Одиссея

К вечеру, когда на площади стали собираться для вынесения приговора, сил у команды Кристофера не осталось ни на что. Только Бин все ещё отсутствовал, занимаясь своими делами, лишая Хозяек Домов возможности хотя бы мельком увидеть его. И статус мужчины Клэр так и остался за Хенджином. Когда днем все собрались в доме “бабушки” Айэна, Лино затребовал у Хартаханны доставить воду из того самого источника, в котором он накануне, по мнению Сынмо, пытался захлебнуться. Всё остальное было приготовлено по указанию Талли. Три молодые девушки проводили гостей в просторную светлую комнату, посередине которой стоял большой каменный стол. По его торцу змеился замысловатый резной узор, а на поверхности по всему периметру располагались круглые углубления. Рядом стоял легкий плетеный столик с несколькими бутылками из темного стекла и деревянными палочками с тонкими иглами-лезвиями. Айэн нежно коснулся инструмента, он выглядел именно так, как в его воспоминаниях о няне. В комнату вскоре внесли несколько плетеных кресел, видимо, такая мебель была особенностью дома. А рядом со столом установили высокий стул. Кристофер и Сынмо переложили Феликса с носилок на стол. Рядом Лино поставил кувшинчик, заботливо припасенный в “Горной слезе”. Айэн склонился понюхать и согласно кивнул. Наличие у Кошака с собой ниток и игл никого не удивило, и парень с улыбкой принял их. Круглые углубления быстро нашли себе применение. В одно из них Айэн плеснул из кувшина и погрузил туда несколько нитей и иглу. В первую очередь стоило стянуть края нескольких особо глубоких ран. Лино не лез в работу младшего, но внимательно следил и готов был помочь в случае необходимости. По крайней мере, в той части работы, где он был силён. О том, что Айэн хочет поверх ран нанести особую татуировку, которая, по словам парня, поможет Феликсу быстрее восстановиться, все были в курсе. Но также они знали, что тот знает о татуировках только в теории. А помощницы, которых выделила для внучка Хозяйка Дома, не могут считаться полноценными мастерами, по крайней мере сама Талли их таковыми не считает. Поэтому вся затея казалась достаточно сомнительной и рисковой. Оставалось только верить в Айэна. И Кристофер с Ханной верили. Хань тоже верила. Сынмо с Лино только надеялись, в полной мере оценивая все риски. И Йени даже не хотел думать, по крайней мере сейчас, о возможной неудаче. Он не мог не оправдать веры дорогих ему людей. Он обязан был справиться. Да и просто интересно было попробовать. Он любил эксперименты. И этот должен был стать самым удачным за всю его жизнь. Несколько склянок прошло, прежде чем Айэн закончил свою работу. Все это время Лино очень незаметно помогал: стирал пот со лба младшего, подливал краску в выемки, если там оставалось мало. Сынмо же в самом начале, стоило только Феликсу непроизвольно дернуться, уселся сверху и жестко зафиксировал больного. Не впервой. На корабле случалось после стычек помогать Лино с ранеными. Воды из источника к этому моменту осталось только на смочить кусок ткани и протереть рисунок. Остальное выпили либо сам Лино, либо Белочка, которая ранее в этот день от сильной жажды не страдала. Лино на это лишь поджимал губы, в мыслях восхищаясь способностью Хань так хорошо чувствовать своего консорта и делиться с ним силой. Лино так не умел. Иначе в ситуации с отравившимся Кристофером смог бы сделать намного больше, чем лечь рядом, позволяя потокам связи разбираться с проблемой самостоятельно. Девушка же явно намного тоньше ощущала свою связь и могла ею управлять. И за это, конечно, ей приходилось платить. Отсюда и жажда. Лино жажды не испытывал. Ему просто было вкусно. Не в том плане, что вкус у этой воды был особенный, нет, она была вкусной именно на тонком энергетическом уровне. Сынмо кое-как слез со стола, тихо ругаясь на затекшие мышцы. Айэн вытирал иглы от краски. Лино остатками воды из своей кружки смачивал губы Феликса. Остальные, до этого сидевшие в стороне, подошли к столу. На половине спины и плече Феликса красовалось крыло. Да, рисунок был красным и кожа выглядела воспаленной, но среди мягких перьев с трудом можно было рассмотреть торчащие нитки на стянутых ранах. — Оно парное моему. Я подумал, что являясь консортами Хань, будет очень символично иметь по одному крылу… — У тебя такое же? - удивился Кристофер, припоминая, что ни разу не видел парня без рубашки. — На другой стороне и без перьев, как у летучей мыши, хотя няня рассказывала мне про сказочных драконов. Говорила, что я сильный как дракон. Но какой из меня дракон? Так, ящерица бесхвостая. — Всему свое время, Йена. Тогда может и был ящерицей, а сейчас вполне за дракона сойдёшь. - улыбнулся Капитан. Парень прикрыл глаза, понимая, что выложился с этой работой по полной, и сейчас все, чего он желает - это прилечь и отключиться от мира на пару суток. Но тут же обеспокоенно их распахнул, ища взглядом Белочку. — Ты как себя чувствуешь? — Вполне сносно, даже в глазу уже не двоится. - немного подумав, ответила Хань. Феликс завозился, поворачиваясь на здоровый бок и сворачиваясь в клубочек. Судя по лицу спящего, а он именно спал, его что-то не устраивало, возможно, твердый стол, но никаких болевых симптомов он не ощущал. Как успела до начала процесса объяснить одна из девушек, в состав краски входит в том числе вытяжка из растения, которая обладает обезболивающим эффектом. Впрочем, о составе Айэн планировал поговорить после всего этого поподробнее, чтобы все запомнить и записать. Также он рассчитывал раздобыть ингредиенты для этой краски в достаточном количестве. Лишним никогда не будет.