Одиссея

Оракул снимать ошейник отказывался. Никакие уговоры мадам Шато и Феликса не помогали. Он сам себе установил расписание и снимал его только во время обучения, а ещё утром и вечером. Объяснял это желанием отдохнуть от грёз. Даже с ошейником он не ощущал себя полностью глухим к дару. Но для общего спокойствия регулярно устраивал сеансы погружения в грёзы. Снимая ошейник, он обходил оба корабля, осматривая горизонт, и крутил в руках четки из жемчуга и меди, морская вода была повсюду в достаточном количестве. И именно окружающий океан, как проводник для грёз, заставлял Оракула опасаться и не снимать ошейник. В ошейнике было хорошо. А чутьë, в случае необходимости, могло своевременно подсказать, что пора снять артефакт и заглянуть в будущее чуть дальше. Хенджину нравилось проводить время на носу судна. Морские брызги долетали до палубы и искрились на солнце. Впереди раскинулся бескрайний океан. Чистый горизонт навевал спокойствие. Умиротворение принесло неожиданное увлечение. Он подсмотрел, как Бин ловко вырезал из куска дерева курительную трубку, а потом миниатюрными инструментами прорезал рисунок и вставлял мелкие камни. Подсмотрел - это мягко сказано. Он долго крутился вокруг боцмана, пока тому в конец не надоел мельтешащий Оракул, и тот выдал любопытному парню горсть янтаря и маленькое сверло. Делать сквозные отверстия в камнях, крутя в пальцах тонкий стерженёк сверла, дело долгое и не требующее внимания. Именно этим он и занимался, сидя на полубаке над камбузом в плетёном кресле - подарке новоприобретенной родственницы Айэна. Таскание сухарей превратилось в традицию или игру. Лино специально оставлял на столе мешочек с сухарями для Хань, и он исчезал незаметно для кока. Правда, кроме сухарей там зачастую оказывались цукаты и сушеные фрукты. Айэн старался не напоминать Белочке про идею набить и ей рисунки. Он не был уверен в том, что сможет ограничиться маленькими размерами, но отлично понимал, что Лино может устроить ему за художественную роспись представительницы Высшей Крови от пяток до макушки. И это была одна из причин, совсем незначительная, почему он все свободное время пропадал у Хартаханны. У капитанши одна из кают была отведена под лабораторию, и юноше было чем там заняться. Хотя это тоже служило одной из отговорок. Молодые люди нашли общий язык, и им было чем поделиться друг с другом. В очередной раз наблюдая, как с наступлением вечера, когда освещение в лаборатории оказывалось слабым, Ханна и Айэн выходят на палубу, продолжая обсуждать какую-то тему, мадам Шато не выдержала и пошла к Кристоферу. — Кристофер. У меня к тебе серьёзный разговор. — Что-то случилось? — Ещë нет. Но может. — Я слушаю. — Меня беспокоят отношения Ханны и твоего Айэна. — А что с ними не так? Они взрослые люди, сами в этом разберутся. — Ты в этом уверен? — Конечно. Йени достаточно умный парень, он делать глупости не будет. Ханна, благодаря твоему воспитанию, тоже не дурочка. Да и, судя по рассказам Бина и Хенджина, девушка вполне боевая, за себя постоять сможет, если ей что-то не понравится. — Хочешь сказать, что ты одобряешь их отношения? — Ну, на сколько мне известно, до отношений они ещё не дозрели. Айэн парень хороший, и я вполне ему доверяю. К тому же: ты видела, какой у него шкаф? Он не голодранец. Его семья была вполне приличной. Поэтому назови мне хоть одну причину быть против. — Я тебя услышала. — Клэр, не торопи события. И если у тебя реально есть что-то, что тебя беспокоит, говори. Мы вместе разберёмся в ситуации. — Мы не знаем, что случилось на Кансэе. И как наше прибытие повлияет на ситуацию. Это наш долг - прийти туда сейчас, но что нас там ждёт... — Ты предлагаешь поторопить их или наоборот подождать? — Да если бы я знала, как будет лучше! Не растеряет ли от чувств твой парень боевой дух? Не хотелось бы, чтобы девочка носила траур. — Ты же понимаешь, что вне зависимости от развития их отношений... - Кристофер мaхнул рукой. - Давай такое не загадывать. Или спроси оракула. Я даже думать об этом не хочу. Я никогда за эти годы в море не думал о таких ситуациях. Я верил в своих людей. И эта вера держала нас. Я и дальше буду верить. Поэтому всё будет хорошо. Не волнуйся об этом. — Хорошо, надеюсь, твоего оптимизма хватит на всех нас. — Клэр, что-то случилось? Что тебя тревожит? Мы же не чужие люди. Я могу чем-то помочь? — Не думаю. Просто ваш Оракул что-то видел, но я не хочу, точнее, боюсь узнать подробности. — Знаешь, чем страшиться будущего, лучше жить в настоящем. И брать все, что дает нам жизнь здесь и сейчас. А будущее, оно рано или поздно наступит. И чтобы оно нам ни сулило, лучше не жалеть о том, что мы могли сделать, но не сделали. — Наверное ты прав.