Когда медицина бессильна

      Заря была еще бледной, но уже в это время кровать трудолюбивого японского врача была идеально заправлена, а сам хозяин небольших апартаментов на окраине тихого немецкого городка уже собирался на службу, за легким завтраком составляя очередной план.       — За сегодня столько всего нужно сделать, — выписывая на листке большого ежедневника очередной пункт плана, сказал Хонда. — А самое плохое, что состояние Артура все хуже и хуже. Дело дошло до панических атак и депрессий. Мх, помочь ему будет однозначно сложнее, чем я предполагал. А кроме того, я не могу ему сказать, что он тут только из-за раздвоения личности. Как непрост нынче мир! На своем веку я столько повидал, но не устаю удивляться таким мелочам! Я воочию видел, как умирают империи, самолично убивал других, но оказался бессилен против человеческого фактора! — Кику наконец поставил последнюю точку и уложил вещи в рабочую сумку. И хотя время было всего шесть утра, дверь апартаментов тихо хлопнула — хозяин ушел на работу. В это время черно-белый кот японца еще дремал на мягком пледе в своем домике.       Большой больничный комплекс находился совсем недалеко от квартиры Хонды. Он доходил за своего места работы ровно за шесть минут, двадцать пять секунд. Как бы то ни было, через отведенное время японец уже зашел в самый большой корпус больницы. В регистратуре еще никто не сидел, а во всем здании было от силы двадцать человек, не считая пациентов.       Ключ в замке маленького кабинетика щелкнул, и дверь открылась. Помещение встретило своего хозяина приятной осенней прохладой.       — Мх, наверное, Артур уже проснулся… надо поскорее вернуться и проведать его, — складывая свои вещи в шкаф, пробубнил японец.       Кику сменил темно-коричневое пальто на белоснежный врачебный халат, который скрывал за собой целый ворох житейских проблем.       Дверь двести двадцать третьей палаты была немного приоткрыта.       — О, господи, неужели он сбежал? — взволнованно прошептал Хонда. Но житель был на месте.       Как и в большинстве палат, в этой было окно с решетками, и пациенты не могли занять себя чем-то иным, кроме разглядывания пейзажа за этими ничтожными клочками жизни, которая каким-то образом ускользнула от них.         Англичанин обернулся на легкий скрип двери и ехидно улыбнулся, его пронзительно изумрудные глаза сверкнули радостью.       — Вернулась, ранняя пташка! Ты сегодня позже! Проспал, да? — весело сказал блондин.       — Что-то в духе, Кёркланд-сан. Сегодня я действительно проспал. Прошу мне простить это опоздание, — спокойно ответил Кику. «Однако очень удобно, что у всех личностей бедного Артура фамилия Кёркланд. Если  не можешь определить, с кем ты сейчас говоришь, то можешь назвать его по фамилии», — удовлетворенно подумал Хонда. Блондин самодовольно ухмыльнулся, закидывая ноги на кровать.       — Да перестань! Эдак ты до вечера извиняться будешь! Извинился раз, два и хватит! — назидательно сказал англичанин.       — Хорошо, Скотт, я постараюсь это исправить, — все так же спокойно и флегматично ответил японец, раскладывая на тумбочке лекарства. — Как ваше состояние в целом? Есть жалобы или пожелания?       — Нет, нету… Только вот знаешь… я бы безумно хотел выпить чего-нибудь крепкого! Коньяку или виски например! Я уже давно ничего не пил! А вот санитар ваш… пепельноволосый… мх, чёрт… Гилберт, во, смышленый малый! Протаскивает для меня пиво! — Кёркланд мечтательно облизнулся. — Или я бы хотел, в противном случае, закурить… Я уже который месяц не курю! Даже забыл запах хорошего табака!       — Боже мой, Скотт, Вы же знаете, что нельзя! А за информацию про Гилберта — спасибо. Только теперь вы лишитесь своего единственного поставщика пива, ибо такого больше не будет. Вы сами выдали своего подпольщика.       Скотт расстроенно взвыл, ощущая всю глупость своих действий.       — Кику, ты жесток и очень коварен! Никогда бы о тебе такого не подумал! — надувшись, пробубнил Кёркланд.       — Внешность, знаете ли, обманчива, Кёркланд-сан, — учтиво ответил японец. — Ну, хватит с Вас. Выпейте, и я отстану,  — Хонда протянул англичанину стакан воды и несколько цветастых таблеток.       — У-у, ну нет! Хватит меня этой хренью кормить! Меня опять сейчас на час-другой отбурит, да? — раздраженно вскрикнул Скотт.       — Это другие лекарства, — соврал японец. Это был единственный способ вернуть пациента в «стандартное» состояние. Блондин что-то недовольно шикнул, но принял из рук врача таблетки и стакан воды.       — Учти, Жан*, если меня действительно отрубит, то когда я очнусь, на твоем белом, словно фарфор, лице появится несколько не менее гладких и блестящих синих пятен! — выпивая таблетки залпом, невнятно пробубнил англичанин.       — Ну конечно же. А сейчас, извините, я отойду ненадолго.       Дверь за японцем сдавленно хлопнула, оставляя англичанина наедине с самим собой.       — Через несколько минут таблетки дадут свой эффект, зайду к нему позже. А для начала надо найти этого негодника Гилберта! Или хотя бы его брата… Ох, ему точно не скрыться от основательного скандала! Но, пожалуй, я отложу это на потом, до следующего собрания, — тихо бубнил под нос японец.       За дверью послышалось невнятное бормотание, скорее всего, пациент кого-то звал, не желая придавать это огласке. Хонда сразу приоткрыл дверь и зашел. Англичанин резко обернулся и осмотрел своего врача с ног до головы слегка подозрительным взглядом. Сейчас его выразительные зеленые глаза резко потускнели, а взгляд выдавал какую-ту пугливость и измученность.       — Ох, Кику… это ты. Я уже испугался… — взволнованно заговорил Кёркланд.       — Вы уже пришли в себя? — спросил японец. В ответ, блондин лишь неоднозначно покачал головой.       — Вроде да, а вроде нет. Не знаю. Чувствуется усталость и слабость.       — Это обычный эффект. Через несколько часов пройдет.       — Через несколько часов всё может поменяться, ты же знаешь.       — От этого не меньше.       — Я устал. Очень сильно. От скачков из личности в личность, это сложно. Я был бы рад наконец выйти отсюда и встретить моего брата. Он, конечно, идиот, но зато мой брат.       — Я ничего не могу вам обещать. А как вашего брата зовут?       — Альфред, — англичанин едва заметно улыбнулся. — Тот еще несносный мальчуган, но, возможно, я в этом виноват. Он не любит меня навещать в принципе. А то, что сюда ходит этот жеманный француз с постоянным букетом роз, дело не меняет.       — Думаю, я могу сделать для Вас маленькое чудо, — тихо сказал японец. — Что ж… скоро начнутся процедуры. Если почувствуете себя плохо, то кнопка вызова на своем месте. Если снова начнутся приступы, то выпейте эти таблетки, — Кику положил на тумбочку две беленькие таблетки. — Надеюсь, Вам станет лучше. — с этими словами Хонда вышел из палаты и измученно прислонился к стене. «Как же это сложно…», — устало подумал японец, чувствуя, как на глазах собираются слезы от осознания собственной беспомощности.