***
Жданов сидел у себя в кабинете, потирая усталые красные глаза. Вторая ночь выдалась бессонной. Он прожил эти сорок восемь часов словно в небытие, в зыбком сюре, в котором жизнь карикатурно продолжала издеваться над ним. Катя исчезла. Никто не знал, где она сейчас находилась, даже родители. Пушкаревы заявили в полицию о пропаже дочери сразу же, только вот те не торопились с поисками. В кабинет без стука вошёл Малиновский и Егор. Последний ядовито взглянул на смертельно бледного Андрея и усмехнулся. — Ну что, Андрей Палыч, а мы Вам говорили! Не слушали Вы нас, — он бросил взгляд на Романа, что, усевшись поодаль на диване, самодовольно ухмылялся. — Есть новости? Вы хоть делаете что-нибудь? — озлобленно рыкнул Андрей в ответ. — Мы работаем, не переживайте. Скорее всего госпожа Пушкарева пустилась в бега со своим другом и пособником. А, может, они не просто друзья. А доморощенные Бонни и Клайд, например. Но мы держим все под контролем. И на суше, и в воздухе. Господин Громов, кстати, подсуетился и сделал себе новый паспорт, — злорадно отметил Егор. — Они не смогут сидеть в подполье вечно. Скоро выйдут, попытаются покинуть страну. Нам остаётся только ждать. — Вы с ума сошли?! — заорал Жданов, переводя одичалый взгляд с Егора на Малиновского. — Кате может угрожать опасность, а вы будете сидеть сложа руки? Потрясающий идиотизм! — Потрясающий идиотизм — думать, что твоя Катя не причастна к краже денег! Она — мошенница! Все шито белыми нитками, а ты ведёшь себя как кретин! — грубо вклинился Малиновский. — Тихо. Господа, перестаньте. Андрей Палыч, взгляните на это. Вы и после этого будете считать, что у Екатерины Валерьевны не было мотива? Егор протянул Жданову помятую ксерокопию, тот схватил ее и стал жадно вчитываться в текст. — Что это? — Андрей застыл на месте от резко нахлынувшего осознания. — Протокол дтп, с места которого Вы, Андрей Палыч, сбежали. Вы тогда сбили человека. Помните? Жданов помнил. Ещё один призрачный грех выбрался из его прошлого, как монстр из-под кровати. — Тогда Ваш отец сделал все, чтобы делу не дали ход. Но вчитайтесь в имя пострадавшего. Андрей не отвечал. Он беспомощно осел в кресло и закрыл руками лицо. — Месть — чем Вам не мотив? А, Андрей Палыч? Жданов не видел лица Егора, но интуитивно чувствовал ту победоносную улыбку, что торжественно растянулась сейчас на его довольной физиономии. Это был спектакль. Идеально срежиссированный, талантливый спектакль, разыгранный специально для него.Глава 25.
12 мая 2022 г. в 19:47
Андрей задумчиво вёл машину, безотрывно глядя в запотевшее лобовое стекло. Внезапная оттепель принесла осадки в виде дождя с мокрым снегом и туманного плена, что к вечеру окутал Москву в густое белёсое марево. Дворники не справлялись, кондиционер тоже. И зачем только он продал свой Феррари и пересел на бюджетную модель французского автопрома. Есть же правило трёх «Ф» — не садись за Форд, Фиат и все французские машины. Но в тех условиях, в каких сейчас находилась компания, ему бы в пору вообще пересесть на метро. Скоро людям зарплату платить будет нечем, а он тут сетует на слабый климат-контроль в салоне.
Катя притихла на пассажирском сидении. Длинные ресницы мирно подрагивали, будто во сне, но Андрей чувствовал, что она не спала. Наверное, ей просто хотелось помолчать. Слишком много было сказано за этот вечер. Оба чувствовали себя измотанными и опустошёнными, а Андрей испытывал еще и удушающее угрызение совести: это ведь был он тогда. Он знать не знал Катю, да и того парня, Дениса, тоже. Поиграть в кукловода он предложил Стасу спонтанно, на одной вечеринке в Барвихе. Стас тогда рассказывал в красках о нелепой ботанше, что училась у них на потоке. Решив, что спать с учебниками ей уже хватит, подвыпившие ребята придумали интересный спор. Взглянув вскользь на фотографию девушки, Андрей тогда заключил: «Чтобы потрахаться с такой нужно быть героем! Я бы не стал даже за миллион долларов!» Стас тогда возразил, что за миллион он бы подумал, так оба пришли к согласию, что вопрос был просто в цене.
Тотализатор организовали быстро. Жданов поставил на кон свою новенькую машину, а остальные просто делали ставки деньгами. Прекрасным принцем вызвался быть некий Денис — новоиспеченный друг Стаса. С финансами у него было туго, а тут такой куш, да и Катя была ему не противна, хоть и не была красавицей. Они уже общались иногда по учебе, поэтому парень решил не терять времени и заработать легких денег. Что было дальше, Андрей толком не помнил. Машину пришлось отдать, потому что Денис честно выполнил все условия игры — страшилка была коронована в женщины и получила свой единственный в жизни секс. А в то, что было дальше, Андрей не вникал — по настоянию папеньки уехал в Америку учиться.
Машина припарковалась у подъезда. Тусклый фонарь, залепленный большими хлопьями мокрого снега, едва освещал двор на Авдеенко. Темные сталинки, погружённые в туманную мглу, выглядели уныло и удручающе. Жданов вышел из машины и, глубоко вдохнув влажный воздух, открыл пассажирскую дверцу.
— Катюш, мы приехали, — он нежно коснулся ее щеки. Внутри ещё сильнее защемила тоска. Сердце колотилось от отчаяния и страха. Что будет, если она узнает? Хотя откуда она могла узнать, ведь тот бедняга Денис был убит. Наверняка он тогда продал машину и засветился где-нибудь с большими деньгами, вот и выследили. Стас уже несколько лет проживал за границей. А кроме них рассказать было некому. Самым мудрым решением было молчать, захоронив эту тайну на своей личной голгофе и нести этот крест, искупая вину любовью и нежностью к этой хрупкой и бесконечно дорогой ему девушке.
— Уже? — сонно переспросила Катя, поёжившись от порывистого ветра.
Андрей помог ей выйти из машины и проводил до подъезда. Подниматься на чай было уже поздно. Заручившись от Кати обещанием увидеться завтра, он несколько раз поцеловал ее в губы и крепко обнял.
— Ты так целуешь, словно прощаешься, — проговорила она, нахмурив лоб. — Надолго… — добавила испуганно.
Андрей рассмеялся. Хотелось бодро, но получилось болезненно. Он вздрогнул, почувствовав скользящий по спине суеверный ужас. И правда, они будто бы навсегда прощались. Ещё и серо-туманная картина угнетала. Жданов задыхался то ли от сдавленного сырого воздуха, то ли от подступившего кома, сковавшего горло и грудь.
— Ты что? Никогда тебя не отпущу! — он одним рывком прижал к себе Катю и снова отчаянно обнял. Та поняла его метания по-своему и, подняв на него печальные глаза, попросила:
— Верь мне, пожалуйста! Что бы ни случилось. Я всегда буду рядом, пока тебе этого хочется, — она взяла его руку в ладони и притянула к губам. — Я люблю тебя!
— И я тебя люблю! — ответил Андрей так же тихо и сдавленно. Ее неумелые ласки и невинный трепет били, как пощёчина, вызывали в нем все больше ненависти к себе, и пусть во всем был виновен тот Андрей Жданов, которого он поклялся себе оставить в прошлом. Но его ошибки, его гнусные поступки навсегда останутся при нем. Их не скинуть, как ненужный балласт. С ними как-то придётся жить дальше.
За своё позднее возвращение Катя оправдалась перед отцом сухо. Отмахнулась и от расспросов матери, пообещав в очередной раз, что обязательно познакомит семью со Ждановым. От завтрашней поездки на дачу она тоже отказалась, потому как вся ее душа и плоть рвались к Андрею. Было стыдно от нахлынувшего желания и страсти, что он сегодня в ней распалил, но в то же время разлука на целых два дня казалась Кате немыслимой.
Как же мне хорошо с ним… Сегодня я была в раю. Это похоже на какое-то наваждение или предзнаменование свыше, но я не могу без него больше.
Строки легли на страницу дневника ровным почерком. Писать дальше Катя не стала, просто не могла сформулировать тот пожар чувств, что полыхал у неё в сердце, растекался по венам и дарил непередаваемое ощущение возрождения из пепла. Она снова, а может и впервые, чувствовала себя легкой и живой. Она уткнулась головой в прохладную сторону подушки и зажмурила глаза, будто надеялась уснуть, но сон пришёл лишь к утру, когда за окном забрезжил первый утренний свет.
Проснулась Катя от протяжного звонка в дверь. Понадеявшись, что мама откроет, она сладко потянулась и, повернувшись на другой бок, зарылась в пуховое одеяло.
В дверь продолжали настойчиво звонить. Катерина всерьёз напряглась, но потом вспомнила, что родители вздумали справлять Новый год по-армейски на даче, с печкой и шашлыком, и умчали с утра пораньше готовиться к празднику.
Она нехотя встала, нырнула в мягкие тапочки, нацепила по пути халат и собрала волосы.
На пороге стоял Зорькин. Выглядел он взбудораженно, смотрел в сторону.
— Заходи, — строго отчеканила Пушкарева. — Мне с тобой поговорить нужно. Ты чего натворил, Коль? — после вчерашнего разговора со следователем Катя места себе не находила, и вот пожаловал сам виновник торжества, из которого она решила вытрясти всю правду, чего бы ей это ни стоило. Ведь если Коля действительно погряз в криминале, рано или поздно он окажется за решеткой. За друга болела душа, такой участи для него Катя естественно не желала, но и как ему помочь, будучи в неведении, она не представляла.
— Ух ты! Допрос прямо с порога! Узнаю гены Валерия Сергеевича! — рассмеялся Зорькин. — А завтрак ты мне не предложишь? Гены Елены Александровны ты не унаследовала?
— Конечно, сейчас чайник поставлю, — буркнула она угрюмо и отправилась на кухню.
Сделав несколько глубоких вздохов, Катя, наконец, собралась с мыслями. Начать нужно было сначала. А именно с пароля от ее компьютера.
— Коль, пришли результаты экспертизы моего компьютера, — заговорила она острожно, войдя в спальню, где лицом к окну неподвижно стоял Николай. — Мой компьютер не взламывали. Преступник просто набрал пароль. Потому что знал его. Коля, ты не хочешь ничего мне объяснить? — последняя фраза вышла резкой, но ее запал был задушен на корню его тяжелым болезненным взглядом. Он повернулся и уставился на неё злыми глазами, держа в руках ее дневник.
— А ты мне? — прошептал он яростно, исступленно тыча пальцем в ее последнюю запись. — Я же люблю тебя, дура! — заорал он так, что Катя вздрогнула всем телом и испуганно прижалась к двери. Только сейчас она заметила, что Коля выглядел совсем иначе, не как обычно: модная прическа, уложенная воском и гелем, дорогой парфюм, люксовая рубашка и джинсы. Он словно превратился в другого человека. Даже взгляд был не его — злой и дьявольски порочный. — Я же люблю тебя, — повторил он и рассмеялся коротким, горьким смешком. В несколько шагов он настиг ее и прижал к двери. Поцелуй получился долгим и грубым, но он и не собирался быть нежным.
— Мы просто уедем и будем счастливы, глупышка. А я… Я все прощу.
Катя пыталась вырываться, но он намертво прижал ее всем телом, не давая сделать ни единого движения. Она лишь обессилено стонала, пытаясь уворачиваться от его настойчивых поцелуев.
— Не бойся, я не трону тебя. Ты сама станешь моей, потому что ближе, чем я, у тебя никого нет! Только я люблю тебя, только со мной ты будешь счастливой!