Вы когда-нибудь задумывались, что дорога простилается на многие тысяч километров, извивается, пересекается с другими и когда-либо где-либо заканчивается? Серый ровный асфальт может начинаться у окраины Сан-Франциско и окончиться далеко в горах, просто растворившись в окружающей местности.
Путник тяжело вздохнул и спрятал карту во внутренний карман серо-коричневой куртки, которая некогда имела красивый «грозовой» цвет — так сообщала этикетка с ценником. Впрочем, сейчас, бредя вперед по пустынной дороге, рассекающей лесные пейзажи, это казалось неважным. Вот заправка через пару километров — да, а испачканные вещи — нет.
Уставшее тело от долгой ходьбы требовало отдыха, мышцы изредка начинали подрагивать, а колени вовсе подкашивались. Отдых десять минут — и всё по новой. Капюшон спасал от палящего в макушку солнца, а редко проплывающие рваные облака словно нарочно «уходили» в сторону, не задевая светило над головой. В такие минуты можно поверить в злой рок. В голове безмолвно будет висеть вопрос «за что?», который так и останется без ответа, потому что отвечать некому. Буквально некому.
Тяжелый вздох срывается с уст незнакомца, заметившего уже первые трудности впереди. Безвольные силуэты перемещались вдоль стен, брошенных машин и давно опустевших бензоколонок. Им не интересны людские заботы и проблемы, но завидовать их «везению» — глупо. Возможно, глупо было верить и в успех поиска припасов, но голод и жажда подталкивали действовать более решительно. Не лезть напролом с верой в удачу, нет. Путник начал с малого — в бросании камней на асфальтированную дорогу в сторону от заправки, привлекая безвольные туши на шум. Для самых упорных несколько камней прилетело в стекло побитой машины. И вот он — путь. Путник с рюкзаком юркнул к стене заправки, где было запримечено давно приоткрытое окно для проветривания. Аккуратно заглянув через него в пустой сортир, в помещение первым полетел рюкзак, а следом не без труда втиснулся незнакомец.
Сердце бешено клокочет в груди от страха, ведь по ту сторону может оказаться целая толпа безвольных, и все усилия окажутся напрасными. Рука предательски дрожит, но сделав глубокий вдох, незнакомец открывает дверь и аккуратно выглядывает. В магазине виднеются всего два силуэта, которые так и не вышли на шум снаружи. Тихо, шаг за шагом, путник подошел со спины к ближайшей фигуре, достал мачете из ножен и всадил его с хлюпающим звуком в голову некогда человека. Труп быстро был уложен на пол без лишнего шума. Где-то из-за соседних стеллажей донесся хрипящий рык, а следом послышались ленивые шаркающие шаги. Человек замер в ожидании. Каждый приближающийся шаг отдавался усиленным сердцебиением в голове. Пальцы до белых костяшек сжимают рукоять, пусть сама рука едва заметно подрагивает на весу.
И минута страха, растянувшаяся в голове безмерно, заканчивается резким рывком и ударом в голову. С губ срывается рваный выдох. Магазин погрузился в полную тишину, нарушаемую лишь возней безвольных снаружи.
Заправочная давно знатно была очищена другими людьми, но всегда можно найти что-то недооцененное. Чаще всего это батончики на кассе, спрятанные пару банок газировки под прилавком и консервы чего-то завалявшегося на складе. Этого будет мало, но мало — это не ничего. И с этой мыслью путник опустошает газировку, завершая удовольствие короткой отрыжкой из-за пузырьков газа. Следом за несколько секунд был съеден один из батончиков с побелевшим от времени шоколадом. Живот заурчал, требуя добавки, но его желание оставалось лишь проигнорировать.
Длительное голодание и переходы «с места на место» изматывали. Весь организм, начиная от натертых пят и заканчивая моральным состоянием, требовал передышки. Но опыт не позволял запереться на складе или в том же сортире, потому что на утро следующего дня вокруг здания может собраться еще больше безвольных. Больше проблем, меньше шансов. Поэтому путник дал себе около полчаса посидеть в тени за разбитым прилавком, выкурить отвратительно крепкую сигарету марки «Marlboro» и перевести немного дух. Уж лучше он найдет на пути заброшенную машину и переночует в ней, чем останется здесь.
С такими мыслями человек поднялся на ноги, подхватил с земли перепачканный рюкзак и намеревался отправиться в путь, как остановился возле одного трупа. Перекошенное подгнившее лицо, болтающаяся на сухожилиях рука и выеденный кем-то давно живот. Путник опустился на колени перед телом и начал осматривать все карманы одежды. Найти что-то путное у трупов — редкость. Большинство погибло еще в самом начале хаоса — никто не думал носить при себе какое-либо оружие или тот же батончик во внутреннем кармане. Вот даже сейчас из полезного нашлась еще не вскрытая пачка жевательных резинок «Orbit», презервативы и документы. Иными словами — ничего.
За шуршанием ткани слух уловил что-то еще. Это не походило ни на цоканье когтей дикого зверя, ни на клокочущие звуки безвольных, ни на шаркающие движения. Тихие, плавные и аккуратные шаги — так передвигаются только те, кто сохранил свое человеческое сознание. Путник не успел обернуться, как сзади раздался звук затвора.
— Убери от меня свою крутую пушку и отойди…
— Чёрт! Я думал, что ты один из мертвецов, но засомневался из-за твоих движений! Да и выглядишь ты не лучше этих трупов, приятель, — бодрый голос живого человека принадлежал мужчине с рыжей копной волос, завязанных в хвост и выбритых по вискам. Чистая одежда, свежий вид и даже гладко выбритое лицо — проще говоря, человек явно не блуждающий по лесам и не купающийся в холодной реке. — Ты вообще откуда? Ты выглядишь потрепанным…
Мужчина убрал оружие себе за спину и протянул руку, но помощь была проигнорирована. Путник поднялся и резво закинул свой рюкзак на плечи, от недовольства сжимая губы в тонкую полоску и стараясь не смотреть лишний раз в глаза человеку перед собой. Вместо этого взгляд уловил банку на полу возле второго трупа и, наплевав на заданные вопросы и удивленный взгляд, поднял кофейный напиток со вкусом шоколада. Удивительное везение! Плевать на сроки годности, когда память подкидывает вкусовым рецепторам воспоминания о тех былых деньках, от чего во рту начала скапливаться слюна. Пальцы тут же поспешно подцепили ушко и открыли банку, а губы прильнули к алюминиевым краям, наплевав на пыль.
— Слушай… Ты не хочешь к нам в лагерь? Может, мы сможем тебе чем-то помочь? — по голосу рыжего мужчины было ясно, что он старается говорить как можно спокойно и сдержаннее, хотя ситуация с молчанием его не сильно устраивала. Особенно забавна дергающая правая бровь, когда из-за заканчивающегося напитка путник начал специально сербать. — Я стараюсь… У нас есть электричество и горячая вода, понимаешь? А еще…
— О Господи! Ты глянь, который час! — громкий возглас незнакомца в потрепанной одежде напугал, заставил отступить на шаг. Брошенный взгляд на пустое запястье, где не было никаких часов, вызывал много вопросов. — Прости, мне сугубо похер на твои старания и на твою помощь! У меня назначена операция, а мне надо спешить. Ты же не хочешь, чтобы человек сдох? Хотя, будем честны, герой, спасать уже некого и незачем! Так что будь добр, сотри это тупое выражение со своего лица и отвали, ладно? — путник сжал в руке пустую банку и бросил вперед, но слегка переборщил, из-за чего та попала на чужие ботинки, и несколько кофейных капель пролилось на явно чистую обувь, если сравнивать с собственными кроссовками. — Ох, блять, мне так жаль… Хотя нет, не жаль. Вообще похер…
Удивление — слишком мягко сказано. Шок — вот верная реакция, которая прошибла мужчину с ног до головы от такого наглого, дерзкого и громкого поведения чужака. Плевать на несколько капель напитка на ботинках, а вот всё остальное сбивало с толку. Из этого сумбурного монолога не сразу, но выделилась одна значимая деталь. Возможно, не проскользни та в речи, мужчина бы не рванул следом за незнакомцем, который уже снаружи недоброжелательно косился в сторону его товарищей и пятился шаг за шагом назад спиной вперед.
— Постой, ты врач? Ты что-то сказал про операцию…
— Вау, а ты не настолько туп, насколько выглядишь! Только как я и сказал — у меня дела, — путник натянул капюшон пониже, почти скрывая нервный напряженный взгляд. — Но если нужен совет, то вот он: укусят — пристрели.
— У меня есть предложение! Задержись у нас на месяц…
— Дела!
— Неделю, черт! Останься у нас на неделю, передохни и катись потом дальше к своим делам!
Мужчина уже и сам не выдерживает, повышает тон и ощущает всем телом нарастающую внутри злость. Но буря эмоций тут же исчезает, вместо них зародился страх — за спиной незнакомца на шум вышел ещё один безвольный. На голову словно вылили ведро с холодной водой, а пот тут же проступил на теле от липкого ужаса. Чужак по виду надоедливого собеседника всё осознал и успел лишь обернуться для встречи с потускневшим мертвым взглядом. Мертвец замирает лишь на секунду-другую, после чего обходит путника и следует к другим людям, которые уже успели приготовить оружие и прицелиться. Но прежде выстрела голову безвольного трупа пронзило лезвие мачете, а после тело с брезгливостью было оттолкнуто вперед к ногам рыжеволосого. И эта сволочь нагло усмехалась, зная, что у него всё получилось. Мужчина подошел к незнакомцу и пнул валяющуюся у ног тушу, после чего протянул руку вновь.
— По рукам? Мое имя Артем, к слову…
Рука и в этот раз не была принята, но зато в измазанном лице путника отразился немалый спектр эмоций, но больше всего забавляло то, как он пытался произнести русское имя вслух полушепотом, но выходило неумело и картаво. В конце концов он сдался, поправил лямку рюкзака и просто кивнул.
— Буду звать тебя болваном.
***
Лагерь был расположен в паре-тройке километрах от заправки в глубине леса. Еще до начавшегося хаоса там построили несколько домов, чуть больше десятка — своеобразная возможность жить в тихом районе и выезжать как можно раньше на работу. Кому-то проще провести час в дороге, нежели жить постоянно в шумном городе. В любом случае, это было не интересно. Ничего из того, что пытались рассказать по пути: ни безопасность, ни успехи в выживании, ни запасы. За стенами живут люди. Мирные люди, которым повезло с самого начала оказаться под защитой и не вкусить «того-самого» выживания. И их пугал образ гостя — грязный путник с неприятным запахом, злым бегающим взглядом и нежеланием смотреть кому-либо в глаза.
Незнакомец так и не заговорил ни с кем до самых дверей нового дома, будто сошедшего с рекламного объявление — такой он был чистый, ухоженный и аккуратный. Даже с качелями на веранде, на которых были уложены бежевые подушки. И это все казалось неправильным.
— Грязную одежду можешь скинуть в корзину и выставить за дверью. Её постирают и принесут тебе, — с этими словами Артем, который оказался лидером сие сброда счастливчиков, отпер дверь и пропустил путника вперед. — Я зайду чуть позже.
Стоило оказаться за порогом и закрыться на замок, как рюкзак соскользнул с плеч на пол с глухим стуком. Внутри чисто, убрано и слишком красиво — настолько, что это казалось неправильным, фальшивым. Словно на белую футболку попало чернило от ручки. Фигура в коридоре казалась неестественно лишней. Грязная куртка полетела на пол вслед за рюкзаком. Кроссовки в земле и пыли остались валяться возле двери. Ощущая себя призраком в пустом доме, человек принялся изучать каждую комнату, каждый шкаф. Запасы еды, воды и даже чистая одежда — всё это было явью, правдой, от которой тело трясло в непонятной злобе к этому месту.
Единственное утешение — обещанный горячий душ. И впервые за долгое время взгляд пересекся со своим отражением в зеркале. Грязное лицо в разводах не то от слез, не то от дождя. Спутанные черные волосы, среди которых затерялась резинка. Дикий взгляд голубых глаз, который смотрелся также неестественно на этом лице, как и сам человек в этом доме. Сбросив одежду на пол и встав под теплые струи воды, с уст сорвался блаженный стон. Мыло заскользило по перепачканной коже, смывая с неё прилипшую грязь, слой за слоем. Ногти впились в кожу на правом плече, пытаясь содрать черные разводы, пока наконец-то до сознания не дошло, что старую татуировку навряд ли получится вот так смыть. Как же он давно не видел этот глупый рисунок, набитый когда-то еще в университете на спор. Пальцы старались бережно распутать запутавшийся хвост, несколько прядей всё равно выдрались вместе с резинкой, но это казалось таким мелочным сейчас, когда появилась возможность вновь вспенить шампунь и привести черные локоны в порядок. Не только голову, но и всего себя. Осмотреть с ног до головы, ощупать свое тело не через ткань одежды.
Проступающие ребра, тонкие пальцы, бледная кожа и темные круги под глазами — и это всё было неважным там, за стенами. Сейчас он кажется людям этого лагеря странным, пугающим и ужасающим. Словно он послужил воспоминанием о том, что творится там, во всем мире. Напомнил, от чего укрывают их стены и люди с ружьями.
Накидывая лишь полотенце на плечи и оставляя за собой на полу влажные следы, парень нагой прошелся до спальни, где видел в шкафчиках чуть ранее какую-то одежду. Ее было немного, но чистый огромный свитер, спортивные штаны и свежее белье были куда лучшим вариантом чем то, что он позже выставил за дверь на веранде в корзине. Кроме нижнего белья — оно сразу было выброшено. Сжег бы, да негде.
Следом в расход пошла банка консервированной свинины с фасолью, чье содержимое было не просто съедено, но и слизано с помощью пальца. Впервые за долгое время парень был сыт и чист. Сейчас он не походил на бельмо, мешающее лишь одним своим видом и кажущее лишним. Только что теперь? Ему не надо искать укрытие, ночлег, еду — всё находится в шаговой доступности. Некуда было спешить. И из-за этого на плечи навалились новые странные ощущения. Порывшись немного по комнатам, парень с удивлением нашел несколько книг по медицине, а значит клокочущие внутри подозрения о пустом доме не были напрасны. Но сейчас это не имело значения, когда появилась возможность освежить знания после выпуска. Страницу за страницей, бегая взглядом по черно-белому тексту и редким иллюстрациям. Увлекаясь чтением настолько, что резкий стук в дверь заставляет вздрогнуть и вскочить на ноги, роняя драгоценную литературу и забывая на какой странице остановился — то ли семьдесят вторая, то ли давно перешел за сотню. Стук повторился вновь, вырывая из ступора и заставляя двигаться.
За дверью оказался всё тут же лидер. Он вскинул удивленно рыжие брови, стоило взгляду только зацепить все разительные изменения в новом знакомом, а на лице засияла странная, слегка туповатая ухмылка.
— Удивительно, как меняет человека горячий душ, верно? — мужчина попытался пошутить, но видя, что его усилия никак не одарили, даже легкой улыбкой, постарался и сам придать себе серьезный вид. — Каждый вечер я с ребятами ужинаю вместе. Ты должен прийти и представиться, а то мы так и не узнали твоего имени. Еще…
— Нет.
— Нет?..
— Нет, болван, забудь об этом. Я не приду к вам на званый ужин и не буду травить тупые байки о том, какое дерьмо со мной приключилось. Тем более не желаю видеть тупые рожи твоих товарищей с ухмылками и довольным лицом, типа они мне как-то помогли, — парень устало вздохнул и облокотился плечом о дверной косяк, впервые замечая, что у собеседника зеленые, почти изумрудные глаза, навевающие далекие воспоминания. — Можешь еще им передать, что я не разбираюсь в венерических заболеваниях, так что если у кого-то чешется хер или там что-то еще странно — могу только отрезать.
Есть что-то забавное в том, как до этого спокойное лицо мужчины начинает багроветь от злости, сливаясь то ли с цветом свитера, то ли с рыжей макушкой. Разве что менее веселым оказался удар сгоряча кулаком в дверной косяк чуть левее головы наглого врача, но даже это не так пугает после всего пережитого.
— Послушай меня сюда, наглая сволочь. Я тебя позвал в лагерь не для того, чтобы ты ебал мне мозги и строил из себя «хер пойми что»! У нас был уговор…
— Ты просил врача на неделю, но не просил ужинать с тобой и твоими придурками. Но раз ты настаиваешь на знакомстве…
Парень соскользнул с косяка и быстро ушел по коридору куда-то в комнаты. Мужчина сжал челюсть от злости, но остался на месте, не желая ухудшать ситуацию с неоднозначным новым знакомым, который вернулся буквально через пару минут. Вернулся для того, чтобы в руки впихнуть ему какие-то бумажки и захлопнуть перед носом дверь.
— Теперь проваливай!
От такой наглости руки у лидера затряслись, несколько бумажек выскользнули на пол, а в голове было желание вернуть эту физиономию обратно и высказать всё, что у него сложилось об этом человеке за столько короткое знакомство. И тем не менее взгляд скользнул на то, что у него было на руках — это были старые визитки агентства, которое строило эти дома, а сверху маркером гласила новая, бросающая в глаза надпись:
«Доктор Дэмиен
НЕ ВЕНЕРОЛОГ».
Рассерженный вздох сорвался с уст мужчины, а в голове сразу вспомнилась сказка из детства про гадкого утенка, который в конце превратился в прекрасного лебедя. Сейчас Артем мог смело заверить, что гадкий утенок может перевоплотиться только в гадкого лебедя.
