***
Лип подошёл к неприметной деревянной двери в какой-то чулан. — После Вас, — интригующе усмехнулся парень и пригласил Ивара войти. Бескостный посмотрел по сторонам и уверенно зашёл в помещение. Внутри все пахло сыростью. Маленькая каморка без окон, в которой, наверное, должны были что-то хранить, но от такой высокой влажности комнату забросили за ненадобностью. На полу стоял большой подсвечник, освещающий комнатушку. Воск тлел и от этого становилось душно. Ивар даже не обратил внимания на этот лёгкий дискомфорт, когда его взгляд упёрся в привязанного к стулу молодого человека с кляпом во рту. Мужчина широко распахнул глаза, будто не веря в происходящее. Это был лучший подарок, который ему вообще делали в последнее время. Перед ним был тот человек, с которым он так яро мечтал поквитаться. — Ты, наверное, шутишь! — оголив острые зубы, довольно сказал Бескостный. — С такими вещами я не шучу, — непривычно серьёзным голосом ответил Лип. Ивар отодрал одну свечу с канделябра и поднёс ее к лицу до смерти напуганного Аарона. Его правый глаз затёк от сильного удара, но во взгляде всё равно читался ужас. Страх парня будоражил Ивара. Он соскучился по этому чувству. Чувству полной власти и превосходства. Губы Ивара всё ещё расплывались в безумной улыбке. Он словно заворожённый смотрел прямо в дрожащие от ужаса глаза Аарона. Какое удовольствие доставляли ему издевательства над человеком, которого он возненавидел с самой первой встречи. Человек, которого он всегда тихо сверлил взглядом, сейчас был полностью во власти Бескостного. Мысли об этом безумно возбуждали. Ивар наклонил ребром свечу прямо над лицом парня. Воск тоненькой струей полился по его лицу. Аарон не мог ничего сказать, только зверски мычал от боли. Бескостный отстранился от виновника и развернулся к Липу, который с удовольствием наблюдал всю эту сцену. — Я хочу его выслушать, — Ивар кинул презрительный взгляд в сторону изводящегося от ужаса Аарона. — Думаешь он что-то интересное расскажет? — приподняв брови, спросил Лип. — Мне просто нужно знать, почему и за что! — твёрдо выговорил калека. — Он животное, вот почему! — с яростью выкрикнул парень. Ивар вытащил кляп изо рта избитого паренька и угрожающе сказал. — У тебя есть две минуты убедить нас тебя не убивать. Поэтому расскажи, как всё было. Честно! — Бескостный медленно выцеживал последние слова, чтобы ужас ни на секунду не покидал их загнанную в угол жертву. — Я не хотел!!! — задыхаясь, начал молить парень. — Что-то неубедительно… — демонстративно зевнув, ответил Лип. — Я не знаю, что на меня нашло. Я был не в себе. Я виноват… Всё случилось слишком спонтанно. Я просто потерял контроль над собой, — захлебываясь в слезах, оправдывался парень. — Какой же ты жалкий, — Ивар пренебрежительно плюнул прямо в ноги бедному парню. — Возможно, ты не понял наш вопрос, — пугающе спокойным голосом снова заладил Лип. — Как так вышло, что сегодня утром у моей сестры обнаружили огромное количество ссадин и синяков? А после она буквально у меня на глазах упала в обморок! Мне очень хочется узнать, что же к этому привело. Может, мы просто чего-то не поняли и погорячились? Объясни нам, дорогой Аарон. — Всё началось вчера вечером, — прерывистым голосом начал парень. — Она написала мне, что хочет встретиться. Ну мы и встретились. Я не знаю, зачем ей было это нужно, клянусь! — с горечью в голосе говорил он. — Я предложил ей вернуть отношения обратно, я просил её хорошо подумать ещё раз. Но она начала говорить, что наша встреча ошибка, уходить от меня. Тогда я уже начал злиться, — нервно сглотнув продолжил парень. — Мне было непонятно, почему это ошибка. Я начал задавать вопросы. Она как всегда тоже стала злиться, выходить из себя… Потом сказала мне, что она меня никогда не любила даже, что всегда любила кого-то другого, а ко мне просто привыкла! — слёзы проступили на его глазах. — Тогда я уже не сдержался. Начал кричать, она тоже кричала мне что-то в ответ. Всё было, как в тумане. Помню, я будто очнулся, когда понял что уже натворил… Мне так жаль… У Ивара внутри все перевернулось от этой истории. Ему нужно было время, чтобы обдумать всё это. — Как трогательно! Я почти заплакал, — не умолкая, паясничал Лип. — И как ты посоветуешь нам с тобой поступить, м? — ледяным тоном спросил Бескостный. — Прошу, просто поймите меня. Я никогда больше не подойду к ней. Я на коленях могу извиниться, но прошу, отпустите меня! — Интересно, она тоже так говорила и просила тебя её отпустить? — жестко сказал Бескостный у уже бьющегося в конвульсиях парня. — У вас все мужчины так любят нести ответственность за свои проступки? — переведя взгляд на Липа, с издёвкой спросил Ивар. — Нет, только отмороженные козлы. Как понимаешь, ярким пример перед тобой. Ивар выхватил из кобуры ножик и приставил его к лицу парня. Он проводил по нему плавно вниз, оставляя ровные порезы. — Я хочу, чтобы каждый день утром и вечером ты поднимал голову к Богам и говорил одну фразу: «Я жив, только благодаря милости Ивара Бескостного», — мужчина пугающе шептал эти слова на ухо быстро кивающему и со всем соглашающемуся парню. — Я клянусь, я все сделаю! — обещал он. Ивар убрал нож обратно и облегченно выдохнул. Но потом резко сжал руку в кулак и со всей силы ударил Аарона по лицу. Парень потерял сознание и только с трудом сопел. — Разбирайся дальше с ним сам, — скомандовал Ивар Липу и вышел в дверной проём. Он резко остановился и решил спросить. — Почему ты меня сегодня нашёл? — этот вопрос уже не первый раз за последние полчаса посетил голову Ивара. — Мы же говорили вчера, что хорошо знаем друг друга. Или по-твоему тут все слепые и ничего не замечают дальше своего носа? — Лип стоял и лукаво улыбался, смотря на излишне серьёзного конунга. Уши Бескостного непроизвольно начали гореть, будто его застукали за чем-то постыдным. Ему действительно даже в голову не приходило, что люди вокруг замечают так тщательно скрываемые им чувства. Ивар вышел из этой душной каморки. Единственное, что он услышал, это короткий смешок в след и наглухо закрывшуюся дверь.***
Ивар зашёл в свои покои с чувством легкого удовлетворения на душе. Он подошёл к окну у которого стояло ведро с чистой водой и что-то наподобие зеркала. Он неторопливо снял кожаный жилет и остался только в легкой рубахе. В ладони мужчина набрал тёплой воды и умыл запачканное потом и легкой копотью лицо. Он с грустью посмотрел на кровать, где уже второй день не видел свою жену, тяжело вздохнул и присел на массивный деревянный сундук. Вытянул окованные железом ноги вперёд и сделал ещё один глубокий печальный вздох. В такие минуты тишины и спокойствия Ивар становился самым простым человеком; тем, кому не чужда грусть, печаль и обыкновенная человеческая слабость. Стук в дверь одернул его и заставил поднять голову. Ивар закатил глаза и подумал, кто мог додуматься прийти к нему в покои так поздно, когда большинство людей уже давно спят. — Открыто, входите, — без лишнего гостеприимства крикнул Бескостный. Дверь со скрипом приоткрылась и за ней показалась Александра. — Можно, да? — неуверенным, тихим голосом спросила девушка. — Да, конечно, проходи, — немого замешкавшись ответил мужчина. Он быстро встал, крепко оперевшись на свой костыль и поздно вспомнил о своём внешнем виде и внутренне пожалел, что так рано разделся. Сейчас он выглядел явно не лучшим образом, чтобы принимать гостей. — Я знаю, что ты сделал… — тихим голосом сходу начала девушка. Она сама на себя не была похожа. — У меня был другой выбор? — спокойным ровным тоном ответил Ивар. — Но откуда ты… — девушка не понимала, как Ивар вообще добрался до Аарона. — Брат, — односложно объяснил мужчина. Она стояла и не могла связать нескольких слов. Ей было неловко, что она доставила столько хлопот. Обычно ей нравилось повышенное внимание, но только не в этот раз. — Ты как вообще? Я клянусь, если он тебе серьезно навредил, я исправлю то, что он все ещё дышит. Александра смущенно усмехнулась. — Думаю, он и так всё понял. Остались только небольшие синяки. Они скоро пройдут, и я надеюсь, обо всем забуду, как о страшном сне. Они стояли в комнате в очередном молчание и завороженно смотрели друг на друга. Александра выдохнула и развернулась в сторону двери. — Знаешь, а я ведь правду испугался за тебя, — опустив глаза, признался Ивар. — Впервые в жизни я так побоялся кого-то потерять, — Ивар пересилил одурманивающие разум эмоции. — Возможно, я говорю лишнее, но просто будь осторожна с парнями, с которыми водишься, а то всех не достать, — неловко улыбнулся Бескостный — Буду иметь в виду, — нежным взглядом посмотрела девушка. Не долго думая, она подошла и обняла Ивара, поцеловав его в щеку. Это был совершенно невинный, но очень важный для Ивара поцелуй. Внутри него все оттаяло. Он расплылся в торжествующей улыбке. — Спасибо тебе за всё, — шепнула девушка ему на ушко и ушла. Ивару так не хотелось, чтобы она уходила, но он смиренно её отпустил. Желания Александры значили для него намного больше собственных, тем более, когда она столько всего натерпелась за последние сутки. Бескостный не мог на неё давить. Он просто остался в очередной раз один с непрекращающимися терзаниями на душе.***
Прошли месяцы с прибытия норманнов во Франкию, и Ивару вместе с его людьми нужно было плыть домой. Он никак не хотел возвращаться в реальность, в прежние проблемы. Ему не хотелось возвращаться туда с болью от разлуки в сердце. Фрейдис наоборот не могла дождаться, когда они уже будут в Каттегате. Она четко видела происходящее и очень остро реагировала. Отношения с мужем оставляли желать лучшего, ведь они упорно делали вид, будто вовсе не замечают друг друга. Пока Ивар развлекался со всеми придворными, Фрейдис осталась совсем одна. Ей даже не с кем было поговорить, поэтому возвращение на родину казалось первым за долгое время глотком свежего воздуха. Живот у девушки заметно вырос. Это очень отчетливо напоминала Ивару о скором появлении его наследника на свет. Поэтому им тем более стоило поторопиться, чтобы ребёнок родился на родной земле.***
Александра очень хандрила с того момента, когда узнала об отплытии Ивара домой. Ей не хотелось, чтобы всё это заканчивалось. Внутри была надежда на хоть какое-то продолжение их истории, на счастливый конец. Девушка избегала Ивара, ведь он даже не решился сказать ей лично о своих планах, и она узнала о них совершенно случайно, за обедом, от Ролло. Она злилась на него. Девушка решила, что не будет с ним даже прощаться, раз он так относится к ней. Александра просто бродила по замку в надежде успокоить мысли и тревожное сердце.***
Ивар безумно нервничал от того, что замечал, как Александра избегает его. Это был его последний день во Франкии, и она умудрилась опять устроить что-то подобное. Хоть терпение Бескостного было уже на пределе, он не мог позволить себе уплыть, не простившись с Александрой. Мужчина спрашивал всю местную знать и слуг, не видели ли они Александру Рождерс, но единственное, что он смог узнать — она недавно завернула в западную часть замка. Ивар улыбнулся и сразу понял, где её искать. В месте, где всё пропитано роскошью, богатством, величием и безумством. Он направился в придворную церковь. Бескостный знал, что она иногда заглядывала туда, что подумать или отдохнуть от лишней суеты. В этом он понимал её как никто другой, поэтому был даже рад, что найдёт её в безлюдном и умиротворенном месте. Когда он подходил к дверям церкви, Александра как раз вышла к нему навстречу. Он улыбнулся, увидев её спокойное и нежное лицо, обрамленное в расшитый причудливыми узорами платок, которым она, согласно церковным правилам, укрыла голову. На девушке было изящное длинное бежевое платье из фатина, которое очень красиво сидело на прекрасной хрупкой фигурке. Девушка подняла на Ивара грустные глаза и вновь увела взгляд. Ей нечего было сказать. — Я уплываю сегодня, — с досадой в голосе начал Ивар. Свет из больших окон падал на коридор, соединявший церковь с остальной частью замка. Вечерние лучи золотом били по стенам помещения. — Я знаю. Мне сообщили, — коротко ответила Александра. Она сейчас была очень похожа на себя несколько лет назад: также как и раньше по-детски надула губки и обиженно смотрела на Ивара. — Я перестану жить с Фрейдис, когда она родит мне ребёнка, — Бескостный впервые вслух произнёс эту мысль, посчитав, что Александра должна это знать. — Ну и дурак. Кто тебя ещё такого вытерпит? — с легким сарказмом отвечала девушка. Ей было очень тяжело сейчас с ним говорить. Она будто прощалась с частью самой себя. Ивар отчаянно брал инициативу в свои руки и говорил о важных делах, которые он должен завершить по приезду в Каттегат: про то, что если он когда-то ещё увидит Бьерна, то обязательно скажет, что у него есть маленькая дочь. Он говорил и говорил, но каждое новое слово давалось ему всё труднее. Это не те слова, которые он на самом деле хотел сказать. Александра стояла и внимательно слушала, кивая каждой его фразе. Сердца обоих сейчас разрывались изнутри. Они старались прощаться как можно более формально и беспристрастно, но эмоции брали верх. Глаза Александры непроизвольно намокли, и как бы она не старалась себя сдерживать, одна слеза крупицей всё же скатилась по щеке. Ивар ненавидел себя за то, какие мучения причинял сейчас девушке. Он вытер её щеку большим пальцем огрубевшей руки. — Нам не суждено забыть друг друга. Мы ещё встретимся. Обещаю, — он держал свою руку на щеке девушки, а она нежно накрыла его ладонь своей. По её глазам тихо катились слёзы. На душе так всё сводило, что она даже не могла нормально заплакать. Ей не хватало воздуха, чтобы сделать хоть один вздох. — Не давай обещаний, которые не можешь сдержать. Счастливого пути, Ивар Бескостный, — с трудом произнесла девушка. Как она жалела сейчас о всех несказанных словах; о том, какой холодной и резкой была с ним; о том, как злилась то на его безразличие, то на его ревность. Это был единственный человек, с которым ей было так хорошо и тепло. Обида от того, что им никогда не быть вместе, душила. Девушка старалась изо всех сил не показывать, не делать это и без того тяжелое прощания ещё более мучительным. Ивар с трепетом посмотрел на неё и у него уже блестели от эмоций глаза. Ему нужно было только развернуться и уйти. — Стой, — с мольбой бросила Александра. Она решилась на огромную глупость. На то, о чем мечтала с того самого момента, когда увидела его за первым ужином здесь. Девушка сделала шаг и вцепилась в губы Ивара. Она обвила руками его шею, зная, что это неправильно, зная, что у него есть жена, какая бы она не была, что у него скоро родится ребёнок — хоть она до сих пор не верила в историю его зачатия… Но у Ивара была своя жизнь, семья, которую она сейчас рушила. Мужчина страстно ответил на столь желанный поцелуй. Когда они оторвались друг от друга, то просто стояли в обнимку, возле входа в исповедальню. Они стояли и просто наслаждались присутствием друг друга, пытались навсегда запомнить запах, вкус и прикосновения друг друга. — Прошу, береги себя, — с очень тяжелым сердцем сказал Ивар. — Береги себя для кого-то очень особенного.***
После возвращения Ивара в Каттегат всё пошло наперекосяк. Его жизнь рушилась с огромной скоростью. Он терял всё, чего с таким большим трудом добился. Душу травило чувство несчастной любви. От этого он стал ещё более резким, категоричным и раздражительным. Вся боль и печаль успешно выходила через агрессию. Взаимоотношения с народом тоже становились хуже с каждым днём. Люди стали протестовать против Ивара, осквернять его статую. Ему ничего больше не оставалось, как отдать приказ об убийстве своих же людей, и от этого он потом не находил места себе. Очередным ударом для Бескостного стало рождение столь долгожданного сына. Маленький Балдур был обречён с рождения, он уродился тоже калекой. Ивар не мог позволить своему сыну мучиться так, как он всю свою жизнь. Мужчина решился на то, от чего потом часто просыпался ночью в холодном поту. Он оставил новорожденного сына в лесу на растерзание диким животным. На протяжение всей жизни он ещё будет слышать безнадежный крик своего малыша перед верной гибелью. Затем Ивар столкнулся с неожиданным нападением Бьорна на Каттегат. Старший брат был решительно настроен на то, чтобы свернуть Бескостного и узурпировать трон. Ивар знал, что у Бьорна практически не было шансов. Он был определенно великим воином, но точно уж не стратегом. Когда победа над войском Бьорна была уже в руках у Бескостного, его снова крепко ударила судьба. Фрейдис, с которой у них в жизни кроме скандалов в последнее время ничего не творилось, предала его. Одна из немногих людей, веру в которых Ивар ещё не потерял, всадила ему нож прямо в спину. С огромной горечью на сердце Ивар решился на ещё один непростительный поступок. Он убил свою жену. Просто задушил её тоненьким пояском её платья. Когда Бьорн был уже в городе, Ивару ничего не оставалось, кроме как бежать. Он поступил как последний трус, спасаясь от верной смерти, когда уехал из того города, где когда-то обрёл всё, а сейчас в один момент всё потерял. Он был снова никем. У него не было ничего. Он даже не знал куда направляется. Просто некогда великий конунг и парочка его приближенных воинов пустились в путь по Шелковому пути. Ивару больше не оставалось ничего, кроме как думать. Думать о том, что же он сделал в жизни неправильно, как сумел пасть так низко… Теперь у него не было ни планов, ни идей. Больше он не видел смысла в своё жизни…