Одиссея

Хенджин долго летел в сизом тумане небытия. В нем не было ни грёз ни яви. Он лишь цеплялся обрывками памяти за взгляд Феликса. Будто этот взгляд мог спасти. Хенджин знал, что эти глаза будут с ним до самого конца. Бесконечный полёт без эмоций. И он уже готов отпустить последнюю песчинку памяти, что связывала его с миром живых. Отведи взгляд и навсегда потеряешь и забудешь все что было с тобой. Он уже готов, наверное, готов. Готов смириться, что жизни ему отмерено так мало. Как вдруг, ощущает удар. Удар, что, кажется сминает грудину и рвёт в клочья сердце. Удар, что заставляет провалиться до самого дна, рассыпая прахом по земле царства мертвых. Но тут же тянет назад, пеленая и баюкая. И глаза, что смотрят на него, уже не одни. Будто родители склонились над люлькой с младенцем. И он тянет к ним свои маленькие ручки. Люльку качает, и Хенджин закрывает глаза, погружаясь в безмятежный сон. Просыпается Оракул на розовеющем рассвете, что пробивается сквозь прозрачную занавесь балдахина. Просторная кровать и отсутствие качки. Дома? Где его дом? Кто он? Он лишь чувствует умиротворение и покой. Его не тревожит ничего. Он протягивает руку вверх, погружая ее в солнечный луч. Смуглая загорелая кожа кистей и бледная покрытая причудливым узором шрамов кожа на запястье. Нет, ему ничего не приснилось. Он действительно прошёл через весь тот ад. Но… -Феликс, - беззвучно движутся губы. - Феликс! С губ срывается хрип. Губы трескаются, Хенджин слизывает крупные капли крови. Нет, он и вправду жив? Но как? Он садится подтягиваясь на руках и приваливается к изголовью кровати. Рядом, на столике, замечает кувшин и вцепляется в него сухими пальцами. Руки подрагивают, но он подносит его к губам и жадно припадает. Как чудесно пить воду! Простую чистую воду это ли не рай? Он жадно пил, прикрыв глаза, но в какой-то момент заглянул внутрь кувшина. И увидел. Он даже не успел рассмотреть. В ужасе откинул сосуд в сторону, и тот разлетелся на мелкие осколки, разбрызгивая воду по полу. Его охватил страх, мурашками пробежавшийся по спине. Он свернулся на подушках, глубже зарываясь под одеяло. Его мелко трясло. Как в бреду он шептал лишь одно: “Феликс”. Будто это имя могло спасти его. Он жмурил глаза, пытаясь избавиться от слёз. И шептал, шептал, шептал…. Дверь хлопнула, но парень не обратил на это внимания, его трясло. Кровать промялась под вошедшим. Одеяло полетело в сторону, открывая взору обнаженное худое тело, свернувшееся между подушек. -Ну и по какому поводу истерика? - холодный голос мадам Шато окатил сознание Хенджина, сбивая дрожь.- Ну? Оракул повернул голову на голос. Женщина возвышалась над Хенджином и цинично осматривала его, будто перед ней не представитель другого пола, а подопытная зверушка, интересующая ее исключительно в плане экспериментов. Он инстинктивно прикрылся одной из подушек, пытаясь спрятаться за ней целиком, попутно вытирая с лица солёные дорожки. Она усмехнулась и вздернула бровь, ожидая ответа. -Там, я видел, - парень трясущейся рукой указал на остатки кувшина. Мадам Шато мельком глянула, куда указал парень. -Эх, я ж говорила, что никакой керамики, - поморщилась она, -….одни убытки от тебя. -Где Феликс? -Сдался он тебе? Ты хоть понимаешь, ЧТО ты с ним делал? Или нет? -Что? -Не понимаешь? Ты его убивал. Медленно и с особым садизмом. Пока не возьмёшь себя в руки, он и близко к тебе не подойдёт. -Он, он знает? -Нет. Ты сам расскажешь. Ты должен нести полную ответственность за свои действия. Вот осознаешь, что и без него можешь жить, научишься управлять своим даром, тогда и сможешь его увидеть. И рассказать все. -Я тебя понял. - Хенджин опустил взгляд.- Но у нас, кажется, не так много времени. -Много увидел? -Нет, только несколько мгновений, но от них веяло таким ужасом…раньше я видел фрагменты грядущего и варианты его изменения. Сейчас же это не было явным. Я не знаю, что это было вообще. И что с этим делать. Но если ничего не менять, то будущего не будет совсем. -Чьего будущего? -Нашего? -Так что ты увидел? -Дерево, что горело, истекая кровью. -Клэр?- недоумение в голосе Бина было почти настоящим. - Верёвки, кандалы, плётку? Боцман умел ходить тихо. Тем более в мягких туфлях по каменному полу. Он стоял в изножье кровати с какими-то верёвками. Хенджин смотрел на Бина и хотел исчезнуть. То, что боцман его, мягко говоря, недолюбливает, он отлично знал. И сейчас, судя по всему, у него появился ещё один повод его не любить. Точнее, повода-то нет, но как это объяснить? Хенджин поднял взгляд от Бина на мадам Шато. Та кусала губы, прикрыв глаза. -А можно просто дать мне одежду? -заискивающе попросил Оракул, закрываясь второй подушкой. -Да ты вроде и так неплохо смотришься, - Бин смотрел на Хенджина в просвет между ног Клэр. -Бин, - Клэр подняла взгляд к потолку.- Я тебя о чём просила? -Ну так я и принёс, - Бин встряхнул рукой с верёвками. - Шелковый, хлопковый, шерстяной, льняной, бамбуковый, крапивный, из кожи буйвола, телёнка, свиньи, кита, …. -Бин! -Жемчуг всех цветов, камни самоцветные, монеты разных металлов. Я всё принёс, как ты просила. Четко по списку. И вот ещё пару кинжалов, сверх списка. Мне показалось, что они тебе понравятся… Мадам Шато всё же повернулась. И обомлела. Кинжалы. Это были не просто кинжалы. -Где ты их взял? -В оружейной лавке. Мне хозяин предложил. Говорит, какой-то бродяга неделю назад принёс. И просил отдать тому, кто оценит и поймёт… -Я не буду спрашивать, как ты их выманил. И как ты за два часа нашёл всё, что я просила. -Ну это не сложно было… особенно после запросов Лино на специи. -Эм,... может всё же дадите мне одежду, а? - Хенджин решил о себе напомнить. -Да подожди! - отмахнулась Клэр, рассматривая кинжалы. -Я есть хочу! - решил надавить на жалость. -Перехочешь! - кажется, мадам Шато стало не до Оракула. Она вертела в руках кинжалы, пока с лёгким щелчком от одного из них не отошло навершие, а у другого не сдвинулась обкладка рукояти. И если на первый взгляд кинжалы выглядели абсолютно одинаковыми, то тайники в рукоятях были совсем разного принципа. И там и там лежали записки. И мадам Шато, быстро развернув их, стала читать. И ей совсем не нравилось содержимое. -Значит, ты видел горящее дерево?- она наконец-то вернула внимание к Хенджину.