Одиссея

- Помрут ёжиками… - Нет, я не могу позволить маленькой девочке быть палачом! - возмутился Лино. - А тебя, Кошак, никто спрашивать не будет. Как Хозяйки Больших Домов решат, так и будет. И честью и признанием нашего Дома станет, если они позволят нам сделать все самим. - фыркнула Клэр. - Но она же ребёнок! - А когда на вашем корабле вам спины прикрывала с марса, она что, не была ребёнком? - Тогда это... - Это не “другое”, Лино, она выросла с арбалетом в руках, с младенчества убивает врагов. И воспитана не в вашем ванильном обществе. Она не такая. Если Ханна ещё может страдать моральными нормами, то у Хан нет этого. У Хан есть свои и есть чужие. И если свои в опасности - чужих она жалеть не будет. Лино пыхтел недовольным котом. Но спорить дальше не видел смысла. Хотя это не значило, что он согласен с мадам Шато. - Клэр! - хрипло, через силу позвал Хенджин. - Идиот! С тебя вообще нельзя глаз спускать! - Женщина метнулась к Оракулу, но явно была растеряна и не понимала, что происходит. - Где там твой строгий ошейник, давай сюда. А то я что-то устал. Он уже сидел на полу и лишь немного наклонился вперёд, убрав с шеи пряди длинных волос. Клэр тяжело вздохнула, но достала из кармана требуемое. Застёжка щелкнула. Мадам Шато резкими движениями забила свою трубку и раскурила, дым облаком окутал ее, а вместе с ней и Оракула. Следующее облако рассеялось в сторону Феликса. - И как ты это объяснишь? - она уже никуда не спешила. - Отливы. - Хенджин устало откинулся назад. - Он забирает обратно то, что давал мне. Ему сейчас нужнее. Но я не могу отдать всё сразу, чтобы сила не обрушилась на него водопадом. Спасибо за ошейник, он просто идеально держит нужный поток. - Вот делаааа… - Клэр задумчиво рассматривала поток. - Какой интересный симбиоз. Значит, ты его отпускать не планируешь? - Я его не держу. - усмехнулся Хенджин. - Это он меня. С самого начала. Он держал меня. - Хорошо, пусть будет так. С вами я потом разберусь. В любом случае, ваша связь опасна для обоих. Но пока это не критично, и, как я вижу, ты понимаешь, что делаешь. А у нас нет времени на эксперименты. Тем временем появилась хозяйка “Горной слезы”, женщина выглядела очень старой, но назвать ее дряхлой язык не повернулся бы. Глубокие морщины покрывали ее лицо. Сухая кожа открытых рук была увита татуировками. Но большие серые глаза лучились жизнью. Она сложила руки у груди лодочкой, приветствуя посетителей, и обратилась к женщинам. - Приношу свои извинения, что мужчина Вашего дома пострадал в моём доме. Я уже послала слуг к старейшинам Домов, они скоро соберутся на площади. В колокол ударят, как только все дома будут оповещены. Чем ещё мой дом может вам помочь? Когда у Йени фанатично загораются глаза, это пугает. Пугает всех. Даже привычных Кристофера и Лино. Правда, такой блеск они увидели впервые. Когда Хартаханна уже готова была поблагодарить женщину, он припал к ее руке. Легкими касаниями пробежался по рисунку. Шок? Это первое, что заставило всех замереть в тишине. - Простите, что нарушаю ваши обычаи, но это вопрос жизни! Чем наносился Ваш рисунок? Кто мастер? - Мне говорили, что гости дома Хартаханны из другого мира, поэтому вы не обязаны вести себя как дети народа Мосо, юноша. - она мягко улыбнулась. - Мастер исчезла лет двадцать назад, может, больше. С тех пор моя кожа не приобрела новых знаков. После нее остались ученики, но я не доверила им писать историю своей жизни. Но тебе же интересен сам состав краски? - Да. Я подозреваю, что он совсем непростой. Я пробовал разные составы, но это было совсем не то. - У тебя был учитель? - Няня. Она рассказывала много сказок, а когда в доме случился пожар, и я получил ожог, никто не верил, что я выживу. Но она сделала по свежему ожогу рисунок, и рана зажила. Она потом рассказывала о свойствах таких рисунков. Но на меня она потратила все свои запасы. И пополнить их было неоткуда. - Покажешь? Парень смутился, заалев кончиками ушей. - Я никому не показывал его. Когда родители увидели его, они сказали, что я не их сын и что ведьма поселила в моё тело ёкая. Ей пришлось уйти. Однажды ночью она попрощалась со мной и ушла. А я никому больше не показывал ее рисунок. - Не бойся, покажи хоть малую часть. Я хочу увидеть, ее ли это работа. Айэн растянул шнуровку своей рубахи и совсем немного оттянул ее край, убиря ткань от плеча. - Спасибо. Этого достаточно. Это её рука. Я пришлю к вам её ученицу. Она расскажет всё, что тебя интересует. И… - женщина замялась. - имея этот рисунок, ты можешь рассчитывать на помощь моего дома. Если моя Пари считала тебя достойным своего рисунка, значит, ты можешь быть гостем моего дома. - Я уже гость Хартаханны. Женщина звонко рассмеялась. Но увидев плотно сжатые губы девушки, махнула рукой. - Ханночка, я уже стара для интриг! Просто считай, что этот молодой человек мой внук. - То есть получается, что теперь вы не свидетель, а … - Тоже представляю пострадавший Дом. И это неплохо.