Вокруг так темно. Это больше, чем ты способен вынести. Но вдруг лучик солнечного света, Сияя, ложится на твоё лицо.
Она проснулась от страха. Она чуть не подпрыгнула на кровати от кошмара, который, казалось, ей приснился. Прежде чем она успела успокоиться, заставив себя поверить, что это ложная тревога, что это лишь сон, она увидела свое отражение в зеркале и чуть не вскрикнула. Почувствовав ужасную боль в шее, прежде чем заметить отвратительный синяк от укуса, она прикрыла рот, чтобы подавить вздох ужаса и боли. И тут Кэролайн наконец поняла, что она не одна. Рядом с ней мирно спал темноволосый мужчина, которого она встретила прошлой ночью, и она даже не могла вспомнить его имя. Очевидно, не стоит доверять человеку, которого едва знаешь. Саркастически подумала она. Одним из преимуществ Кэролайн Форбс было то, что она никогда не теряла рассудка, даже когда ей хотелось дать пощечину этой нахальной части своей натуры… Ладно, Кэр, нет ничего такого, с чем бы ты не справилась, твоя мать — чертов шериф, ради Бога! Все, что тебе нужно сделать, это пойти в ее комнату или найти пистолет. Или позвонить в полицию. Нет, только не полиция! Последнее, что тебе нужно, это чтобы твоя мама узнала, что ты приглашаешь взрослых сексуальных опасных парней в свою спальню, пока она работает в двойную смену! Она уже почти дошла до двери, когда оглянулась, чтобы проверить, на месте ли он. Она надеялась, что тихих звуков, которые издавал деревянный пол, когда она шла по нему, будет недостаточно, чтобы разбудить его. Слишком поздно. Саркастический голос в ее голове насмехался, когда ее глаза осмотрели, теперь, уже пустую кровать, он проснулся! Клаус наблюдал, как она тихо поднялась с кровати и направилась к двери. Она была без сознания шесть часов, в течение которых он сделал по меньшей мере пятьдесят звонков Феликсу, в основном с угрозами смерти или сообщениями о том, что разорвет его на куски, пока от него не останется только смесь плоти и крови, если он в ближайшие пять секунд не доберется до этого чертового мотеля. Он с удивлением наблюдал, как девушка пытается улизнуть. Неужели нет конца дерзости этой блондинки?! Изумлялся он с уязвленной гордостью. Неужели она действительно думает, что сможет убежать от меня?! Его самолюбие взяло верх над любопытством, и когда она повернулась к кровати, чтобы проверить, проснулся ли он, он со свистом встал прямо за ней. Он свистнул, чтобы привлечь ее внимание, и она испуганно обернулась, чтобы посмотреть на незваного гостя. — Куда-то собралась, милая?! — насмешливо спросил он, склонив голову набок. Кэролайн вскрикнула и посмотрела на него испуганными глазами, которые застали его врасплох. Он ожидал, что она усмехнется и бросит на него свирепый взгляд, отпуская остроумное замечание, он почти ожидал этого, но единственное, что она сделала, это удерживала его взгляд своими явно перепуганными глазами, медленно отступая. — Кэролайн? — позвал он, смущенный, когда она покачала головой, все еще слишком боясь говорить, и прошептала отчаянное и беспомощное «нет», продолжая идти назад. Она ударилась обо что-то сзади и обернулась, чтобы посмотреть, что это. Это был маленький столик с пыльной старинной лампой. Схватив лампу, она швырнула ее в него, прежде чем прыгнуть на кровать, чтобы достать другую с другой стороны кровати. Клаус избежал второй лампы с той же легкостью, с какой он обошелся с первой. — Что ты делаешь? — спросил он скорее растерянно и раздраженно, чем сердито. Теперь они стояли лицом друг к другу, их разделяла только кровать. Удивив его еще раз, она бросилась к двери. Она успела сделать два шага, прежде чем он протянул руку и поймал ее. Она начала вырываться и кричать на него, чтобы он отпустил ее, когда он пытался успокоить ее, спрашивая, что с ней не так. Расстроенный тем, что она ворочается с боку на бок, он прижал ее к кровати, пытаясь установить зрительный контакт, чтобы заставить ее успокоиться, она закрыла глаза, плача и умоляя все это время, предотвращая его принуждение. Он хотел было снова свернуть ей шею, но вовремя остановился. Что, если Феликсу нужно, чтобы она была в сознании, чтобы спасти ее?! Он был в замешательстве и не знал, что делать. — Что ты такое?! — снова закричала она, ворочаясь с боку на бок, и слезы неудержимо потекли по ее лицу. И тут до него дошло, что у нее галлюцинации. — Почему? Почему ты так со мной поступаешь?! — снова беспомощно всхлипнула она, продолжая бессмысленную борьбу за свою свободу. Он не знал, что именно, но что-то подсказывало ему, что это не просто галлюцинация, а воспоминание. Каким-то образом он мог это сказать. Подтверждение пришло через несколько минут, когда она прошептала: — Деймон, пожалуйста, только не это… — ее голос был слабым и хриплым ото всех этих криков и плача. — Нет, только не это, прошу, умоляю тебя! И это стало последней точкой… Он мгновенно свернул ей шею, не заботясь о том, что Феликсу придется ждать, пока она проснется. Око за око, приятель! Подумал он, сердито сорвав дверь и взревев, не заботясь о том, что его услышит весь город. — ПОТРОШИТЕЛЬ! — крикнул он, выбегая из комнаты, чтобы найти своего второго попутчика. — Стефан, где ты, черт возьми?! Он ощущал, как ярость пеленой накрывает его глаза, когда шел в комнату потрошителя, убивая каждую бедную душу, которая имела несчастную судьбу быть на его пути. Он пронесся по маленькому проходу, разделявшему их комнаты, готовый сорвать дверь, как вдруг она с треском распахнулась. — Я слышал ее крики, что случилось?! — испуганно спросил Стефан, нерешительно выходя из своего номера. Клаус не дал ему времени перевести дух, схватил его за горло и прижал к стене рядом с маленькой дверью. — Что, черт возьми, твое жалкое подобие брата сделало с МОЕЙ ЧЕРТОВОЙ ДЕВУШКОЙ?! — взревел он, еще сильнее сдавливая его шею. — Что? — буквально прохрипел Стефан. — Кэролайн, — прорычал он, медленно теряя терпение. — Он что-то с ней сделал, что это?! Расширяющиеся глаза Стефана были единственным подтверждением того, что Клаусу нужно понять, что он задел за живое. Деймон что-то сделал с ней, и Стефан знал и скрывал это. — Почему тебя это вообще волнует?! — крикнул Стефан в ответ, пытаясь заставить гибрида ослабить хватку, но безрезультатно. Он также надеялся, что это заставит его оставить эту тему или, по крайней мере, быть разумным. — Меня и не волнует! — Клаус прошипел, казалось бы, невозмутимо, но что-то в его тоне заставило Стефана убедиться, что он дезориентировал Клауса. — Не похоже, что не волнует! Если бы тебе было все равно, ты бы не поднимал такой шум! Стефан, очевидно, сказал правильные слова, потому что через мгновение он отпустил его. Клаус попытался обуздать свои эмоции, которые внезапно охватили его со всех сторон, пытаясь понять, что же привело его в такую ярость из-за того, что кто-то мог причинить Кэролайн боль, когда он сам причинил гораздо худшее слишком многим женщинам. Почему он так одержим какой-то игрушкой?! — Теперь она моя! — прорычал Клаус, не найдя, что еще сказать. Он пристально посмотрел на Стефана, предупреждая его. — Она принадлежит мне. И пока это так, не вздумай играть с ней. — Я бы никогда этого не сделал! — защищался он, слегка ошеломленный реакцией Клауса. — Я не мой брат, я никогда не сделаю ей ничего плохого. — Да, ты не сделаешь этого, — повторил Клаус, делая еще один пугающий шаг к нему. — Но держу пари, что твой потрошитель умирает от желания сделать ей больше, чем просто причинить боль. — Стефан только стыдливо отвернулся, потому что тот был прав. Клаус прищурился и выплюнул: — Тебе лучше обуздать его прежде, чем это сделаю я. Она моя, Стефан! — Я не вижу ее такой, — уточнил Сальваторе. — Я люблю ее, как сестру. Клаус понимающе ухмыльнулся. — Ты можешь говорить себе все, что хочешь, но если ты коснешься до нее… — Этого не произойдет! — Стефан тут же успокоил его. — И тебе лучше перестать говорить, что она твоя, особенно в присутствии Кэролайн, если ты хочешь, чтобы твои планы сработали. Она свободна духом, она не примет цепи принадлежности кому-либо. — Ты все еще не ответил на вопрос, Стефан, — пробормотал Клаус. — Что твой брат сделал с ней?! Стефан немного помолчал, прежде чем дипломатично ответить. — Что бы он ни сделал, это ничуть не хуже того, что ты планируешь сделать, — его тихий, успокаивающий голос, казалось, подействовал на него. — И это было очень давно, Клаус. Когда она еще была человеком. — То есть это случилось всего несколько месяцев назад, — подвел вывод Клаус. — Почему ты не остановил его?! Разве ты не местный герой в Мистик Фоллс?! — Она ничего не говорила об этом, пока не стало слишком поздно, — защищался Стефан. — Потому что она была под внушением! — крикнул Клаус. — И я пытался ей помочь. Я запер Деймона в подвале и держал его на вербене почти неделю. — Так долго, да?! — яростно усмехнулся Клаус. — Он сбежал! — Мне все равно! — крикнул Клаус, прежде чем зашагать взад и вперед с неукротимым гневом, он понятия не имел, откуда он взялся. — Но знай, Стефан, ты должен быть уверен, что я никогда не пересекусь с твоим братом, иначе он умрет быстрее, чем ты успеешь моргнуть. Обещание или нет, но если я увижу его снова, я убью его. — Тогда я позабочусь о том, чтобы ваши пути никогда не пересеклись, — поклялся Стефан. Снова воцарилось молчание, на этот раз более продолжительное. Двое мужчин уставились друг на друга, каждый со своими собственными демонами, каждый со своими секретами и вопросами, стучащими в их головах… — Как она? — спросил Стефан, наконец нарушив оглушительную тишину. — Она все еще ранена? — Я сломал ей шею, чтобы она не страдала… — сухо заявил Клаус, все еще глядя в сторону. Стефан поднял брови. — С каких это пор ты проявляешь милосердие к тем, кто страдает? Не то чтобы я жалуюсь… — Это было не убийство из милосердия. Я полагал, что это поможет в моем более важном плане сокрушить ее сердце, — сказал Клаус почти обиженно. — Кроме того, если она и будет страдать, то только от моих собственных рук. — Вот это… собственничество, которое ты испытываешь по отношению к ней, — начал Стефан, тщательно подбирая слова, чтобы не раздражать гибрида еще больше. Очевидно, он делал ужасную работу, потому что Клаус сердито посмотрел на него, но на этот раз он его не поправил. — А что будет, когда придет время отпустить ее?! Что произойдет, когда сделка будет выполнена? Клаус задавался тем же вопросом. Он даже задумался, отпустит ли ее когда-нибудь. О, не будь смешным. Упрекнул он себя. В конце концов она тебе надоест, как и многие другие до нее. Единственная разница между ними и ней в том, что ты просто отпустишь ее, а не убьешь. Кроме того, Стефан не назначил конкретное время, когда ты должен отпустить ее. Ты просто выбросишь ее, когда захочешь, это не будет похоже на нарушение твоего слова или что-то в этом роде. Уверял он себя без всякой видимой причины, хотя ему не нужна была причина и на то, чтобы нарушить обещание. Обычно он старался этого не делать, поэтому заключал только выгодные для себя сделки. Но он легко нарушит свое слово, если это пойдет вразрез с его интересами. — Как только я получу от нее то, что хочу, — пожал плечами Клаус. — Она будет свободна. Стефан прищурился, не очень веря ему, и уже собирался что-то сказать, когда сзади раздался действительно усталый и сердитый голос. — Тебе действительно нужно было звонить мне пятьдесят два раза?! — спросил Феликс, бросая небольшую сумку на пол рядом с комнатой, в которой находилась Кэролайн. Он получил ненавистный взгляд с другого конца, принадлежащий самому первородному гибриду. Колдун только повернулся и вошел в комнату, где лежала Кэролайн. — Ты действительно заставил меня ждать шесть часов?! — Клаус зарычал, врываясь в комнату вслед за ним, после того, как он приказал Стефану оставаться в своей. — Что заняло так много времени?! — Я был в Европе! — сообщил ему колдун. — И я не мог взять и телепортироваться в Ванкувер. — А почему бы и нет?! Ты ведьма, или как?! — недобро усмехнулся Клаус. — Колдун, — агрессивно поправил он, проводя руками над телом Кэролайн, чтобы определить причину ее недомогания. — О да, вы чертовы ведьмы, — покачал головой Клаус. — Со своими титулами и высокомерием! — И это говоришь Ты! — выплюнул Феликс в ответ. — Что ты вообще делаешь в Монтане?! — Ох, долгая история, — Клаус отошел, прихватив выпивку, пока колдун осматривал девушку. — Я шел не по тому следу в сторону Сиэтла, когда должен был поехать в противоположную сторону. Не бери в голову, что с ней такое?! — Я думаю, что самый главный вопрос: что эта бедная девушка сделала тебе?! — сказал он потрясенно и испуганно, прежде чем медленно свернуть белую рубашку спящей блондинки, осторожно, чтобы не причинить ей еще больше боли. Клаус с ненавистью и опасением уставился на большое пурпурно-синее пятно на ее плоском и в остальном безупречном животике. Он мог видеть что-то черное прямо под ее гладкой кожей, двигающееся жутко и отвратительно. Рана была прямо над ее животом, и это действительно выглядело ужасно. — Что это?! — Причина, по которой она умирает, — ответил Феликс, начав бормотать какое-то заклятье. — ЧТО?! — Клаус поперхнулся словом «умирает». — Слишком бурная реакция для того, кому на нее наплевать! — со смехом сказал Феликс, прежде чем шикнуть на большого злого волка, чтобы тот мог произнести заклинание. — Fesmtos isomniae… — прошептал он, поглаживая белокурые кудри. Кэролайн всхлипнула и проснулась с громким вздохом. Она попыталась успокоить дыхание, когда Клаус живо взглянул на нее. — Нет, — выдохнула она еще раз, прижимаясь к изголовью кровати и закрывая лицо. — Зачем ты это делаешь?! — беспомощно воскликнула она. — Почему, почему ты делаешь это со мной?! Я никогда не трогала никого из вас. Я никогда в жизни не причиняла вреда оборотням! — продолжала она плакать. Клаус стиснул зубы, когда она снова вскрикнула от боли. Он знал, как их ненавидят среди оборотней. Как оборотни воюют с вампирами. Он не был дураком, он понимал, что она испытывает. Должно быть, она вспоминала, как ее мучил оборотень, и что-то подсказывало ему, что этот конкретный оборотень не был милосердным. — Залезь к ней в голову, — повторил Феликс, выдернув Клауса из раздумий. — Если ты, конечно, хочешь избавить ее от этой ужасающей боли! — он достал нож. — Просто войди в голову и поменяй воспоминание. Клаус подумал о том, чтобы позволить ей страдать, и почему-то вздрогнул; конечно, позже он скажет себе, что единственная причина, по которой он согласился на это, заключалась в том, что он хотел знать, через что она прошла и как пережила встречу с оборотнем. Он медленно сел на кровать и обнял ее сзади, прижимая к себе, словно она была мягким и хрупким маленьким ребенком. — Я рядом, любимая, — шептал он ей, нежно гладя по волосам, чтобы придать хоть какое-то спокойствие. — Скоро все закончится! — пообещал он. Кэролайн еще раз шмыгнула носом, удерживая его за подол рубашки и приглушая крик боли. — Тайлер… — Тише, милая, — прошептал он, положив обе руки ей на лоб и глядя на Феликса в ожидании указаний. — Просто отведи ее куда-нибудь в другое место, ты знаешь, что я имею в виду. Подари ей сон или что-нибудь в этом роде. Он на мгновение задумался. Он должен был вторгнуться в ее сознание. Это было искушение, перед которым он не мог устоять. Одним движением он убрал потные волосы с ее нахмуренного лба и вошел в ее разум.***
Клаус легко преодолел ментальные барьеры. Он был удивлен, обнаружив их в первую очередь, но ее сопротивление было ничто по сравнению с его превосходящей умственной силой. Однако это могло означать только одно: она знала, когда ее принуждали, а это означало, что ей внушали и раньше, множество раз, систематически, чтобы иметь такую осведомленность об этом. Он вдруг увидел, что они находятся на поляне где-то в глубине леса Мистик Фоллс. — Тайлер, — услышал он, как она прошептала это имя, и повернулся, чтобы увидеть ее, но вместо этого увидел темноволосого мальчика, который смотрел в ее сторону извиняющимися глазами. Клаус, проследив за взглядом оборотня, увидел русоволосую женщину средних лет, в которой узнал ту, которую убил во время ритуала. Она толкнула Кэролайн, прижав ее к трейлеру, лицом к холодному металлу. Кэролайн казалась слабой и измученной, когда умоляла друга глазами помочь ей. Но он этого не сделал. Трус! Подумал Клаус озлобленно, когда он бросился спасать молодую вампиршу. Он оттолкнул старую версию Джулс и сразу вырвал ей сердце, во второй раз. Боже, он был рад, что убил ее! Кэролайн повернулась и посмотрела на него смущенными и немного испуганными глазами. — Клаус? — прошептала она, когда все вокруг расплылось. Он подхватил ее прежде, чем она успела упасть на землю, и крепче прижал к груди. — Что со мной происходит?! — Все в порядке, любовь моя, я держу тебя. И с последними словами он увлек ее прочь от ужасной сцены. Она почувствовала, что ее отбросило от предыдущего воспоминания, и через несколько мгновений она ощутила дерево, а не холодный металл трейлера, давящий ей на спину. — Милая, ты хорошо себя чувствуешь?! — услышала она его взволнованный голос. Клаус мысленно поздравил себя с актерским мастерством. Хотя в глубине души он понимал, что это не игра. Она открыла глаза и увидела, что все еще находится в лесу. Но она могла сказать, что она не была в лесу Мистик Фоллс и что она больше не была заключена в тюрьму своей памяти. Во-первых, потому что она видела, как солнечный свет медленно пробирается сквозь листву деревьев, согревая холодный воздух, а не кромешную тьму, которая окружала ее за несколько секунд до того, как она увидела Клауса, а во-вторых, потому что она видела разницу между зеленью этих лесов и зеленью лесов в ее родном городе. Даже деревья, казалось, отличались от тех, что росли в нем. Но что действительно выдавало их, так это ощущение жужжания в голове, она до сих пор научилась распознавать это чувство, это был признак того, что кто-то был в ее голове. — Ты в моих мыслях, не так ли? — спросила она на удивление спокойно, не выпуская из виду его темно-синие глаза, ни на секунду. — Ты… внушаешь мне? В ее голосе слышалось опасение. — На самом деле, — начал оправдываться Клаус, — Я даю тебе возможность избежать ужасающей боли. — заявил он. Она позволила Клаусу помочь ей встать, она была слишком поглощена красотой вокруг себя, чтобы жаловаться на это. — Где мы? — спросила она, завороженно наблюдая за происходящим. Они стояли посреди тропинки, и она видела, как тонкая масса тумана исчезает, когда солнце становится сильнее, а холодный воздух становится немного теплее. — В Андах, — ответил он, и глаза его чуть не слезились, когда он увидел летящую к ним колибри. — Теперь мы в моих воспоминаниях, — добавил он несколько секунд спустя. — Это красиво, — задумчиво произнесла Кэролайн. Клаус улыбнулся и посмотрел на нее, внимательно изучая ее лицо, а, особенно, ее выразительные и сияющие голубые глаза. Он мог наблюдать, как они осматривают людей и различные места, до конца его существования, и никогда не уставать от этого. — Да, это красиво, — подтвердил он, многозначительно глядя на нее, но она была слишком поглощена наблюдением за птицей, чтобы беспокоиться о том, как он смотрит на нее, или даже замечать это. — Зачем мы здесь?! — спросила она, внезапно обернувшись, чтобы посмотреть на него с чем-то похожим на решимость. — Что со мной происходит в реальном мире?! Зачем мне вспоминать все те ужасные вещи, через которые я прошла? И почему ты в моих воспоминаниях? Почему не Стефан… — Полегче, дорогая. — он поднял руку, словно сдаваясь, — Один вопрос за раз. Затем он объяснил, что произошло, и последовало неловкое молчание. Никаких обвинений, никаких криков, никаких ругательств или гнева, только тишина. С чего я вообще решил, что уже изучил ее?! Он насмехался над собой. — Как много ты успел увидеть? — спросила она, глядя прямо перед собой. Как будто ей было стыдно, а ей было. — Я имею в виду мои жуткие воспоминания. По какой-то причине Клаус почувствовал необходимость успокоить ее. — Я видел и похуже, — ответил он, пожимая плечами с безразличным видом. — И делал еще хуже! — добавил он через минуту, прислонившись к дереву и дьявольски улыбаясь. Она закатила глаза и пошла прочь. — Не суть, — она прошла мимо него. — Куда ты собралась?! — спросил он заинтригованно и весело, когда немного пробежался, чтобы догнать ее, прежде чем пойти с ней в ногу. — Ты ведь знаешь, что это сон?! Ты не сможешь сбежать отсюда. — Как бы это ни шокировало тебя, Клаус, не все блондинки — идиотки! Я не пытаюсь убежать, я просто наслаждаюсь прогулкой, в то время как мое настоящее тело испытывает мучительную боль, к слову, из-за тебя! Клаус знал, что ему следует разозлиться. Два дня назад он разорвал бы ее на куски, если бы она осмелилась говорить с ним в такой манере. Но чем больше времени он проводил с ней, тем больше ему нравились ее честность и искренность. Она была глупой и храброй девушкой, чтобы не съеживаться перед ним, но тем не менее восхитительной компанией. — И что? Никакой благодарности за то, что перевернул мир вверх дном, чтобы спасти твою жизнь?! Я думал, ты хороший человек, — игриво пошутил он. Кэролайн остановилась, чтобы обернуться и метнуть в него яростный взгляд. — Я добра только с теми, кто этого заслуживает. А ты не заслужил! Не забывай, что в первую очередь это была твоя вина! — просто заявила она, прежде чем снова отвернуться. — В любом случае, насколько мы здесь застряли? — спросила она, продолжая идти дальше. — И где мы, еще раз? — Ну, — сказал Клаус, легко поймав ее шаги, — Как я уже сказал, ты теперь в моих воспоминаниях. И мы застряли здесь, пока Феликс не исправит то, что с тобой не так. — Оу… — скептически произнесла она, внезапно став меланхоличной и грустной. Наступила тишина. Единственным звуком, который они издавали, были их шаги, когда они давили траву и маленькие веточки под ними. Наконец молчание нарушил Клаус. Он глубоко, раздраженно вздохнул, прежде чем сказать: — Я знаю, о чем ты думаешь, Кэролайн, — сказал он почти гневно. — Я умираю, не так ли? — спросила она вслух. Спокойствие в ее голосе смутило и поразило его. Он изучал ее лицо и, к своему удивлению, обнаружил, что она действительно спокойна и тверда. — Ты не выглядишь расстроенной, — сузив глаза, произнес Клаус, продолжая изучать ее. — Ну, если мне придется застрять с тобой на следующее столетие, то смерть гораздо предпочтительнее! — усмехнулась она. — Я бы не рассчитывал на это, милая, Феликс вылечит тебя раньше, чем ты заметишь, я здесь только для того, чтобы отвлечь твой разум от физической боли. Кроме того, я еще не совсем закончил с тобой. — Да, было бы ужасно потерять свою новообретенную игрушку, — насмешливо ответила Кэролайн, — Только я не позволю тебе сделать это по-твоему, даже если мне придется покончить с собой. — Ты не сделаешь ничего подобного! — скомандовал Клаус и услышал насмешку в своей голове: Это мы еще посмотрим! Подумала она, и, поскольку он уже был в ее голове, он услышал это. Она была совершенно серьезна. Во второй раз за этот день Клаус пришел в ярость. Он остановился на середине шага и, схватив ее за руку, с силой развернул к себе. — Что ты делаешь?! — закричала она и бессмысленно попыталась убежать, в то время как Клаус зарычал. — Ты что, оглох?! Отпусти меня! — крикнула она более требовательно. — Слушай внимательно, Кэролайн, — ее имя прозвучало как угроза, и, хотя она никогда бы не призналась в этом, она вздрогнула. — Ты будешь жить столько, сколько я захочу. Ты меня понимаешь?! — Или что?! — провоцировала она его. — Что ты будешь делать?! — Я заставлю тебя заплатить за твое непослушание, — тихо заверил он ее, — И я обещаю, милая, — его голос упал на октаву, когда он наклонился еще ближе, — Твое наказание будет суровым. В течение нескольких секунд их безумное сердцебиение и безумное дыхание были единственным звуком в округе. — Что ты сможешь сделать с мертвецом? — спросила она нарочито небрежным тоном. Высокомерная улыбка Клауса не была такой уж обнадеживающей. — Ну, ты будешь наблюдать с иной стороны, и я позабочусь, чтобы все твои близкие заплатили за твое непослушание. Он увидел, как она подняла руку, чтобы дать ему пощечину, и поймал ее, чтобы еще больше приблизить. Клаус уже собирался схватить Кэролайн за горло и забить ее до смерти, когда услышал предостережения Стефана. Насилие не принесет тебе никаких очков, ты должен контролировать свой характер! Легче сказать, чем сделать, потрошитель! Зарычал он мысленно в ответ. Черт, ну почему он так старался очаровать одну девушку?! Он всегда мог заставить ее, но что в этом было забавного?! Хотя он тоже не видел удовольствия в том, чтобы ждать… Терпение, Никлаус. Сказал он снова себе. Всему свое время! Она храбро сражалась с ним, даже если они оба знали, кто в конце концов победит. Клауса позабавило ее сопротивление. Он схватил ее за обе руки и прижал к земле, прижав ладони к ее яростному и прекрасному лицу. Она продолжала бороться с ним, даже когда он успешно блокировал все ее варианты побега. — Клаус, клянусь, если ты прикоснешься к ним хоть пальцем… — пригрозила она, затаив дыхание, все еще пытаясь застать его врасплох и вырваться из его железной хватки. — Что ты будешь делать, милая? — дразнил он своим сексуальным акцентом — Что ты сможешь сделать, чтобы остановить меня?! — Просто убирайся из моей головы! — закричала она. — В этот момент я предпочла бы физическую боль, чем терпеть тебя! Насколько хуже это может быть?! — Хочешь проверить, любовь моя?! Потому что я более чем счастлив оставить тебя наедине с этой болью, хотя небольшое предупреждение: это было бы более болезненно, чем все, что ты испытывала за всю свою жизни вместе взятые. Ты готова к этому?! — спросил он злоехидным тоном. Но он не причинил ей физической боли, по крайней мере, это ведь должно было что-то значить… Верно?! Кэролайн не ответила. Она просто отвернулась. — Прости, я не расслышал тебя, — насмешливо произнес Клаус. Конечно, она не хотела чувствовать мучительную боль, от которой он так страстно утверждал, что спас ее. За последние пару месяцев она пережила достаточно, как и все они. — Я не собираюсь умолять тебя остаться и помочь мне, — тихо сказала она, переводя взгляд на небо. — Если ты этого хочешь, можешь уйти прямо сейчас. Клаус вздохнул, явно успокоившись, и отпустил ее руку. Он играл с ее кудрями, пока она не поняла, что он прикасается к ней, и не отодвинулась. Ее глаза впились в его, и он улыбнулся, потому что, несмотря на враждебность в них, он получил то, что хотел: направленный на себя взгляд. — Откуда столько ненависти, любовь моя? Я просто пытаюсь помочь. — его голос был пропитан притворной обидой. — О, и я должна быть благодарна?! — прошипела она и мысленно ущипнула себя. Она ходила по тонкому льду и знала это. Он едва сумел сдержаться раньше, он ни разу не огрызнулся на нее, несмотря на все ее планы, но зачем он вообще пытался быть милым?! — И почему ты вообще мне помогаешь?! Что ты хочешь взамен?! Или я такая интересная игрушка?! — С чего ты взяла, что я хочу чего-то взамен? — спросил он с притворной болью, — Может быть, я делаю это по доброт… — О Боже! Неужели ты всерьез собирался сказать «по доброте душевной»?! У тебя вообще она есть?! — она прищурилась, увидев его удивленное выражение. — Ты же знаешь, что я не настолько глупа, чтобы поверить в твою невинность, верно? Клаус свирепо посмотрел на нее, проклиная за то, что она не верит в чистоту его намерений, не говоря уже о том, что он лжет и планирует разбить ей сердце и унизить ее наихудшим способом. Он отвел взгляд и собрался с мыслями. Затем он снова посмотрел на Кэролайн и использовал самый убедительный тон и выражение лица. — Возможно, я просто пытаюсь загладить свою вину за то, что причинил тебе боль раньше, — тихо произнес он, притворяясь пристыженным до такой степени, что даже сам поверил в это. — Возможно, я просто пытаюсь извиниться. Он выдержал ее взгляд, и Кэролайн тоже. Они смотрели друг на друга очень долго. Казалось, время замерло, и птицы, подбадривая друг друга песнями, притихли. Они слышали, как бьется сердце друг друга, и чувствовали, как дыхание друг друга давит на их лица. Их глаза искали правду и обман в голубых глазах другого. Глубокая синева океана на фоне мягкой морской голубизны, извивающаяся и борющаяся самыми пьянящими способами. Тихий смех Кэролайн эхом разнесся по лесу. Она откинула голову назад и рассмеялась. Металлический звук, которого Клаус никогда раньше не слышал, странно понравился ему. Она выглядела такой красивой в этом свете, и ее глаза были мертвенно-бледными и блестели от веселья. Но прекрасное зрелище было испорчено, когда она снова заговорила. — Ха, ты почти поймал меня! — сказала она, все еще веселясь, не понимая, что ее действия опасно разозлили его. — Я почти поверила. Он недоверчиво посмотрел на нее. Она смеялась над ним?! К черту все это, я возьму ее прямо здесь и прямо сейчас! Подумал он и приготовился подчинить ее своей воле, как изначально и планировал. Посмотрим, будешь ли ты тогда смеяться! Усмехнулся он. К несчастью для него и к счастью для Кэролайн, реальность вмешалась, когда Феликс позвал его. Он невольно стряхнул с себя видение. И менее чем через наносекунду он снова сосредоточился на комнате. Спасена ведьмой! Подумал он о ней, сфокусировавшись на Феликсе. — Ты закончил?! — зарычал он, открывая глаза, чтобы посмотреть на волшебника. Он заморозил ту сцену в памяти Кэролайн. Учитывая шанс, что боль все еще была там, она должна была быть защищена, надежно удерживаемая в тюрьме его разума. — Почти. Похоже, в нее воткнулся кусочек твоего волчьего ногтя, — сказал Феликс, показывая ему коготь, о котором он говорил. — Эта мелочь хуже укуса оборотня или проклятия охотника, она сводит с ума воспоминаниями о прошлом и возможностью будущих мучений. Твои худшие страхи, прямо перед тобой, — он недоверчиво покачал головой, — Если бы она была слабее, она была бы уже мертва. Клаус уставился на маленький ноготь так, словно это был его самый отвратительный враг. — Я видел это раньше, — снова заговорил Феликс, на мгновение потерявшись в своих мыслях. — Я имею в виду, я читал что-то о когтях оборотня и собственническом поведении, это все часть ритуала… — он замолчал. — О чем ты говоришь?! — спросил Клаус, не имея понятия, что тот имел в виду, а для тысячелетнего вампира это говорило о многом. — В моих Гримуарах. Я читал что-то похожее на то чувство, которое я испытывал, когда ты забирался к ней в голову или даже когда прикасался к ней. Я не могу точно определить, что это такое, но могу сказать, что это плохо. Я должен проверить это, но все мои книги в Англии, и я не могу нанять ученика для чего-то столь важного, — затем он повернулся к двери, чтобы уйти, но остановился перед выходом и повернулся лицом к гибриду. — Я тебе еще для чего-нибудь нужен? — Только для ее спасения, — сказал он, указывая на Кэролайн. — Накорми ее своей кровью и разбуди. С ней все будет в порядке, — наставлял он, — И любой ценой сохрани ей жизнь, пока я не вернусь с новостями, она может быть очень полезна, — и после некоторого колебания добавил: — или очень опасна. Но пока я не буду знать наверняка, тебе действительно нужно сохранить ей жизнь. С этими словами он ушел, оставив Клауса в полном замешательстве и заинтригованном состоянии. Он сделал, как ему было велено, впервые в жизни. Он напоил ее своей кровью и разбудил. Она ничего не ответила. Она не сказала ни слова о том, что произошло в ее голове. — Я в душ! — и затем исчезла за дверью ванной с халатом и феном, захлопнув и заперев за собой дверь, хотя они оба знали, что это не удержит его, если он захочет войти. Но послание было ясным и громким. Она хотела, чтобы ее оставили в покое. — В тебе есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд, не так ли, Кэролайн Форбс? — тихо проговорил он, услышав шум льющегося душа. Он поудобнее устроился на кровати, думая о том, что она может делать за закрытой дверью. Плохой ход, теперь он был чертовски возбужден! — Мне нужно выпустить пар, — пробормотал он себе под нос, выходя из комнаты.