Коварная месть

Сегодня его ненормальный сосед ушел в кои-то веке к первой паре. Естественно, что у Дениса был план на этот счет. Он отошел от зеркала, которое украшало покосившуюся дверцу старого платяного шкафа, поправил вторую по красоте рубашку, после той подаренной Лилькой, в которой он дефилировал не так давно, расстегнул ворот прекрасного серого цвета, и подошел к книжным полкам Славика. Там гордо посередине между книгами торчал флакон туалетной воды Хьюго Босс, им очень гордился Денискин сосед, потому что оригинальный, куплен в настоящем парфюмерном магазине, а не с какого-то непонятного сайта, торгующего подделками. Славик был также беден, как и сам Денис, поступив в этот вуз по льготе для инвалидов. Какая уж там была инвалидность парень не знал, но иногда подозревал, что в детстве Славяна ударили головой об асфальт, поэтому-то он вел себя как последний говнюк. Так вот. Денис соседа понимал, настоящий парфюм дорог, Славян его экономил, использовал по праздникам, оберегал от завистливого взгляда комнатного сожителя. Но сегодня (он никогда раньше так не делал) Денис решил взять чужое в качестве мести за все страдания на протяжении стольких студенческих лет и набрызгаться для воплощения главного плана семестра. И Денис старался, поливал себя туалетной водой, наполовину высунувшись из окна шестого этажа, чтобы в комнате было как можно меньше приятного запаха, по которому его вычислит сосед. Удовлетворившись содеянным, Ден собрал свой рюкзак, причесался и отправился в университет. Шагая уверенной походкой по коридору к кабинету триста двадцать, молодой человек уже понимал, что поступил правильно. На него оборачивались, смотрели, некоторые даже спотыкались, недоуменно вскидывая брови. Денис с чувством собственной значимости, пробирался сквозь толпу к аудитории, где уже стоял его курс в ожидании конца пары предыдущей группы. Парень заметил темно-синий джемпер и аккуратно причесанные волосы — Граф. Денис сильно разволновался, продвигаясь сквозь толпу студентов. Он не понимал, что хочет и что делает, зачем это хочет и зачем это делает. Его просто влекло, как мотылька к яркому опаляющему огню, где он может сгореть и наверняка сгорит, но очень нужно попробовать. Что-то. Что-то, чему у него пока нет названия. Наконец, Денис протиснулся, встав со спины Графа, и… И что делать дальше? Сам он готов, вкусно пахнет, уверен и собран. Окликнуть? Толкнуть, будто случайно споткнулся? Ден всматривался в темно-синюю спину какой-то дорогой шерсти, наверное, мягкая на ощупь, и шея такая длинная, тонкая, у него она плотнее и кожа темнее. Вот торчит воротничок рубашки. Замялся немного. Денис протянул руку поправить, но был прерван воплем. — Боже, чем тут воняет? — Это орет Андрюша. Ну и голос у него пидорастический, истеричный какой-то, Ден никогда раньше не замечал, а тут обратил внимание. Смирнов скривил лицо. — Что за ужасный запах? Парень так крутил головой, что казалось, будто она отвалится. Денис быстро прижал поднятую руку к телу и опустил голову. — Кто-то слишком увлекся. Это произнес Граф, в голосе звучала насмешка. Ден еще ниже наклонил голову, чувствуя, как покраснели уши. Смирнов продолжал принюхиваться и визгливо вопрошать: — Это что Хьюго Босс? Запах семилетней давности, кто сейчас этим пользуется? Кошмар какой. Ден даже не знал, что есть мода на запахи. Нравится, пользуйся, ерунда какая-то. И какой мужик знает, чем модно пахнуть? Точно он с голубой придурью. Дениса внезапно озарило. Так вот почему Андрей так таскается за Графом. Это конкурент что ли тогда получается? Любви у Дена к Графу точно не было, но вот желание взять верх и ткнуть — это было. Хотя не удивительно, если Андрюша на него запал, Денис вздохнул и постарался вытеснуться из толпы и встать подальше, на Графа все западают. Когда все расселись по местам, а Лилька привычным движением скользнула к нему за парту, Денис вжал голову в плечи и приготовился слушать, какой он дурачок. Как будто слово «дурачок» не такое обидное, как «дурак». Но подруга молчала, только захлебывалась от смеха, что тоже было неприятно. — Ох, ты мой герой-любовник, давай лучше я планы строить буду? А вечером в общаге как ненормальный орал Славик. Он оказывается делал незаметную насечку на флаконе, чтобы следить за уровнем использования драгоценной жидкости и совсем не зря, потому что его сосед «наглое ворье»! Денис врать не умел и практически сразу сознался, так как полился водой изрядно и от него за полкилометра несло. Завязался утомительный торг, в итоге Ден должен решить за Славика две контрольных по математике и один коллоквиум. Сосед претендовал и на 7 экзаменационных задач, но обошлось. И благодаря кому? Андрюшеньке! Вовремя упомянутый факт в их споре о том, что этот аромат опоздал на целых семь лет, поэтому-то и продавался с бешеной скидкой, стал решающим аргументом. Славик успокоился и согласился, что надо флакон срочно тратить и копить хотя бы на трехгодичные залежи парфюмерного магазина. Славик, кончено, неприятный тип людей. Он злобный, толстоватый, ехидный, вечно достает Дениса и пытается задеть за живое. Дениса никогда не понимал зачем и почему так делать? Эта предвзятость началась с первого курса, как только их расселили. Две недели Славик притворялся нормальным, а потом началось. А что? А как? А зачем ты это носишь? Фу, какое некрасивое. А откуда у тебя деньги? Фу, чернорабочий. Фу, детдомовец, выращенный на наши налоги (чьи наши? Ты ни дня не работал!). Фу, фу, фу. Пока Денис не двинул ему. Терпение-то невечное. И стало только хуже, Славик трогал его вещи, списывал контрольные с общих предметов, гадил исподтишка. Денис устал невероятно. Но злые люди есть, их много. Один из них сидит недалеко от него. Красивый, как кукла, но с вечно недовольным лицом, уголки губ брезгливо опущены, всегда надменный голос, либо приподнятая в недоумении бровь, мол, что за муравьи вокруг меня? Почему же он так притягивает взгляд, невозможно оторваться, почему же стекаются девчонки и парни на его орбиту? Вот он хмурит бровь и скрипучим голосом говорит красивой девушке «не ори» на ее взрыв смеха и она расстроенно замолкает. Вот Андрюша хлопает его по плечу и от косого взгляда в его сторону осекается, неловко оправляя руку. Жданов и Кислицына неловко заглядывают в глаза, желая убедиться, что их «смешные» шутки удачны и заслуживают внимания. Денис не завидует, нет. Он недоумевает, почему так все складывается. Сила личности Графа ощущается даже издалека. Видно, что он лидер, но неохотный, усталый. — Ден, ну! Ты чего туда так уставился? На Кислицыну запал что ли? — теплая рука толкала его за плечо. Денис оглянулся. — Машка, чего тебе? Машка смеется, круглолицая, вся мягкая, как булочка. — Кислицына тебе не по зубам, она вон куда метит. Ах, всяк сверчок знай свой шесток. Она мечтательно повела глазками в сторону Графа. Дениска подумал, что она красивая, солнце тепло отражалось в ее шоколадных прядях, губки розовые, блестящие. Поэтому Денис ее сильно дернул за рукав. — Ты что? Сдурела? Даже не думай! — Даже полюбоваться нельзя что ли? — Нет! Ты что тоже хочешь закончить как все остальные? В соплях, слезах, с разбитым сердцем? — Ден, — строго сказала Машка, — может и хочу, может я потрахаться хочу и узнать, что там за член такой волшебный? Денис рассердился. — Ты бы лучше с Серегой потрахалась, — он махнул рукой на галерку, там ковырялся в ушах и жвал жвачку Иванов, ничего не подозревающий о бурном споре. Бедный Серега был еще большим аутсайдером, чем Самцов, последний хотя бы учился на пятерки. — Ты придурок, — Машка действительно обиделась, — почему сразу Иванов? Неужели я совсем ни для чего лучшего не подхожу. — Наоборот, Манюня! Наоборот. Серега спокойный, добрый, наверняка ласковый, он тебя знаешь, как любить будет! А этот… Ты разве не видишь, что ни одна из вас там надолго не задерживается. Денис кипятился. Ему было так отчего-то жалко Машку, Лильку, Кислицыну. И Серегу тоже жалко, и себя жалко! Почему же так получается, кому-то все, а остальным шиш да и только. Видно Машка что-то увидела в лице Дениски, что обижаться перестала: — Потому что загадочный он, ранимый, это все притворство у него такое, его пожалеть надо, приласкать, полюбить, он и отогреется. Ден закатил глаза, ну что за дурь? Смешно же. Но раздувать конфликт не стал. — Ты чего хотела? — Хотя все он прекрасно знал, чего Машка-торговка хотела. Он ее фамилию напрочь забыл, но в контактах так и записал Машка Торговка. Контрольные пошли, горячая пора для работы. Зато (ура!) никаких больше тяжелых сумок, пота, усталости от велика. — Две пятьсот! — опередил он Машку. — Ты чего?! — Машка так возмутилась, что пресловутый Граф на них обратил недовольное внимание, наверное, отвлекли его высочество принца датского от сиятельных дел. — Потому что цены растут, вас тут вагон и маленькая тележка, а крайний срок через четыре дня. Я когда спать должен? — Машка она такая. Сразу в ответ прессовать надо. — И еще у меня кредит. Девушка его всего обсмотрела, словно прикидывая на что Денису кредит понадобился, но не найдя следов вложенных средств, заканючила. И канючила, и канючила. Всю пару ныла, выгнав даже Лильку за соседнее место. Денис этот путь прошел уже три года назад, зная, что если уступит, из него остальные постоянные клиенты все соки выжмут, будут давить и давить, пока он даром контрольные не сделает. Нет уж, спасибо. В конце пары Машка сдалась, договорившись, что Ден передаст контрольную за пару до сдачи, чтобы она успела переписать и только. А то бывало тут: он решит, а пятнадцать человек спишет, и ему ноль без палочки. Тут дело тонкое, еще рубашку новую купить надо. Когда пара закончилась, Денис с Лилькой побрели на английский, а следующим предметом в расписании была лекция по финансам опять со всем потоком. Ден еще злился на Машку, на Графа и его снисходительность к людям, к девушкам. Он искоса поглядывал на подругу и кипел жаждой отмщения. Пока его план не особо продвинулся. Ден вспомнил горячие от шлепков пылающие розовым ягодицы, нежную кожу под руками. Волна жара прошла по телу Дениса, кровь хлынула к щекам. — Дениска, ты не заболел? — обеспокоенно спросила Лилька, коснувшись влажного лба друга. — Нет, нет, просто жарко немного, — залепетал Ден. — На, вот попей водички. Подруга достала из сумки бутылку, Денис с энтузиазмом промочил пересохшее горло.Он никому не рассказал о том, что случилось, Лильке он тоже не мог рассказать. Это было невероятно, будто сон или наваждение. Он беспокоился, что подруга не поверит, будто он тронулся умом. Да и как об этом поведать? Ты знаешь, я отшлепал, как младенца, по заднице Александра, да, да, того самого напыщенного дурака, от которого за милю разит смертью несогласным. Нет, он мне ничего не сделал, только издавал какие-то ужасно похожие на сексуальные стоны звуки, а я как заправский бдсмщик считал свои шлепки и при этом немного (очень сильно) возбудился. Ах, да, Граф тоже. Нет, не убил меня, как видишь. И нет, я не вспоминаю об этом постоянно, как, например, сейчас и я не поэтому запотел, как свинья. И ни разу не дрочил на эти воспоминания (один раз, умирая от стыда). Ден устало почесал глаза рукой. Значит что-то может беспокоить Графа в отношении мужчин. Надо двигаться в том же направлении. — Лилька, у меня правда красивая задница? — О, мой персик, кончено, особенно в этих штанишках, которые ты носишь с первого курса. Ты вырос, а брючки нет. Поэтому они обтягивают тебя, как кожа барабан. — Это же хорошо? — Хорошо, хорошо. Что ты там задумал? Я Тебя предупреждаю! Больше никаких вывертов без моего согласования. После той истории с туалетной водой тебя отпускать в свободное плавание категорически нельзя. — Вы же девчонки, — Ден неловко почесал затылок, — ну, там соблазняете своими телесами, ну, я тоже бы мог, наверное. Лилька задумалась и молчала целых пять минут. Для нее это невероятно долго. — Это может сработать. Мы должны попробовать. Помнишь, как мы с тобой тренировались ходить красиво, это из той же оперы. Пластичность, грация, соблазнение. Денис немного отстранился и посмотрел на подругу. Она как-то незаметно преобразилась, пошла к аудитории вихляя бедрами, оглянулась, взглянула с поволокой через покатое плечо, потом им повела и рукав платья медленно соскользнул с него, обнажая черную кружевную лямку бюстгальтера. У Дена отвисла челюсть. — Как ты это делаешь? Это великолепно! — А то, — гордо ухмыльнулась Лилька. — Мне ни за что такого не суметь. — Если честно, я точно не знаю, что может соблазнить мужчину с точки зрения другого мужчины. Ты абсолютно не женственен, груб, мускулист и лифчика у тебя нет. Денис подумал про себя, что Слава Богу. Всю пару они тихо перешептывались, а когда строгая Наталья Павловна укоризненно смотрела в их сторону, обменивались записками. Было решено сделать следующее: • Смотреть из-под опущенных ресниц. • Прикусить губу, не отводя взгляд. • Облокотиться на парту, сексуально выставив бедро. • Наклониться завязать шнурки, показав обтянутую брюками пятую точку. Естественно Денис все задокументировал в свой блокнот с ангелами. На пару по финансам он уже шел подготовленным. Лилька увещевала: — Главное не упорствуй, сильно не старайся. Зафиксируй взгляд, прежде чем переходить к действиям, а то все попытки провалятся. Не будь деревянным, делай все естественно, — бу-бу, бу-бу, слышалась Дениске. Все что она говорила не доходило до парня. Не будь, будь… Он же не знает, как это. — Порепетировать бы, но я тебя знаю, только глаза с тебя спустишь, ты уже творишь непонятные вещи и проявляешь инициативу. — Да понял я, понял. Аудитория постепенно заполнялась, Кислицыной рядом с Графом уже не было, место оставалось пустым и туда уже метил Андрюшенька (тьфу, сколько можно этого придурка Петрова Андрюшенькой звать?). Граф от него отмахнулся. Денис решил, что это его шанс и бодро зашагал в их направлении. Александр сидел на своем излюбленном месте во втором ряду лекционной аудитории недалеко от огромных окон, выходящих на проезжую часть. С бешено стучащим сердцем Денис попытался небрежно облокотиться на высокий подоконник, спина к батарее, одна нога закинута на другую. Лилька откуда-то из-под мышки показывала ободряющий большой палец. Парень сглотнул и посмотрел на Графа, который уже уставился на него. Так, спокойно, все по плану, теперь смотрим с поволокой. Ден прикрыл глаза, потом решил, что сильно их прикрыл, открыл, прищурился, скосил и опять открыл, выпучив глаза, он только надеялся, что это не похоже на тик (было очень похоже). Все это время он не отводил взгляд от Графа, который заметно заволновался и стал ерзать на своем месте. Руки Дениса немного тряслись от страха, а ладошки вспотели, локоть соскользнул, и он чуть не завалился, потому что все время держал вес на одной ноге. Сумев сохранить равновесие, парень решил выставить сексуально бедро, но немного запутался в ногах, опять едва не упав. Плюнув на все это соблазняющее дерьмо, он резко наклонился, чтобы завязать предусмотрительно развязанный шнурок на кедах, не забыв развернуться задницей к объекту своей инсталляции. Внезапно Ден вспомнил, что девочки в социальных сетях на фотографии оттопыривают зад, чтобы он казался объемнее, и попытался прогнуться в пояснице. Ну вот, вроде все получилось. Он повернул голову к Лильке за одобрением, но она почему-то стояла вся покрасневшая и неловкая, тогда он решил посмотреть на Графа, но не мог понять, как это сделать из его положения. И он смутно догадывался, что очень долго завязывает шнурки. Поэтому Ден немного просунул голову между ног, чтобы поймать взгляд Графа. Получилось. Тот таращился на него во все глаза и был приятного розового цвета, чего Денис никогда у него не видел. Потом он подумал, что его лицо тоже розовое, если не красное, постой-ка столько с опущенной головой (без практики это может быть даже вредным), и только хотел распрямиться, как услышал грубый вскрик: — Самцов! Ну-ка иди сюда, разговор есть. Самцов от неожиданности подскочил и чуть не врезался в батарею лицом. Граф стоял возле парты, такой холодный и злой, что Дениска почувствовал, несмотря на жар в верхней половине тела, как мороз бежит по его разгоряченной коже. Денис растерялся, слабо указав на себя рукой, спросил. — Я? Граф повернулся к Петрову, который пристраивался на соседние с ним место, махнул царским жестом в сторону: — Давай, проваливай отсюда. — Но… — растерявшись, начал было Андрюшенька возмущаться. — Без но, быстро, я сказал. Андрюшенька вертел головой с Дена на Графа, потом с психом собрал свои вещи и гордо удалился в глубину лекционного зала. Денис только покачала головой — Граф действовал в своей манере. Парень робко посмотрел на Лильку, которая одними губами произнесла: «Получилось», — и мотнула подбородком в сторону Графа. Денис понуро поплелся наверх, ожидая драки. — Какого черта ты творишь? — Граф грубо дернул его за рубашку, заставляя сесть на скамейку рядом с собой. — Ты зачем весь этот цирк устраиваешь? Денис посмотрел на парня и отметил, что тот был зол — желваки на лице двигались как будто произвольно, он сжимал и разжимал кулаки, лежавшие на парте, а все его тело было напряженным и натянутым, как струна. — Почему цирк сразу-то? — грустно спросил Денис. Ему стало обидно, он старался, даже получилось неплохо, вот, результат опять же есть, сидит тут рядышком. — Чего ты добиваешься, на что ты перед всеми людьми намекаешь мне? Граф больно сжал руку на предплечье Дениса, очень больно. Последний понял, что это провокация начать драку, которую он не намеревался устраивать, лицо его даже не дрогнуло. Вдруг перед глазами со стуком приземлилась какая-то темная куча. Ден оторвался от лица Графа и увидел Лильку, которая принесла его вещи. — Лапушка, ты забыл свою сумку, — прощебетала она слишком сладким голосом. Это был ее специальный, хорошо поставленный соблазняющий тон. Девушка наклонилась таким образом, что платье открыло соблазнительный вид на ее грудь, куда Денис сразу же уставился, а затем яростно покраснел от своего неподобающего поведения. Лилька усмехнулась и звонко чмокнула его в щеку. — Увидимся вечером, сладусик. Граф все еще держал его за руку, но хватка заметно ослабла, они посмотрели друг на друга. Парень медленно убрал ладонь с Дениски и спросил, передразнивая Лильку: — Так чего же ты добиваешься от меня, сладусик? Ден не успел ответить, потому что в аудиторию вошел Валентин Николаевич и начал лекцию.