цыпочках зашёл в комнату — Простите, если я... -Ничего. Правда, ничего — ответила женщина, — Вы ведь пришли проведать дочь, не так ли? -Д-да... вы правы — мужчина почесал в затылке — Вы не против если я — он указал на место рядом с постелью Рэн — если я здесь присяду? -Нет, не против — Кин запахнулась в домашний полосатый хаори. Рэн, которая до этого лежала на левом боку, перевернулась на правый (лицом к отцу и приёмной маме),рука с силой сжала край подушки, а её губы зашевелились — словно девушка с кем-то разговаривала. -Сколько ей было лет, когда... когда вас с ней разлучили? — Кин зажала рот ладонью, понимая что она затронула больную для бывшего командира уравнителей тему. -Четыре года — мужчина согнулся, обхватив руками голову — пятнадцать лет... прошло целых пятнадцать лет... и всё это время с ней был не я, или её родная мама, а вы... — большая мозолистая рука, что, должно быть, сразила не один десяток магов, накрыла белую, изящную женскую руку — я хотел бы сказать... -Сказать... что? — Кин поблагодарила духов, что в комнате было довольно темно: она почувствовала что к её лицу прилило так много крови, что она, должно быть, по цвету ничем не отличается от одежд королевской семьи Страны Огня (да что вообще с ней происходит?) -Спасибо. Спасибо за то что взяли её под крыло. Если бы не вы, то я не знаю, что бы с ней произошло — Лю отпустил её руку, и пробормотал: -Я... я наверное пойду спать. -Да, конечно... доброй ночи. -И вам того же... — и мужчина быстрым шагом вышел из комнаты, еле удержавшись чтобы не хлопнуть дверью — не хотел будить дочь. (Конец флэшбэка). Кин вспомнила о той ночи, и вздохнула: неужели это действительно ОНО? Неужели... «Если это и так... то нам нужно выжить. Закончить эту проклятую войну и выжить: только так мы сможем быть вместе. Возможно, придётся убивать... лишать других жизни, чтобы выжить самим. Возможно, это жестоко... и неправильно, но... разве у нас есть другой выход?» К несчастью, нет. *** -Значит, девять воительниц и один уравнитель смогли победить двадцать пять солдат, верно? А Ханзо был убит? — принц посмотрел на докладчика из-под нахмуренных бровей. Роу почувствовала, как по её спине пробегает холодок: нахмуренные брови, тон голоса, и хищные жёлтые огоньки в глазах её господина не предвещали ничего хорошего. Докладчик кивнул. -Всех забрали... кроме меня и ещё Джии. Она предупреждала Ханзо, чтобы тот не раздражал Воинов Киоши понапрасну, но он, разумеется, не послушал её. -Ясно. Можешь идти — махнул рукой Азулон. Едва слуга вышел, Азулон резко встал со стула, отчего тот громко заскрипел, а у телохранительницы душа начала потихоньку уходить в пятки. -Ка... какого... какого Коха?! — и юноша со всей силы ударил по стене огненным кулаком –Аа! — и, схватившись за виски, «сполз» на пол. -Мой принц! — Роу тотчас же метнулась к своему принцу — Вам плохо? -Д...да... ничего — забормотал юноша, растирая средними пальцами виски — просто... опять голова болит. Стоит сказать, что в последнее время, Азулон часто мучился от головной боли. Было ли тому виной практически полное отсутствие сна, или что-то другое — никто не знал. Но как бы то ни было: резкие приступы головной боли, а также тёмные круги под глазами и нездоровая бледность стали его постоянными спутниками. Порой его телохранительнице (да и не только ей) казалось, что они видят перед собой не живого человека, а восставшего из могилы мертвеца. Или даже само воплощение смерти. Чего, по иронии, и добивался внук Азулы, постоянно одеваясь в белое. «Белый цвет — символ траура по моим матери и отцу, а также — предвестник смерти для Амона и всех его уравнителей. Пусть эти сторонники так называемой «справедливости» видят меня и знают, что скоро настанет их смертный час» — так сказал об этом сам Азулон. Роу тяжело вздохнула. Ей никогда не хотелось участвовать во всём этом. Ей не доставляли удовольствия сражения с уравнителями, издёвки тюремщиков и палачей, крики тех, кого пытали и убивали, а один лишь вид трупа вызывал у неё отвращение. И она знала: Азулону тоже это не нравится (ещё бы — именно ей приходилось выносить ведро с тем, что выходило из желудка её принца после каждого визита в «комнату пяти наказаний!), но она не могла отказаться и уйти. Не могла. Не только из-за долга телохранителя, но и как... -Роу... -Да, мой принц? -Побудь со мной... немного. Прошу тебя — белая рука с изящными длинными пальцами и короткими ухоженными ногтями нежно сжала её руку — такую же аккуратную, но не без мозолей, из-за частого обращения с оружием — прошу не как принц телохранителя, но как... человек человека. От одного касания сердце девушки забилось словно попавшая в силок птица. А уж после того, как Азулон попросил её... -Как... человек человека? -Да — кивнул внук принцессы Азулы — а ты что же: думаешь, если я мщу за смерть матери и отца, убивая этих... — он всё же нашёл в себе силы чтобы назвать их так же, как их называл Амон, а если и называл, то словно выплёвывал изо рта кровь, подобно больному чахоткой — уравнителей направо и налево, отдаю приказы о пытках и казнях наших врагов и остаюсь при этом совершенно спокойным то я стал абсолютным злом? Что мне действительно доставляет удовольствие наблюдать за их смертями и страданиями? Что во мне не осталось ничего от того Азулона, которого ты знала с детства... сколько нам было, когда мы впервые встретились? Восемь, вроде? -Семь. -Да, точно: семь. Именно тогда ты дала мне слово, что всегда будешь со мной, несмотря ни на какие беды... — принц стряхнул упавшие на лоб волосы, выбившиеся из высокого хвоста, даже несмотря на заколки, которыми юноша всегда плотно закреплял свои волосы. Роу еле сдержалась, чтобы не рассмеяться: эти встряхивания головой никак не ассоциировались у неё с величественным образом «Феникса Возмездия» и выглядели... весьма забавно и мило. -Тогда, ночью... была гроза и вы испугались сверкания молний и звука грома, а я вас успокоила... — рассмеялась Роу, но затем прижала к губам ладонь — Простите-простите меня, я не хотела, я... -Всё нормально. Я тогда и правда боялся грозы... и молний. Зато теперь я сам создаю их! — и Азулон гордо вскинул руку вверх, словно испепеляя невидимого врага. -Это правда — кивнула в ответ девушка — зато я сама ужасно боялась насекомых, а вы — нет. -Да-да, я помню как ты завопила, когда кузина Асами подкинула тебе в суп муху-клопа! — расхохотался Азулон — Но теперь... ничего уже не будет как прежде. Тогда были живы отец и мама... мама... проклятье! — и Азулон вновь со всей силы ударил кулаком в стену — Как так вышло, что она мертва, а я, уравнители, и, возможно, этот монстр живы! -Вы... верите в то, что он может быть жив? Я думала что... вы были уверены, что... его больше... нет? -Я ни в чём не уверен, Роу. Я уверен лишь в одном: пока на этом свете жив хотя бы один уравнитель моя душа не обретёт покоя на том... — заметив, что его телохранитель хочет что-то сказать, принц махнул рукой, тем самым приказывая ей молчать — не надо ничего говорить. Я знаю: люди говорят что месть разрушает душу, и ведёт лишь к смерти... но что они знают, глупцы! — запрокинув голову, принц тихо засмеялся — Моя душа разрушилась в тот самый миг, когда тело моей матери положили на погребальный костёр и подожгли! А что до смерти... я не боюсь её. Как говорится, выпущенную стрелу уже не вернуть в колчан: я уже встал на путь воина-мстителя. И как говорил когда-то мой отец: каждый воин должен быть готов не только убивать — он должен быть готов к тому, что и сам он может в любую минуту быть убит. Ханзо был к этому не готов... — Азулон тихо смеялся, прикрыв ладонью пол-лица — идиот... сколько бы Сузано и я не твердили ему об этом, он каждый раз смеялся... а я готов, ей-Агни, готов! Но всё же... -Что? -Если мне суждено погибнуть на этой войне... — Азулон потянул девушку на себя, заставив её развернуться и опустил руки ей на плечи (Роу сразу же почувствовала, как её кидает в жар) — я хочу чтобы ты была рядом в мой последний час. Изящные руки потянулись к свисающей с левой стороны прядке чёрных волос, но через полминуты отдёрнулись, сжали край туники. -Я? Лицо девушки приобрело оттенок спелой томатоморкови, а кровь в висках застучала как бешеная. Азулон, Феникс Возмездия, её господин, её принц касается её плеч так... по-родному. Так... ласково. Как если бы сейчас перед ним была бы не телохранительница, а кто-то из его сестёр. Кто-то равный ему. -Именно. Именно ты. И потому вот тебе мой самый главный приказ: живи. Не смей умирать раньше меня. Роу почувствовала, как пол уходит из-под её ног, а в голове, словно рой пчёл-бабочек, жужжит множество вопросов. Почему именно она? Почему не кто-то из его сестёр, госпожа Азула, или хотя бы госпожа Сато — кто-то из его родных? Тот, ради кого он пошёл на всё это, ради кого он начал эту войну, ради кого он стал «Фениксом Возмездия»? -Я доверяю тебе, Роу — юноша приподнял её подбородок, заставляя смотреть себе в глаза — доверяю так, как не могу никому доверять. Одна из моих сестёр... она обо всём знает, но — Азулон печально вздохнул — лучше бы и ей не знать. Лучше бы о подобном вообще никому не знать... но всё же... прошу тебя пройти со мной этот путь до конца. Это, наверное, слишком жестоко с моей стороны, но... -Мой принц, не надо больше слов — печально прошептала телохранительница — я и так всё понимаю. Не бойтесь: я пойду за вами куда угодно... хоть в Диюй. И ещё — добавила она более нежно — я прошу вас: поспите сейчас... хотя бы немного. Азулон глубоко вздохнул, потёр виски... сколько он спал этой ночью? Три часа? Три с половиной? Четыре? Больше четырёх с половиной часов в сутки он не мог спать. «Пока хотя бы одна шавка Амона на свободе я не смогу ни есть ни спать!» — не раз говорил он. Недосып же отражался на нём головной болью... с которой один он справится не мог. -Ладно... ладно, я посплю... немного — вздохнул принц — только... помоги мне... сделай мне... так как ты умеешь. Роу покраснела ещё гуще (хотя, казалось бы, куда уж гуще!) но всё-таки кивнула. Через минуту девушка уже сидела на полу, на расстеленном её господином тёмно-бордовом плаще, а голова Азулона покоилась на её коленях. Роу долго не могла распустить ему хвост: чтобы она, простая телохранительница, дотронулась до волос своего господина... да это же неслыханная дерзость! Однако глаза Азулона выражали согласие, и девушка всё же решилась вытащить шпильки, что так плотно стягивали волосы юноши, отчего они иссиня-чёрным, как вороново крыло шёлком, рассыпались по его плечам. Роу колебалась минут с пять, но потом решилась и осторожно, даже нежно, опустила прохладные ладони по бокам головы Азулона, и начала водить по ней, слегка надавливая: от лба к вискам, по скулам, за ушами, на затылке — делала массаж. Юноша блаженно прикрыл глаза, на его тонких, обветренных и покусанных от нервов губах заиграла нежная улыбка. Это было так... так приятно. Даже материнские руки не оказывали подобного влияния на него. Нет, мама тоже гладила его по голове, целовала в макушку... но здесь чувство было хоть и похожее, но другое. «Неужели это и вправду любовь? То самое чувство, о котором создано столько стихов, столько сказок и легенд?» — думали про себя и принц, и его подчинённая. Однако Азулон под действием массажа вскоре заснул, а Роу осталась сидеть и охранять его сон. Так же, как её мама, работающая у семьи принцессы Айлы сиделкой, охраняла её или кого-то из королевских детей во время болезни. Юной телохранительнице конечно, хотелось встать и вернуться к работе, но она не могла допустить того, чтобы голова её принца упала с её колен, и ударилась о каменный пол допросной. Да и к тому же она забыла, когда в последний раз видела Азулона таким спокойным и умиротворённым. Сейчас он походил не на грозного воина-мстителя, а на милого кота, заснувшего на коленях своей хозяйки. К тому же... она сама хотела, чтобы он поспал хоть немного, и если уж он хочет таким образом попросить её стеречь его — кто она, чтобы отказывать? «Спите спокойно, мой принц... — нежно произнесла про себя Роу, проводя пальцем по щеке «Феникса Возмездия» — каждому человеку иногда нужен отдых...»