Верхом на звезде

      — Ну и как это понимать, Екатерина Валерьевна? — после небольшой паузы спросил Павел, хмуро всматриваясь в Катино заявление по собственному желанию.       — Не могу я, Павел Олегович. Ваш сын, он… В общем, у меня были выходные на раздумье и я решила…       — Катя, я знаю, каков Андрей. Он избалованный и несносный, но он мой сын. Я не могу просто взять и вышвырнуть его из семейной фирмы. Марго — моя жена будет против, да и по Москве поползут сплетни. Я представляю, как пресса будет пестрить заголовками. Это плохая репутация, Катя. Очень плохая. Тем более, Андрей не безнадежен. В нем есть хорошие задатки. Их только нужно развить. Я поэтому и хотел, чтобы вы поработали вместе.       Пушкарёва, насупившись, смотрела вниз, то и дело одергивая длинную клетчатую юбку, и молчала. Сказать было, честно говоря, нечего. Рассказывать историю про поход в клуб и перепалки в машине казалось ей глупым. Она уже и сама удивлялась, что же такое на нее нашло тогда, и почему она набросилась на младшего Жданова. Но увольнение было вопросом решенным. Работа ей изначально не понравилась. В банке было спокойно, уверенно, а здесь, как на вулкане, как в клетке с хищниками, где каждый норовит укусить, а то и сожрать, если немного зазеваешься.       — Катя, ну почему вы молчите? Вы хотите уволиться только из-за Андрея?       И снова повисло молчание. Глупее ситуации придумать было нельзя. Уволиться из банка, чтобы, не отработав даже двух недель, уйти и из Зималетто. Катя все так же угрюмо теребила юбку и смотрела в пол. Павел пристально разглядывал ее сникшую фигуру, потом задумчиво устремил взгляд в окно и, подперев кулаком подбородок, начал что-то тщательно обдумывать.       — Так вы подпишете заявление? — робко спросила Пушкарёва, вот уже несколько минут наблюдавшая за Ждановым, погруженным в глубокую рефлексию.       Мужчина резко очнулся, с раздражением глянул на часы, снова взял Катину бумагу на увольнение, даже взмахнул ручкой, но в последний момент отложил все в сторону и мягко улыбнулся.       — Катя, скажите, пожалуйста, а если я предложу вам другую должность, вы останетесь? Вы очень толковый специалист, спокойный и уравновешенный человек, а еще, как мне самому кажется, вы очень надёжный сотрудник. Вам можно доверять, а это в бизнесе ценится на вес золота.       — Какую еще должность? — с разочарованием протянула девушка. В своих мечтах она уже нарисовала свой путь от президентского кабинета до отдела кадров, где она покончит со своим провалившимся экспериментом в погоне «за длинным рублем» и отправится домой, где мама уже напекла пирожков и накупила газет с предложениями о работе.       — Понимаете, на прошлой неделе у меня состоялся разговор с нашим финансовым директором Ярославом. Вы же с ним контактировали, когда работали в Ллойд Моррис, если я не ошибаюсь?       — С Ярославом Борисовичем? Да, конечно, но только заочно. А почему вы спрашиваете? — Пушкарёва еще больше напряглась и занервничала. — Ярослав решил уволиться. У него что-то случилось. Семейные обстоятельства… Он просил, чтобы я подыскал ему замену как можно скорее, и я, — Павел снова окинул Катерину серьёзным взглядом и откашлялся. Девушка поняла, к чему клонит президент, и сразу отрицательно замотала головой, не дожидаясь его официального предложения.       — Катя, не отказывайтесь. Я долго думал. Признаюсь, я всю ночь не спал, но мне кажется… Нет, я уверен, что вы справитесь.       — Нет, нет… Я не уверенна. Это такая ответственность. У меня совершенно нет опыта, — затараторила она, продолжая терзать подол юбки дрожащими руками.       — У вас достаточно опыта. У вас блестящее образование, у вас стажировка за рубежом. Катя, подумайте, пожалуйста.       Пушкарёва нахмурилась и замолчала. Эта должность была для нее пределом мечтаний, ведь именно ради этого она зубрила лекции и штудировала ученики в университете, училась строить бизнес, изучала банковское дело и финансы, находясь на стажировке в Германии. Неужели она годится только на место секретарши в приёмной? — Нет. Это не так. Она достойна большего и не собирается терять такой шанс.       — Павел Олегович, я согласна. Я попробую, — ответила она сбивчиво. Павел мирно улыбнулся и кивнул.       — Я уверен, что у вас всё получится, Екатерина Валерьевна.

***

      После разговора со Ждановым Катя вернулась в приёмную. Дверь кабинета Андрея была закрыта на ключ. Судя по всему, ее несостоявшийся шеф еще не явился на работу, хотя стрелки часов уже подходили к полудню. Несколько раз мимо ее стола пробегала злая, как черт, Кира, давала разгоняй Амуре и наконец заперлась у себя, приказав секретарю ни с кем ее не соединять.       Катя тихонько села на свое место и включила компьютер. После обеда они должны были собраться с Павлом и Ярославом в конференц зале и обсудить передачу дел, а пока она решила просто сымитировать бурную рабочую деятельность, как это делало большинство в этой компании.       — Амурчик, милая, погадай мне, пожалуйста! — с громким возгласом в приёмную вбежала бухгалтер Светлана Федоровна и уселась на свободный стул.       — Что такое? Захар снова? — ни на шутку обеспокоилась черная мамба и тут же достала из ящика стола колоду карт.       — Если бы. Ярослав увольняется. И что теперь? Вдруг кого-то поставят со стороны, и он меня уволит? А у меня дети, Захар алименты не плааатит, — протяжно всхлипнула женщина, вытирая из-под очков вмиг подступившие слезы.       — Ярик и увольняется? Ну, значит, нашел себе более злачное местечко, — хмыкнула Амура. — Да ладно тебе, Светка, не переживай! Может и не будет никакой новой метлы! Может Павел возьмёт и Андрея поставит. Не зря же он чему-то там в Америке учился.       — Андрюшку?! — с возмущением воскликнула Локтева. — Он же ни черта не понимает! — женщина для пущей убедительности покрутила у виска и громко постучала кулаком о край стола.       — И какой это Андрюшка ни черта не понимает? — в приёмной возник Андрей. Довольный и выспавшийся, он с ядовитой ухмылкой взирал на женщин и ждал объяснений.       — Андрей Палыч, я вот Амуре рассказываю, что племянник у меня, Андрюшка, ничего не понимает в математике. Мы бьемся с ним всей семьёй, а толку никакого, — нервно хихикнула женщина и бросилась на выход. Амура тут же собрала стопку бумаг и понесла их кому-то на подпись. Вероятно, даже не понимая кому. Катя же опустила взгляд на клавиатуру и сделала вид, будто увлечённо что-то печатает.       — Ты еще здесь? — холодно бросил младший Жданов. — Кто-то в пятницу грозился уволиться. Или это был пьяный базар?       Катя молчала, что еще больше раззадоривало парня.       — Ладно. Я могу сделать вид, что ничего не произошло. Мало ли с кем не бывает — неудачная вечеринка, дешёвый коньяк, кавалер на троечку, который к тому же не воспылал желанием общения. Я все понимаю, — он вызывающе заржал и навис над Катиным столом. Девушка все так же его игнорировала, принявшись что-то распечатывать, складывать документы в стопки, пробивать их дыроколом и подшивать в папки.       — Давай, бегом, принеси мне кофе в кабинет, — скомандовал он, но запнулся, услышав за спиной строгий голос отца.       — Андрей, что ты себе позволяешь? Кто дал тебе право общаться в таком тоне с Екатериной Валерьевной? И вообще, почему ты решил, что можешь являться на работу, когда заблагорассудится?! Ты смотришь когда-нибудь на часы? — Павел гневно обрушился на сына без доли стеснения. Андрею же было очень неловко. Несмотря на природную смуглость было видно, как тот покраснел, нервно сглотнул, но в долгу решил не оставаться.       — Папочка, я забыл, что здесь в таком тоне можешь общаться только ты. Обрати внимание, как ты разговариваешь с людьми, а потом удивляйся, что я разговариваю точно так же.       — Хватит паясничать! Я хочу, чтобы ты занялся делом. На производстве брак. Нужно запротоколировать все дефектованные рулоны. Проконтролировать возврат. Да и вообще, кто-то должен быть из руководства. Я не могу разорваться!       Катя исподлобья наблюдала за общением отца и сына. Сложно было встать на чью-либо сторону. Казалось, оба были не правы, но вероятнее всего Павла Олеговича сынок за долгие годы просто доканал своей безалаберностью и безрассудством.       — Я воль, майн фюрер! — Андрей принял военную стойку и взмахнул правой рукой, на что старший Жданов просто побелел от злости и возмущения. Не дожидаясь выброса родительского гнева, весело насвистывая, парень вышел из приёмной, а Катя, наконец, с облегчением выдохнула.       — Екатерина Валерьевна, давайте пройдём в конференц-зал. Ярослав Борисович уже там, — мужчина скривил губы в слабом подобии улыбки, пытаясь казаться спокойным. Катя поспешно взяла блокнот с ручкой и отправилась вместе со Ждановым в переговорную.

***

      В ресторане Ришелье этим вечером было достаточно тихо, как и обычно бывало по понедельникам. В отдельном кабинете гордо восседала Виктория Клочкова и отправляла в себя вторую порцию устриц «а ля Лангдок», запивая игристым Dom Perignon. Ее молодой, стильный сопровождающий то и дело изучал свой мобильный телефон, хмурился и нервничал, совершенно не обращая внимания на шикарную брюнетку. Черная Багира виду не подавала, но в глубине души немного была оскорблена таким пренебрежением кавалера. Наконец раздался долгожданный звонок.       — Я слушаю! Почему так долго?! — рявкнул молодой человек. — Что значит, он не согласен? Я плачу тебе кучу денег, Миша! Всего-то нужно было уговорить Жданова на покупку этих чертовых тканей!!! — телефон звонко ударился о столешницу, и мужчина залпом отправил в себя бокал шампанского, грязно выругавшись матом, но вспомнив, что находится в компании дамы, он изобразил на своем лице вымученную улыбку и постарался извиниться.       — Прости, зайчик. День не к черту. Очень много проблем.       — Все нормально, Илюш. И не у тебя одного, — фыркнула красотка и отправила в рот очередную экзотическую тварь в затейливом соусе.       — У тебя-то какие проблемы, милая? — расхохотался молодой человек, снисходительно поглядывая на спутницу.       — А ты думаешь, что неприятности могут быть только у тебя? Я вот, например, сегодня тоже очень расстроилась. У нас в компании без году неделя появилась девица. Страшная и безвкусная. Так ее сегодня назначили финансовым директором! А я, между прочим, училась два года в МГИМО! — остановив акцент на последней фразе, Вика сделала большой глоток шампанского и мило надула губки.       — И что же, та девочка, действительно, новенькая?       — Илюш, да эта Пушкарёва работает у нас неделю всего!       Громов вмиг повеселел, подозвал официанта и заказал еще шампанского.       — Это же замечательно, — задумчиво произнес он еле слышно.       — Что? Я не расслышала.       — Ничего, милая. Я говорю, давно мы ничего не покупали для тебя, малышка. Предлагаю проехаться по ювелирным.