Одиссея

      Команде строго-настрого запретили подходить к новенькому. А так же рекомендовали сообщать, где тот находится, если вдруг увидят его без сопровождения старпома.       Наконец-то настал день, когда корабль покинул порт и отправился в путь. Курс взят на остров, что находится чуть в стороне от основного архипелага, так как именно на нём, по словам Бина, Хартахана пускает якорь при необходимости.       Так и пошло. Смены поделены. Каждый занят своим. За старпомом тенью ходит странный тип. Впрочем, Феликсу это не в тягость. Наоборот, его утренняя смена проходит быстро за разговорами.       Потом за румпель становится Бин. Лино нарезает круги вокруг бизань-мачты в попытках вразумить обитателя марса, что тоже скрашивает смену. А ночью приходит время капитана. Бессонница — вечная его спутница. Обычно в первые часы его смены Айэн учится читать звёзды, а на рассвете СынМо выходит на разминку. Чуть позже Лино начинает шебуршать на камбузе.       Дни тянутся один за другим. ХенДжин жжет свечи, записывая очередные видения. Но сейчас ему стало проще. Он может спокойно спать. Без снов. Он действительно устал от видений. И если в начале, десять лет назад, они постепенно входили в его жизнь такими яркими снами, что он просыпался среди ночи и записывал, пока помнит и воспоминания свежи, то со временем они стали поглощать его полностью, лишь изредка отпуская из своих тисков. И эти видения уже были не столь четкими, и порой походили на бред. Они наслаивались друг на друга, не давая вычленить суть. Единственное, за что хватался ХенДжин, это за поиски Капитана. Он не знал, зачем, но как оказалось, у Капитана имелось лекарство для него. Кузен Капитана Кристофера, Поцелованный Солнцем, Неунывающий и Несгибаемый старпом Феликс. И достаточно просто оказаться рядом, достаточно просто встретиться взглядом, чтобы видения осыпались золотым песком к ногам. Можно свободно дышать и наслаждаться морем, ветром, солнцем, звёздами. Можно просто жить. Нет, видения не исчезли совсем, но стали чёткими и ясными. Они больше не наседали, затмевая разум, а приходили чёткими мыслями. Предостерегая от опасностей, предупреждая и направляя. И ХенДжин совсем не спешил рассказывать все подробности. Он писал по привычке, но уже не давал читать, а лишь на словах говорил о видении.       Где был выбор — ХенДжин выбирал безопасный вариант. А когда его не было, то лишь говорил подготовиться и делал акцент на ключевых мелочах. Например настоятельно рекомендовал Кристоферу выделить для Айэна хоть какой-то доспешек. «Капитан, прикрой ребёнку животик! Да пусть наручи примерит!» — полушутя бросал он. И Капитан паковал парня, не принимая возражений. Тот возразил только один раз. А потом все поняли, что зрячий пустое не скажет.       Однажды Оракул помрачнел. Стал нервничать. Но молчал. Тревожно всматривался в горизонт то по правому, то по левому борту. Злился. — Джи, в чём дело? — спрашивал Феликс — Подожди, нечётко всё.       Он метался по кораблю, а Феликс следовал за ним. — Нет, нет, нет, — кусал губы ХенДжин. Он растерянно поднял взгляд на Феликса, глаза в глаза. — Дай мне время. Отпусти. — Ты уверен? На сколько? — Не знаю, но я должен увидеть больше. Я хочу увидеть всё, что смогу. — Что-то ещё нужно? — Место. От шкафута и выше. Пусть все спустятся вниз. — Я останусь. Кристофер спит в каюте. — Хорошо, только отойди подальше.       Феликс просвистел команду. Последним вниз ушел Лино с котом на руках. Феликс остался у румпеля. ХенДжин медленно двинулся обходить корабль. Стоило ему спуститься, как его походка изменилась. Резкие движения, метания вдоль фальшборта. Он почти переваливался через борт, высматривая что то в воде. Он обошел весь корабль и вроде бы стал возвращаться, как резко остановился у бизань-мачты, присел, провёл рукой по доскам, нахмурился и замер, сжимаясь в комок, закрываясь руками.       Феликс, что пристально следил за своим подопечным с капитанского мостика, решил, что пришло время вмешиваться. Он зафиксировал румпель и поспешил к Хенджину. И тот сразу обмяк, стоило старпому взять того за плечи. Феликс просвистел команду отбоя, разрешая всем вернуться на свои места. А сам попытался затащить этого припадочного в каюту. Вскоре к нему присоединился Бин. — Так и думал, что тебе помощь понадобится. Угораздило ж одержимого на борт затащить, а? — Всё, что дается нам свыше, имеет смысл и предназначение. Тебя же нам тоже судьба предназначила, и, как ты сам говоришь, не без помощи этого одержимого. Поэтому что ворчать и сетовать-то? — Так я ещё и не ворчал. Просто интересно: ты не устаешь находится рядом? Нет желания хоть на склянку побыть без обузы? — Нет? Меня больше тревожит, когда его не оказывается рядом. И он сам понимает, как ему лучше. Его же не надо, как дитя малое, за ручку подле себя держать. Он сам держится.       Так, за разговором, они дотащили Джи в каюту. И уложили на койку. — О, ты уступил ему свою? — удивился Бин.       Кровати в каютах были достаточно широкие, двухъярусные, и если на нижней можно было сидеть с прямой спиной, то на верхней — только нагнув голову. — Хм, — Феликс вдруг залился румянцем, и молил богов, чтоб скудное освещение его не выдало. — Вообще-то нет. Это слишком далеко. Его мучают кошмары, и тогда он может уйти. — Ты так в этом уверен? — Бин сильно сомневался. Он продолжал относиться к пришлому очень насторожено. — Да, это мы уже прошли. Благо я сплю чутко. Он только дверь успел открыть. — И ты все ещё уверен, что это не утомительно? — Да, мне жаль его, когда дар-проклятье берет верх над его разумом. — Только жаль? — Нет, но я не нашел подходящих слов, чтобы объяснить. Это что-то иное. И если я могу помочь, то я это сделаю. — Мать-Тереза! Фел, ты пригрел на груди морского дьявола, — воскликнул Бин. — Нет, Бин. Он такой же, как Айэн. Он мог быть таким. Но его дар… Он его убивает. И я не представляю, как он может так долго ему сопротивляться. И я сделаю всё, лишь бы он смог продержаться как можно дольше. Это не его вина. Но он несет эту ношу один. Я лишь подставил плечо, на которое он может опереться и отдохнуть. — Твое дело. Но я ему всё равно не доверяю. — Поэтому он со мной, а ты с СынМо, — Феликс улыбнулся и подмигнул. — И Бин, там твоя смена у румпеля стоять.       Бин махнул рукой и ушёл.       Теперь можно положить парня аккуратней и, возможно, поправить пряди, что выбились из прически, ещё полчаса назад бывшей тщательно уложенной. Он сейчас выглядел таким беззащитным.