Коварная месть

На следующее утро в блокноте Дениса появились следующие строчки: спортивный. Любопытный? Любит баскетбол. Хорошо играет. Спокойный? Эти наблюдения заставляли задуматься. Намеки посторонних людей говорили о том, что Граф вспыльчивый, дерется. Но Дениса он даже не тронул за то, что он случайно его облил водой. Почему? Пока исходных данных маловато, продолжаем наблюдать за объектом. Затем прошла пятница без приключений, в это день Ден не видел Принца. А когда наступила суббота, у него со Славиком случилась драка. Проснувшись от шороха перебираемых листов бумаги, он с ужасом обнаружил своего соседа, держащего его записную книжку с ангелами в розах. Денис подскочил, вырвал блокнот из рук и хриплым со сна голосом заорал: — Ты что охренел? Почему ты роешься в моих вещах? — Я всегда так делаю, вдруг у тебя что-нибудь полезное для учебы окажется, — Славик неприятно ухмыльнулся. — Это мои тетради, мои учебники, так делать нельзя, ты дурак что ли? Тебя таким примитивным вещам мать не учила? — Это тебя мать не учила, что делиться хорошо, — сосед вдруг театрально закатил глаза, — ах, о чем я? Какая мать? Такого выродка, как ты, даже родители бросили. Славик нанес удар ниже пояса. Ден рос в деревенском детском доме, его родители были жестокими алкоголиками, когда службы изъяли его из семьи, те мало напоминали людей. Злость и обида застили глаза. Денис с размаху ударил соседа кулаком в челюсть. От неожиданности тот даже не успел увернуться или как-то защититься. Славик больно стукнулся о шкаф спиной и сполз вниз. Он с изумленным видом потирал рукой разбитое лицо. — Еще раз подойдешь к моим вещам, — шипящим вкрадчивым голосом произнес Ден, делая шаг ближе к парню, — я тебя так отделаю, ходить не сможешь. В глазах Славика мелькнул страх, но он тут же его спрятал, прикрываясь своей обычной развязностью: — А кого ты в своих записульках характеризовал? Уж не своих ли однокурсников? — Заткнись, придурок, — ярость Дениса отступила, он растер свое запястье и стал наводить порядок на столе. Сосед поднялся на ноги. — Еще раз меня ударишь, напишу на тебя заявление в полицию и прощай универ, — казалось, что к Славику вернулась обычная самоуверенность, только слегка дрожащие руки его выдавали. Денис уловил это состояние, поэтому развернулся к нему всем корпусом и жестко произнес: — Если меня отчислят, я изобью тебя еще сильнее. На этом разговор закончился. Ден молча оделся, запихнул в сумку многострадальный блокнот и отправился на работу. Очень хотелось есть.

***

Отпедалив очередные тридцать километров на велосипеде с тяжелым рюкзаком за спиной, Денис ввалился в Лилькину комнату. Сама королева красоты делала маски на лице и волосах, посему выглядела чудовищно в коричневатой жиже на всей доступной коже, выглядывающей из-под халата. Глядя на искривлённое омерзением лицо своего друга, Лилька огрызнулась: — Да что ты знаешь? Красота требует жертв! — А навозом с пивом почему пахнет? — Это чудодейственная маска для волос из пива, горчицы и мумие. — Боже, — простонал Ден, — ты когда-нибудь прекратишь намазывать на себя всякую дрянь по рецептам из такого достоверного источника как интернет? Ведь ты же обеспеченная дама, можешь позволить себе настоящие косметические средства, а не салат из подручных средств на голове и лице. Лилька очень оскорбилась, долго и нудно объясняла, где росла эта великолепная французская горчица и алтайское мумие, почему древние бабушкины рецепты гораздо провереннее, чем химия и прочее, прочее. Денис отключился, устало вращал глазами, чтобы не заснуть. А когда очнулся, оказался тоже вымазан водорослями из Марианской впадины Тихого океана (ну и бред, как будто кто-то действительно залез в эту впадину за травой) и многострадальным высокогорным алтайским мумие. Лилькина трескотня превратилась в осмысленную речь. — … вот я и настаиваю, чтобы ты надел ту синюю рубашку, которую я тебе на День Рождения подарила. — Не понял, зачем? — Денис! Ты опять мня не слушал? Чтобы красивым быть, чтобы Граф в тебя влюбился! Вот сегодня кожу подтянем, волосы в порядок приведем и сразишь любого, кто взглянет на тебя. — Лучше бы любую, а не любого, — простонал парень. В понедельник в новой рубашке прекрасного синего цвета, которая, по словам лучшей подруги, оттеняла его великолепные голубые глаза, с подтянутой и светящейся кожей, волнистыми, мягкими, блестящими волосами, словно шелк китайских тайных шелкопрядов, Денис крутился перед зеркалом в университетском вестибюле. И выглядел, выглядел… точно также, как всегда. Ну ничего не поделаешь, жабе принцем не стать. Ах, о принцах. Наш местный принц шел с местной свитой опять никого и ничего не замечая в буквальном смысле. Прошел мимо Дена, совсем рядом, как будто между ними ничего не было (имеется в виду игра в баскетбол, не подумайте там ничего лишнего). Денис закипел от обиды. Мог бы поздороваться или хотя бы посмотреть на него, признать взглядом. А он такой же как всегда, такой же, как все. Неужели Ден такой стремный, что стыдно с ним знакомым быть? Острый крюк несправедливости от постоянного всеобщего игнорирования зацепил податливое нутро. У Дена вскипела голова, а глаза застило красным, он, расправив плечи, сжав рюкзак в руке, торопливым и агрессивным шагом пошел прямо в сторону удаляющейся группы Принца. Догнал их, растолкал плотный ряд прихлебателей и со всей силы врезался своим плечом в графское (как будто мимо проходил) и уверенной походкой двинулся дальше. — Ты что совсем охренел, ботанилло страшное? — вдогонку прорезался голос Петрова. Ден почувствовал рывок за рубашку, так что воротник больно врезался в горло, его дернуло, и он оказался прижат к стене крепким телом. Голова (с мягкими блестящими и шелковистыми кудрями) больно ударилась об стену так, что из груди вырвался болезненный стон. Выдох попал прямо в плотно сжатый тонкогубый рот напротив. Злые черные глаза находились очень близко к его собственным. — Что за новости? — прошипел голос Графа в лицо Дениса. Денис выкрутил шею, обнажая горло (он где-то читал, что это для хищника признак капитуляции, чтоб не огрести), демонстративно поднял руки и медленно положил их на предплечья Графа, аккуратно сжал и плавно попытался их отвести. Принц поддался и опустил руки. Денис расправил рубашку все также медленно и очень спокойно. Осмотрелся и прислушался, вокруг стояла тишина, все наблюдали за представлением, боясь пропустить самое интересное. Ден почувствовал движение вдохновения в своей отбитой голове и немного в груди, подался вперед к графскому уху и прошептал (он надеялся, что знойно): — Ты со мной не поздоровался… Обошел Графа и с гордо поднятой головой направился в сторону аудитории, слыша гул изумленных голосов. Ден шел уверенной твердой походкой в аудиторию, но что творилось в его голове? Следующее: «ААААААААААААА…» Что же он наделал? Что к чему? И главный вопрос: зачем? Ладно, ладно, успокаивал себя парень. Главная цель — привлечь внимание, это он сделал, и, судя по всему, очень хорошо. Теперь Граф будет думать, что он законченный дебил. Что за придыхания и шепот в ухо? Кошмар, никогда больше не следовать за тупым вдохновением! Нормальный мужик врезал бы сразу, Граф и есть нормальный, он просто сильно изумился, и это спасло Дениса. А плечом зачем ударил? Что за приступ агрессии? Он удрученно вздохнул. Справедливо с ним поступили, когда треснули о стенку. Если честно, Денис стал побаиваться возмездия, кажется, лимит терпения у его объекта исчерпался. Парень сел за парту, ту самую, с которой удобно наблюдать за Графом, достал тетрадь и тайный блокнот с ангелами и розами. Сделал запись: АГРЕССИВНЫЙ, вспыльчивый. Потом вспомнил, что он не зафиксировал вопрос с курением: курит. Скосил глаза на объект наблюдения, который задумчиво крутил ручку в руках, и накарябал: красивый. Пробежался по блокноту и вспомнил, что уже делал этот вывод. Опять исподлобья взглянул на Графа и немного засмотрелся. Ох уж эти черные злющие глаза, как огонь горящие, черные волосы, ниспадающие на лоб, кожа бледная, словно фарфор. Боже мой, вот он дурак, все это записал в своей тетрадочке. Ладно, пусть остается, в качестве будущих слов соблазнения. НО! Еще раз напомнил себе Денис, все эти наблюдения совершенно объективны, просто признание чистой красоты, вон Петров, поди, тоже так думает. Это было слабое утешение, но все же утешение, потому что Денис действительно, действительно (!!!) был ценителем прекрасного. И это ни в коем случае не звучит как оправдание. Лилька опоздала на пару, зашла, как королевишна, вертя бедрами. Ден оглянулся, все, даже Граф, смотрели на девушку. Хороша, чертовка. Вот! Он же сказал, что ценитель прекрасного. Лилька вся такая модная, в серьгах, браслетах, помаде и духах, величественно плюхнулась на соседнее место рядом с Денисом. — На тебя пялится Граф, — сквозь зубы прошептала подружка. — Ага, на меня, на тебя он пялится, — также проскрежетал Денис. — А я тебе говорю, что на тебя! После того шоу, что ты устроил. — Ты когда сплетни-то собрать успела? — Я все успеваю, работа у меня такая. Ты что охренел, его толкать? Он же от тебя места живого не оставит. — Ну оставил же. Тем более это был план по привлечению внимания. Лилька пожевала губу, поделала вид, что слушает лектора, затем резюмировала: — Хорошо сработано, он действительно на тебя пялится. Не смотри! Ну что ты за идиот такой, говорю же, не смотри. Ден густо покраснел и все пытался скосить незаметно глазом. — Кошмар, ты выглядишь как придурок. Успокойся уже. Денис перестал дергаться и постарался вслушаться в лекцию. Через полчаса Лилька заявила: — Пора переходить к следующему этапу. — Какому? — Соблазнение!