***
Арсений поднимался по ступенькам, стараясь не задеть своей курткой изрисованные маркером зелëные стены. Он ориентировался по номерам квартиры, иногда останавливался и рассматривал рисунки на стене. С автором Попов был знаком. К автору он и шёл, но не за автографом, а для заранее заказанного сноса ебала, занесëнного в список дел ещë с месяц назад. Чисто в профилактических целях, конечно же. Он остановился напротив нужной двери и, не дав себе возможности вдохнуть полной грудью, резко нажал на звонок, сделанный под противную трель соловья, взбодрившую половину подъезда. —Привет... —неуверенно промямлил, резко обернувшись на щиток. Квартирой вроде не ошибся, но очко знатно поджалось. Арсений будто на десять лет назад вернулся, в то время, когда мялся около табачек и просил дядечек по-добрее купить ему сигарет, вечно приговаривая, что это не ему. Дядечки часто попадались добрые и даже шутили, рассказывая истории из своей жизни или пересказывая стихи Маяковского, а довольный Арсений, вдоволь наслушавшись, плюсом выпив за чужой счёт, отправлялся в укромное место, чтоб опробовать покупку. —Здравствуйте, —маленькая девочка, едва достающая Попову до пупка, пряталась за массивной дверью и любопытно выглядывает из-за неë, пытаясь получше рассмотреть пришедшего мужчину. Арсений нервно улыбался в попытках сориентироваться. Он готовил себя к худшему, несколько часов репетировал речь у зеркала и всевозможные оправдания, отлично вписывающиеся в контекст, но, видимо, ничего из подготовленного заранее материала не пригодится. Арсению оставалось полагаться лишь на импровизацию и свою харизму, сшибающую с ног всех учительниц и молодых мамочек с прицепом. —А Антон дома? Как ребëнок, ей-богу. —А вы, собственно, кто? —физик в маленькой девочке видел шастуновские задатки, начиная от нездоровой худобы и заканчивая цветом русых волос с зелëными глазами. А ещë у девочки мешковатая одежда и проколота вторая дырка в мочке уха, но это больше прихоть родителей, чем ребёнка. Всë же сходство было и не заметить его было ой как сложно. —Арсений. Можешь позвать его, пожалуйста? Девочка неуверенно мялась у двери, раздумывая, что ответить, но когда Арсений протянул ей пломбирный торт, устоять она не смогла и отошла немного в коридор, грудной клеткой опираясь на стену. —Антон! Точно сестра: такая же привычка орать, как не в себя. —Чë? —из глубины квартиры орал пацан. —Тут к тебе какой-то Арсений пришёл! —Кто? —Арсений! —завизжала она, напрягаясь всем телом. Попов тихо наблюдал за этой картиной из подъезда, скрывая улыбку посредством прикусывания щеки. В его голове это выглядело довольно мило. Но даже давая волю своим эмоциям, он вполне чëтко понял, что Антон находился в ванной, судя по приглушëнному шумом воды голосу. Фантазия тут же заиграла бурными красками, готовя подлянку. —Скажи ему, что я сдох! —Арсений нервно хихикнул. —Он сказал, что сдох. —Он в ванной, да? —девочка кивнула головой, —Я пройду? Мужчина сунул в маленькие ручки небольшой букет пионовидных роз, изначально намереваясь подарить их маме Антона, после прошëл внутрь, захлопывая за собой дверь. Быстро скинул ботинки, чтоб не наследить, обогнул ребëнка, рассматривающего букет, и пошëл на шум воды. Девочка засеменила за ним в направлении кухни, Попову до неë уже не было никакого дела. Будучи оптимистом и видя плюсы даже на кладбище, Арс продумывал всевозможные варианты своего появления, начиная от бесцеремонного врывания и заканчивая нежным окунанием светлой бошки в воду, аки водолаза, исследующего подводную фауну. У Антошки как раз был тот возраст, в котором было сложно определиться с будущей профессией, но Попов ведь только рад помочь. Он тихо повернул ручку душного помещения, тут же скривившись от едкого запаха чего-то цветочного, резко ударившего в нос. Закрыв за собой дверь на засов, ехидно улыбнулся, стоило ему повернуться в нужную сторону: Антон, раздвинув ноги на бортики ванны, закинув голову к потолку, лежал в горячей воде, весь распаренный и розовенький от повышенной температуры. Арсений хрустнул пальцами, поправив воротник резко начавшей душить футболки. —Здорова, мелочь, —физик сел на бортик чугунной ванны, схватив Антошку за острое колено. Тот резко дëрнулся и скоропостижно съебался под воду от неожиданности, барахтаясь в ней, как поплывок. —Блять, ëбнулся?! Попов звонко гоготал, ребром ладони вытирая брызнувшие на лицо капли от пацанских бултыханий. Он своим появлением разрушил царившее до этого спокойствие и уединение, выстраиваемое, возможно, не один час. —Да чë ты, всë же нормально, не напрягайся. —Ебать «нормально». Я знаешь, как очко поджал, когда напротив этого хуя сидел. Ты меня мог подставить, а я и не заметил бы, хуй ты вонючий. —Только из-за этого? Антон недолго молчал, пожëвывая кровавую корочку на губе. Ему хотелось утопить Попова в этой воде и скинуть под окно тому участковому, который злой, а не с большим носом, чтоб показать, что справедливость восторжествовала, можно расходиться. Но всë же крошки мозга были оставлены ему не зря, посему Антошка решил вовремя ими воспользоваться, выкручивая своë актëрское мастерство на максимум. —У тебя таких, как я, ещë полно будет, —гордо заявил он, поправляя рукой пену для ванн. Светить писькой перед физиком он пока не планировал, хотя очень хотелось. —Уверен? —мужчина вскинул брови, поближе пододвинувшись к пацану. —Абсолютно. —Я тоже в этом не сомневаюсь — у меня же много плюсов. —У Иисуса тоже много плюсов, и главный из них за спиной. Физик сидел со сложным лицом, сложив губы писей, и то ли ему за это время что-то переклинило в его шестерëночках, то ли врождëнная приëбнутость дала о себе знать после стольких лет спячки, когда Арсений кончиками пальцев коснулся острого колена, обводя ямку по кругу, ладонью накрыл ляжку и неспеша повëл руку к паху, крепко сцепливая пальцы. Антон уставшими глазами смотрел на него, дышал через раз и боролся с желанием, чтоб вперëд не податься. Ему нельзя. У Арсения таких, как он — целая арава, если не больше. Ему просто нельзя. И не потому что Арсений старше на хуеву кучу лет. —Могу остановиться, если хочешь. А сам вëл рукой дальше, по локоть погружает ту в воду, пропитывая ткань своего бомбера насквозь. Гладил горячую кожу на внутренней стороне бедра, щипал и тут же заглаживал подушечкой пальца, волны мурашек пуская по ногам. Реакция Антона была ожидаемой, что определëнно нравилось Арсению. —Нет... —Что «нет»? —улыбался при этом хитрó, шальными глазами сверкая. —Ты никогда не играл с собой? Антон молчал, не зная, что ответить. Крепко держался за запястье Арса, вцепившись ногтями тому под кожу. Просто так согласиться со словами Арса — значит признать поражение. А проигрывать Антошка не любит, даже если дело пустяковое. Но ему так хочется, чтоб Попов потрогал ещë, что челюсть начинало сводить в долгожданной истоме. Была бы возможность, Антошка в лепëшку бы расшибся за один поцелуй, как бы ванильно это не звучало. И ему совершенно до пизды, что он пошёл воевать в другом направлении, бросая своих пацанов ради радужных знамëн. В тот момент его ничто не волновало. —Как же ты справлялся со стояком? —и вновь улыбался, хитрыми глазками стреляя по углам зелëных. Арсений бережно трогал живот, обводя по кругу пупок и дорожку волос, что спускалась к лобку, поднимался выше и мучал уже грудную клетку, пальцами пересчитывая рëбра, обводя покрасневшие от воды горошины сосков и набухшие ореолы. Издевался, как мог, лаская кончиками пальцев, чтоб Антон тянулся за рукой, словно примагниченный. —Мгх... Не останавливайся. Пацан ëрзал по дну ванны и бëдрами вперëд подавался, задев полувствшим членом руку Попова. Опустил голову, заливаясь румянцем. —Кисëныш, я бы хотел заняться с тобой диффузией, не будь ты так загружен, —прохрипел он на ухо, прикусывая мочку. Щëки Антошки обдало румянцем. —Что?.. Антон неспеша поднял глаза и также медленно открыл рот, впуская в него язык Арса. Он свëл ноги вместе, стоило тому коснуться пунцовой головки, тихо стонал, когда Попов вëл рукой по всей длине и протяжно замычал, стоило физику сжать член у основания. Весь интим пацана до этого был заключён в нежелании подключать подписку на Порнхабе, в плохом качестве на видосах с домашней порнухой и краснющими щеками при одном взгляде раздвинутых ног. Своих ног. Про дрочку, вернее еë отсутствие, и говорить было стыдно. Потому Антошка лишь помалкивал, стоило его одноклассникам заикнуться о прошедшем романтикé в компании пятерых милф. Мама сказала, что быть умным — вовремя прикинуться тупым. Шастун и прикидывался, внимательно вчитываясь в пособие сальса фамцов для чайников и всматриваясь в финты профессиональных порноактëров. Прикасаться к себе он не решался, ибо был неуверен в себе. Но притворяться тупым рядом с Поповым тоже не хотелось. Хотелось показать все свои накопленные навыки на практике, а не теории. Мëртвой хваткой держась за локоть мужчины, то и дело срываясь на стоны, стоило Попову зубами подразнить кончик языка и обвести рукой головку, Антон вымученно подавался бëдрами вперёд, стараясь не сидеть бревном. Арсений, рукой убирая слюну с шастуновского подбородка, похабно улыбался, второй рукой перекатывая сосок меж пальцев. У пацана была бешеная реакция на это. —Арс, агх, Арс. Ты же понимаешь, что это неправильно? —а сам толкался в крепкий кулак, чувствуя, как капелька смазки охлаждает головку в контрасте с водой. Антон за нижнюю губу кусал, оттягивал ту, пытаясь до крови укусить, сделать больно, как делал Попов, сводил ноги вместе, то и дело пытаясь переступить через себя и прекратить всё. —Конечно понимаю. Неправильно всё стало ещë тогда, когда ты спать у меня остался. После твои попытки в общение, в комплименты и неуверенные взгляды. Палишься похлеще детского сада, —Арсений гладил шов на яйцах, скользнул рукой ниже и надавливал на местечко под ложбинкой, отчего Шастун хриплым голосом промычал, дëргаясь, точно бешеный. Просил ещë раз так сделать, из-под мокрых ресниц смотря на Попова. Арс сделал лучше: одной рукой держал Антона за рëбра и просил подогнуть колени, второй рукой гладил складочки средним пальцем, кружа вокруг входа. Надавил на дырку и вошëл на полфалланги, тут же обожëнный горячим дыханием пацана в шею. Антон обнимал, сжимая кадык, пальцами цеплялся за светлый бомбер, мокрые следы на спине оставляя, пытался его то ли к хуям порвать, то ли новое измерение через него открыть — хуй знает. Факт того, что он не здесь, на лицо: такое только у избранных ебанотиков или близких к разрядке людей встречается. Антон — смесь «2 в 1» и сахар возьмите, пожалуйста. Арсений на ментальном уровне понимал, каких точек нужно касаться, потому снова возвращался к чувствительной головке. Мизинцем гладил уретру, улыбаясь пацану, что от удовольствия закатывал глаза, крепко держась за шею Арса. —У меня уже ухо горит, Антон. Антон отвечал сладкими стонами, содрогаясь всем телом. Кончил с такой силой, что залил себе всю грудь и умудрился попасть Арсу на подбородок. Дышал так часто, раздувая грудную клетку до выпирающих рëбер. Попов по спине пацана гладил, дожидаясь, пока его отпустит. Выключил воду, до сих пор слыша еë шум в ушах. Пальцем вытер попавшую на себя сперму, смыл еë с руки в общей воде. На Антона смотрел лукаво, пока тот, опустив голову, оттирал от невидимой грязи ладошку. —На меня посмотри, —сам поднял за подбородок, аккуратно касаясь пальцами, пытаясь в вечно красных от недосыпа глазах рассмотреть намёки на обиду и злость. —Истерику устроил не пойми из-за чего и дуешься. —Дрочка — не показатель чувств. —Кто тебе сказал, что я хоть что-то чувствую? —Ну вот. Арсений фыркнул, соприкасаясь ямкой на своëм носу с шастуновской родинкой на кончике, идеально подходящей по размерам. —Я давно понял, что ты вызываешь у меня намного больше эмоций, чем простые чувства. Знаешь, что вообще между нами? —Нездоровая жертвенность и немного любовь? Арсений кусил Антона за кончик носа. Тот зажмурился, смеясь. —Дурачок. Тебе долго ещë? —Хочешь меня в очередную авантюру вовлечь? —Покажу нечто прекрасное. —Свой член? —Другое нечто прекрасное. —Мы будем смотреть порно в кинотеатре? —С каких пор порно и мой член стали для тебя чем-то прекрасным? —С тех самых, как ты меня чуть в школе не ëбнул. —Мойся быстрей давай. После этих слов Арс поцеловал Антона в макушку и вышел, прикрывая за собой дверь. В одной из комнат сестра Шастуна смотрела мультики, вывернув звук, кажется на максимум. К ней Попов не пойдёт. Он прошел к ближайшей двери, на углу которой висела постиранная футболка, легко толкнул еë ногой и зашёл внутрь. Комната была самой обычной, в стиле Шастуна: тэгнутая маркерами стена, заклеенная ватманами, пушто маман не разрешила портить обои и, тем более, срывать их. На шкафу стояла стенка из энергетиков, в углу комнаты валялся автомат из сигаретных пачек. Стол был завален всяким барахлом: пустые чашки с чайными грибами, ибо долго не мылись, разбросанные ручки с карандашами, стопочка скетчбуков, какие-то обрезки и фантики. Учебники же были скинуты на подоконник, а тетради для подготовки к егэ служили тряпкой для, кажется всего, судя по смятым страницам, вывалившимся из мусорной корзины под столом. Арсений любопытства ради тыкнул на одну из клавиш на клавиатуре, тут же усмехаясь. Потухший экран ноутбука включился, являя глазам Попова прекрасную картинку двух трахающихся девочек. Приходить вовремя — конёк Арсения. —Арс! Принеси полотенце! В шкафу в моей комнате! Полотенце быстро нашлось среди единственной ровной стопки чистых вещей и разбросанных по всем полкам трусов с носками. Хотя лучше так, как у Антошки, чем в постоянном педантстве и отличительной чистоте. —Какой вид... —сказал Арс, стоило только открыть дверь. Перед ним, согнувшись пополам, Антон натягивал на мокрое тело трусы, параллельно расчëсывая влажные волосы пальцами. —Дай сюда, —резко выпали пацан, дëрнувшись в сторону физика. Полотенце буквально вырвал из рук, поспешив выпроводить Попова обратно. —Полегче на поворотах, крошка. —Совсем уже? Арсений резко дëрнул мальчика за запястье, прижимая к себе. Обнял за талию и лопатками к стенке прижимая, бедро между антошкиных ног поставил. Давил на опавший член, заставляя пацана сильнее в стенку вжиматься, соски трогал и своим взглядом «будешь выëбываться — пизда будет» смотрел. Антон полотенцем прикрывал пах, смотрел в ответ примерно также, в итоге сдался и поцеловал первый. Арсений ему по зубам языком щëлкнул и ретировался вон. Пацан же, вооружившись душем, письку под холодную воду подставил.***
Скажем... увидить Тоху в наших рядах было довольно необычно... Он был знаком со всеми присутствующими, поэтому ему не составило проблемы найти общий язык с каждым. С половиной из ребят он палками пиздил в детстве говно, повзрослев, пил пиво, но это уже так, лирика. —А чë у вас здесь? Типа вписка? —Ага. Впиписка. В комнате повисло неловкое молчание. Думаю, Антон сам до конца не понимал, куда его привели. Также он не понимал всей серьëзности и ответственности, резко свалившейся на плечи. Он уже давно вырос из детского времени, посему должен был понимать, что всë происходящее — не игра и тем более не детский лепет. Но как бы изначально на него не посмотрели ребята, каждый из них вспомнил, как сам мялся в этом проходе, ещë не понимая, что будет дальше. За столько лет ещë никто не жаловался, соответственно, Паша с Арсением сидели на жопе ровно. —Сколько тебе? —17. —Арс... Ты ведь несерьëзно? —Пиздеть команды не было, —тут же опустил Попов. Понравиться команде — далеко не главное. Необязательно даже становиться еë частью, но на базовом уровне для собственного успокоения всë же стоит познакомиться. Так как Антон был знаком с большей частью людей, знакомиться отказался. Сразу бахнулся ко мне в кресло, пристраивая свою костлявую задницу рядом. Ему, как и остальным, оставалось только ждать. Первая неделя была рассчитана на освоение. Если участник группы не справлялся, то он выбывал. За семь лет, что я там находился, не выбыло ни одного из парней, а это значит, что Добровольский с Поповым делали свою работу слишком хорошо. Можно сказать, они были мастерами своего дела, профессионально заметая за собой следы с помощью нас. И самое интересное: все участники держались настолько хорошо, что ни у кого из их знакомых не возникало вопросов. За все годы не было ни одной облавы, не говоря про подозрения и хвосты. Но рано или поздно должен найтись тот, кто красной тряпкой будет висеть перед лицом легавых, всех утаскивая за собой в одно болото, выбраться их которого довольно проблематично. Антон во время выполнения своего первого задания и потянул всех за собой.