What If

В ней не было ни малейшего колебания, когда она схватила его за воротник и потянула к себе. Она накрыла его губы своими. Ее руки скользнули ему под рубашку, поглаживая по его хорошо сложенному телу, в то же время ее язык боролся за доминирование, но Клаус был не из тех, кто отдает, не прося ничего взамен. Ей нужно было одержать верх. Она попыталась перевернуть их. Он позволил ей, любопытствуя о том, что она будет делать. Оседлав его, она сорвала с него рубашку, затем на мгновение оторвалась от его рта, сняла свою кофту и швырнула ее через всю комнату. Он сел, положив на нее руку, пытаясь снова поцеловать, но она оттолкнула его. Опять же, он позволил ей. Застонав, когда ее губы нашли его шею, она пошла дальше, покрывая поцелуями весь его торс. Она провела языком по промежуткам между его прессом, хихикая ему в кожу, когда он зашипел. Он схватил ее за волосы, чтобы поднять ее лицо, снова наслаждаясь ее губами. — Ты маленькая чертовка, ты это знаешь? — простонал он, дыша ей в губы. Она усмехнулась. — Но тебе это нравится, не так ли? — снова поддразнила она притворно невинным тоном. Дикое безумие овладело гибридом. Она снова дразнила его, и он испытывал отчаянную потребность подчинить ее себе, поглотить ее, обладать ею, пока жажда бы полностью не утолилась. Он снова перевернул их, забирая контроль, отвергая любую попытку маленькой извивающейся под ним вампирши, борющейся за то, чтобы вернуть контроль себе. — Не прекращай бороться со мной, — приказал он, и она подчинилась. — Я этого и не планировала, — ее хриплый шепот подтолкнул его к краю, эта девчонка знала, что делает. Его рука скользнула ей под юбку и сжала ее ягодицы. — Последнее предупреждение, дорогуша, — прошептал он, — ты хочешь этого? Дрожащая кожа под его прикосновением была тем самым согласием, в котором он нуждался. Но он хотел, чтобы она озвучила свой ответ. Вместо этого она снова перевернула их. Она наклонилась, целуя его с вожделением, которое могло воспламенить океаны. Она снова опустилась, целуя и облизывая с непростительной скоростью, которая заставляла самого Первородного сдаться. Клаус не мог вспомнить, когда в последний раз он желал женщину так, как хотел ее. Должно быть, это было целую вечность назад. Он почувствовал, как ее пальцы коснулись ремня и попытались расстегнуть его, как его глаза распахнулись. Сейчас или никогда. — Остановись, — его голос был отчетливо слышен в глухую ночь. Она немедленно остановилась. Слишком знакомая дымка принуждения исчезла, когда она поняла, что происходит. Ахнув, она рывком соскочила с кровати и метнулась в другой конец комнаты. Клаус остался на своем месте, насмехаясь над ней за ее скрытые желания, ведь битва с самой собой отражалась в ее глазах. Она хотела его, и она ненавидела это. Когда Кэролайн пришла окончательно в себя, она ужасно разозлилась. Ярость в ее глазах почти заставила его вздрогнуть. Она бы поделилась с ним своими мыслями, даже если бы это было последним, что она успела сделать в жизни. — Ты… — начала она, но вскоре поняла, что ни одно слово не покинуло ее рта. Ох, ей нужно было многое сказать, однако она просто не могла найти в себе сил закончить свое так и не начатое оскорбление. Слова застревали у нее в горле, прежде чем она успевала их произнести. Клаус уставился на ее ошеломленное выражение лица с поддельной грустью. — Да, любимая? — он насмешливо склонил голову набок. — Ты что-то хочешь сказать? — Оу, есть много вещей, которые я хочу сказать! — оскалилась она. В мгновение ока она собрала всю свою одежду и надела ее быстрее, чем он бы успел приказать ей остановиться. — Но ты не можешь, не так ли? — сказал он вдруг серьезно. Он поднялся со своего места, медленно приближаясь к ее теперь полностью одетой фигуре. — Внушение мешает тебе сделать это. Он печально вздохнул, подняв два пальца, чтобы погладить ее лицо. — Хм, это очень плохо, я буду скучать по твоему умному ротику! Она могла только свирепо смотреть на него, сжав губы в тонкую линию, не в силах сделать ничего, кроме как бросить на него убийственный взгляд. Он приподнял бровь, и она снова вздохнула. — Ты всегда можешь вернуть то, что сделал, — сказала она почти умоляюще. Ее глаза искали в его взгляде хоть какое-то сочувствие. Однако он не выказал никаких признаков того, что собирается отступить. До кирпичной стены и то было бы легче достучаться. — Почему? — спросила она сквозь зубы. — Почему мы вернулись к началу? Почему ты сделал это? Она указала на кровать, не то чтобы он нуждался в дальнейших объяснениях того, что она имела в виду. Она моргнула пару раз, прежде чем отвернуться и поджать губы. Она приобрела эту привычку за время, что провела с Клаусом, чтобы таким образом она могла сдержать поток слез, показаться сильнее. Он погладил ее двумя пальцами по подбородку, прежде чем нежно схватил ее за лицо, чтобы заставить посмотреть на него. — Потому что ты продолжаешь отрицать свои желания. Тебе необходимо привыкнуть к мысли, что ты принадлежишь мне, — объяснил он. — Ты должна понять, что я никуда тебя не отпущу. Никогда. Она прикусила нижнюю губу, борясь с его принуждением. Она хотела всё отрицать, он видел это по огню в ее больших голубых глазах и горячему дыханию. Ей хотелось осыпать его оскорблениями, может быть, даже физически подраться с ним, но она просто не могла, пока находилась под его влиянием. Он печально вздохнул. Ему не нравился такой исход. — Ты не согласна, я вижу это по твоим глазам, — признал он. — Но помни, что я сказал, Кэролайн. Она выглядела смущенной. — Ты же помнишь, что я сказал тебе раньше? Что именно я сказал тебе сделать? Кэролайн все еще выглядела растерянной, но Клаус на это не купился. — Скажи это, — надавил он, делая шаг ближе. — Повтори то, что я тебе сказал, слово в слово, прежде чем ты поцеловала меня! Ее глаза расширились, когда она поняла, чего он на самом деле хотел. — Я… — она пыталась бороться с ним, с внушением, со своими собственными темными желаниями. Не получилось. — Ты сказал: покажи мне точно, как сильно ты хочешь меня. Она снова прикусила губы, в очередной раз поддаваясь внушению, не имея возможности высказать свои мысли. Клаус нахмурился, почему это его беспокоит? Он должен быть рад избавиться от ее раздражающих мнений. Так в чем причина его недовольства? — И ты сделала это, ни больше, ни меньше, — уточнил он. — Ты не показала мне ничего другого, кроме своего влечения ко мне, так почему ты продолжаешь спорить со мной по этому поводу?! Она все также молчала. Отсутствие ее ответа начинало действовать ему на нервы, эта раздражающе тихая комната была слишком скучной без ее пикантных замечаний. И это было той самой причиной, и он знал это. Он мог бы отрицать это, но в какой-то момент он пристрастился к ее пикантным замечаниям и огненным взглядам. Она превращалась в его наркотик и даже не пыталась остановить это. — Скажи мне, о чем ты думаешь, Кэролайн, — злобно приказал он. — Ты можешь говорить все, что захочешь, в любое время, пока я не прикажу обратное. И вот так просто она взорвалась. — Ты не имеешь права принуждать меня к чему-либо! — крикнула она, делая угрожающий шаг вперед, хотя они оба знали, что она никогда не сможет ранить его физически. — Ты заставил меня сделать все те вещи… Даже если у меня есть какое-то скрытое желание к тебе или намек на похоть, в чем я сомневаюсь, я должна быть в состоянии действовать самостоятельно. Ты не имеешь права внушать мне! Наличие желания не означает, что нужно воплощать его. Я не сплю со всеми, с кем у меня есть искра. Черт, я даже хотела переспать с тем горячим итальянским парнем из паба, в который мы ходили прошлой ночью. Я хотела сделать гораздо больше, чем просто потанцевать с ним, но я бы не стала! Меня считали поверхностной дурой, так что я покончила с бессмысленными связями! Она остановилась, увидев его реакцию. Его челюсти были сжаты, руки сжаты в кулаки, когда на секунду в его глазах промелькнула желтая тень, чтобы также быстро исчезнуть. Он сделал медленный шаг, не сводя с нее холодных глаз, его прежнее веселье давно забылось, как и его дьявольская ухмылка. Кэролайн боролась с желанием отступить. — Мне не нравятся твои подобные мысли о других мужчинах, — прорычал он сквозь все еще стиснутые зубы. Кэролайн хотела сказать что-нибудь едкое, но его взгляд остановил ее. Еще один шаг, и он оказался перед ней. Он схватил ее за плечи и резко встряхнул, ее кудри подпрыгнули вокруг растерянного лица. — Ты слышишь меня? — прорычал он. — Ты можешь думать только о том, как я прикасаюсь к тебе. Ты можешь желать только, чтобы я был внутри тебя, Кэролайн! Ты моя! Она дважды моргнула, удивленная его прямотой. — Я… — она хотела запротестовать, но он не позволил ей. Он развернул ее и заставил повернуться лицом к зеркалу, зарывшись лицом в ее кудри. Вдохнув ее насыщенный аромат, он крепче прижал ее тело к своему. Быстрым движением пальцев он разорвал ее рубашку в районе груди. Кэролайн обомлела, не в силах сопротивляться ему ни в чем. Даже если бы не было внушения, то это был бы страх, заморозивший ее на месте. — Не надо, — умоляла она, глядя ему в глаза через зеркало. Он провел руками вниз до того места, где на правой стороне ее ребер была проявлена рана в виде полумесяца. Он надавил двумя пальцами на зажившую кожу, заставляя ее поморщиться от прикосновения. — Ты знаешь, что это обозначает, Кэролайн? — вдохнул он ей в ухо, и она заскулила. — Нет, ты не знаешь. Так что позволь мне объяснить тебе. Это значит, что ты принадлежишь мне, что ты моя. На твоей коже моя метка. Отрицай это сколько угодно, но пока она есть, ты всегда будешь принадлежать мне. — Тогда я выжгу ее, — выплюнула она сквозь зубы, глядя на него через зеркало. — Я вырежу ее ножом, если потребуется! Он схватил ее за шею, прижимая к своей груди, и его глаза потемнели. — Независимо от обстоятельств ты никогда не причинишь себе вреда! — скомандовал он низким хриплым голосом. Она оскалилась, бросив на него убийственный взгляд. — Ух, я так сильно хочу тебя ударить, — прорычала она. — Но опять же, ты не стоишь даже той энергии, что потребовалась бы мне, чтобы сделать это! Внезапно он развернул ее и прижал к ближайшей стене. — Похоже, ты не усвоила свой урок. Так что давай превратим наше занятие в нечто более увлекательное для меня и более унизительное для тебя. Его хриплое дыхание, покалывающее ее лицо, совсем не помогло расслабиться ее напряженным нервам. Ее губы задрожали, когда его холодные, бесстрастные глаза впились в ее невинную голубизну. — Каждый раз, когда оскорбление, направленное в мой адрес, покинет твой прелестный ротик, — он больно прижал большой палец к ее нижней губе, чтобы подчеркнуть свою мысль, — ты будешь целовать меня со всей сдерживаемой похотью, которую ты испытываешь ко мне. И я знаю, что сдерживаешь ты много, если, конечно, демонстрация пять минут назад была достаточным показателем! Он подмигнул ей. — Пошел ты! — крикнула она ему в лицо во всю силу своих легких, отталкивая его, с глазами, полными слез. Клаус ухмыльнулся, и она поняла свою ошибку. Она набросилась на него, агрессивно просовывая свой язык ему в рот, целуя его так, как будто вот-вот наступит конец света, а он был последним мужчиной, стоящим на ногах. Он усмехнулся, когда их губы разомкнулись. — Это было что-то, — рассуждал он. — Ты больной ублюдок, ты в курсе?! — прорычала она сквозь зубы, не в силах сдержать себя и свой проклятый рот. Она выругалась себе под нос, ненавидя это. Клаус удивленно приподнял бровь, и она отчаянно попыталась побороть навязчивое желание. Она пыталась, но провалилась. Непреодолимое желание заставило ее снова поцеловать его. Не сказать, что она ненавидела сам поцелуй, но она ненавидела унизительную манеру, в которой это происходило. Быть связанной с Клаусом таким образом всегда казалось ей неправильным, даже когда это казалось правильным. Но сейчас все было по-другому. Это было откровенно оскорбительно, и это вернуло ей ту сторону Клауса, которую она встретила в квартире Аларика. Сторону, которую она надеялась никогда больше не увидеть. — Я мог бы привыкнуть к этому, — прохрипел он с дьявольской ухмылкой. Она на вампирской скорости метнулась в другой конец комнаты, повернувшись к нему спиной, вытирая рот тыльной стороной ладони, пока слезы текли из ее глаз. — Прекрати это! — прорычала она, пытаясь скрыть слезы. Она слышала, как он пересек комнату, чтобы подойти к ней, но не сделала ни малейшей попытки повернуться и посмотреть на его физиономию. Она была слишком зла, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Он нежно схватил ее за руку и развернул, обхватив ладонями ее лицо, большими пальцами прогоняя слезы. Печаль, которую она никогда по-настоящему не видела в его глазах. — Мне жаль, что так получилось, Кэролайн, — прошептал он, снова используя ее настоящее имя вместо ласкательных имен. — Но ты не оставила мне другого выбора. Он поцеловал ее в лоб, наслаждаясь моментом на несколько секунд дольше, чем обычно. Затем он встретился с ней взглядом, словно пытаясь сказать ей что-то, просто глядя на нее. Она попыталась расшифровать его взгляд, но, как только она это сделала, она почувствовала его на своих ментальных барьерах. Он пытался навязать ей сон. Изо всех сил, какие у нее были, она сопротивлялась ему. Он попытался снова, но благодаря ее опыту с Деймоном, ее барьеры были слишком сильны, чтобы так легко их разрушить. В конце концов он вздохнул и сдался, что удивило ее, так как он мог легко заставить ее ослабить бдительность. — Я хочу, чтобы ты оставалась в комнате, — сказал он, снова глядя в ее голубые глаза. — Не выходи за пределы этой комнаты и также не выходи больше за рамки дозволенного. Если ты разозлишь меня еще раз, то столкнешься с моим настоящим гневом, ты поняла? Кэролайн кивнула, ее губы дрожали, когда она боролась с желанием заплакать. — Хорошая девочка, — он злобно улыбнулся, и ей ничего так не хотелось, как плюнуть ему в лицо. — Кристофер?! — позвал он, удивив ее. После звука свиста дверь открылась, и в комнату вошел хорошо одетый мужчина с зелеными глазами и черными волосами. — Да, сэр? — спросил он с сильным русским акцентом. — Ты приносишь ей все, что она захочет, — сказал он, предупреждающе подняв палец. — Ты делаешь все, что она тебе прикажет, за исключением случаев, когда это противоречит моим командам, чего не будет, так как мы с ней пришли к взаимопониманию, — он бросил на нее пристальный взгляд, и она посмотрела в ответ. Кристофер усмехнулся, очевидно, услышав все, что произошло между этими двумя. Кэролайн покраснела, подумав о том, что другие тоже стали свидетелями ее унижения. Секунду, сколько еще человек было в доме? И что это был за дом? Где она была? — Ты защищаешь ее ценой своей жизни, понял? — предупредил он, снова подняв палец. — Что-то случится с ней, и ты умрешь. Если кто-нибудь прикоснется к ней, я сначала убью тебя, а потом того, кто посмеет взглянуть на нее без моего разрешения. Если ты рискнешь пофлиртовать с ней или прикоснуться к ней, твоя смерть будет такой эффектной, что сам дьявол заплачет! Кэролайн закатила глаза, в то время как мужчина кивнул в знак согласия. — У меня сейчас срочное дело, — сказал он Кэролайн, — когда я вернусь, тебе лучше объяснить, где, черт возьми, ты это взяла, — он показал ей ее телефон, улыбаясь ее реакции. — Что-то подсказывает мне, что ты собираешься рассказать мне всю правду, верно, любимая? — игриво спросил он, прежде чем выйти из комнаты с почти ощутимым весельем в походке. Высокомерное отродье! Кэролайн изо всех сил боролась с желанием обругать его, собрав все свое самообладание. Но она уже была по уши в дерьме. Когда Клаус вернется, он захочет узнать каждую деталь, и когда внушение заставит ее рассказать ему все, что она знает, он, без сомнения, выместит свой гнев на ней. Он доверял ей, открылся ей, а она предала его. И если за прошедшее время она и узнала что-то о Клаусе, так это то, что он не щадил предателей. — Черт! — выругалась она, садясь на кровать и упираясь локтями в колени, прежде чем спрятать лицо в ладонях. — Я облажалась!

***

Стефан допил последнюю каплю виски из своего стакана. Он пытался осмыслить происходящее. Эта ведьма сказала ему, что Кэролайн была Волчицей, и он понятия не имел, что все это значит. Было ясно только одно: увести ее от Клауса становилось все труднее. Он бросил двадцатидолларовую купюру на стойку и направился к выходу, морщины на его лбу стали глубже, когда он погрузился в глубокие мысли, которые мучили его. Эта ведьма сказала ему, что Кэролайн играет важную роль в этой игре за власть, окружающей Клауса, но он понятия не имел, какое дело милая, временами поверхностная Кэролайн может иметь с самым старым и темным существом на планете. Ведьма отказалась говорить что-либо еще, посоветовав ему связаться и спросить разрешения короля, прежде чем что-либо предпринимать. У него было предчувствие, что это не будет хорошо сочетаться с эго Клауса. Когда он приблизился к своей машине, припаркованной на другой стороне дороги, где находился бар, у него зазвонил телефон. — Алло? — спросил он озадаченно, так как номер был неизвестен. — Ты знаешь, — ответил игривый кошачий женский голос, который он слишком хорошо знал, — хмурый взгляд никогда не был твоим самым привлекательным! Стефан прищурился, оглядываясь в поисках каких-либо признаков того, где могла быть эта женщина, но ничего не увидел. Она всегда была хороша в своих играх. — Где ты? — спросил он почти враждебным тоном. Кэтрин вышла из здания перед ним с телефоном в руке, прислонившись к стене и насмехаясь над ним своим пристальным взглядом. — Ближе, чем ты думаешь, как всегда, — ласково сказала она, прежде чем повесить трубку и жестом подозвать его, так как ее там не было видно. — Какого черта ты делаешь в Новом Орлеане?! — выругался он, когда приблизился к ней. — Ты разве не в курсе, что Клаус… — Я ненадолго, — оборвала она его, подняв руку. — Я всего-навсего хотела поговорить с тобой. Стефан приподнял бровь. — Очень важно, чтобы мы сохраняли жизнь Кэролайн как можно дольше! — серьезным тоном заявила она. Парень выглядел сбитым с толку. — И с каких это пор ты заделалась ангелом-хранителем Кэролайн? — потребовал он ответа, скрестив руки на груди и посмотрев на нее сверху вниз. — С тех самых, как она стала потенциальным ключом к гибели Клауса, — самодовольно продолжила Кэтрин. — Держать волчицу на поводке имеет свои правила, и Клаус должен начать соблюдать их как можно скорее! Стефан прищурился, глядя на нее. — Что ты об этом знаешь? — подозрительно спросил он. — Лазейка, которая потенциально может убить монстра, преследующего меня большую часть пятисот лет? — она посмотрела на него, как на идиота. — Ты же не думаешь, что я бы пропустила такое? — Воспользуешься любым шансом спасти свою шкуру, как обычно, — он неодобрительно покачал головой, а она ухмыльнулась. — Абсолютным любым. — Ты не изменилась, — упрекнул Стефан. — А я должна? — она пожала плечами. — Единственный, кто сохранит мне жизнь, это я. — Просто держись подальше от Кэролайн, — предупредил Стефан. — Если причинишь ей боль, придется иметь дело со мной. Кэтрин действительно рассмеялась. — На самом деле, причинив ей боль, мне придется иметь дело с Клаусом, — прощебетала она. — Но ты не слушаешь меня, Стефан. Благополучие Кэролайн — единственное, что меня волнует. Потому что эта маленькая Барби — единственная, кто может поставить Клауса на колени! Стефан недоуменно посмотрел на нее. — Каким образом? — потребовал он ответа. Кэтрин отпрянула назад. Привычка, которую Стефан заметил за те годы, когда та что-то скрывала. — Волчица может быть самой большой силой или самой большой слабостью Альфы, — она сделала паузу. — Кэролайн может постоять за себя против Клауса, и это означает, что у нас есть шанс. Но нам нужно, чтобы она была в безопасности и защищена от его вспыльчивости. Ты же знаешь, как Клаус иногда теряет самообладание! — Я не думаю, что он сможет убить ее, — с надеждой прошептал Стефан, — не теперь. — О, он сможет! — прояснила Кэтрин. — И у него может возникнуть соблазн сделать это. Волк не может устоять перед своей парой. Он должен либо завладеть ею, либо убить. Клаус собирается сделать то или другое. Нам просто нужно убедиться, что он не выберет второй вариант! У Стефана было миллион вопросов, но Кэтрин подняла руку, когда он собирался задать первый пришедший ему в голову. — У нас нет времени, — сказала она. — Скажи Кэролайн, что дело в крови. Стефан озадаченно посмотрел на нее. — Просто скажи ей, что ей нужно заставить его выпить как можно больше ее крови, и ей нужно сопротивляться его! — настаивала Кэтрин. — Чем больше она потребляет, тем больше она привязывается к нему! — Стоп! Что?! В заднем кармане у Кэтрин завибрировал телефон. — Мне пора, — проигнорировала она. — Сохрани Кэролайн в безопасности и передай ей, что я сказала. Прежде чем Стефан успел произнести хоть слово, ее уже не было, а он остался стоять с еще большим количеством вопросов, чем было до этого.