Верхом на звезде

      Андрей догнал Катю в коридоре, когда та пыталась безуспешно справиться с замком от входной двери. На лице девушки отчетливо читалась паника, сама она заметно побледнела и сникла.       — Замок кодовый, — хмуро проговорил Жданов, не глядя, на автомате набрав нужную комбинацию. — Прости, не хотел запирать дверь. Машинально получилось. Ты свободна.       — Андрей… пожалуйста! Я просто не могу.       — Я тебя ни к чему не принуждаю, — он слегка пожал плечами и отвёл печальный взгляд в сторону, — Если хочешь, я отвезу тебя домой или вызову такси, но одну я тебя отпустить не могу. Извини, но придётся потерпеть мое общество ещё немного.       — Да я не сбегаю! Мне очень хорошо с тобой, понимаешь! Просто я боюсь, что ты разочаруешься во мне! Я боюсь тебе открыться не потому что не верю тебе, я верю! Правда! Но я себе не верю, понимаешь? Я не уверена, что вообще смогу когда-либо… быть с мужчиной, — Катя снова нервничала, а Жданов уже по обыкновению чувствовал себя скотиной. Ей и так сегодня досталось от следователя, а он вместо того, чтобы помочь ей отвлечься, вылил на неё кучу своих переживаний, а потом ещё и приставать стал. Молодец!       — Кать, я правда не хотел. Я понимаю, ты не можешь поверить мне, потому что видела, каким я был… Да что там был! Я до сих пор такой! Я урод, Кать! Моральный инвалид, — она пыталась перебить его, но Андрей не позволил. — Пожалуйста, не думай обо мне лучше, чем я есть на самом деле. Сколько я натворил в этой жизни, мне оставшихся лет вряд ли хватит, чтобы все исправить. А ты… Ты — чудо. Ты — мой ангел, самая чистая девушка на этой земле, самая замечательная. И я знаю, что я тебе не пара. Тебе нужен совсем другой мужчина… Совсем другой, — от таких откровений в горле ужасно пересохло, колени обмякли, и Жданов резко осел на пуфик. Ещё ни разу в жизни он не был так открыт и искренен. Эти слова рвались из сердца, они не проходили фильтры рассудка, гордости и самолюбия, а шли напрямик из души. — А любовь… она не всегда взаимна. И ты совсем не должна любить меня только потому, что я этого очень хочу, — он снова поднялся и приблизился к ней. Катя стояла у двери, не сводя с него растерянного взгляда. Она хотела уйти, но не могла. Непреодолимая тяга держала ее рядом с этим мужчиной, несмотря на страх, боль, прошлые страдания и ошибки.       — Андрей…       — Не надо меня отговаривать и тем более жалеть! Я люблю тебя и хочу любить. Мне кажется, это единственное, что помогает мне кое-как держать равновесие, чтобы не сойти с ума.       — Я тоже… тоже тебя люблю, — Катя резко выдохнула, бросилась к нему и сама поцеловала, так глубоко и страстно, что сомнений у обоих уже не осталось. Через несколько мгновений она уже таяла в его сильных руках. Он был так нежен, так осторожен, что казалось каждое его движение было волшебным и невесомым. Впервые в жизни Катя почувствовала, каково это быть любимой и по-настоящему желанной. Это чувство лелеяло и исцеляло ее, а то блаженство, что она испытала с Андреем, не шло в сравнение ни с чем тем, что ей пришлось пережить несколько лет назад во время ее первой близости с мужчиной.       Приглушённый малиновый свет абажура едва освещал их тела. Катя лежала в объятьях Жданова и даже пошевелиться боялась — настолько хрупким и зыбким ей казалось это счастье. Что будет с ними дальше? Как будет продвигаться следствие? Насколько замешан в этом во всем Коля, и поверит ли ей в конечном счете Андрей? Все эти вопросы глухо скреблись в душе, мучили и терзали, но так не хотелось об этом думать. Хотелось просто лежать вот так, вместе, наслаждаясь нежностью прикосновений и теплом его рук.       — Я всегда буду рядом, слышишь? — прошептал Жданов, оставив лёгкий поцелуй на ее шее.       Катя кивнула и крепче прижалась к нему, словно прося защиты.       — Я никогда не обижу тебя и не предам. Я хочу, чтобы со мной ты забыла обо всем плохом и о том человеке, который сделал тебе когда-то больно…       Катя вздрогнула и вся покрылась мурашками. Андрей тут же напрягся — наверное, не стоило ему поднимать эту тему именно сейчас. Он мысленно отругал себя за несдержанность и обнял Катю ещё крепче, заботливо укрыв одеялом. Осознание того, что она уже была с мужчиной порождало внутри непонятную ревность. В голову лез всякий бред. Но одно предположение Андрей все же считал весьма вероятным — Катю однажды кто-то обидел, причинил боль, поэтому она была так скована и нелюдима, поэтому так сторонилась мужчин.       — Он… тот, который был до тебя… Это давно было и…не по-настоящему, — ее голос стих и превратился в неуверенный полушёпот.       — Катюш, ты не должна оправдываться, а я не должен был спрашивать. Черт, я такой идиот! Какое вообще мое дело? — он начал хаотично покрывать поцелуями ее шею, хотелось отогреть, внушить уверенность в том, что он честен и искренен, что она для него не минутная прихоть.       — Я могу тебе рассказать, но это очень невеселая история. Я тогда на третьем курсе училась. На нашем потоке парень был — Стас. Он был из очень богатой семьи, учился кое-как, но все ему с рук сходило. Он на учебу ходил исключительно, чтобы с друзьями поржать, чаще всего надо мной. Такие, как он, вообще студентов из простых семей за людей не считали. Стас особо меня не доставал. Я почти привыкла к тому, что он иногда подтрунивал надо мной на лекциях. Но потом к нам перевелись ребята из других ВУЗов. В их числе был Денис.       — И ты стала с ним встречаться? — снова вырвалось у Жданова. Он опять отругал себя и даже язык прикусил.       — Не совсем. Денис, он в целом не плохой был. И красивый… очень, — Катя вздохнула, опустив взгляд, и попыталась вспомнить черты его лица, но как ни странно ничего не получалось. — Он учебу плохо тянул. Часто в библиотеке засиживался допоздна, хотя далеко не глупый был, но у нас программа сложнее, МГУ же, да и он все время со Стасом пропадал, часто пары прогуливал, а вот денег и связей, чтобы хвосты закрыть, у него не было. Денис небогатый был. Жил в общаге.       — И он попросил тебя помочь? — со снисходительной ухмылкой предположил Андрей.       — Да, и я согласилась. А как иначе? — Катя пожала плечами и улыбнулась. — Мы стали заниматься вместе. Я конспекты ему давала, с лабораторками помогала и через какое-то время Денис стал за мной ухаживать: до дома провожал, цветы дарил. Я его даже с родителями познакомила.       — А потом, конечно, его друзья сей выбор не одобрили, и он тебя бросил? — Андрей укоризненно покачал головой, вспомнив себя студентом. Он и сам так поступал, и не раз.       — Если бы… — Катя нахмурилась и помрачнела. Было видно, как ей больно обо всем этом вспоминать. — Все было не по-настоящему, понимаешь? Просто план — затащить в постель самую некрасивую и странную девчонку на потоке. И пусть было бы так, но он поспорил на меня! На деньги поспорил, как на вещь! — от вновь всколыхнувшейся горечи горло сковало спазмом, а на глазах выступили крупные слезы. Катя дала волю эмоциям и даже не пыталась сдерживать плачь. Андрей не мешал, ничего не говорил и не трогал ее, только держал за руку, нежно перебирая в ладони ее холодные пальцы. — Он притащил меня в общагу, друзей выпроводил. Мне было больно и страшно. Когда все закончилось, он напился, а я сбежала. Я только потом узнала, что все было снято на камеру. И хоть и видео было отвратительного качества, на нем даже лиц было не разобрать, меня уничтожил сам факт. Они выставили меня на торги. Каждый делал ставки, через сколько дней или месяцев зубрила раздвинет ноги. Мой друг Коля пытался что-то разузнать об этих подонках, но не получилось. Мы только знаем, что спор организовывал кто-то из мажоров из тусовки Стаса. На кону стояла сумма очень крупная и крутая машина. Ребята решили таким образом поразвлечься, как в реалити-шоу. Вот так, человеческая жизнь, порядочность и честь оказалась дешевле груды металла, — Катя вытерла слёзы. Укрывшись почти с головой, она свернулась калачиком и улеглась на подушку. Когда она так куталась в одеяло, будто в кокон, ей становилось легче. Нервная дрожь и ком в горле потихоньку отступали, и она вновь могла обрести равновесие. — А потом случилось самое страшное — Дениса убили. Никто до сих пор не знает, кто это сделал. Ночью, прямо у общаги. Неизвестный напал на него и ударил ножом. Никаких улик не нашли. Только предположили, что Денис успел связаться с дурной компанией и задолжал им. Стас после этого уехал из страны, а я, спустя несколько месяцев, вернулась в университет. Преподаватели тогда меня очень поддерживали, знали, что у меня нервный срыв был и я долго болела.       — Я сделаю нам чаю, — тихо проговорил Жданов, поджав губы. Он прошёл на кухню и, не зажигая свет, сел за стол. — Так это была она… Господи, за что? — обреченно прошептал Андрей и нервно зажмурился, опустив голову на столешницу, — не может этого быть!