***
Выбежав из лаборатории, Гермиона схватила свою мантию и решила, что по лестнице она спустится до атриума гораздо быстрее, чем на лифте, который придётся неизвестно сколько ждать, а потом ещё ехать в нём под управлением одного из условно-освобождённых Пожирателей. Если она не поторопится, то точно опоздает на встречу с Браун в «Дырявом котле». Гермиона вышла из камина, попутно отряхивая сажу с мантии, и оглянулась в поисках своей бывшей однокурсницы. В дальнем углу, возле лестницы за перегородкой виднелась идеально уложенная белокурая голова. Подойдя к императрице всея косметики, она увидела, что Лаванда поднялась и проследовала по лестнице на второй этаж, где находились комнаты. Грейнджер пошла за ней. Браун вошла в комнату номер девять, оставив дверь приоткрытой. Перед ней была гостиная, обставленная тёмной мебелью в стиле жакоб, которая, вероятно, была оригиналом, включая и отделку. «Если бы они только знали, сколько может стоить эта мебель на маггловском антикварном рынке», — подумала Гермиона. — Присаживайся, пожалуйста, — предложила Лаванда, махнув рукой, и, не поворачиваясь, подошла к окну. Устроившись поудобнее в кресле с прямой спинкой, которая была богато украшена резьбой, но с потёртым от времени сидением, Грейнджер посмотрела на тёмную деревянную отделку. Лаванда на фоне коричнево-чёрных тонов комнаты выделялась как какое-то розовое, светлое привидение. — Вот, — проговорила Гермиона, кладя на рядом стоящий столик небольшой мешочек с галлеонами. Бархатная ткань заглушила звон золотых монет. Краем глаза Лаванда взглянула на Гермиону, сидящую в другом конце комнаты. — Оставь себе, — она отвернулась и снова посмотрела в окно — облака красиво проплывали мимо растущей луны, которая поднималась всё выше и выше, размытая и такая бледная на фоне сумеречного неба. — Что? — Оставь себе, — повторила Браун, стоя спиной к Гермионе. Озадаченная и вместе с тем сбитая с толку, Грейнджер уточнила: — Это гонорар для Калео. — Не беспокойся о его гонорарах, он получает достаточно. Кроме того, я тебе должна так много… — она повернулась к Гермионе. — Знаешь, в чём причина моего успеха? В том, что ты сделала с домовыми эльфами у семей Пожирателей ещё во время войны. Без их дешёвой рабочей силы я не смогла бы закрепиться на этом рынке и понизить цены на продукты, в отличие от своих конкурентов. Отчасти своим успехом я обязана тебе. Поэтому, пожалуйста, даже не переживай по поводу зарплаты Калео. Я об этом позабочусь. Уставившись на Лаванду, Гермионы вспыхнула: — Я могу себе это позволить! — Пожалуйста, не воспринимай мой жест как проявление жалости к твоему финансовому состоянию. Прости, если заставила тебя истолковать это таким образом, но я правда чувствую, что многим тебе обязана, — объяснила она и принялась медленно расхаживать по комнате под наблюдением Гермионы: Лаванда казалась ей сегодня не такой самоуверенной и расположенной к беседе, как обычно. — Похоже, сегодня тебе нужен тот, кому ты могла бы выговориться, - заметила Гермиона. — Проблемы с мужчинами? Браун смерила её оценивающим взглядом и устало улыбнулась. — Что-то в этом роде. — Хочешь поговорить об этом? Усевшись в соседнее кресло, Лаванда негромко рассмеялась. А затем бросив ещё один взгляд на Гермиону, ответила: — Вообще, ситуация весьма щекотливая. Когда-нибудь я точно тебе расскажу об этом, если ты, конечно, на тот момент захочешь это знать, но сейчас давай я просто скажу, что у меня появились некоторые трудности. Время всё расставит по местам. Рассматривая свои коленки, Гермиона точно так же думала и про Рона. Довольно деликатная ситуация, в которой они оба оказались: избегали друг друга после ссоры и не знали, вернётся ли всё на круги своя. — Я понимаю тебя, — кивнула Гермиона. Поднявшись со своего места, Лаванда поинтересовалась: — Ты уже поужинала? Грейнджер отрицательно покачала головой. — Нет, я пришла сюда прямо с работы. — Тогда останься, пожалуйста, а я попрошу подать ужин. — О, тебе не обязательно… — Пожалуйста, — взмолилась она, махнув рукой в сторону стола. — Всё в порядке, я угощаю, — и направилась к двери. — А ты разве не останешься? — спросила Гермиона. — Нет. Я бы с удовольствием осталась и поговорила ещё немного, но… я жду гостей дома. Может быть, в другой раз, — извинилась Лаванда. — Я могу посоветовать тебе жаркое из свиного филе, на этот раз Том действительно постарался. И прежде чем Грейнджер успела возразить, Лаванда выскользнула за дверь, а затем появился бармен, чтобы спросить гостью о её пожеланиях. — Хм, я слышала, жаркое из свиного филе у вас очень хорошее? — неуверенно произнесла она.***
Обмякшее тело, лежащее на столе перед Северусом, тихо застонало, когда он надавил руками на ромбовидную мышцу. Обнажённая, с простынёй, накинутой только на ягодицы и ноги, женщина пробормотала: — О-ох, чуть посильней, пожалуйста. — Ты опять работаешь за столом ссутулившись, Кэтрин, — констатировал Снейп. Она издала гортанный рык, когда почувствовала, как под руками мужчины её мышцы начали постепенно расслабляться. — Знаешь, магглы придумали такое фантастическое изобретение под названием электрическая лампа, которая хорошо освещает пространство. Благодаря им, тебе не обязательно склоняться над пергаментами в кабинетах, не предназначенных для содержания каминов, и, страдая, пытаться что-то разглядеть под тусклым светом свечей. — Хм-м, — неоднозначно протянул Северус, и не соглашаясь, и не опровергая ценность маггловского изобретения. Электрический свет казался ему слишком ярким, ослепительным, а зрение у него и так было отличным. Кэтрин, однако, с трудом могла работать при плохом освещении со своим плохим зрением, несмотря на то, что ей всего-то было пятьдесят лет. — О, слишком… сильно, — проскрипела женщина, поморщившись, когда Снейп перенёс вес своего тела на твёрдую как камень глыбу, которая когда-то была мышцей-подъёмником лопатки (прим. переводчика — «musculus levator scapulae» — мышца, которая располагается под трапециевидной мышцей. Проходит от шейных позвонков, по бокам задней области шеи, к внутреннему верхнему углу лопатки, немного выше малой ромбовидной мышцы). После издания закона о Пожирателях смерти и запрете варить зелья Северус заметил, что он потерпел изменения в физическом плане. Его волосы уже не висели безжизненными сосульками от влияния паров, как в те времена, когда он работал в Хогвартсе и каждый день ходил между бесчисленным количеством кипящих котлов. Его кожа, некогда выглядевшая чересчур бледной, сейчас, когда Снейп жил в комнате, полной солнечного света, и работал в кабинете с большими окнами, выглядела более здоровой. Нет, бледность никуда не делась, но его кожа уже не имела болезненный вид. Мозоли, которые когда-то украшали его ладони и пальцы, выдавая в нём человека, постоянно работающего руками, исчезли. Так же, как и исчезла стойкость к горячим предметам: котлам, ещё не полностью остывшим, или колбам, в которые только-только налили кипящее зелье. Но самым заметным стала его слабеющая сила рук. Однажды, когда Северус пытался открыть банку с корнишонами, он понял, что ему действительно нужно приложить к этому некоторое усилие. Обычно он открывал её сразу, но когда дело дошло до третьей попытки, Снейп понял, что теряет то, что считал само собой разумеющимся. Все эти годы работы Мастером зелий наделили его руки такой силой, с которой могли соперничать только лучшие игроки в квиддич. Северус довольно громко высказывал своё недовольство по этому поводу, когда только начинал работать с Лавандой над зельями. Она посоветовала ему делать массаж — тогда вся сила рук быстро восстановится. Сначала Снейп неохотно согласился, но вскоре понял, что идея Браун не лишена смысла. Мало того, что большинство клиенток он мог таким образом заткнуть во время их визитов, тем самым давая себе отдохнуть от постоянных щебетаний о том о сём, так он заново каждый раз повторял названия частей тела, которые разминал. Как Мастер зелий, Северус в своё время обязан был изучить строение тела человека и влияние каждого ингредиента зелья на каждую группу и тип мышц. Большинство даже понятия не имело, скольких трудов стоит стать Мастером зелий или Мастерицей. В дополнение к безупречному знанию зелий, необходимо хорошо разбираться в травологии, анатомии, фармакологическом воздействии каждого ингредиента и комбинации ингредиентов на различные части тела, а также знать, как одни и те же зелья будут реагировать на тело волшебника и отдельно на тело ведьмы. Добавить к этому ещё знание не менее пяти языков — так как на многие из древних текстов по зельям были наложены антипереводные заклинания, что значительно усложняло задачу стать Мастером/Мастерицей зелий такого сложного и очень тонкого искусства. Требовался большой объём знаний, большой объём информации, который необходимо выучить и навсегда запомнить, так что число квалифицированных людей в области зельеварения с каждым этапом значительно сокращалось. И вот почему было таким преступлением, что такой талантливый человек, как Северус Снейп, теперь вынужден работать под псевдонимом и не иметь возможности собственноручно практиковать свои искусные навыки. — Лучше? — спросил он, ослабляя давление рук на её плечо. — М-м-м, намного. Ох, — вздохнула Кэтрин, — у тебя руки ангела. Как ты ими работаешь, это просто… — Благодарю, — ответил Северус. — Как бы мне хотелось, чтобы следующая наша встреча не была последней. — Последней? — Да, — простонала она. — Я перевожу свой бизнес в Испанию. Британия уже не так благосклонна к торговле, как раньше. Со всей этой паранойей и предосторожностями по отношению к Пожирателям смерти стало просто невозможно работать с правилами Министерства и ограничениями на торговлю, тарифы, порт-ключи, каминную связь и тому подобное. Северус понимающе кивнул. Кэтрин подняла голову со стола и краем глаза посмотрела на Снейпа. — Не могу передать, какой гаванью во время шторма ты был для меня все эти годы, — выдавила она из себя странную метафору и снова опустила голову на стол. — Если бы не твоя поддержка, я бы разрушила бизнес мужа. Ты был прав. Нельзя позволять смерти близкого человека запрещать себе жить дальше. Северус задумался над собственными словами, сказанными когда-то давно. Сам он никогда не вникал в них, просто запомнил, как когда-то то же самое сказал ему Альбус после смерти его жены. Снейп на протяжении многих лет скептически относился к услышанному, хотя те же самые слова подарили Кэтрин утешение и силу. Кэтрин Бигелоу была женой известного в волшебном мире бизнесмена, одного из главных импортёров редких видов растений со всего мира. Ботанический сад Бигелоу являлся почти самой большой теплицей во всей Британии, и Кэтрин даже состояла в очень тёплых отношениях с профессором Стебль; правда, Снейп знакомство с профессором скрывал, держа свою личность в секрете от всех клиентов. Миссис Бигелоу впервые встретилась с Северусом во время своей глубокой депрессии: все её дети уже давно выросли и строили собственные семьи, оплакивать смерть мужа ей пришлось в одиночку, без чьей-либо поддержки. Снейп, будучи сам вдовцом, умел сказать правильные вещи, чтобы помочь Кэтрин двигаться дальше, а ещё он обсуждал с ней её бизнес, производственные объекты, которые теперь перешли в её владение. Он дал ей несколько расплывчатых, но в общем и целом полезных советов относительно травологии и торговли зельями. Бигелоу недурно платила за каждую встречу с Северусом, за дружелюбие со стороны мужчины в маске, за разговоры и небольшие деловые советы. У них сложились дружеские отношения, да и возраста они были примерно одного и того же, чтобы с лёгкостью находить общие темы. И хотя Кэтрин и была привлекательной женщиной, но их отношения никогда не переходили в горизонтальное положение. Она до сих пор оплакивала своего мужа и, вероятно, будет это делать до конца своей жизни. Северус ещё раз провёл рукой по её плечу и нежно похлопал по спине. — Как ты себя чувствуешь? — Стало легче дышать, — она глубоко вздохнула. — Из спины ушло ощущение воткнутого ножа. Благодарю. — Пойду на кухню, чтобы ты смогла одеться, — Снейп поклонился. Пока он готовил генмайча чай, Кэтрин уже успела одеться и крикнула: — Я написала тому Мастеру зелий, о котором ты мне рассказывал на прошлой неделе, — Себастьяну Дельгадо. Не знаю даже, как тебя за это отблагодарить! Он согласился проконсультировать меня по некоторым вопросам. Он ухмыльнулся, заливая чай кипятком. — Рад, что оказался полезен, — крикнул он с кухни. Северус полагал, что если Лаванда могла продавать ей свои товары и организовывать встречи с жиголо, то и он мог действовать не только как жиголо, но и как консультант. Двойная игра. Деньги есть деньги, и Бигелоу была готова щедро заплатить за совет, который, с точки зрения торговца зельями, касался эффективности некоторых субтропических видов растений из разных регионов мира. Он мог бы рассказать ей кое-что из того, что Кэтрин было необходимо знать, не встречаясь лично и не раскрывая своего настоящего имени, поскольку она наверняка знала об одном Мастере зелий-Пожирателе смерти-Северусе Снейпе. — Я готова, — объявила она. Северус вошёл в гостиную и увидел её сидящей на диване и уже переодетой в свой повседневный наряд. — Чаю? — предложил он. — Да, пожалуйста. Далее воцарилась тишина, пока они потягивали бледно-зелёный напиток, прежде чем Кэтрин снова заговорила: — Должна признаться, мне будет не хватать той дружбы, которая сложилась между нами за последние несколько лет. — Как и мне, — ответил он. — Альберт был хорошим человеком. Думаю, он бы оценил твою деловую жилку. Снейп кивнул. Он подумывал о том, чтобы сказать Кэтрин, что планирует уйти со своей нынешней работы. Но учитывая тот факт, что вскоре ему придётся нелегально покинуть страну, а авроры, скорее всего, сразу же начнут вынюхивать его след, Северус решил, что будет лучше не упоминать о своих планах. В ходе расследования, возможно, всплывёт имя Кэтрин, — пусть она остаётся в неведении. Бигелоу так или иначе была связана с торговлей зельями и их ингредиентами и могла представлять интерес у Министерства, когда то обнаружит, что Драко и Северус использовали Оборотное зелье. — Думаю, он бы гордился тем, что ты сделала с его компанией после его смерти, — заключил Снейп. Кэтрин допила остатки чая и поднялась. Дойдя в сопровождении Северуса до двери, она остановилась и по-матерински сжала его руку. Она посмотрела на него глазами, в уголках которых начали скапливаться слёзы, и прошептала: — Следующая неделя будет у меня крайне сложной, перенос бизнеса в другую страну, и всё в таком духе, так что, скорее всего, мы не сможем с тобой увидеться. И поэтому позволь мне попрощаться с тобой сейчас. Северус хотел было что-то сказать, но Кэтрин подняла палец, чтобы остановить его протесты. — Пожалуйста, — сказала она. — Когда Альберт умер, я пожалела, что не умерла вместе с ним. Не думаю, что когда-нибудь переживу его уход, но, по крайней мере, ты помог мне справиться с этим горем и жить дальше. Ты хороший человек. И хотя я никогда не знала твоего настоящего имени, я всегда считала тебя другом. Надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь оставить эту профессию и заняться тем, о чём всегда мечтал, пусть ты ни разу и не рассказал мне о своём хобби. Надеюсь, что ты когда-нибудь обретёшь то счастье, которое испытывала я, находясь рядом с Альбертом, и неважно как: рядом с дорогим для тебя человеком или занимаясь тем, что тебе всегда было по душе. Пожалуйста, береги себя. Напоследок Кэтрин приблизилась к нему и нежно поцеловала Северуса в часть щеки, не прикрытую маской. — Спасибо, — прошептала она, сжимая его руку в последний раз, и несколько слёз всё-таки потекли по её лицу, прежде чем Бигелоу вышла за дверь. Замок на двери щёлкнул, и Снейп поморщился в попытках заблокировать сентиментальные мысли о прощании с Кэтрин, не дав им захлестнуть себя полностью. И пусть он не относился к числу эмоциональных людей, искренние слова, сказанные напоследок, его тронули. Из всех клиенток, с которыми Северус работал, Кэтрин была одной из тех, по кому он будет скучать. Он представил себе, как с одного из стульев, стоящих возле шахматной доски, донеслось громкое сопение. — Это было так трогательно, — услышал Снейп, как всхлипывала Минерва с отчётливым шотландским акцентом. — Заткнись, — прорычал он воображаемому призраку. Момент был испорчен его совестью, появившейся в самый неподходящий момент. — Разве в твоём мире нет никаких подходящих деревьев, чтобы ты могла карабкаться по ним, а? Почему у меня нет возможности поразмыслить о своём личном без вашего присутствия в моём сознании? Ментальный призрак Альбуса бросил на него понимающий взгляд поверх этих проклятых очков-полумесяцев, которые Снейпу сейчас так хотелось сломать пополам. — Мой дорогой мальчик, — прохрипел чокнутый старый пердун, — мы полностью разделяем её желания. Мы тоже хотим, чтобы ты обрёл своё счастье. Возможно, если бы Гермиона не вышла замуж за Рональда Уизли, ты бы… Северус резко повернулся и уставился на пустой стул. Он знал, что никакого призрака там нет, ведь они не умеют читать мысли, но его собственный разум так хорошо продумал все детали старого директора, сидящего на стуле, что Снейп мог буквально видеть каждый ворс на его мантии и каждый волосок на его длинной белой бороде. — Даже не начинай, — отрезал Северус. — Но мы ведь знаем, как ты заботишься об этой молодой девушке, — настаивал воображаемый Альбус. — Мы — проявление твоих собственных мыслей, Северус. Ты ничего не можешь скрыть от нас. — Да думай, что хочешь. Мой интерес к Гермионе — это не что иное, как выполнение своих обязанностей, чтобы получить потом процент от мисс Браун и сбежать прочь из этого проклятого места, — проговорил Снейп, глядя в пустое пространство перед собой. Внимание чёрных глаз сосредоточилось на мерцающих синих глазах Дамблдора. — Только не говори нам, что ты ничего не испытываешь к этой девушке, — запротестовала Минерва. — Это ты так думаешь, — с вызовом бросил Северус, скрестив руки на груди. Он действительно ненавидел тот факт, что спустя столько лет до сих пор отчётливо слышал их голоса — упрекающие, уговаривающие, подбадривающие его. Ну хотя бы его разум воздерживался от того, чтобы позволить Альбусу предложить ему лимонную дольку. — Прошу прощения за гендерное обращение, но «дама слишком много протестует, мне кажется» (*), — съязвила Минерва. Снейп фыркнул и повернулся спиной к двум пустым стульям. — Если вы двое извините меня, то я, пожалуй, приму ванну. Был бы очень признателен, если вы оба проявите любезность и не полезете вслед за мной, пока я буду приводить себя в порядок. Как только большая ванна наполнилась горячей водой, Снейп разделся, бросив одежду в кучу, которую Марф потом постирает и погладит. Он скользнул в ванну и позволил горячей воде охватить его тело. Кэтрин была первой клиенткой, распрощавшейся с ним, с тех пор, как он начал встречаться с Гермионой Уизли. Теперь всё, что ему оставалось делать, — это либо направлять замужних дам обратно к своим мужьям, либо убеждать своих одиноких клиенток двигаться дальше: найти хорошего волшебника и научить его обращаться с телом так, как это делал Снейп. Вечера понедельника и среды теперь были свободны, и Лаванда знала, что он отказался брать новых клиентов. У него была парочка дам, которые посещали его раз в месяц, но они приходили только в том случае, если в его плотном графике образовывался свободный вечер (если постоянный клиент, к примеру, по каким-то причинам не мог прийти). Единственным клиентом, на которого Северус мог рассчитывать в течение долгого времени, пока он не покинет страну, была Гермиона Уизли. Незадолго до прихода Кэтрин Бигелоу Снейп получил сову от Джинни. Он мог только догадываться, что написала ему девушка о своём обеде с подругой. Поскольку времени, чтобы прочитать письмо, не оставалось, Северус отнёс его в свой кабинет, чтобы прочесть уже утром. Ему было любопытно, что Джинни написала, но решил, что лучше прочитать утром на свежую голову, хорошо выспавшись. Образ Гермионы Уизли всплыл в его сознании, стоило ему закрыть глаза. Руки свесились по обе стороны ванны, голова откинулась назад. На ней была одета та проклятая поношенная блузка с потёртым воротником. — Сними её, — мягко попросил он её, не желая, чтобы перед глазами мельтешил тот клочок ткани. Снейп видел, как Гермиона смотрит на него широко распахнутыми карими глазами, прижимая блузку к груди, а затем кивнула и начала медленно расстёгивать пуговицы, застенчиво глядя на него из-под опущенных ресницы и пытаясь сохранить хоть какое-то подобие скромности. Он представлял себе, как обнажается бледная кожа её плеч, когда Гермиона стянула с себя блузку и снова прижала к своей груди. Негромкий стон вырвался из его горла, и он обхватил рукой уже затвердевший член. — Да… — прошептал Северус, начав двигать рукой вверх-вних по всей длине. Перед мысленным взором промелькнул бюстгальтер с кружевной отделкой. — Это тоже не годится, — он представил, как говорит эти слова, а руки медленно стягивают с её плеч лямки лифчика и помогают ей полностью снять его. Северус зашипел. Член в его пальцах набух ещё больше. Интересно, как выглядят изгибы её тела, линии спины?.. Гермиона была слишком худой, как он помнил по её двум визитам, но сейчас, казалось, его всё устраивало. Снейпу нравилось смотреть на женщин, будь они высокими или низкими, гибкими или чувственными, блондинками, брюнетками, рыжими или черноволосыми, ему нравилась их женственная мягкость. То, как их волосы скользили в его руках, форма их бёдер, и неважно: были ли они узкими или пухлыми. Единственное, что ему нравилось больше, чем смотреть на женщин, — это касаться их. И находиться внутри них было сродне раю на земле. Конечно, никакой речи не шло об эмоциональном удовлетворении просто потому, что его связей с клиентками было слишком много. Но он наслаждался физической разрядкой, которую ему давала эта работа. Женские вздохи от его прикосновений, выражения их глаз, когда они почти что светились в пост-оргазмическом блаженстве. Ощущение их грудей, больших или маленьких, аккуратных или уже отвисших; вид ареолов, широких или узких, окрашенные в коричневый, розовый или персиковый цвета, в его руках, когда он гладил, лизал и ласкал их. Тем, кто искал с Северусом физического наслаждения, он приносил радость и удовлетворение. Конечно, это питало его эго: ведь он мог полностью удовлетворить их, но при этом Снейп получал удовольствие и сам, находясь рядом с ними, будь это просто объятия, обычные поцелуи или дикий секс. До этого момента Северус избегал всяких мыслей о Гермионе в сексуальном плане, но, ожидая предстоящую с ней встречу завтра вечером, он начал задаваться вопросом, какой она была в постели. Робкая и стеснительная или смелая и уверенная? Большая часть его клиенток, с которыми Снейп имел телесный контакт, была замужем за мужчинами, которые окончили Гриффиндор или Пуффендуй, так что сейчас он мог только догадываться, насколько неудовлетворённой была Гермиона со своим мужем. Судя по сексуальному напряжению, волнами исходившему от неё в моменты их встреч, и возбуждению, которое вызывалось в ней простым поцелуем в руку, Северус догадывался, что она представляла собой некий гейзер желания, который готов в любой момент взорваться. Ускорив темп, он представил себе, как притягивает Гермиону ближе, а затем отталкивает к стене, прижимая, и входит без предупреждений. Снейп думал, закричит ли она, если её так грубо возьмут, или, наоборот, будет задыхаться от стонов. Её ноги, обхватившие его талию, её спина, касающаяся стены, толчки снова и снова, её голова, откинутая назад, его лицо, уткнувшееся в основание обнажённой шеи, и рык, слетающий с губ с каждым движением. Лицо Снейпа скривилось, бёдрами он подался вперёд и бурно кончил. Волны воды плескались о край ванны. Движения его рук замедлились, и Северус рухнул обратно в горячую воду. — Как будто это когда-нибудь случится, — выдохнул он, спокойный и малость сонный, в то время как его сердце продолжало набатом стучать о грудную клетку. Северуса не волновала физическая близость с Гермионой. В конце концов, ему придётся раскрыть себя, и всё желание девушки, которая знала его ещё как жирноволосую летучую мышь из подземелий Хогвартса, сойдёт на «нет», заставит отступить, как только она увидит, кто скрывался за маской. Он пообещал себе не отвечать взаимностью Гермионе, пока она знает его как Калео. Снейп мог представить себе то унижение, которое она испытает, когда узнает, что занималась сексом со своим бывшим профессором зельеварения. И хотя от любой другой женщины он так или иначе ждал смены эмоционального контакта на физический, в отношении Гермионы он сделает исключение. Она — главное средство для их с Драко побега, которое не стоит ломать ради своих вожделенных желаний. Полностью расслабившись, он поднялся из ванны, вытерся и направился в спальню. Пока Северус лежал в темноте, его разум начал лихорадочно искать подходящие слова, чтобы направить мысли Гермионы в нужное русло. Мелочи, которые могли бы намекнуть на его личность, при этом не выдав всю игру разом. Снейп улыбнулся, представляя, какое выражение возникнет у неё на лице, когда Гермиона, наконец, поймёт, что это он, её старый профессор зельеварения и член Ордена, с которым она тайно встречалась и откровенничала.