Ты выбрала день, чтоб наконец найти Дьявола в своих глазах, и заглянуть в мои… И я далеко от рая, я попрощался… За моей дверью волк, и у меня проблемы… С каждым волком, которого я видел раньше, я не продержался долго…
Прошло уже три дня с тех пор, как они покинули Мистик Фоллс. Начиная с «ситуации» в квартире Аларика. С тех пор как Клаус заставил ее оставить все, что она любила и о чем мечтала, за одну холодную летнюю ночь. Она ушла, не сказав маме ни слова, она хотела увидеть ее, попрощаться с ней. Она не хотела оставлять ее сейчас, когда та наконец-то смирилась с тем, что ее дочь — это то, что она ненавидит больше всего на свете. Она так радовалась, что ее отношения с матерью стали еще крепче, чем раньше, а он все испортил, забрав ее, уничтожив все возможности для нее. Кэролайн сидела на заднем сиденье машины, спокойно наблюдая за проплывающими мимо пейзажами, и единственное, что она могла делать, это смотреть на них, гадая, когда же наконец остановится машина и что это может значить для нее. Он сказал, что никогда не изнасилует ее, но разве то, что он с ней сделал, чем-то отличается от изнасилования? Было ли это менее болезненно или унизительно? Она даже предпочла бы, чтобы он просто сделал это и оставил ее в покое, вместо того, чтобы насильно тащить ее за собой, бог знает куда, заставляя ее чувствовать себя несчастной и никчемной, каждый раз, когда Стефан жалостливо смотрел на нее или спрашивал, все ли с ней в порядке или нужно ли ей что-либо. И вообще, куда мы едем?! Пыталась понять она, глядя в окно. Она не стала спрашивать, так как знала, что не получит от него никаких ответов. Стефан и сам задал этот вопрос в какой-то момент по дороге, и он получил очень тонкое предупреждение: — Ты узнаешь, когда я решу, что ты заслуживаешь знать. С тех пор поездка была тихой. Никто из них больше не произнес ни слова, пока Клаус быстро и яростно выезжал из города в дикую местность, время от времени напевая под скучную музыку Чайковского. Кэролайн не особенно любила классическую музыку, и теперь, зная, что это была любимая музыка Клауса, она считала ее самой худшей на свете! Она поклялась никогда не слушать ее добровольно. — Ты там в порядке, милая? — спросил он, как будто обеспокоенный, когда Кэролайн, хмыкнув на заднем сидении, незаметно сжала живот. Что-то беспокоило ее со вчерашнего дня, и она очень хорошо представляла себе, что именно. Догадаться было нетрудно. Она не ела как следует уже несколько дней, и голод лишь болезненно отдавал в ее деснах и животе. — Типа, тебе не все равно? — с ненавистью пробормотала она сквозь стиснутые зубы. — Серьезно, Кэр, ты в порядке? Ты уже довольно давно в таком состоянии, — спросил Стефан, озабоченно наморщив лоб. — Я в порядке, Стефан, — сказала она более решительно, она ненавидела, когда ей снова задавали этот вопрос, это раздражало ее до бесконечности. Она не настолько слаба! — Перестань волноваться. Ради бога, я же вампир! — напомнила она ему. Клаус довольно долго наблюдал за ней из своего зеркала заднего вида. Он следил за ней всю дорогу, с тех пор как они покинули ее маленький городок в Вирджинии. Казалось, ее что-то беспокоит. Ну, если не считать его присутствия. Она «показала ему», как говорят дети в эти дни. Он пытался завязать с ней разговор бесчисленное количество раз за последние три дня, но она «наказывала» его молчанием, или точнее сказать игнорированием. Притворялась, что не слышала его или спит. Хотя они оба знали, что она никого не убедила. Обычно он бы рассердился, но, услышав, как у нее время от времени прерывается дыхание, — даже несмотря на то, что она изо всех сил пыталась это скрыть — заставило его гнев отступить. Со вчерашнего дня он перестал дразнить ее или задавать «назойливые» вопросы, как она их называла, и теперь сосредоточился на решении загадок того, что ее действительно беспокоило. Это не мог быть укус, он сделал так, чтобы ее рана зажила вместе с царапинами на груди. Он должен был признать, что раньше они выглядели отвратительно, но теперь они исчезли. На секунду он задумался, почему так бурно отреагировал прошлой ночью. Конечно, она была груба и нуждалась в наказании. Но он никогда не прикасался к прекрасному полу так, как обращался с Кэролайн. Что-то в этой взбалмошной девушке заставило его потерять контроль, заставило его сорваться, выпустить внутреннего зверя. Что-то внутри него трепетало от того, что он причиняет ей боль так, как никогда не причинял никому другому. Что-то, казалось, толкало его через край каждый раз, когда он был рядом с ней, каждый раз, когда она бросала ему вызов. Но в то же время, даже если он хотел контролировать ее и сокрушить своей силой, древнее чувство, более древнее, чем сам первородный вампир, призывало его держаться за нее, а не убивать. Пока что. Он никогда бы не признался в этом — нет, еще слишком рано признавать это, — но какая-то отрекшаяся часть его души хотела защитить ее и в какой-то момент заботилась о ней. Это была действительно маленькая частица, но тем не менее, она имела место быть. Но Клаус пока этого не знал. И пока он гадал, что, черт возьми, с ней не так, он также задавался вопросом, почему, черт возьми, он заботился об этом?! Он бросил еще один взгляд на молчаливо страдающую блондинку в своем зеркале заднего вида. Он наблюдал за ней. Бледное лицо, налитые кровью глаза, черные круги. Конечно, я чертов идиот! Как я это упустил?! — Ты голодна, — осознал он. Простым маневром он остановил машину у обочины. — Что ты делаешь?! — удивленно спросила Кэролайн. — Ты не единственная, кто голоден, Кэролайн! — сказал Клаус, выходя из машины и придерживая дверцу, как истинный джентльмен, помогая ей выйти. Она усмехнулась, но вышла, отчаянно нуждаясь в том, чтобы потянуться. — Я за рулем уже несколько дней. Мне тоже нужна кровь, чтобы выжить. — Да, не дай бог, с тобой что-то случится! — усмехнулась Кэролайн. — Встала не с той ноги, дорогая? — со смехом спросил Клаус. — Как мы найдем мешок с кровью в такой глуши, гений?! — язвительно ответила она, игнорируя его замечание: — Здесь нет ничего, кроме проклятых деревьев! — Я чувствую запах людей, — пробормотал Стефан, снова напугав ее и заставив повернуть голову, чтобы посмотреть на него. Кэролайн испуганно смотрела на Стефана, словно умоляя его отрицать то, о чем она уже догадалась: они везут ее охотиться на людей, убивать людей. Клаус с удивлением заметил, как глаза Кэролайн расширились от страха… Он видел, как она начала паниковать, не зная, что делать. Он ухмыльнулся своей дьявольской улыбкой, которая заставила Кэролайн вздрогнуть. — Нет! — вскрикнула она. — Я… Я в порядке, вы двое идите вперед, я не голодна… — Что за чушь? Ты идешь с нами, любовь моя, — изумленно сказал Клаус. — Стефан, — умоляюще произнесла она. — Может быть, мы можем… — начал было потрошитель, но его тут же оборвали. — Не вмешивайся, Стефан! — скомандовал Клаус. — Я не хочу. Я не хочу идти на охоту. Я не хочу убивать людей. Ты не можешь меня заставить! — огрызнулась Кэролайн на грани слез. — Охх, конечно, я могу, милая. — Клаус угрожающе зарычал и сделал несколько шагов к ней. Кэролайн пригвоздила его своим самым ненавистным взглядом, словно желая, чтобы он умер только от этого. — Просто оставь ее, Клаус! — защищал ее Стефан. — Если она не хочет этого делать… — В конце концов, ей придется поесть, — прорычал Клаус, все еще глядя на разъяренную блондинку, — Зачем откладывать неизбежное? Кроме того, это не демократия, вам обоим лучше делать то, что я говорю, иначе… — Я не собираюсь питаться людьми! — Кэролайн упрямо скрестила руки на груди, как капризный ребенок, делающий все возможное, чтобы забрать конфету или, точнее, не забирать. Клаус бросил на нее яростный взгляд и сделал еще один угрожающий шаг в ее сторону, Кэролайн попятилась, заметив опасный блеск в его глазах. Хотя она начала паниковать только тогда, когда почувствовала спиной холодный металл машины. Его ухмылка стала еще шире. Она вздохнула с облегчением, когда увидела, что Стефан шагнул вперед, чтобы преградить ему путь, хотя его следующие слова были немного обескураживающими. — Оставь ее, — предложил он, — Она поест, когда почувствует, как тело начнет иссыхать. — Кэролайн быстро заморгала от равнодушного и хищного тона Стефана, когда он снова заговорил: — Кроме того, это означает, что у нас будет больше еды! — счастливо добавил он, заставив Клауса улыбнуться, наконец-то отвернувшись от нее и посмотрев на потрошителя. Она потратила это время, чтобы отсчитать себя. Ты же Кэролайн, чертова, Форбс! Закричала она про себя. Держи себя в руках. Не смей показывать страх или какие-либо другие эмоции. — Вот это я понимаю! — радостно воскликнул Клаус. — Вот это потрошитель, о котором я столько слышал! Затем он снова повернул голову к Кэролайн. О боги! Клаус снова шагнул к ней. Он положил обе руки по обе стороны ее бледного лица и наклонился, чтобы прошептать холодным и предупреждающим тоном: — На этот раз я послушаю Стефана, милая, но не вздумай ничего придумывать. В следующий раз, когда ты будешь кормиться, это будет не из мешка с кровью, а из чьей-то артерии, и я буду наблюдать за тобой все время, пока твои зубы погружаются в человеческую плоть и безжалостно высасывают кровь, — затем он отстранился, но только чтобы пригвоздить ее взглядом, — На этот раз я позволю тебе остаться здесь, любимая. — Как великодушно с твоей стороны! — усмехнулась она, на мгновение оторвав взгляд от его гипнотических голубых глаз. — Однако, — твердо продолжал Клаус, не обращая внимания на ее поведение, — Если ты убежишь, я выслежу тебя и убью всех, кого ты когда-либо встречала в своей жизни, прямо у тебя на глазах. Ты поняла меня? Кэролайн бросила на него яростный взгляд, но кивнула. — Хорошая девочка! — сказал он, нежно поглаживая ее подбородок, пока она смотрела на него с презрением и ненавистью. — Могу я получить разрешение хотя бы на прогулку? — насмешливо спросила она. — Я сижу в этой проклятой машине целую вечность, мне нужно немного размять ноги. Глаза Клауса потемнели от веселья, когда он вдруг посмотрел на нее. — Знаешь, если тебе понадобится моя помощь с растяжкой… — начал он, облизывая губы с явным намеком, что Стефану пришлось отвести взгляд. — Я буду только рад помо… — Гори в аду! — воскликнула Кэролайн, открывая дверь на заднее сиденье и с силой захлопывая ее. Она скрестила руки на ноющей груди и демонстративно проигнорировала мужчин снаружи. Она услышала смешок Клауса, когда они уходили, и прямо перед тем, как он и Стефан исчезли в лесу, Клаус обернулся и сказал: — Не заходи слишком далеко, любимая. В этих лесах водятся большие злые волки, и мне бы очень не хотелось, чтобы ты стала современной версией Красной шапочки! Кэролайн закатила глаза в ответ на его выходки и вылезла из джипа, чтобы исследовать лес, поскольку у нее было неофициальное разрешение на это от большого злого волка. Она сделала два шага в лес, когда почувствовала острую боль в животе. — Проклятье! — сердито прорычала она и, решив, что ее кто-то укусил, приподняла белую кофточку, чтобы посмотреть на повреждения. — Что за…?! — это было все, что она успела сказать, прежде чем потерять сознание.***
— Что ты с ней сделал? — спросил Стефан Клауса после того, как они убили всех мужчин, которые были в лагере. Клаус с презрением заметил, что в лагере нет женщин, но это не помешало ему осушить большинство мужского населения. — И почему тебе это так интересно? — сказал Клаус с притворным безразличием. — Потому что она мне небезразлична! — яростно ответил Стефан. — Ты довольно быстро переключился с двойника! — усмехнулся он. — Я дал ей обещание, Клаус, — просто сказал потрошитель, стоя перед ним требовательно. — Я обещал ей, что с ней больше ничего не случится. Что я не позволю, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое. Клаус прищурился и угрожающе шагнул к нему. Он старался не обращать внимания на крайне раздражающий укол собственничества — он отказывался думать о ревности -, который он почувствовал. — Ты проявляешь невероятный интерес к этой даме, — сказал он угрожающе хриплым голосом. — Что происходит между вами двумя? — он положил руку на плечо Стефана и задал ему следующий вопрос, глядя ему в глаза. — Маленький совет: будь честен. — Ничего не происходит, — возразил Стефан, удивленный тем, что не тот не внушил ему сказать правду. — Она моя подруга. Она мне как сестра. Ничего романтического. Но почему тебя это волнует? Клаус отмахнулся от его подозрительного вопроса с притворным безразличием. — Я просто не хотел, чтобы наша дружба была запятнана смертью еще одной твоей подружки! — Мы не друзья, Клаус! — возразил Стефан. — Я поклялся тебе в верности, чтобы спасти жизнь моего брата. Это не значит, что я хочу стать твоим другом. И Кэролайн так же важна для меня, как когда-то Елена. Так что если ты снова причинишь ей боль… — Неужели это так? Думаю, ты изменишь свое мнение после нашей поездки, — весело сказал Клаус. — Я имею в виду нашу дружбу. Мнение Кэролайн об этом тоже изменится. Стефан горько рассмеялся. — Не после того, что ты с ней сделал, — уверенно сказал он, — Ты должен понять, что если есть что-то, что она отталкивает больше, чем тебя, то это внушение. Я не собираюсь притворяться, что знаю, что произошло между вами тогда, но у меня есть довольно хорошее предположение. Я знаю, что она ненавидит тебя и никогда не простит за то, что ты напомнил ей о ее слабости. В тот день я не смог сдержать своего обещания. Но больше это не повторится. Так что твой единственный способ навредить Кэролайн — это пройти через меня. — Ты же знаешь, что я могу легко вырвать… — начал Клаус. — Я знаю! Но мою дружбу нужно заслужить, и ты заслужишь ее, уважая меня и уважая обещание, которое я дал этой девушке. Либо же ты можешь внушить мне. Но мы оба знаем, какой вариант ты бы предпочел. Клаус очень долго смотрел на Стефана прищуренными глазами, размышляя, стоит ли ему просто убить его или поблагодарить за честность. Он не сделал ни того, ни другого, только вздохнул и кивнул. — Очень хорошо, — ответил он с лисьей улыбкой, вновь появившейся на его губах. — Я не причиню вреда Кэролайн. Физически. Мысленно добавил он. — При условии, что ты сделаешь для меня кое-что взамен. Интерес Стефана был задет, и он вопросительно поднял бровь. — Помоги мне завоевать ее. И она не пострадает, — спокойно сказал Клаус, глядя на него сквозь ресницы, словно стыдясь своих слов. Как будто он был ребенком, рассказывающим родителям, что провалил тест. Стефан выдавил улыбку. — Попробуй осушить Миссисипи с помощью соломинки, тебе больше повезет! — ответил он, прежде чем расхохотаться. — Это не смешно. — прорычал Клаус. — Да, не смешно, Клаус, это уморительно! — смеялся Стефан. — Даже если бы я хотел помочь тебе, а я, кстати, не хочу, — Стефан поднял руку, чтобы остановить его, — Она никогда не приняла бы тебя. — И почему же?! — гордо возразил первородный. В конце концов, он был действительно привлекательным мужчиной. — Неужели ты не слышал ни слова из того, что я тебе о ней рассказывал?! Она считает тебя врагом, Клаус, она никогда не начнет с тобой отношений, если у нее будет выбор, и она возненавидит тебя еще больше, если ты снова внушишь ей. — Вот почему мне нужна твоя помощь! — Я ничем не могу тебе помочь, — ответил Стефан и скрестил руки на груди, — И я даже не буду пытаться! Лучшее, что ты можешь сделать, — это отправить ее обратно в Мистик Фоллс. Ты уже достаточно отыгрался на ней. — Этого точно не случится! — ядовито протянул Клаус, но затем выражение его лица внезапно изменилось с сердитого на ужасно ухмыляющееся и лисье. У него был план. — А что, если, — начал он, ухмыляясь и делая шаг ближе к молодому вампиру, — Что, если я сделаю это? — Что сделаешь? — ошеломленно спросил Стефан. — Отпущу ее, позволю ей вернуться к прежней жизни, — он улыбнулся ему, — Вернуться в Мистик Фоллс целой и невредимой? — В чем подвох? — Стефан свирепо глядел на него. — На самом деле никакого подвоха нет, — сказал он пренебрежительно, но лисья улыбка говорила об обратном. — Ты поможешь мне завоевать ее сердце, и как только она расскажет мне все, что я хочу знать о ней… Я отпущу ее. — Ты хочешь сказать, что как только ты заставишь ее влюбиться в тебя, ты разобьешь ей сердце и отмахнешься от нее, как от сломанной игрушки?! — Стефан зарычал, когда Клаус подтвердил его слова высокомерным пожатием плеч. — Или я могу держать ее при себе вечно, причиняя ей боль, когда сочту нужным, или даже убью, когда мне наскучит ее отвратительный кровавый ротик. — пригрозил он, заставив Стефана вздрогнуть. — Твой выбор, — повторил Клаус, уже зная, что выиграл этот раунд, когда увидел, что его друг-потрошитель обдумывает его предложение. — Но что такое немного разбитого сердца перед вечностью свободы? Стефан, казалось, обдумывал свои варианты. Либо он поможет Клаусу сделать это по-своему, либо Кэролайн будет страдать еще больше. — Ты же знаешь, что это займет много времени, верно? — спросил потрошитель. — Это произойдет не сразу, тебе нужно набраться терпения. — Рим не был построен за один день, Стефан, — высокомерно ответил Клаус. — Тебе ли не знать, — Стефан рявкнул на него: — Учитывая твой возраст! Клаус только ухмыльнулся ему, позволяя своему решению утвердиться в глазах друга. На самом деле выбора не было, и уверенность Клауса тоже не помогала ему. — Можешь называть это сделкой с дьяволом, если хочешь, — сказал он после нескольких минут молчания, — но мы оба знаем, что пути назад не будет. И он был прав!***
— Милая, ты хорошо себя чувствуешь? — она услышала, как ее спрашивал Клаус обеспокоенным тоном, который, как она почти поверила, был искренним. Она открыла глаза и увидела, что он навис над ней. Она лежала на земле, а Клаус держал ее в своих объятиях, глядя на нее сверху вниз растерянными и сердитыми глазами. — На тебя кто-то напал?! — спросил он, обводя их защитным-убийственным взглядом. Как будто тебе не все равно! Застонало ее подсознание. — Да, группа бурундуков загнала меня в угол и забросала желудями! — саркастически сказала она, заработав свирепый взгляд от первородного. — Кто бы напал на меня в такой глуши, Клаус?! — Что ж, я рад, что твое чувство юмора осталось нетронутым, — произнес он, кипя без всякой видимой причины, — Но я считаю, что это единственный логический вывод, когда ты находишь вампира на земле без сознания! — он сплюнул, помогая ей подняться. — Может быть, для тебя! — ответила она. — Но в отличие от тебя, я хороший человек, и никто не нападет на меня без причины! — Что, черт возьми, произошло тогда?! — сердито спросил он. — Не знаю, — растерянно сказала она. — Наверное, я упала в обморок? — она пожала плечами. — Вампиры не падают в обморок! — гаркнул Клаус, прищурившись. — Ну, тогда я не знаю, доктор Клаус, если у вас есть другие названия для определения «обморока», просветите меня. Я почувствовала, как сначала все закружилось, а потом резко потемнело! Что еще это может быть? — поинтересовалась блондинка, скрестив руки на груди. — Не могли бы вы двое прекратить препираться хотя бы на секунду? Вы действуете мне на нервы! — рявкнул на них Стефан, выходя на поляну с раздраженным лицом. — Вы же знаете, что всегда можете снять все это электрическое напряжение между собой, просто занявшись сексом, верно?! Кэролайн чуть не поперхнулась слюной. Прошу прощения. Что?! — Стефан? — добродушно спросила она, обеспокоенная психическим здоровьем друга. — Расслабься, Кэролайн, — самодовольно ответил он, направляясь к машине. — Я просто шучу! Дайте мне знать, когда закончите ссориться! Затем он сел обратно в машину и начал играть со стереосистемой, в то время как Кэролайн с открытым ртом смотрела на него. Она заставила себя закрыть его, пока в него что-нибудь не влетело. В конце концов, это было действительно вероятно, учитывая, что они находились в лесу. — Что ты с ним сделал?! — требовательно спросила она, оборачиваясь и указывая обвиняющим пальцем и смертоносным взглядом на Клауса. Он только загадочно ухмыльнулся, вспомнив слова Стефана в лесу. — Прежде всего она должна доверять тебе, — сказал он ему. — Кэролайн достаточно умна, чтобы не строить отношения с кем-то, кому она не доверяет, и именно к этому ты должен стремиться, к ее доверию. Она не занимается сексом на одну ночь, и ее нельзя соблазнить. Так что либо ты делаешь это по старинке, либо заставляешь ее. Но опять же, она возненавидит тебя за то, что ты принудишь ее. Если ты хочешь, чтобы все было по-настоящему, ты должен заставить ее доверять тебе. — И как же мне завоевать ее доверие?! — нетерпеливо спросил Клаус. — Помогая ей спасать людей, о которых она заботится, — ответил потрошитель, — я притворюсь, что отключил свои эмоции, и это даст тебе возможность проводить с ней больше времени. В конце концов она попросит твоей помощи, чтобы «спасти» меня. Гордость Кэролайн исчезает, когда дело касается кого-то, кого она любит! — Да, это я уже понял! Она преданная! — И бескорыстная, и добрая, — перечислил Стефан, свирепо глядя на него. — Она не заслуживает того, через что ты заставляешь ее пройти! Через что ты уже заставил ее пройти! — Довольно! Я сделаю с ней все, что сочту нужным, и ты поможешь мне сделать это или будешь смотреть, как она страдает! А теперь расскажи мне план, и пропусти свои осуждающие намеки, они уже порядком наскучили мне. Стефан сердито посмотрел на него, но тем не менее продолжил: — Первый шаг — заставить ее поверить, что я щелкнул выключателем. — Я не буду жить в одном номере с тобой! — пожаловалась она, наблюдая, как Клаус забронировал только два номера в мотеле, где они остановились. Она увидела, как девушка в приемной бросила в ее сторону взгляд «Что с тобой не так, черт возьми?!», и закатила глаза. — Ты не останешься одна, любимая. Ты либо останешься со мной, либо со Стефаном, решай! — ответил он, широко ухмыляясь, прежде чем наклониться, чтобы добавить: — Но я должен предупредить тебя, дорогая, потрошитель в нем довольно дикий. — Хорошая попытка, Клаус! — она скрестила руки на груди и пронзила его ядовитым взглядом, — Но я доверяю Стефану чертовски больше, чем тебе! — Ты видишь, Клаус? — насмешливо спросил Стефан, заключая Кэролайн в объятия, которые лишь напугали ее. — Она хочет провести ночь со мной! — сказал он, ухмыляясь, уткнувшись лицом в ее шею и громко вдыхая. Кэролайн забилась в его объятия, чувствуя себя неловко, когда Стефан начал ласкать ее шею. — Стефан, что ты делаешь?! — задыхаясь, спросила она, пытаясь освободиться. — Прекрати! Она скорее почувствовала, чем услышала клыки Стефана, и ее глаза расширились от шока и паники, когда они коснулись ее шеи. Меньше чем за секунду Клаус заставил Стефана отпустить ее, и он снова зарычал, прижав его к своей шее. — Тронь ее еще раз, — пригрозил он, — и это будет последнее, что ты сделаешь! Кэролайн ошеломленно наблюдала за этой сюрреалистической сценой. Клаус защищает ее от Стефана, а не наоборот! Какого черта?! Однако у нее не было достаточно времени, чтобы подумать, Клаус отпустил его так же быстро, как схватил, и теперь он тащил Кэролайн за собой в свой номер, бормоча что-то. — Ты останешься в моей комнате, конец истории! — Шаг второй: ты должен убедить ее, что небезопасно оставаться со мной, когда тебя нет рядом. Мы должны убедить ее, что я опасен и что ты самый безопасный для нее вариант. Это будет нелегко. — Ты так считаешь? — голос Клауса сочился сарказмом. — Почему ты не можешь просто позволить мне жить в моей собственной комнате?! — Потому что я не верю, что ты не сбежишь, — просто заявил он. — Но сегодня ты оставил меня в лесу, — возразила она. — Это не имеет значения, — отмахнулся Клаус, открывая ключом дверь комнаты. — Нет, имеет! — пожаловалась она, входя в комнату следом за ним. — Клаус! Почему бы тебе просто не… — Потому что с тобой что-то не так! — крикнул Клаус, поворачиваясь к ней лицом, прежде чем сделать глубокий вдох, чтобы расслабиться. Он сделал несколько шагов вперед, не сводя с нее глаз. — Я знаю, что ты больна, Кэролайн, но не знаю причины этой болезни… Это сводит меня с ума… — Да какая тебе разница?! — сердито выпалила она. — Шаг третий: покажи ей что-нибудь, эмоцию, слабость, что-нибудь, что заставит тебя выглядеть человеком в ее глазах. — Как, черт возьми, мне это сделать? — спросил Клаус. — Кэролайн всегда старается видеть в людях лучшее, она верит, что каждого можно спасти. Если она увидит в тебе хоть каплю человечности — эмоций, — она начнет думать, что тебя можно исправить, и тогда тебе не придется гоняться за ней. Она не остановится, пока ты не «исправишься». — Господи, черт побери, она звучит как женская версия Элайджи! — Она хуже! — Я… — он позволил своему голосу затихнуть, играя в свою игру идеально, ложь была для него как вторая натура. — Я не знаю. Возможно… Кэролайн подозрительно посмотрела на него. Она задумалась, значит ли это, что он заботится о ее безопасности, что у него есть какие-то чувства. Она тут же отбросила эту мысль и в следующую секунду чуть не рассмеялась над собственной глупостью. Но эта идея уже укоренилась в ее голове, и это было действительно опасно. — Возможно, что?! — сердито выплюнула она, скрестив руки на груди, показывая ему, что не поддается на его уловки. — Неважно, просто забудь об этом! — прорычал он, открывая мини-холодильник и доставая из него пиво, прежде чем написать что-то в своем телефоне. — Я хочу, чтобы ты осталась здесь, и ты останешься здесь! — сказал он властно через пару минут. — Вот, насколько это просто! Кэролайн закатила глаза, и ей ужасно захотелось послать его гнить в аду. — Что ты сделал со Стефаном?! — потребовала она ответа во второй раз за день. — Я ничего не делал, любовь моя! — защищался он с притворной болью в глазах. — Он просто не мог вынести мысли, что убил еще пятерых… как он это сформулировал? — Клаус изобразил удивление: — О да! Еще пять «человеческих существ» были его словами. — Он убил пять человек?! — спросила Кэролайн с явной тревогой и отвращением. — О, не притворяйся такой шокированной, любимая! — насмешливо произнес он, делая шаг ближе к ней, но останавливаясь на разумном расстоянии. — Мы вампиры, это то, что мы делаем. — Ну, мне жаль разочаровывать такого большого злого вампира-оборотня, или кто ты там… — Гибрид, — поправил Клаус, гордо улыбаясь. — Не суть, — она отмахнулась от его слов, прежде чем продолжить, — Но смерть — одна из тех вещей, которые до сих пор шокируют меня! К ее удивлению, Клаус только прискорбно прищурился, медленно приблизился и, положив руку ей на плечо, будто в знак поддержки, заговорил: — Это очень плохо. Нам придется это изменить, — сказал он, притворяясь печальным, — Потому что ты станешь свидетелем смерти прямо сейчас. — его слова заставили ее напрячься, и она услышала, как позади нее открылась дверь, когда он продолжил свое урчание. — На самом деле, это ты будешь убивать, — его тон был тошнотворно дружелюбным по отношению к человеку, который только что вошел в комнату: — О, а вот и твоя еда! Фабио, как поживаешь, друг мой? Кэролайн обернулась, чтобы посмотреть на действительно красивого мужчину, который не мог быть намного старше ее. Фабио вошел в комнату, пребывая в блаженном неведении относительно того, что ему предстояло испытать. Он хорошо выглядел. Большие черные глаза, волосы цвета воронова крыла, милая улыбка, как будто он вышел прямо из кино или спортивного журнала. Да, он хорошо выглядел, но его запах был еще лучше! Этот ублюдок действительно знает, что делает! Она должна была признать, что испытала искушение, когда он улыбнулся ей и склонил голову набок, в то время как на его шее проявилась действительно красивая голубая вена. Она тряхнула головой, чтобы избавиться от всех образов, которые заняли ее сознание, просто наблюдая за ним. — Стефан сказал мне, что ты становишься немного брезгливой от крови, — сказал он, дьявольски улыбаясь, стоя в нескольких дюймах позади нее, — Поэтому я внушил ему вести себя соответственно. — Нет, — прошептала она со всхлипом, делая шаг назад и опираясь в грудь Клауса позади нее, который нежно начал ласкать ее кудри двумя пальцами и осторожно поцеловал в шею. — Клаус, пожалуйста, не заставляй меня делать это. Я не хочу питаться им. — Но ты должна, — его тяжелый шепот наполнил ее уши, в то время как его дыхание снова ласкало ее шею, когда он говорил, — Ты слаба, Кэролайн, тебе понадобятся твои силы для того, что должно произойти. Ты мне нужна здоровой. — Чтобы ты еще немного помучил меня? Пас! Его зубы впились в ее шею, кусая, но не разрывая плоть. Молчаливое, но ясное предупреждение. — Пожалуйста, не заставляй меня делать это, — взмолилась она. Он с силой развернул ее. Его холодные, безжалостные глаза впивались в нее, как ножи. Кэролайн вздрогнула. — Ты сделаешь так, как я скажу! — приказал он, но, к ее удивлению, не стал внушать ей. — Либо ты осушишь его, либо это сделаю я! Но я сделаю это максимально болезненным, — он наклонился ближе, их разделяло всего несколько дюймов пространства. — Ты знаешь, что я могу. Кэролайн умоляюще смотрела на незнакомца, но холодное лицо Клауса оставалось бесстрастным. — Хорошо! — сказал он через минуту, отпустив ее так же резко, как и повернул. — Я сделаю это сам. Она с ужасом смотрела, как Клаус подошел к мужчине и встал позади него, украдкой бросив на нее еще один дьявольский взгляд, прежде чем медленно выпустить клыки и с той же скоростью вонзить их в его восхитительно выглядящую шею. Кэролайн почувствовала, как у нее екнуло сердце, и когда она почувствовала, как запах крови наполнил ее ноздри, ее самообладание исчезло, чего никогда бы не случилось, если бы она не была настолько уставшей и ослабевшей. Клаус победоносно улыбнулся, наблюдая, как на лице Кэролайн появляются вампирские черты. Она действительно выглядела великолепно в своей истинной природе. Он перестал пить и смотрел, как она выпустила клыки и со свистом пронеслась перед ним. Она остановилась прямо перед тем, как вонзить зубы в его плоть, и яростно посмотрела на него. О, как он любил этот взгляд! — Не дай мне убить его! — потребовала она, и этот кровавый блеск в ее глазах заставил его захотеть взять ее прямо здесь и сейчас, вопреки здравому смыслу, даже если ему придется разрушить план. Он улыбнулся, услышав ее стоны удовольствия, когда она пила кровь. Он не мог отвести от нее глаз. Даже если он знал, что для молодого вампира, как она, было действительно замечательно иметь такой контроль во время питья, он был удивлен, видя ее сопротивление, когда дело доходило до питья крови из живого человека, и он должен был признать, что был больше удивлен, что она поддалась крови, чем если бы она просто отказалась от нее. Не то чтобы он жаловался. Он позволил ей пить в течение нескольких секунд, прежде чем тоже присоединился к ней. Он ухмыльнулся, услышав, как она ахнула от удивления, когда ощущение совместного «напитка» ударило ее с полной силой. Он был уверен, что она никогда не делала этого раньше. Из того, что Стефан сказал ему, она получила контроль над своей природой всего через день после того, как она была обращена, и, конечно, он поверил ему, даже если однажды он думал, что это невозможно для любого вампира. Но ведь Кэролайн не была обычным вампиром, не так ли?! Она оттолкнула мужчину, когда поняла, что его пульс падает, и он становится тяжелее. Она чувствовала злость и возбуждение одновременно. Злилась, потому что он не остановил ее, как она просила, или, точнее, требовала, и завелась, потому что, ну, это было то, что происходит, когда ты являешься девочкой-подростком с обостренными чувствами и потребностями, и ты вдруг оказалась в комнате с двумя — давайте посмотрим правде в глаза — неотразимо горячими мужчинами, и вдобавок ко всему, ты делила самый изысканный и соблазнительный «напиток» когда-либо с одним из них, который хотел тебя, даже если он был слишком горд, чтобы признать это. Она вдруг почувствовала себя сильнее, когда оттолкнула беднягу от гибрида, а затем с рычанием толкнула того самого гибрида к стене и враждебно зашипела на него. — Я же просила тебя не дать мне убить его! — прорычала она. Клаус не мог удержаться, чтобы не запрокинуть голову и не рассмеяться. — Ты действительно нечто, милая! — сказал он, все еще улыбаясь, когда поменялся с ней местами, прижимая ее к стене и наклоняясь, чтобы добавить шепотом: — Но не забывай, что здесь есть только один Альфа, и это я. Все это время, пока он говорил, ее взгляд не отрывался от его полных налитых кровью губ. Ей хотелось кусать их и чувствовать на своих губах и других частях тела. Прежде чем ее мозг смог понять, она наклонилась и поймала его нижнюю губу зубами, прикусив ее с силой, от которой потекла кровь. Клаус ахнул, удивленный ее внезапным нападением. Кэролайн заставила свои черты вернуться к нормальным и начала сосать кровь из его губы. Он зарычал, прежде чем ударить ее о стену позади нее, еще раз, когда его губы врезались в нее так же, как его тело столкнулось с ее. Он поймал ее запястья, крадущиеся к его шее, — он не попадется на один и тот же трюк дважды — и прижал их к стене вместе с остальной частью ее тела. — Я хочу больше! — выдохнула она, задыхаясь, когда его губы коснулись ее шеи. — Больше крови! — Фабио? — позвал Клаус, продолжая ласкать ее шею. — Нет! — прорычала она, отталкивая его. — Не его, — повторила она, глядя прямо в его растерянные глаза с голодом, которого никогда раньше не чувствовала. — Твоей! При последних словах она набросилась на его шею, даже не спрашивая разрешения. Он позволил ей погрузить клыки в его плоть, маниакально ухмыляясь от этого ощущения. Он откинул ее волосы с нежностью, к которой не привык, и облизнул губы, представляя, как хорошо будет пахнуть ее кровь. Но прежде чем он успел снова выпустить клыки, он услышал ее крик. Кэролайн оттолкнулась от него, кашляя и сплевывая кровь. — Кэролайн?! — спросил он несколько смущенно, поймав ее за руку, прежде чем она упадет. — Кэролайн! Он видел, как она держится за живот, впиваясь в него ногтями так сильно, что ее белая футболка стала красной от ее же крови. Она снова закричала в агонии и посмотрела на него, теперь уже обеспокоенными глазами — позже они оба скажут себе, что он боится потерять интересную игрушку. — Это больно, — прошипела она сквозь зубы. — Милая, — начал было Клаус, но его прервали ее крики. — Больно! — громко закричала она. — Пожалуйста, прекрати! Клаус, пожалуйста! — снова закричала она, умоляя его и сжимая живот с еще большей силой. — Прекрати это, прошу тебя, прекрати! Это больно! Это очень больно! Клаус посмотрел вниз на сильную женщину, которую он знал, и он мог сказать, что знал много женщин, падающих перед ним. Он видел красное повсюду. Он злился на нее за то, что не знал, как ей помочь. Он злился на себя за то, что хотел помочь ей, и злился на то, что причиняло ей боль без его разрешения! Только он мог причинить ей боль, только на его условиях она могла страдать! Он протянул руку и сделал единственное, что мог сделать, чтобы положить конец ее страданиям, — он свернул ей шею. Клаус осторожно положил Кэролайн на кровать и достал сотовый. — Феликс, ты мне нужен, будь здесь меньше, чем через десять минут! — скомандовал он, прежде чем закончить вызов. Затем он заметил, что Фабио сидит на полу, держась руками за кровоточащую шею с обеих сторон, словно желая, чтобы кровь перестала течь. Он сделал несколько шагов к нему, прежде чем присел на корточки, чтобы выровнять их лица. Он ободряюще положил руку ему на плечо и посмотрел прямо в глаза, прежде чем пробормотать следующие слова: — Ты должен был уйти, когда у тебя был шанс. Затем он вцепился ему в шею и пил до тех пор, пока не почувствовал, что его сердце перестало биться.