Into it

- Похуй мне на его совещание! - кричит кто-то за дверью, отвлекая сборище альф от делового разговора. Чонгук стискивает челюсть, узнав в шумном омеге своего брата. Он жестом позволяет охране впустить в кабинет взбалмошного Юнги и устало потирает переносицу. Мальчишка с размаху открывает дверь, выдёргивая локоть из чужой хватки, после чего охватывает лисьими глазами сидящих за длинным столом мужчин. Только сейчас Юнги понял как проебался: Чонгук ему эту выходку не простит, но сожалеть уже поздно. Старший смотрит своим фирменным дьявольским взглядом и не моргает, через всю комнату ловит этот тонкий аромат чайной розы. Омега, будто специально, одет поблятски шикарно: кружевная прозрачная рубашка, поверх которой чёрный пиджак и такие же брюки. Впрочем, последнее лучше поскорее снять, потому что такие ровные ножки скрывать нельзя. - Вы свободны, - не глядя на акционеров, проговаривает холодно Чонгук. Юнги от этих угольных глаз укрыться хочется, увы бежать некуда. - Ты что-то хотел? - спрашивает старший, когда в кабинете никого не осталось. - Да! - берет себя в руки омега. - Что ты наплёл Самуэлю?! Почему он захотел со мной расстаться?! Альфа лишь ухмыляется, мысленно себе аплодируя. - Почему ты спрашиваешь меня об этом? Я не причём. - Ну конечно, - кривит ртом Юнги, шагая прямо к Дьяволу, тот с места не двигается. - Я говорю правду. Возможно, его просто не устраивали ваши с ним отношения. Юнги остановился напротив. Чонгук лениво поворачивает в его сторону голову и замирает, не в силах взгляда оторвать. Он такой красивый, сладкий... Эти блядские губы, блядский язык и глаза. Младший вроде стоит перед ним одетый, но Чонгук видет иную картину: омега голый, на его столе с раздвинутыми ногами... Он громко и хрипло стонет, кусая истерзанные Чоном губы и просит глубже. - У нас все было отлично. Я уверен, это ты. Ревнуешь? - цокает языком омега, и альфа в реальность возвращается. - То, что между нами было, запомни, ошибка. Я поддался похоти, потому что у меня была течка... - Кроха, - вздохнул Чонгук, - мы истинные. - Заткнись! - рявкает Юнги. - Это ошибка! Мы братья! Это неправильно. У Юнги дрожит голос: в нем борьба не на жизнь, а на смерть идёт. Он устал отрицать свою тягу к брату, устал вдалбливать в голову, что это аморально, но Чонгука до боли в костях хочется. Он сексуальный, даже сейчас, когда смотрит с легким прищуром и хитрой усмешкой. Эту тягу нужно разорвать, но как?.. - В этом нет ничего постыдного. Я люблю тебя, ты любишь меня, - внушает альфа, пользуясь замешательством брата, тянет его к себе. Аромат чайной розы в легкие забивается. Хочется его в себе. Юнги не чувствует ног, он плавно опускается на колени Чонгука и, не смотря на вопящий разум, обвивает его шею руками, касаясь груди. Младший чувствует чужое возбуждение, задом трется и уже не контролирует себя. - Я не люблю тебя, - сглатывает кое-как Юнги, а сам вид на шею открывает, позволяет Чонгуку целовать её. Альфа дуреет, облизывает сладкую кожу, старается не прокусить пульсирующую венку и сжимает руками бёдра Юнги. - Любишь, - целует подбородок он, поднимаясь выше, к губам. Дьявол с напором впивается в сахарные уста, языком проводит по дёснам, чужой ловит и кусает до крови нижнюю губу, напивается братом за все те ночи разлуки. Омега уже сам подставляется, большего просит, судорожно расстегивает ремень альфы, Однако старший его останавливает. - Езжай в особняк, - гладит ладонью нежную щеку Чонгук, - надень свои самые лучшие чулки и жди меня. Я приеду и отомщу тебе за привязанность к Самуэлю. Юнги стреляет лисьими глазками, испытывает брата, но, поняв, что тот его трахать сейчас не собирается, спрыгивает с колен и поправляет штаны. - Я оседлаю тебя сегодня, - уверенно заявляет омега, и Чон смеётся. - Я подумаю над этим. А теперь беги готовиться. Ночь обещает быть долгой.