Иди Своей Дорогой(Go Your Own Way)

Оставляя Клинта и Нат работать в одиночестве над бесконечным разнообразием поз, Баки идёт к краю смотровой площадки, окружённой каменной оградой высотой по пояс. За скалистым обрывом под ним вода бурлит тёмным водоворотом серо-голубых брызг. Немного похоже на то, что Баки чувствует сейчас — в конце концов, приехать в Новую Зеландию было плохой идеей. Он мог бы погрязнуть в жалости к себе и дома. Вышло бы дешевле. На полпути к ограде его взгляд привлекает одинокая фигура, уже стоящая на краю. Мужчина, спокойный и совершенно неподвижный, в тихом созерцании вида. Он высокий и широкоплечий, с мускулистыми руками, о чём Баки может сказать, потому что на нем сейчас голубая рубашка, которая, должно быть, на один размер меньше положенного. Или даже на два. Чёрт, — думает Баки и переводит взгляд ниже. Широкие плечи незнакомца плавно переходят в узкую талию и идеально пропорциональную задницу, даже у его мускулов есть мускулы. Он выглядит как футболист. Или как выглядел бы футболист, если бы он был плодом самых безумных гейских фантазий Баки. Баки тяжело сглатывает. Делая шаг вперёд, он хватается за камень и пристально смотрит на бушующую под ними воду. Типа… Мускул, возможно, не так хорош лицом, верно? Нет ни единого человека, у кого есть время и желание поддерживать такое тело. У него, вероятно, одно из тех непривлекательных лиц, которое могла бы полюбить только мать, а хорошо натренированное тело, подобное Адонису — единственное, что у него есть. Верно? Не смотри, не смотри, не смотри. Баки смотрит. Вот блядство… У Мускула линия челюсти, как у прекрасной резной мраморной статуи. Светлые волосы до ушей зачёсаны назад. Густая ухоженная борода, которая, возможно, прижатая к коже Баки, ощущалась бы потрясающе. Выеби меня, — думает Баки. Ты хочешь заняться любовью с этим парнем, не выключая свет. Ты просто обязан увидеть все… это. На секунду Баки задаётся вопросом, сказал ли он это вслух, или, может быть, Мускул просто телепат. На данный момент Баки ничего не удивит. В любом случае, Мускул ловит его взгляд. Глаза неоправданно захватывающие голубые, почти идеально подходящие к цвету воды, с едва заметным намёком на зелень вокруг зрачка. Он смотрит на Баки, и его полные розовые губы привлекательно изгибаются в полуулыбке. — Довольно впечатляюще, да? — говорит он, кивая головой в сторону вида. Баки издаёт невнятный звук, который, как он полагает, должен был сойти за согласие. Это определённо согласие. Просто его отвлекли по пути, и оно прибыло на вечеринку в полураздетом виде. — Согласен, — в конце концов удаётся сказать ему. Впечатляюще — единственное подходящее слово, но Баки думает не о виде. Или, по крайней мере, не об этом виде. Мускул поворачивается к нему лицом, опуская руки по бокам, и Баки нужен момент, чтобы прийти в себя. Он определённо не смотрит на то, как рубашка прилегает к бицепсам на его груди. Как будто она разорвется под их напором в любую секунду. Медленно вдыхая, вместо рубашки он пытается сосредоточить своё внимание на рисунке, которым та украшена. Это же допустимо? На рубашке изображена карта Новой Зеландии, разрисованная всеми цветами радуги. А чуть ниже карты написано «Сохраняйте Новую Зеландию красивой». Баки думает, что это самая эффективная и единственно возможная тактика в данном случае. Но эта мысль быстро улетучивается, когда он замечает очертания твердых грудных мышц под рубашкой и, — срань господня, — соски, который выглядят так, будто просятся оказаться в чьём-то рту. Желательно, во рту Баки. Что-то горячее и головокружительное трепещет у него в груди. Он снова переводит взгляд на лицо Мускула, но сразу же понимает, что это тоже было ошибкой, потому что его лицо слишком привлекательно. И это лицо с незаконно привлекательной улыбкой полностью сосредоточено на Баки. На секунду Баки забывает, как дышать. Но, слушайте, физическое влечение — это одно, и Баки никогда не был тем, кто не признаёт такое. С таким парнем бывает весело пару раз в постели. Но все парни, с которыми он когда-либо был по-настоящему, — даже Брок — контролирующий ублюдок, которым он и является, — были чем-то большим. Дело в том, что Баки не дурак. Никогда им не был. Возможно, он пользовался своим мозгом не так много, как хотели бы его родители, или не в том ключе, как им хотелось бы, но это не значит, что его там нет. Ему нравится находиться с людьми, которые могут говорить о науке или политике на равных, или менять его мировоззрение. Иначе отношения не приносят удовольствие. Так что, если парень может говорить только о пиве и футболе, или сколько фунтов он поднимает в тренажерном зале, что ж… Это отрезвляет так же хорошо, как и ледяная ванна. И Баки на собственном опыте знает, что парни, похожие на Мускула, только на эти темы говорить и могут. Мускул снова отворачивается от Баки к виду, упираясь локтями в каменную ограду и складывая ладони под подбородком. — Знаете, — говорит он задумчиво, — мне всегда нравились легенды маори об этом месте. Сейчас я здесь и думаю, что они правы. В этом и правда есть что-то особенное. Его голос глубокий и богатый, с типичным для местных жителей акцентом. Задерживаясь на необычных гласных, пропуская согласные, которые пропускать нельзя, и заканчивая восходящей интонацией в самый странный момент. Как сейчас. Это заставляет Баки думать, что ему задали вопрос, хотя, на самом деле, это не так. В такой ситуации сложно удержаться от того, чтобы не переспросить и начать обдумывать смысл сказанного еще раз. Баки прочищает горло, приближаясь к ограде. — И что же говорится в легендах? — спрашивает он. Баки уверен, что Клинт и Наташа знали бы ответ. Возможно именно сейчас они постят эти самые истории в свой Инстаграм. Однако Баки был рад доверить Нат разработку их маршрута и ни разу не изучал его тщательно. Но думается ему, что все же стоило это сделать. Мускул улыбается, будто он вовсе не против, чтобы его спросили. Еще одна странность, которую Баки заметил в новозеландцах — они, кажется, не против разговаривать с совершенно незнакомыми людьми. В Нью-Йорке все держатся особняком. Это обыкновенный такт. Время — деньги, и ни у кого нет ни времени, ни денег, чтобы остановиться и обменяться любезностями с незнакомцем. В Новой Зеландии же всё наоборот. Вся страна — будто большая деревня, и если вы заговорите с кем-то, вскоре обнаружите, что у вас обоих есть троюродный брат по имени Дейв, который вырос чуть ниже по улице и сыграл роль статиста во «Властелин Колец». Ну или так думает Баки. В любом случае, он не будет жаловаться. По крайней мере, это помогает скоротать время, пока Клинт и Нат закончат, и они смогут вернуться в автодом и поехать обратно к цивилизации. Туда, где есть Wi-Fi и картошка фри. И, может быть, даже Старбакс, если он есть в Новой Зеландии. Ближайшее более менее комфортное для жизни место находится в более чем ста километрах от их нынешнего местоположения. А знает это Баки, потому что так сказано в поисковике, когда он пытался понять, как до того места добраться. Вся эта информация не приносит утешения человеку, привыкшего к суете Нью-Йорка. Мускул снова распрямляется. Он смотрит на далекий горизонт, туманный из-за брызг океанических волн. — Согласно легендам, это место, где находятся души недавно умерших людей перед тем, как они покинут Новую Зеландию и отправятся в их последнее путешествие на родину предков Гаваики, далеко через океан. Это… Вообще-то, поэтично. Именно из таких «поэтично», которые могут доставить Баки кучу неприятностей. Как по сигналу, в его желудке возникает необычное ощущение, от которого Баки бросает в жар. — Ох, — вздыхает он, но только частично из-за самой истории, и больше из-за того, что этот парень вообще знает её. — Звучит классно. — Правда ведь? — говорит Мускул, выглядя довольным реакцией Баки. — Так… В любом случае, откуда ты? — С чего ты взял, что я не местный? — Баки парирует в ответ. Он не может не быть нахальным, и, возможно, ему хотелось бы посмотреть, как этот парень отреагирует на такое. — Помимо акцента? — говорит Мускул, приподнимая бровь и не пытаясь скрыть то, как его взгляд многозначительно скользит по одежде Баки. На нем шорты чуть короче приемлемой длины, верх, подчеркивающий его формы, туфли дико непрактичные, но очень модные, на что незнакомец посмеивается, комментируя — Ну, как минимум, ты из Окленда. Может быть, это социально приемлемый способ сказать «ты выглядишь как твинк» в Новой Зеландии. Баки никогда не узнает. Но в его защиту стоит сказать, что стоя рядом с этим парнем, каждый будет выглядеть как твинк. А даже если он и одет немного по-гейски, возможно, он этого и добивался. В конце концов, это же отпуск. Ты должен веселиться в отпуске. А этот парень выглядит, как тот самый человек, который принесет в ваш отпуск много веселья. Именно так думает Баки. — Нью-Йорк, — говорит он и указывает в ту сторону, где все еще стоят Клинт и Наташа. — Я здесь в отпуске с друзьями. Мускул прослеживает направление, в котором указывает Баки, и его лицо кривится — наполовину озадаченно, наполовину осуждающе, — пока он наблюдает, как они пытаются повернуть камеру под углом, достаточным для того, чтобы убрать из кадра азиатскую пару, которая пытается сделать с ними то же самое. — А… Бригада селфи-палок. Баки фыркает, потому что он прав, и парень поворачивается к нему с явным блеском в глазах. — А откуда ты? — спрашивает Баки, просто чтобы скрыть, насколько ему это нравится. Мускул рассматривает его, склонив голову, и намек на улыбку играет на его необоснованно выразительных губах. — Линдис Пасс. Баки тупо смотрит. Откуда? Улыбка Мускула становится только шире. — Таррас. Это совсем не помогает, и Баки кажется, что парень это знает. Что он намеренно играет с ним. — А Таррас это… — говорит Баки, жестикулируя для пояснения. — Рядом с Ванакой. Окей… сейчас он просто играет с ним. Баки знает, что ему не выиграть, ведя обмен «око за око» в географии. — Ох, Ванака… — говорит Баки, потому что, если этот парень полон решимости быть умником, Баки может с этим работать. — Это действительно сужает круг. Учитывая, насколько хорошо я знаю твою страну. — Центральный Отаго. Южный остров, — продолжает Мускул, определенно не пытаясь больше скрыть ухмылку. Очевидно, ему это слишком нравится. Наконец одна вещь совпадает с воспоминаниями Баки о маршруте. Что-то об Отаго и о месте, которое они собирались посетить. Где же это было? — Отаго… Это рядом с… Эм… Данидином? — говорит Баки, надеясь, что на этот раз он попадет в яблочко. Мускул смеётся. Смех глубокий, весёлый и привлекательный, и он идёт ему. — Таррас находится примерно в трех часах езды от Данидина, но да, ты угадал. Достаточно близко. Вы же, ребята, арендовали GPS вместе со своим автофургоном, верно? Баки подозрительно прищуривается. — А что? Волнуешься, что мы потеряемся? — Честно? Да, — хотя его лицо говорит о том, что он воспринимает этот разговор гораздо менее серьезно, учитывая, что он не может сдержать улыбки. — Мне бы не хотелось, чтобы ты и твои друзья оказались на обочине дороги во власти какого-нибудь проезжающего мимо водителя, замыслящего недоброе. Баки закатывает глаза. — О да, представляю, как травматично это было бы. Примерно так же, как впервые узнать о том, что мобильные телефоны и Google Карты действительно существуют. Мускул смотрит на него, дергая бровью, как будто он не может поверить, что ему только что сдерзили в ответ. Затем он снова смеется, на этот раз ещё сильнее. — Хорошо, в этот раз выиграл ты, — уступает он, добродушно улыбаясь Баки. Баки усмехается и краем глаза проверяет, как там Нат и Клинт. Похоже, они наконец-то заканчивают. — Так… — говорит Мускул, закидывая руки за голову таким образом, чтобы не оставить абсолютно ничего для воображения. — Что ты думаешь о Новой Зеландии на данный момент? Возможно, Баки должен соврать и сказать, что она превосходна. Это, наверное, было бы вежливо. Но он ньюйоркец. А это значит, что он будет говорить максимально правдиво. Он пожимает плечами. — На данный момент мы пробыли здесь ровно четыре дня, и три дня из них без перерыва шел дождь. Мы видели парочку овец, что, возможно, самый невпечатляющий аттракцион на всей планете, и я всё ещё не видел ни одного хоббита. Можно сказать, я не в восторге. Мускул кивает, словно переваривая всё это, как будто это вполне справедливая критика. Его яркие голубые глаза встречаются с глазами Баки. В них есть что-то честное и искреннее, а привлекательные морщинки в уголках глаз совершенно сбивают Баки с толку. Он должен отвернуться, но он не может этого сделать, и Мускул тоже. — Какая жалость, — говорит Мускул. — Но, знаешь… Я думаю, что знаю, в чём ваша проблема. — Правда? — спрашивает Баки, будто это вызов. Чем это, вроде как, и является. Ему любопытно послушать, что скажет этот парень. — Ага, — хмыкает Мускул, указывая на Нат и Клинта. — Вы застряли на туристической тропе, видя только то, что, по вашему мнению, вы должны увидеть, вместо того, чтобы побывать в реальной стране. Это смелое заявление, но Баки решает съязвить в ответ. — И, я полагаю, у тебя есть решение этой проблемы? На секунду Мускул выглядит удивлённым. Затем он улыбается, почти для себя. Отводит взгляд, качая головой, словно не может поверить в то, какое направление приобрела их беседа. Что справедливо, потому что Баки самому трудно в это поверить. Судя по ощущению невесомости в его груди, то, что начиналось, чтобы убить время, сейчас, глядя на горячего парня перед собой, кажется чем-то намного больше. Это как если бы… Если бы он встретил Мускула в клубе где-нибудь в Нью-Йорке, он, возможно, уже прижал бы его к стене, или — блядство — разложил где-нибудь на кровати, снимая с него до смешного обтягивающую рубашку и проходясь ртом повсюду… Глаза Красавчика возвращаются к глазам Баки, и если в них нет озорства, то Баки не безнадежный гей с талантом привлекать проблемных мужчин. — Это не то, чтобы решение, — говорит он медленно, прослеживая реакцию Баки. — Но у меня есть свободное место до Фангарея. Или до Окленда, если у тебя есть пара свободных дней. По спине Баки пробегает горячая и возбуждающая дрожь. Он подавляет её, сохраняя спокойствие в голосе, даже когда он спрашивает: — Ты предлагаешь мне поехать с тобой? Такое заявление звучит нелепо даже для его ушей. Какой идиот приглашает совершенно незнакомого человека в свою машину? Какой идиот соглашается? Это тоже самое, что пойти в одиночку на самое первое свидание. По крайней мере, у Мускула достаточно хорошие манеры, чтобы выглядеть немного смущённым. Его лицо приобретает поистине прекрасный розовый оттенок, и он чешет затылок. — Ага… Предполагаю, что так. Баки не может не рассмеяться, по крайней мере, немного. — Ты же понимаешь, что такое предложение выглядит, как что-то, что сделал бы серийный маньяк? Практически каждый путеводитель, который я когда-либо читал, говорит, что автостоп — ужасная идея, даже в Новой Зеландии. Красавчик кривится, что наводит на мысль, что он, вероятно, согласен, по крайней мере частично. — И они правы. Я, на самом деле, не рекомендовал бы делать это. Баки улыбается его честности. — Хмм. Потому что можешь случайно оказаться в машине с одним из таких плохих водителей, да? — Ага, — соглашается Мускул с теплой улыбкой. Баки фыркает. Боже, как это заманчиво. Он не похож на серийного убийцу. Но, наверное, так думали все, кто хоть раз садился в машину с серийным убийцей. В противном случае они бы никогда этого не сделали. — Ты не должен, знаешь, — внезапно выпаливает Мускул, и он выглядит застенчивым. — Я имею ввиду, это просто предложение… если ты хочешь. На самом деле это довольно мило, что он беспокоится. Это, как и все остальное, в конце концов помогает Баки принять решение. И в этот момент он испытывает всплеск раздражения, когда Клинт появляется рядом с ним, прерывая очень деликатную химию. — Заводишь друзей, Баки? Потому что нам лучше продолжить путь, — говорит Клинт, указывая на дорогу, ведущую к парковке, где стоит Нат и машет рукой. Баки пронзительно смотрит на него. Затем возвращается взглядом к Мускулу, который одаривает робкой и не-связанной-с-убийством улыбкой. Потом вновь на Клинта. И все долгие дни, которые ещё предстоят в этой поездке, проигрываются в голове Баки: сколько именно ночей он проведёт, лёжа без сна, слушая храп Клинта, или сколько времени он потратит на выуживание волос Наташи из сливного отверстия, когда он вновь засорится, или как будет покидать автофургон, чтобы дать им двоим «побыть наедине». С учётом всего этого, несколько дней вдали от друзей ему никак не навредят, ведь они будут здесь ещё шесть недель. В конце концов, это правда их путешествие, не Баки. К тому же, черт возьми, смерть от рук очаровательного серийного убийцы в Новой Зеландии была бы адски успешным способом уйти из жизни. Баки, по крайней мере, навёл бы шумиху дома. Клинт выглядит заинтересованным, но Баки качает головой, издавая смешной низкий горловой звук. Трудно подобрать слова, которые он хочет сказать. Слова, которые не звучат просто как: «Я полностью руководствуюсь своим членом и ухожу с этим невероятно горячим парнем». — Эм… Ну, на самом деле, мой новый друг… — начинает он, резко останавливаясь, и панически глядит на Красавчика, когда понимает, что даже не знает его имени. — Стив, — легко добавляет Мускул, как будто они уже говорили об этом, а Баки просто забывчивый. — Ага, — Баки выдыхает, ему нравится, как это имя звучит у него на языке. — Так вот, Стив тоже направляется на юг и предложил подвезти меня до Окленда. Думаю, что я могу согласится и встретить вас с Нат через парочку дней там. Дать вам немного времени побыть вместе без меня, слоняющегося за вами по пятам. — О, конечно, — отвечает Клинт с выражением лица, которое любой, кто его не знает, может ошибочно принять за нейтральное. Вот только те, кто его знают, могут сказать, что он абсолютно точно знает, почему Баки делает это, и дело тут точно не в нем и Нат. Наступает момент поистине неловкого молчания, в течение которого все трое просто смотрят друг на друга. Клинт многозначительно шевелит бровями, глядя на Баки, Баки хмурится, словно надеется испепелить Клинта и помешать тому раскрыть его планы, а Стив кажется потерянным из-за всей этой беседы. В конце концов, Клинт пожимает плечами, вытаскивает телефон из кармана и пугающе ухмыляется Баки. — Окей. Но, прежде чем вы уйдёте, мне нужно фото вас двоих около указателя. Баки раздраженно фыркает. — Серьезно, Клинт? Увижу её в вашем Инстаграме — ты покойник. Очередь Клинта фыркать. — — Можешь поставить свою задницу на кон, что оно будет там. Я хочу, чтобы это было мое фото в вечерних новостях, когда ты окажешься убит на обочине дороге. — Клинт! — Что? Это было бы отличной рекламой. — Я так сильно ненавижу тебя… Стив прочищает горло. — Я… эм… Я правда не серийный убийца, если это конечно важно. — Не совсем, — весело заявляют одновременно Клинт и Баки. Клинт отводит их к указателю. Извиняюсь за его поведение, — говорит одними губами Баки, когда Клинт не смотрит. Стив в ответ лишь пожимает плечами и слегка улыбается, как будто он действительно не против. Или, возможно, он согласен с тем, что если у друга Баки будет фотография его предполагаемого серийного убийцы — это действительно хорошая идея. Они позируют рядом друг с другом, натянутые и неуклюжие, и Клинт делает пару быстрых снимков. Он отправляет их Баки, прежде чем сунуть телефон обратно в карман. — Тогда пойдём, тебе будет нужен твой чемодан…

***

Очень странно наблюдать, как автодом с его друзьями уезжает без него. Баки и правда только что сделал это? Согласился на поездку с совершенно незнакомым человеком в незнакомой стране? — Так значит Баки, да? — говорит Стив, смотря как друзья Баки уезжают. — Ага, — говорит Баки, держа в руке чемодан, как будто он только что упал за борт, а это последний спасательный круг. Пожалуйста, не позволяй этому решению быть глупым… — Это твоё полное имя? — спрашивает Стив. — Нет, просто прозвище, — отвечает Баки, наконец поворачивая лицо к нему. — Я Джеймс Бьюкенен Барнс, если ты правда хочешь знать, но мне никогда не нравилось «Джеймс», а «Бьюкенен» слишком длинное, чтобы быть первым. Стив улыбается, ярко и обнадеживающе, так что сердце Баки трепещет под ребрами. — Достаточно справедливо, это действительно кажется немного труднопроизносимым. В нём есть очаровательное качество, которое Баки не может уловить. Простое, но в хорошем смысле слова, как будто он не боится показать свои острые углы. Это заставляет Баки задуматься, из-за Новой Зеландии это или просто из-за Стива. — Так значит… Стив, да? — спрашивает он, понимая, что что бы это ни было, ему любопытно узнать больше. Стив кивает. — Стивен Грант Роджерс, если ты и правда хочешь знать. Но и просто Стив сойдёт. Он протягивает руку, и Баки пожимает её. — Приятно познакомиться с тобой должным образом, Стив. — Взаимно. Сердце пропускает удар, когда их пальцы задерживаются слишком долго. На долю секунды, когда мир вокруг них замирает. Затем Стив пожимает плечами, достает из кармана связку ключей и объявляет: — Ну, я думаю, нам пора идти, да? Примечания автора: — Есть более подробное объяснение значения мыса Рейнга в легенде маори — [https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%B5%D0%B8%D0%BD%D0%B3%D0%B0] — Логотип на рубашке Стива является результатом давней кампании, призывающей новозеландцев не мусорить. Сейчас это в основном «Кивиана» — то, что стало известной частью местной культуры. [https://www.knzb.org.nz/] — Идея о том, что все здесь знают друг друга, не совсем верна. Но мы работаем над двумя степенями разделения, а не над шестью, как в остальном мире. В целом, это довольно точно. — На самом деле это первая сцена, которую я написала для этой истории. Сцена, которая вдохновила другие 130 000 с лишним слов (на всякий случай, если кто-то сомневается в том, какой длины будет этот фик).