Одиссея

      Феликс закрыл за боцманом дверь и вернулся к кровати. Присел. Снова потянулся к непослушной пряди. Скользнул пальцами по бархатной щеке. Несмотря на то, что Хенджином были почти ровесниками, Феликс ни разу не заметил щетины на его щеках, будто бы этот аспект обошел Оракула стороной. И сейчас, пока тот спал, Феликс не мог сопротивляться зудящему желанию смотреть, пытаясь в деталях запомнить лицо, и легко касаться. Легкое покалывание в подушечках пальцев и следом разливающееся тепло были необъяснимой потребностью. Вот только пока Хенджин не спал, Феликс себя сдерживал. Иногда ему казалось, что он тайком ворует чужое тепло, но остановить себя не мог. Да и во сне они чудным образом переплетались. И определить кто был инициатором не представлялось возможным. По утрам, когда Феликс просыпался, Хенджин ещё спал, и во сне лишь крепче хватался за его руку: «Не уходи.», «Не оставляй меня.» иногда срывалось с его губ. И Феликс оставался, давая парню ещё немного поспать. Ведь нормальный сон — это то, чего был лишён Хенджин долгое время. И сейчас его организм забирал своё, восстанавливаясь. Особо яркие видения, отступая, забирали и сознание. Феликс уже привык ловить падающее тело. Он не понимал, как оракул жил раньше, но, видимо, попав на корабль Кристофера, он просто позволил себе расслабиться.       Даже Лино проникся и теперь подсовывал для «падучего» лишний кусок мяса и фруктов (если были). Истощение — выносил диагноз Айэн, вспоминая про какую-то родственницу, что изводила себя отказом от пищи, а потом не могла встать с постели. Кстати: запястья у него почти зажили. Но пока ещё были в бинтах. Айэн каждый день обрабатывал шрамы и менял повязки.       Феликс задумался, перебирая светлые пряди, но вдруг почувствовал что-то и наткнулся на ясный взгляд и лёгкую улыбку. Он с испугом отдёрнул руку. — Прости… — Не надо, оставь, — Хенджин улыбнулся, — Всё в порядке, ты исцеляешь меня. Спасибо за это.       Он взял Феликса за руку и аккуратно переплёл пальцы. — Что ты чувствуешь? — Тепло… — А я лёгкость. Будто вот сейчас ты меня за руку из-под воды тащишь, из беспамятства выводишь. Когда я сплю, держа тебя за руку, мне будто семнадцать и не было всего того, через что я прошел. Ведь я шёл к тебе за спасением. Поэтому, прошу: держи меня крепче. Я хочу насладиться этим миром с широко раскрытыми глазами.       Хенджин резко сел. Свободную руку положил Феликсу со спины на шею, большой палец лёг на позвонок, кончики длинных пальцев спустились к ключице. — Запомни, как лежит рука. Положи свою так же. Да. Что чувствуешь? — Тепло будто потоком по руке течет… — Феликс не смел отвести взгляд, но всё это было настолько смущающим. — Вот и хорошо, делай так чаще. Мне так дышать легче. Я нуждаюсь в тебе. Я благодарен тому, что ты есть. Что ты не отвернулся от меня. Спасибо, что спасаешь меня.       Рука Хенджина скользнула от шеи по позвоночнику пуская за собой толпу мурашек, заставляя прогнуться в спине. Он будто дразнил своим присутствием, своими касаниями, разрешением прикасаться в ответ. Феликс не знал, как реагировать на все эти действия. Точнее, как не реагировать. Он в край запутался. Такой спектр ощущений и эмоций был чужд и поэтому немного пугал. Пальцы же сами начинали мягко массировать шею Оракулу, а тот, будто кот, лишь жмурится и сильнее подставляется под ласки. — Так что ты увидел? — он все же собрался мыслями. — Бой, неизбежны, — Хенджин вздохнул. — Поэтому проще основательно подготовиться, чем пытаться уйти. — Да мы вроде не трусы, — хотел было возмутиться Феликс. — Тяжелый будет бой, не всё гладко пройдёт. Не избежать потерь. — Кто? — напрягся Феликс.       Хенджин лишь покачал головой. — Есть вещи, которые просто должны случиться, и лучше не вмешиваться. Ты же не сможешь спасти одного, пожертвовав всем кораблём? Надо принять бой таким, какой он есть. И да, я хочу есть.       Феликс закатил глаза. Если Оракул не вещает, значит так надо. Но если этот Джинн просит кушать, состроив самую несчастную моську, то отказать ему невозможно. — Значит, пойдём кушать.       В кают-компании на столе уже стояли миски. Лино днём накрывал стол, но обедали все тогда, когда у них было время. Обычно Бин ел перед своей сменой, а Феликс после. Капитан же ел либо утром, перед сном, либо как проснётся. Айэн поднимал миску на марс, потому что с появлением ХенДжина Феликсу стало проблематично это делать. А сегодня, так как Феликс со своим подопечным немного задержались, на столе остались только их две миски. — Так когда это будет? — Мммм, скоро… Очень скоро… — Больше не скажешь? — Прикрой детям пузики, — пожал плечами Оракул. — И… Не беспокойся обо мне тогда. Я буду в порядке. Не отвлекайся.       Феликс долго смотрел ему в глаза, но потом всё же кивнул, соглашаясь. ***       Как-то особенно готовиться к бою команде и не надо было. Они всегда готовы. Поэтому, завидев паруса на горизонте, сразу зарядили пушки и приготовили оружие…       Корабль противника был огромен, он имел две пушечные палубы. Кристоферу пришлось лавировать, избегая пушечного удара, пока они не сблизились до расстояния, позволяющего сделать ответный удар. Они прошли практически борт к борту и Сынмо скомандовал огонь. Всё заволокло дымом и корабли разошлись, вновь заходя на сближение. Противник взял высоко, и основная часть ядер просвистела над палубой, но некоторые зацепили паруса и мачты, после падая вниз. Второй заход, второй выстрел. Обшивка у противника очень крепкая. Третий. Паруса обвисли, корабль теряет ход. Противник сближается готовясь к абордажу и делает ещё выстрел — картечью. Сынмо командует огонь. Борт врага наконец-то получает брешь. Бин выскакивает на шканцы со своим любимым топориком — рубить концы абордажных крюков. Матросы кидаются следом. Из-за разности высоты борта локализация высадки противника на борт достаточно ограниченная, но мортира сверху осыпают картечью так же густо.       Вот только Хану так даже удобней. Его цель стоит открыто. Да с такого расстояния, практически напрямую, снять того арбалетом не составляет сложности. Прицел. Выстрел. Мортира затихла. Противник засуетился. У мортиры появляется новая цель. Прицел. Выстрел. Тишина. Новая цель. В доспехе. Не зря Феликс железные болты раздобыл. Прицел. Выстрел. Тишина.       Внизу бой в самом разгаре. Хан высматривает цели там. Кому нужнее? Ага, вон боцман против двоих машет своим топориком, и к нему со спины рванул третий. Оп. Нет третьего. Вон Феликс яркой вспышкой, словно танцует. Он справляется сам. Вот АйЭн, запакованный, как никто другой, в клепаный доспех из толстой кожи. Он увлекается и почти подпускает сбоку ещё одного врага. Но Хан, он же тут не просто так. Прицел. Выстрел. Вау, а это тот самый Оракул, как назвал его Айэн, когда сообщал причину, что Феликс больше к нему не ходок. Короткая накидка прикрывающая спину и два тонких клинка. С высоты плохо видно, то ли сабли, то ли катаны. Но его движения настолько быстры, а выпады неожиданны, что дух захватывает. Вот Капитан, что рвётся ближе к Феликсу. Он привык так. Привык работать с братом в паре. Под марсом расхаживает кок. Нет, ножи у него иные, не те с которыми он готовит. Метательные — и они неотвратимо достигают цель. Кок периодически что-то рявкает. Хан так и не понял, что именно, но команда вроде как понимает и учитывает. А вот и Сынм. Пока наверху идёт бой, аккуратно и скрытно, в компании десятка матросов пробирается на корабль противника. Хан ещё раз осматривает поле боя, прилаживая новую стрелу. И в последний момент замечает движение у мортиры. Он вскидывает арбалет и стреляет, почти не целясь. Вот только противник успевает выстрелить в ответ. Хан видит, как тот падает. И только надеется, что это был последний, умеющий пользоваться этой адской штукой. Хотя сейчас, когда свои и враги перемешались, смысла стрелять картечью нет. Уже нет. Картечь зацепила. Он теперь ни взвести ни выстрелить не сможет. Остается только смотреть на бой внизу, свернувшись у дырки в полу марса, пытаясь зажать раны. Пока есть силы. А потом рука соскальзывает вниз. ****       Знаете, как это неожиданно и смешно, когда ты стоишь на капитанском мостике со своими старшими офицерами, громишь корыто мерзких пиратов, и тут у тебя за спиной скромно кашляют, а твои офицеры падают с перерезанными глотками? О, не случалось? А Сынмо обожает так делать. Вот они впятером стоят за спиной адмирала. Вот падают тела офицеров, а с ножей крупными каплями стекает кровь. Вот адмирал бледнеет при виде очень доброй улыбки. Вот он пытается скомандовать отступление. Вот мортира на полубаке разворачивается на собственный шкафут.       Команда Кристофера и милосердие? К кому? К тем, кто напал? Ха! И ещё раз Ха! Оставлять за спиной злых и ведомых местью? О, нет. Они избавились от щепетильности ещё в первый год плавания.       Да и кто такие матросы и солдаты, которые в большинстве своём привыкли к жесткой дисциплине и командованию свыше, когда всё их начальство отдало богу душу. Убить всех борзых. Убить всех остальных. Один к пяти? Так, а скольких уже положили? Потери Кристофера навскидку — человек двадцать. Потери нападавшего… Ой, кажется и осталось не больше пятой части. Почти один к одному. Ой, Безумный Джи. За отступающими на борт противника прошёл и он. Ну правильно — свои-то помнят, что от него надо держаться подальше. А чужих не жалко. Сынмо засмотрелся: враги падали как домино. Картина, ласкающая взгляд. — Дьявол, чистый дьявол, — раздалось рядом.       Бин присоединился к Сынмо — Вот так, со стороны, это смотрится чудесно, — все же согласился Бин. — Просто песня! Но если ты окажешься напротив него, то твоя песенка спета… — Как же тебе повезло. Побывать перед ним и выжить. — Ну, если так подумать, то да…. Только вот как его остановить? — А зачем? Пусть резвится, — пожал плечами Сынмо. — Нам же меньше работы. ****       В тот момент, когда противник подал сигнал отступления, на макушку Лино что-то упало. Он провёл рукой и ничего не нащупал, хотя… Он посмотрел на пальцы. Удивлённо вскинул брови. Лизнул. Кровь.       Откуда? Он резко поднял голову, и следующая капля приземлилась аккурат на нос. Сердце больно сжалось. Он не видел обитателя марса, но Феликс с Айэном говорили, что тот совсем малец. Рука, что свисала, казалась совсем крохотной. Лино подхватил мешок для перевязок и просто взлетел по вантам на марс.       Мальчишка. Совсем юнец, пуха над губой даже нет. Он не убегал. Он не мог убегать. Картечь пробила плечо навылет. Кок проверил пульс, тот чуть бился. Значит шансы есть.       Он ощупал тело мальчишки, убеждаясь, что остальное не задето. Смывает кровь вокруг ран. Да, хорошо, что все три навылет. Не придётся выковыривать. Да и обильное кровотечение вынесло из раны весь мусор. Главное теперь — остановить потерю крови. Плотная повязка с заживляющим составом. Главное чтобы выжил. ***       Когда противник начинает отступать — Айэн не преследует. У него другая задача. Надо отделить мертвых от раненых. Мертвых в море. Живых в сторону. Ему помогает несколько человек. Он лишь руководит кого к камбузу, а кого за борт. Он не сразу замечает, но потом начинает оглядываться. Лино нигде нет. Обычно тот уже вовсю орудует своими инструментами. А тут нет его. Тревожно. Но это пока отодвигается на второй план. Его дело, особенно, раз кок где-то замешкался, оказать помощь раненым.       Феликс, скользнувший на практически захваченный корабль, оказался на палубе уже под конец кровавого шоу. Безумец добивал последних. Старпом засмотрелся. Большая часть их команды рассыпалась по нижним палубам в поисках спрятавшихся. Ведь неожиданный удар в спину никому не нужен.       Да и к лучшему, не надо всем видеть этот танец смерти. Феликс передёрнул плечами. Он не хотел бы встретиться с таким противником, как Джи. Слишком быстр. Неотвратим, как огонь. Фатален, как кара.       Но вот Хенджин замер, оглядывая палубу в поисках врага. С полубака и полуюта за ним наблюдало несколько человек. И сейчас они замерли. Воздух буквально зазвенел от напряжения. Ведь их всех предупреждали, что без старпома надо держаться от Оракула далеко. И сейчас они в полной мере поняли причину. А что если он примет их за врагов? Но тут мелькает светлая макушка Феликса. Впрочем, тот тоже не спешит приближаться. Он ждёт. Ждёт, когда безумец, обшаривающий взглядом корабль, наткнётся на него. И лишь встретившись взглядом, он шагнул вперёд. Оракул медленно моргнул, взгляд сменился. Феликс ускорился, держа чужой взгляд, подошёл вплотную, протянул руку и скользнул ладонью по шее на загривок, притягивая к себе. Клинки звякнули выпадая из рук. Тело начало обмякать. Кажется, таскать на себе Оракула — это уже больше, чем привычка. Наверное, именно так подумал старпом, взваливая эту длинноногую тушку на свое плечо. Он обернулся, посмотрев на боцмана, и махнул подбородком, указывая на клинки Хенджина. Чтоб не забыл подобрать. Тот кивнул.       Кристофер, убедившись, что на его корабле нет живых врагов, перешел на корабль напавших. И на ступеньках столкнулся с кузеном. — Что? — Всё в порядке. Как всегда… — улыбнулся Феликс.  — Ясно. На шкафуте Капитан обнаружил Бина. Тот деловито обтирал клинки Оракула о ближайший труп. — Что тут? — Всё в порядке. Сейчас зачистим всё. Ребята, скорее всего, уже до трюма дошли. Вернутся — доложат. — Отлично. Где местный адмирал? — Ну, он богу душу отдал скоропостижно, — смутился боцман. — Сынмо его даже не тронул… — В смысле? — удивился Капитан. — В прямом, испугался и окочурился. Он даже нашего психа не успел увидеть. — Оу…. Ну да ладно, — Кристофер задумчиво оглядел горы тел. — Это что, всех наш ХенДжин покрошил? — Безумный Джи не зря носит это имя… — Ну да ладно, я что хотел то. Пушки тут очень хорошие, да и мортира в хозяйстве не лишняя… — Да, капитан! Только они и больше… Я бы по паре на каждый борт поменял. Больше не стоит. — И носовые поменяй. — Да, носовые можно. Я так понял, течь тут не сильная, спешить некуда. Основательно оприходую всё. — И, это, ты Лино не видел? Там Йени один ковыряется. — Лино? Куда б ему деться? Он же и на метр к борту не подходит. Он на шканцах под бизань-мачтой был всё время. — Но его там нет… — Сынмо спрашивать пустое, он сюда раньше ушёл… — Давай тогда ты тут со своим крылом всё вычищаешь, а мы пойдём искать Не мог же он с корабля никуда деться? — Может, его зацепило, и он в каюту… — Нет, будто не знаешь, что пока он всех не залатает — о себе не вспомнит…       К ним подошёл Сынмо, предварительно скинув на шкафут офицерский состав. — Что случилось? -Ну, — Капитан не хотел по пустому заставлять Сынмо волноваться, — понимаешь, Лино… — Что с ним? — голос канонира дрогнул. — Пропал. Я не нашел его на корабле…       Сынмо кинулся к высокому борту, и перевалившись через его край, заорал: — КОШАК ДРАНЫЙ!!! ЛИНООООО!!!!!       Всё затихло. Казалось, даже волны перестали плескаться меж бортов. Паруса замерли, прекращая хлопать оборванными краями. Будто два корабля попали в полный штиль. — ААААААААААААААААААААААААААААА       Все резко повернулись на источник ора. И с удивлением обнаружили, что этот источник на марсе. — ТЫ КАК ТАМ ОКАЗАЛСЯ????? — НЕ ВАЖНО!!! МОЖЕШЬ ПРОСТО СНЯТЬ НАС ОТСЮДА???? — ВАС? Что с Белкой? — СНАЧАЛА СНИМИ МЕНЯ, ПОТОМ Спрашивай!!!!! ААААААААААААААААААААА — НЕ ОРИ! ДУМАТЬ МЕШАЕШЬ! — А ТЫ НЕ СЛУШАЙ. АААААААААААА — РЕБЁНКА ОРОМ НАПУГАЕШЬ!!!       Тишина. Скрипнула обшивка борта. Хлопнул парус. Все отмерли, возвращаясь к своим делам. И только Капитан с Канониром играли в гляделки. Снять кока с марса — это вам не абордаж!