За Солнцем Луна стоит

Первой мыслью было бежать куда подальше, сверкая пятками. Последний мой кошмар сейчас сбывается наяву, а я сидя сложа ручки, пребываю в полнейшем ступоре и непонимании от происходящего. В критических ситуациях, когда мозг отключается и уступает место панике и страху, человек судорожно начинает искать пути выхода и отступления, чтобы хоть как-то выйти из зоны опасности. Маленький огонёк легонько перескакивал с одной подушки на другую, яркими чёрными пятнами оставлял свой след на шикарной дорогой ткани. Первые секунд пять я залипла на разгорающийся пожар, из-за чего проворонила ту служанку, которая и опрокинула свечку. Девушка спокойно глянула на выполненную работу и с каким-то хищным оскалом вышла из комнаты. Из транса вывел звук поворачивающегося ключа в скважине. И тогда стало невероятно страшно. Нас заперли одних в комнате без окон и с одной закрытой дверью. Ловушка закрылась, крысы в мышеловке. Сыра нет, и что делать? Мустафа, заметивший огонь, удивленно посмотрел на него. Протерев глаза, наверное, подумал, что ему показалось, а после, спохватившись, вскочил с места. Сначала метнулся к столику, где стоял графин с водой, но он оказался пуст. Тогда, повернувшись к детям, мальчик на удивление спокойно проговорил: — Сейчас выйдем отсюда, — подбежав к двери, он дернул её на себя, — тц, заперто. В комнате было ещё 7 детей, помимо нас: две девушки подросткового возраста, которые выступали со спектаклем, и четверо детей примерно такого же возраста, что и Шехзаде. Единственная маленькая трехгодовалая девочка, обняв себя за плечи, испуганно наблюдала за разгорающимся пожаром. Её взгляд был наполнен ужасом, маленькие губки дрожали, будто вот-вот она зарыдает. — Быстрее ищите тряпки! Рвите подушки, и обматывайте рот! У нас мало времени, чтобы выбраться отсюда! — Я чувствовала, что сама сейчас разревусь от страха, но пришлось рявкнуть на всех от души, чтобы ещё больше не наводить панику. Все мигом разбежались искать ткань. Мехмед, сидевший на руках немного вздрогнул, когда я одела на него платок для того, чтобы запах гари сильно не въедался в нос. Непонимающе посмотрел, но продолжил сидеть тихо. — Шехзаде Мустафа, нужно найти ещё один выход! — Я знаю, но тут ничего нет! Это помещение не рассчитано на случаи с возгоранием! — Наследник метался в поисках выхода. Комнату постепенно наполнял дым и запах гари. Он въедался в нос, отчего начинались слезиться глаза. Становилось трудно смотреть куда-то и в целом соображать. Голова кружилась и раскалывалась от подступающей боли. Я, накинув на голову Мехмеда ещё какую-то тряпку, оставив открытыми только глаза и рот, осматривалась по сторонам. В тот момент в мыслях возникли слова отца, когда мы шли во дворец: — … я много слышал историй про потайные ходы, но признаться честно, ничего такого необычного не замечал и не видел… Не знаю, почему эта фраза так ярко врезалась в голову, но я вдруг вспомнила про одну вещь, показанную в сериале. Хюррем-султан вместе с Сюмбюлем подслушивали разговоры из совета дивана. Евнух дергал какие-то рычаги и открывалась потайная дверь в стене. Хоть и было сказано, что Хюррем приказала построить эту комнату, кто знает, есть ли ещё такие проходы? Дворец Топкапы скрывает в себе много тайн, здесь точно должны быть ещё комнаты, только тайные и скрытые от обычных людей. Тогда практически весь дворец должен быть заполнен ловушками и секретными выходами. — Что делать, Шехзаде? Мы все погибнем? — Самая младшая, после Мехмеда, подошла к наследнику и дернула его за одежду, будто просясь на ручки и ища поддержку. Быстро осматриваясь сквозь густеющий дым, я пару раз закашляла и подошла к дальней части комнаты. Именно в углу находилась одна единственная чёрная подставка для того, чтобы держать факел. Сейчас он потухшим, поэтому я смело обхватила металлическую вещь рукой. Я не надеялась ни на что, но сейчас это был единственный вариант, чтобы выбраться из этой огненной клетки. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Верно? Наверное, происходящее сейчас, это лишь мой косяк, ведь я не слушала Якуба. Не воспринимала его советы и наставления всерьёз. Думала, что приснилось, то и приснилось, ничего не произойдёт. Ага, нашлась тут самая умная и самая могущественная. Я очень сильно жалела, что так халатно отнеслась к своему занятию. Я считала, что раз переродилось в другом мире, то на меня не действуют здешние явления, и я не могу так глупо умереть, как тогда. Но кто сказал мне такое? Почему я так слепо верила в свою исключительность и нереальность происходящего? Словно вся моя нынешняя жизнь была лишь блажью и какой-то детской сказкой. Мне хотелось разрыдаться от своей ошибки. Глаза заполнили слёзы. «Вот тебе и хихоньки да хахоньки, Айла. Столько грехов придёт на твою душу», — подумала я, перед тем, как потянула на себя этот держатель. Пришлось встать на носочки и со всей дури резко дернуть. Мехмед, наблюдающий за всем этим, странно взвизгнул. Но к моей удачи, с противным ни то с тресканьем, ни то со скрипом выдвинулась дернутая ручка. Вслед за этим часть стены просто отодвинулась в сторону. Проход был маленький, но для детей в самый раз. Не знаю какие эмоции были у товарищей по комнате, которые до моих странных действий пытались достучаться до кого-то в дверь, но мое явно шокированное выражение лица, которое, слава Аллаху, никто не видел, выглядело, наверное, забавно. — Айла-Хатун, откуда вы…? — Позже, — схватив подростка, другая девушка потянула её на себя в мою сторону, — все по очереди за девочкой. Бегом! Спохватившись, я первая вступила в кромешную тьму, оставляя позади себя горящую комнату. Все 11 человек, включая меня, Шехзаде и других детей, находились в узком коридоре, полным пыли, грязи и пауков. Я с отвращением подумала, что мое самое лучшее платье, которое у меня было, теперь похоже на одеяние пугало в огороде. Хотя о чем я вообще думаю в такой критический момент! Дура! Мустафа замыкал нашу своеобразную змейку, держа в руках, плачущую малышку, ранее просившуюся к нему на руки. — Айла, иди вперёд, мы за тобой, — Мустафа крикнул с конца, — смотри за Мехмедом! — Хорошо, — передвигаясь дальше, я врезалась головой в какой-то угол. Перед глазами закружились звездочки. Тихо, но от души ругнувшись на русском, предупредила всех, что здесь низкий потолок даже для моего невысокого роста. — Этот проход лилипуты делали или что? — Пыхтя и возмущаясь шёпотом, пришлось сесть на корточки, крепче прижав к себе Шехзаде. Было тяжело держать ребёнка одной рукой, а второй щупать стены, чтобы не напороться на какой-то острый угол снова. Мехмед же, возможно, думал, что мы играем в какую-то игру, поэтому вертелся все время и что-то счастливо лепетал на своём языке. Я боялась его уронить, из-за чего пришлось двигаться медленно, передвигая ноющими ногами. — Не ребёнок, а мечта, — язвительно прошипела, — ещё бы я понимала, что ты такое интересное мне рассказываешь… — покряхтев, выставила руку вперёд, но наткнулась на стену. — Почему остановилась, Хатун? — девочка сзади, чуть не уткнувшись головой мне в спину, с раздражением поинтересовалась. — Тут тупик… Растерявшись, сперва я потеряла дар речи, будто забыла все слова и неприличные выражения, свободной рукой начав щупать стену со всех сторон, я наткнулась на какой-то выпуклый угол. Схватившись за него, потянула на себя. Сил не было делать все это одной рукой, но спустя некоторое время, пронзительно скрипнули камни. Чуть-чуть отодвинулась стена в коридор, заполненный дымом, видимо, со стороны детской, из которой мы вылезли. Закашлявшись, я выползла аккуратно из прохода. За мной последовали и другие дети, тут же побежавшие вперёд в сторону выхода. Поудобнее ухватившись двумя руками за ребёнка, осталась ждать Мустафу. Первой выползла трехлетняя девочка, пронзительно закашлявшись. Она еле стояла на ногах; её маленькие руки дрожали, а по щекам чуть ли не текли слёзы. Следом вылез Мустафа, он устало взглянул на меня, а после на своего брата. Немного успокоившись, и видя жалко состояние ребенка, подхватил девочку на руки. И вчетвером мы пошли вперёд, подальше от пожара. Обернувшись, я увидела, как стена задвинулась сама. Был ли это глюк? Бред моего затуманенного разума? Не знаю, но проморгав, стена была обычной и без дырок. — Мустафа! — Мехмед! Мы поспешили на крики женщин. Первое, что я увидела — просторный холл, в котором находилось куча народу. Где-то бегали евнухи с ведрами и стражники, пытаясь потушить пожар. К нам спиной стоял Сюмбюль-ага, сдерживающий двух султанш. Обе, как только заметили своих сыновей, отпихнули бедного евнуха и бросились к детям. — Мехмед, — Хюррем забрала у меня ребёнка, плача, обнимала своего сына, который счастливо дергал руками, узнав маму, — мой сыночек. — Мустафа, — наследник передал служанке девочку и бросился в объятья матери. Та смеясь и рыдая, целовала грязные щеки мальчика. Я же, устало прикрыв глаза, почти опустилась на пол, если бы не чья-то сильная рука. Сперва подумала, что это Халиль или отец, но хватка была настолько крепкой, что распахнув веки, наткнулась на внимательный и изучающий взгляд голубых глаз. Султан Сулейман аккуратно, но с силой придерживал за локоть. А потом, видя, что ноги меня не держат совсем, подхватил на руки, где я и отключилась под выкрикивания моего имени. Приходила я в себя очень тяжело. Болели ноги, руки. Все тело будто переехал камаз. Голову тоже словно хорошенько приложили кирпичом. Открыв глаза, заметила в палате лекаря приличное количество людей. Почти вся османская семья находилась здесь, не было разве, что Хатидже. Сбоку от меня сидела лекарша. Она разговаривала с Султаном, рядом с которым находилась Хюррем. С другой стороны молча слушала Валиде, держа за руку Мустафу, а сзади него стояла Махидевран. Хюррем держала на руках чистого и одетого в новые одежды сына, который внимательно смотрел на меня. Мехмед шевельнулся, и открыв рот, что-то пролепетал, протянув руки ко мне, из-за чего все разом стихли. На меня уставились несколько пар глаз. — Как себя чувствуешь, дитя? — Пожилая дама с тёплыми лучистыми глазами приложила руку ко лбу, померила температуру. — Как будто умерла и опять возродилась, — на мой ответ Хюррем усмехнулась. Я, немного пристав, постаралась лечь поудобнее, Валиде, поправив подушку, села рядом на кровать. — Ты помнишь, что случилось? Почему произошёл пожар? Оглядев всех, я заметила, как Мустафа ободряюще улыбнулся, видимо, его уже допросили. Переведя взгляд на повелителя, я принялась за рассказ: — Я сидела вместе с Шехзаде и смотрела спектакль, как вдруг входная дверь открылась и вошла служанка… — Как она выглядела? — Меня некультурно перебили, но я не стала обращать на это внимание. — Я не знаю её имени, ведь первый день здесь нахожусь, но если покажите всех девушек в гареме, я могу определить, кто это был, наверное… — Стража! — Крикнув басом, мужчина грозно посмотрел на парня, вошедшего в лазарет. — Немедленно сообщи всем калфам и Ибрагиму: пусть соберут девушек внизу. Сейчас же! Мужчина поклонившись, быстро убежал за дверь. Падишах чуть успокоился, рукой позволил говорить дальше. — Хм, так вот. Она стояла несколько секунд, а потом опрокинула свечку. Та упала на подушки, из-за чего и началось возгорание. У служанки был ключ. Она заперла нас, и мы не могли выйти. Шехзаде Мустафа пробовал открыть дверь, но не получилось. — Как же вы выбрались тогда? — Впервые за все время услышала спокойный голос Махидевран-султан. Честно говоря, никогда не любила этого персонажа, ибо женщина действовала на эмоциях, не просчитывала свои шаги, предпочитая думать чужим умом. Жажда власти и желание, чтобы её сын был султаном отталкивала. Она внушала, что он главный и всегда им будет, но наследником становился тот, кто являлся лучшим и самым умным. Хоть я и не симпатизировала Махидевран, Мустафа вырос достойным человеком, любивший своего отца и братьев по-настоящему. В нем было острое чувство справедливости и отваги. Он словно лев, защищающий прайд, как и его отец. Смерть Мехмеда я тем более простить не могла. В тот момент рыдала горькими крокодильими слезами, смотря сериал. Мельком глянув на ребёнка, мое сердце сжалось от боли и тоски, что в конце он умрет, промучившись от болезни. Но даже не смотря на те события, которые произойдут в будущем, красоту женщины сложно было отрицать. У Махидевран были темно-каштановые волосы, которые густыми кудрями спускались по ключицам вниз. Светло-молочная кожа и много маленьких родинок, украшали её лицо. — Интуиция подсказала дернуть держатель для факелов. Открылась дверь и мы, обойдя комнату, вышли в коридор. Оттуда и дошли до вас. — Интуиция? — Валиде заинтересованно прошлась по мне. — Ты действовала наугад? Или знала, что во дворце есть тайные ходы? — Вариантов больше не было, госпожа. Наступила недолгая тишина, прерываемая лишь какими-то невнятными словами ребёнка. Хюррем, помедлив, ближе подошла и посадила сына рядом. Тот выпучил глаза и пристально наблюдал за мной. — Вряд ли она шпионка или за одно с той служанкой. Айла-Хатун была серьезно напугана. Если бы не она, мы бы сгорели там в закрытой комнате, — вмешался задумчивый Мустафа. Я слегка улыбнулась на слова мальчика. Было приятно, что он заступается за меня и верит. Мустафа, заметивший мое выражение лица, похоже засмущался. Султан, посмотрев сыну в глаза, легонько потрепал по его по макушке, взлохматив темные волосы. — А ты ему понравилась, — Хюррем- султан счастливо улыбнулась, видя, как её первенец пытался достать до моих волос и впихнуть в рот. Покачав легонько головой, я уже мало вникала в остальные разговоры падишаха и его семьи. Моя рука ласково тронула щеку Шехзаде. Впервые за несколько часов нахождения в этом дворце, чувствовала себя умиротворенно и расслабленно. Устало прикрыв глаза, не заметила, как за мной наблюдала Валиде-султан.

***

После того, как меня допросили и удостоверились, что я в полном порядке, в главном холле собрали всех наложниц и служанок. Я шла рядом с Ибрагимом, который будто с первого взгляда начал недолюбливать меня. Я заметила это по его напряжённому внешнему виду и хмурому выражению лица. Хотя, возможно, у него всегда было такое выражение лица, и ему было плевать на меня и на то, кто я такая. Раб из Парги забрал меня из лазарета, а потом отвёл к наложницам. В холле стоял повелитель, калфы и евнухи. Заметив нас, Сулейман коротко кивнул на приветствие своего друга, и заложив руки за спину, спокойным, но суровым взглядом смотрел на наложниц. — Вспомни ту девушку, которая устроила пожар и выведи её сюда, — Ибрагим нагнулся ко мне, хлопнув по плечу так, что я думала, провалюсь сквозь землю от удара, тихо прошептал на ухо. Поёжившись от пристальных взглядов, начала осматривать рабынь, но не замечала ту самую Викторию, которая по моим воспоминаниям должна была устроить пожар. — Её нет среди присутствующих, — я сказала громко и четко, — у той девушки была европейская внешность и высокий рост, здесь же все среднего и низкого роста, — повернувшись к султану, я поклонилась, как бы извиняюсь за свою бесполезность. Сулейман, взглянул на Ибрагима. Тот, словно прочитал его мысли, кивнул и махнув мне рукой, подозвал к себе. Дальше во дворце начали искать эту девушку, но либо Виктория скрывалась где-то, либо она летала сквозь стены, потому что найти её так и не удалось.