Когда медицина бессильна

Утро следующего дня. 6:55.       Датчанин резко схватил с вешалки пальто и, не надевая его, вылетел на улицу. Ветер дул прямо в лицо, а на улице, как назло, было скользко, отчего юноша пару раз чуть не упал, но все-таки успешно добежал до больницы, опоздав лишь на четыре минуты. У палаты Бондевика его встретила Виктория с видом, будто она умерла сегодня ночью, но пересилила себя и пришла на работу.       — Ты все же пришел, — она глубоко зевнула. — Осмотр уже провели, сейчас принесут заключение с предварительным диагнозом и способы лечения, — девушка снова зевнула и пристально посмотрела вглубь коридора, там едва различимо маячил чей-то силуэт.       — Хей! Вы, горе-врачи! Я вам карту принес! — послышалось вдали, и к ним подошел молодой санитар с пепельного цвета волосами и красными глазами.       — Гилберт! Где тебя носило, выродок?! Из-за тебя мы опоздали! — возмущенно сказала Вики. — А ну давай сюда карту!       — Ксе-се-се, ну держи, — санитар отдал медсестре карту. — Предварительный диагноз: зрительный галлюциноз. Там всякие лекарства, рекомендации по уходу и, кажется, они указали дополнительные жалобы, которые не удалось никак диагностировать, — он глубоко вздохнул. — Вам нужна помощь? Говорят, что он может и напасть.       — Нет, спасибо. Справимся и так, — едко прошипела девушка. — Кто проводил осмотр?       — Людвиг. Можно подумать, ты сомневалась.       — Тогда ясно, Байльшмидт хороший специалист. В правильности его диагноза я могу не сомневаться. Кроме того, если ты принес карту, то точно он проводил,  — Виктория вздохнула. — Пойдем, Матиас, нам уже пора, — девушка перевела взгляд на врача, уставившегося в листок с заключением. — Что ты там увидел?       Пепельноволосый ухмыльнулся, глядя на Кёллера.       — Ну тут я вам уже не помощник, — Гилберт развернулся и пошел по коридору.       — Матиас! Да что ты там увидел?! — Вики выдернула из рук датчанина листок. — И что? «Считает себя страной». У нас много пациентов, с подобными жалобами. На эпидемию похоже… Но пойдем! Скоро подъем и начало процедур! — девушка решительно открыла тяжелую дверь и заглянула внутрь. Пациент с некоторым интересом смотрел в окно, на котором были решетки, словно это были не пациенты психиатрической больницы, а заключенные в тюрьме. На слабый скрип двери он обернулся. Лиловые глаза серьезно глянули на врача исподлобья. Матиас слегка оробел от такого внимательного взгляда.       — Итак, Лукас… я могу вас так называть? — учтиво спросил Кёллер.       — Думаю, можете… А вы…       — Матиас. Можно просто Матиас, — улыбчиво ответил юноша. — Итак, Лукас. Как долго вы пролечились в норвежской больнице?       Собеседник Кёллера отвел взгляд на ближайшую стену, словно там было что-то интересное.       — Не более года. Скажем так, я попал туда не по своей воле, — тихо ответил Бондевик. Голос его был глухой, тихий и размеренный. Ну конечно, кто в дурку по своему желанию поедет, — подумал датчанин.       — А кто вас отправил туда?       Норвежец тяжело вздохнул и в упор посмотрел на Кёллера.       — Мой брат. Возможно, он соизволит меня навестить здесь. Знаете ли, Матиас, я сейчас не особо горю желанием с кем-то общаться. Если есть возможность, то оставьте меня в покое, — Лукас снова уставился в окно. Матиас слегка оробел, но все же был готов к такому.       — Хорошо, но прежде чем я уйду, хочу сказать, что вы не будете тут находиться год. Думаю, на ваше лечение уйдет четыре-шесть месяцев, — датчанин обернулся на стоящую в углу медсестру и едва уловимым движением головы позволил ей начинать свою работу, а сам медленно вышел.       За дверью он глубоко выдохнул. Это будут невероятно долгие четыре-шесть месяцев, — подумал он.       Вскоре дверь открылась и оттуда вышла Виктория, что-то договаривая вдогонку пациенту.       — Вот реально шизоид, — обращаясь к Матиасу, сказала она. — Давно я таких не встречала. Уверен, что справишься? Всегда можно заменить лечащего врача.       — Теперь и ты сомневаешься! Ну что за напасть! Я уверен, что справлюсь! Я прямо чувствую, что могу ему помочь.       — Ну если все так серьезно… — девушка глубоко вздохнула. — Держи карту, теперь ты ее заполняешь. Тут указано время, когда нужно заходить и проведывать его, а у меня другой лист. Короче, ближе к третьему твоему обходу подойдет доктор Бер, он там вроде что-то посоветовать должен, да еще кое-что. Посмотрим в общем, — Вики снова глубоко зевнула. — Тогда удачи. А мне по другим палатам пора.       — Стой, а я думал, что ты только за этим пациентом закреплена.       Виктория растянула губы в насмешливой улыбке.       — Э-э, нет. У меня еще другая работа есть, в отличие от господина Фортуна, — ехидно сказала она. — У тебя еще ночная вахта с ним, поэтому у тебя так мало работы. Я объясню тебе потом и надеюсь, меня не запихают с тобой. До встречи! — с этими словами она развернулась и быстро зашагала по длинному и плохо освещенному коридору. В темноте был лишь едва различим ее силуэт, а звуки шагов раздавались эхом в коридорах больничного комплекса.       Матиас остался один на один со своими мыслями. Он никак не мог забыть ту фразу с листочка — «Считает себя воплощением страны». А ведь когда-то давно я пообещал себе отречься от этого статуса и жить обычной жизнью, а теперь оказалось, что это болезнь… — думал Кёллер. — Но по сути, мой пациент с вероятностью шестьдесят пять процентов тоже страна… а на остальные тридцать пять процентов он правда психически больной с визуальным галлюцинозом и с убеждением в том, что он — страна. Ну и как теперь с этим жить? Рано или поздно что-то из этого определенно вскроется и моей конфиденциальности придет конец.       Кёллер лениво и неохотно заполнял карточку на ходу. В одном из самых отдаленных переходов его резко дернули за руку, увлекая за собой в темный переулок. Матиас снова увидел перед собой пепельноволосого санитара, его красные глаза слегка угрожающе сверкали в темноте.       — Я… могу чем-то помочь? — растерянно спросил датчанин. Санитар глубоко вздохнул и неожиданно рассмеялся.       — Ты мне — нет, но я тебе — да, — ответил санитар. — Ответь на пару моих вопросов, только честно.       Матиас послушно кивнул.       — Итак, вот скажи, ты — страна?       Кёллер был слегка сбит с толку таким вопросом, он никому не говорил об этом. Неужели я сам себя выдал? — испуганно подумал он. Несмотря на общее смятение Матиас неуверенно кивнул. Пепельноволосый облегченно выдохнул.       — Гилберт Бальдшмидт. В прошлом — Пруссия, — протягивая датчанину руку, сказал он.       — Матиас Кёллер. Мх, Дания, раз уж на то пошло, — неуверенно пожимая новому знакомцу руку, ответил юноша.       — Чудесно. В конце основного рабочего дня спустись в подвал на цокольном этаже. Постучишь два раза слитно, два отрывисто, там еще увидимся.       Гилберт хотел добавить что-то еще, но где-то вдалеке послышался голос:       — Гилберт! Быстрее в сто двадцать шестую палату!       — Мх, чёрт… Уже бегу! — крикнул он. — И не забудь! — добавил Байльшмидт, уходя. Матиас удрученно вздохнул и стер со лба пот.       — Интересно… взялся работать с первым пациентом, а получил столько новых впечатлений. Рассекретил свою главную тайну черт знает кому… и все это в четвертый день на работе! Не знаю даже, я редкостный неудачник или любимец судьбы?       Молодой врач наконец отпрянул от стены и стал неторопливо спускаться вниз, ближе к первому этажу. Там он недолго разговаривал с сидящей в регистратуре девушкой, а потом, глянув на часы с  ужасом обнаружил, что настало время обхода.       День прошел без новых потрясений. Доктор Бер, несмотря на обещание Виктории, не явился, и потому Матиас носился из кабинета в кабинет сам, пока часы не стали показывать пять тридцать вечера. Еще полчаса до окончания рабочего для. А ведь Кёллер отчетливо помнил указания Байльшмидта и все-таки планировал заглянуть в подвал на цокольном этаже.       Перед этим он еще немного расспросил Бондевика о всяких пустяках, но особого прогресса не было. Пациент все также относился к нему с некоторым пренебрежением. Может быть, одного дня мало, чтобы привыкнуть к новой палате… — подумал Матиас.       На лестнице первого этажа он встретил Викторию.       — Кого я вижу! Ха-ха, мы с тобой сегодня на вахте, — приветливо сказала она.       — Разве? Я думал, тебя отпустили…       — М-м, нет, и все из-за тебя, сказали хотя бы первое дежурство с тобой провести, чтобы понял, что к чему. Но до начала еще минут двадцать, поэтому иди куда ты там шел, — флегматично сказала Вики. — Мне тоже пора. За двадцать минут хочу успеть передохнуть и поесть немного. Ну, я пошла в общем.       Матиас кивнул и пропустил девушку вперед, а сам прошел вниз. Он пробежал еще четыре лестничных пролета, прежде чем оказался на довольно чистом этаже, где было всего две комнаты: подсобка со всякими швабрами, и… по всей видимости пустое помещение, которое используют как угодно.       — Я думаю, его нужно уволить, Бер! Это слишком опасно!