За Солнцем Луна стоит

Больше я никогда не видела этот сон, наполненный загадками и туманностью. На вопрос, что это было, Якуб тоже странно ответил. «Иногда бывают промежутки, когда мы много думаем о будущем, которое постоянно меняется», — вот его слова на всю эту ситуацию. Я решила не заострять внимание на вещах, сильно отдалённых от привычной жизни, потому что в последнее время было достаточно много хлопот, помимо этого. После возвращения Хюррем из ссылки, началась подготовка к свадьбе Хатидже-султан и Ибрагима-Паши. Пока невеста ходила счастливая, порхая по дворцу, как бабочка по цветкам на лужайке, я была нервной и подозрительной. Не отходила от Мехмеда ни на шаг, а чуть что в панике искала ребёнка. Хюррем на меня странно косилась, но на её вопросы я лишь неопределённо пыхтела что-то про «взволнованную интуицию», и желание быть рядом с ребёнком, стараясь уходить от темы. Я ждала того момента, когда госпожа уедет вместе с Валиде смотреть новый дворец Хатидже, а ребёнок останется с Махидевран и Мустафой. Меня нервировало то, что если я предотвращу падение Мехмеда в бассейн, Виктория может попасть в покои к султану. Хотя, если смотреть на то, что она не является Садыкой и не привлекала внимание ни Валиде, ни повелителя, то и бояться нечего. Проблема была в том, что вместо неё в покои к Сулейману могли отправить кого угодно, а следовательно, у Хюррем может появиться новая соперница. В последнее время русская была на седьмом небе от счастья, ведь «великолепнейший» повелитель вернул её из ссылки. Она умалчивала о том, что это всё благодаря дочери, но по гордому взгляду на ребёнка я замечала это. От разных мыслей, у меня часто болела голова, и были продолжительные мигрени. Халиль, смотря на мои вечные бури в душе, лишь молча приносил каждый день какие-то успокоительные травяные отвары, которые хоть немного, но притупляли стреляющую в виски боль. После таких странных настоек я ходила немного рассеянной и неуклюжей, все тело словно ныло от какой-то неприятной тяги. Друг же объяснял это тем, что напряжение сходит не только с головы, но и с тела. Решив, что будущий медик знает лучше, что делает, я не стала возражать. Когда настал день икс, Хюррем уехала к Хатидже. Я покрепче взяла Мехмеда и отправилась гулять в сад, где ждали Мустафа и Махидевран-султан. Погода была пасмурной. Тучи сгустились над дворцом, словно темно-серое покрывало. Вот-вот должен был пойти сильный ливень. В конце сентября, после моего дня рождения, ночью стояли хорошие заморозки, после которых утром было свежо и прохладно. Укутавшись потеплее, я заметила гуляющую госпожу с сыном. Невысокая женщина была в красивом шёлковом персикового цвета платье. Её бледно-розовый платок тихо колыхался на ветру. Сбоку от Махидевран шла Гюльшах. Её презрительное выражение лица я заметила, когда только начала подходить к ним. Мустафа приветливо улыбнулся, глядя на брата и меня. Махидевран смерила не сильно дружелюбным взглядом, но с фальшивой улыбкой на губах предложила пройтись, при этом отозвав своих служанок. Её прямая осанка и высоко поднятая голова говорили о том, что она знает каков у неё высокий статус, и что люди должны слушаться её беспрекословно. Но плотно сжатые пальцы в замок выдавали какую-то нервозность и скрытую агрессию, направленную в мою или Мехмеда сторону. За нами увязался Мустафа, который видимо соскучился по младшему брату. — Как вы поживаете, Шехзаде? — Я аккуратно спросила мальчика про его недуг с учителем — Мехмедом Челеби. К нам подошла служанка, которая видимо хотела забрать Мехмеда с собой, чтобы он не мешал. Как-то странно дёрнувшись, чем заслужила изучающий взгляд госпожи, я лишь вежливо отказалась и взглянула на младшего сына Султана. Мальчик спокойно сидел на руках и разглядывал брата, держась за мою накидку. Обычно он постоянно говорил какие-то простые слова по типу: «дай», «еда», «мама», но в этот раз был необычайно тих. Боится Махидевран? — Сейчас все хорошо, Айла, — Мустафа по-доброму ответил, спокойно посмотрев на задумчивую мать. — А как дети Хюррем-султан? Говорили, что Мехмед очень неспокойно вёл себя из-за отъезда матери, — женщина, качнув тёмными кудрями, смерила взглядом мое каменное лицо, — наверное, это так печально, что сын должен страдать из-за поступков родителей. Её глаза внимательно с какой-то враждой уставились на меня. Вот что делает зависть, ревность и нехватка внимания мужчины. Слишком уж открыто женщина выражала свою неприязнь ко второму сыну падишаха. Застывшая, словно прибитая улыбка на губах, лишь ещё больше раздражала. И не я одна заметила резкую смену настроения Махидевран, что Мустафа с каким-то осуждением на мать слегка качнул головой. — Шехзаде очень переживал такую разлуку, но сейчас, когда Госпожа рядом, он спокоен и тих, — я посадила ребёнка на мягкую траву, чтобы не передавать ему свои отрицательные эмоции и лишний раз не нервировать. Вздохнув, немного успокоилась и вернулась к обычному хладнокровному состоянию. От этой женщины не знаешь чего ожидать. Пусть по сериалу она казалась глупой и недалекой, не значит, что её терпение не может лопнуть в любой момент. Я старалась не проявлять никакое недовольство в сторону женщины, тихо осматривалась по сторонам. Мы находились в другой части злополучного сада. Бассейн был далеко, поэтому я особо не волновалась за жизнь малыша. Дальше мы стали обсуждать легкие и не такие острые темы. Например, свадьбу Хатидже-султан. Как в гареме готовятся к этому празднику. Позже наложница султана поинтересовалась успехами в учёбе, как я попала сюда, и кем была до этого. Я же неохотно отвечала на все вопросы, пусть Махидевран и не выглядела сейчас опасной, кто знает, может она захочет использовать информацию против меня или Хюррем? — Знаю, ты неплохо разбираешься в точных науках, учителя хвалят тебя. Иногда я слышу, что сыну ставят в пример твои достижения, — султанша наблюдала, как Мустафа переключил внимание на младшего брата и еле поспевал за его ползаниями по траве. Я подавила улыбку и резкое желание почесать вдруг занывшую спину. Всё-таки бегать за этим маленьким ребёнком по всем покоям Хюррем было ужасно. На коленках он передвигался очень быстро. Хоть ребёнок и научился ходить, но делал это медленно и осторожно только на твёрдой поверхности. — Запомни, Хатун, — после того, как Шехзаде отошли на приличное расстояние, наша мирная беседа с Махидевран закончилась. Строгим голосом она сказала, — я не позволю тебе пудрить мозги моему сыну. То, что ты спасла его, не отменяет того факта, что ты лишь рабыня, служащая на благо страны и империи. Знай своё место, — хмурый взгляд, приникающий в душу и строгий голос прибавили ей грозности, — не смей даже думать о Мустафе и о чём-то большем. — Что вы, госпожа, у меня не было таких мыслей, — качнула головой, никак не реагируя вспышку. В голове пронеслись мысли о Хатидже и «я-член правящей династии Османов», что чуть не прыснула, вовремя закусив губу. Махидевран от неё нахваталась таких словечек? Моргнув пару раз, попыталась найти ребёнка среди кустов. Но ни Мустафы, ни Мехмеда нигде не было. Вдруг я почувствовала пронзающую боль в висках. Точно такую же, как и во время пожара, а следом громкое карканье моего ворона где-то сверху. Кеша, выпущенная утром мной на прогулку, кружила над садом. Заметив, что я обратила внимание на неё, она будто сверкнула своими чёрными глазами и полетела в другую сторону, ведя куда-то вперёд. Я побежала за ней, не обращая на недовольные крики султанши и служанок. «Плохо дело», — перепрыгнув через камень, об который я чуть не запнулась из-за большого количества юбок, бежала по тропинке к начинающемуся лесу, где вдалеке и заметила стоящего среди кустов фигуру Мустафы. На его руках спокойно сидел Мехмед. Оба мальчика застыли, как восковые статуи, и вглядывались во что-то впереди, но услышав треск от веток, даже не обернулись. — Не двигайся, Айла, — Мустафа спокойно проговорил, — тут змея, будь осторожна и смотри под ноги. Он еле заметно кивнул в сторону, где извивалась длинная чёрная змея. Её злые глаза и высовывающийся язык намекали о враждебном настрое. Мальчик же легонько, маленькими шажками двигался спиной назад. — Что нам делать? — Мой голос дрогнул от страха, что она может резко выпрыгнуть в сторону детей. Не известно было, ядовитая или нет. А если укусит, Хюррем и Махидевран открутят мне голову. — На счёт три, резко побежим. Один… Змея пронзительно зашипела. Её шея вздулась, напоминая раскрытый парашют. — Два, — она стала приближаться ближе, — три! Мустафа с криками «бежим!» помчался вперёд. Я же следом за ним. Остановившись после небольшого забега, и захохотала на весь сад от столь героического поступка. Наследник улыбнулся уголками губ и глубоко вздохнул, а после легонько вставил щелбан непонимающему брату. — Как вы вообще оказались в том месте? — Я заметил что-то шевелящееся в кустах и подумал, что это могла быть какая-нибудь птица. Хотел показать брату, но это оказалась змея, — он неловко почесал свою голову, — я читал, что в такие моменты не нужно слишком резко дергаться и сразу же бежать. — Вы много знаете, Шехзаде. — Мустафа! — Крик его матери раздался где-то вдалеке, и мы заметили, как она взволнованно приближается к нам, шелестя своими платьями. — Почему ты так внезапно убежал? Что случилось? — Все хорошо, мама, — мальчик улыбнулся, чем кажется ещё больше разозлил негодующую женщину, — мы встретили в лесу змею, но она не укусила нас. Поэтому, мы как истинные герои, убежали. Не говоря больше, султанша прижала к себе сына, который перед этим отдал мне Мехмеда. Я прикрыла уставшие глаза, ведь на этот раз удалось уйти от канона, пусть и не напоровшись на неприятности. Конечно, этот инцидент не остался незамеченным. Взволнованный султан и Хюррем долго осматривали Шехзаде на следы укуса, не обращая внимание на слова, что все обошлось. Также я украдкой выведала у Сюмбюля, что никакая наложница сегодня не заходила к повелителю. Евнух хоть и подглядывал странно после таких вопросов, видимо, сначала подумав, что я могла спрашивать такое по просьбе Хюррем, но все равно ответил на мой вопрос. А на следующий день стало известно, что Хюррем-султан в третий раз беременна. Девушка светилась счастьем и радостью, что подарит ещё одного Шехзаде, специально провоцируя всех девушек в гареме и смотря, как Махидевран глотает лезущий яд наружу. Валиде пусть и скрывала радость, но было видно, что она тоже ждёт очередного внука. Я же тяжело вздыхала на все приказы принести Хюррем то еду, то другое платье или украшение. Женщины во время беременности — настоящие дьяволицы! Из гарема, я узнала, что некая Виктория вместе с другими девушками отправились, в качестве прислуги, во дворец Хатидже, которая скоро выйдет замуж за Ибрагима. Их свадьба состоится в мае, возможно, в начале июня, когда погода станет благополучной, без дождей и прохладного воздуха. Что касается меня, то я больше стала уделять внимание учебе. Как своей, так и Мехмеда. Несколько месяцев назад, после убийства Айше-Хатун. В комнату своим обычным способом залез Халиль. Он оглянулся, чуть прислушался ко звукам во дворце и на улице. На вопрос, что с ним, ответил загадочной улыбкой, а после попросил одеться в удобную одежду и идти за ним. Я ничего не понимала, но послушалась друга, хоть и боялась выходить на улицу ночью. — Куда мы идём? — Шепотом заговорила, пока Халиль, сидя на ветке дерева под окном, пытался придумать способ, как меня безопаснее спустить вниз. — Халиль! Громко зашипев, я чуть не свалилась вниз, благо товарищ успел схватить за руку и дёрнуть на себя. — Успокойся, Айла. Если услышат, то не видать тебе наставника, — мальчик, перегруппировавшись, стал медленно спускаться по выступам на бедном трясущемся от резких движений дереве. — К Якубу? Он хочет меня видеть? Послышался какой-то шелест внизу, и я заметила, что Халиль поднёс палец к губам, махнул рукой, чтобы слезала вниз. «Приключения мартышки», — хмыкнув, спустилась по веткам толстого и надёжного дерева, пару раз чуть не свалившись вниз. Когда мальчик убедился, что я цела и невредима, мы отправились через сад в тёмный лес. Халиль все время останавливался и слушал ночные звуки, исходящие то от патрулирующих стражников, то от леса. На мой любопытный вопрос, когда он научился так бесшумно передвигаться и быть острожным в свои-то года, я получила загадочный взгляд и хитрую ухмылку, а потом еле слышимое ворчание про любопытство. Мы вышли из леса где-то в час ночи, а после начали бродить по старым дворам и темным закоулкам города. Было страшно и до жути волнительно. Порой редко, но шатались пьяные мужики в закалках. Из борделей были слышны вопли разных видов. Мой верный товарищ, двигался быстро, что я еле поспевала за его быстрым шагом. Пока я тряслась от нетерпения и желания увидеть своего учителя, Халиль спокойно довел нас до дома Якуба. Мы вошли через боковой вход, со стороны двора, где уже стоял в ожидании хмурый мужчина, будто постаревший на несколько лет и поседевший почти на всю голову. — Думал, быстрее управишься, — он ворчливо посмотрел на Халиля, который съёжился от взгляда. Мужчина повернулся ко мне. — Здравствуй, Айла. Наставник чуть сменил свой строгий тон на ласковый и потрепал по волосам. Его лицо в лунную ночь лишь становилось еще более загадочным. Он, похлопав по плечу, завёл нас в дом, где я сразу оказалась укутанной запахом трав и настоек. Вздохнула полной грудью такой родной запах и прошла вместе с близкими на кухню, осматривая окружающую обстановку. Ничего не изменилось за год, что я не видела Якуба. Все те же баночки с засохшими травами. Какие-то бутылки с жидкостями всех цветов радуги, странные корзинки и сундуки с красивыми резными узорами. Мне было так спокойно и тепло на душе, что я быстро проморгалась, стараясь не заплакать от чувств. Я вспомнила, как в той жизни в детстве часто приезжала к бабушке в деревню после долгого учебного года. Как вдыхала запах старой мебели и не понимала, почему он вызывает у меня ностальгию и печаль. В доме Якуба была точно такая же атмосфера, словно я целый год находилась не во дворце, а где-то в каком-то лагере, после которого приехала в родной дом. Халиль, поставив на огонь чайник с водой, начал заваривать чай, копошась в травах. Время было где-то полвторого ночи, судя по моим личным ощущениям и опыту вставания с маленьким Мехмедом раньше. Зевнув, я уставилась на Якуба. — Я хотел поговорить лично, не пользуясь письмами, — он облокотился на диван и вгляделся в мое невозмутимое лицо, еле державшееся, чтобы не зевнуть снова, — Халиль все докладывает, что происходит во дворце. Не скажу, что я доволен твоим поведением. Айла, что за безрассудство и дурость? Чему я учил тебя несколько месяцев? — Я отвела взгляд, чувствуя, как горят щеки и уши. Наивная. Думала, что раз ушла от Якуба, значит никто ничего не знает? Халиль только и делает, что в свободное время собирает слухи и наблюдает за мной. — Вот-вот, а я о чем! Поэтому предлагаю начать заниматься со мной лично, как это делает твой сердечный друг. Будешь приходить три раза в неделю ночью, Халиль будет сопровождать тебя. Ему будет полезная тренировка ночью. Можете остаться потом на ночь, так будет удобнее, и на рассвете вернуться назад, я буду будить вас. Мужчина достал из заднего кармана небольшой, но даже на взгляд тяжёлый кинжал. — Это ты получишь, когда полностью будешь готова. — Ты чему меня учить собрался, Дядя? — Сейчас иди за мной, начнём первый урок, — мужчина встал, посмотрел на дёрнувшегося было за нами товарища, — ты выполняй своё задание. Зайду потом и проверю. Друг сочувственно глянул, но вернулся к своим баночкам. Мы с Якубом вышли на улицу. Задний двор был полностью огражден высоким забором, чтобы скрыть тайны этого дома от посторонних глаз. Было ощущение, что мы в какой-то клетке. Пришлось напрягать глаза, чтобы видеть. Мужчина достал из какого-то ящика около дома небольшие гладкие палки, а после кинул одну мне. — Для начала поясню своё решение. Раньше, когда только встретил тебя, я не думал, что тебе пригодятся эти навыки. — Какие эти навыки? Самооборона? — Да, я дал базу знаний, например, где найти слабые места, надеюсь, ты помнишь это, — я неуверенно кивнула. — Но со временем я понял, что ты недостаточно сильна, не можешь защититься в полную меру, поэтому начал делать лекарства, которые Халиль давал тебе якобы от головной боли, — видя мое вопросительное и возмущенное выражение лица, он продолжил, — на самом деле это было что-то вроде усиления здоровья и выносливости. У тебя слабый организм в отличие от Халиля. Ты не смогла бы полноценно тренироваться без начальной подготовки, — ну-ну, Якуб. Что ты ещё от меня скрывал? — Видимо, ты даже ничего и не замечала, судя по твоему выражению лица. — Я думала, что это лишь волнение и беспокойство. В конце концов во дворце может и крыша поехать. Это точно не опасно для моего здоровья? — Нет, конечно, нет. Я бы ни в коем случае не стал бы вредить ни тебе, ни Халилю. Он тоже пропивал эти лекарства прежде чем тренироваться в полную силу. — То есть, теперь я примерно как он? Буду заниматься также усиленно, как и Халиль? — Нет, — мужчина качнул головой, — твой друг выносливее и сильнее, потому что он мальчик. Плюс, уже имеет опыт в борьбе, пусть и не прямой, но всё же. Тебя я буду учить уклоняться, делать скрытые атаки, не требующие особого применения физической силы, но это не значит, что буду относиться снисходительно только из-за факта, что ты девочка. — Метание ножей? — Может быть, но, думаю, сначала мы научимся уходить от меча, посмотрю какая у тебя сила и ловкость. Он подошёл ближе и начал говорить: — Первое, что ты должна знать: научись следить за соперником, за его взглядом, позой и мимикой лица. Не смотри на меч, только в глаза. Так ты предугадаешь следующий шаг. Когда ты сегодня слазила с дерева, какое движение использовала, чтобы дотянуться до другой ветки? Я ненадолго задумалась, а после сказала: — Сначала выставляла ногу в одну сторону, чтобы не свалиться, потом хваталась одной рукой за ветку, так перемещалась, и повторяла то же самое с другой стороной тела. — Верно, тут примерно такой же метод, — Эфенди сел на корточки сзади моих ног, — вот эту ногу вперёд, да, на левую перемести свой вес, а другую выстави назад, вот в это положение. Если ты будешь стоять прямо, то твой удар с силой будет не таким мощным. Немного непривычно, но я стояла, вопросительно глядя на мужчину. — Теперь попробуй сделать выпад вперёд. Неуклюже рассекла воздух горизонтально. На что Якуб поджал недовольно губы. — Медленно и слишком очевидно. Попробуй назвать самые уязвимые места в районе головы. — Висок, гортань, челюсть, и, — запнулась, — солнечное сплетение? — А если в само тело бить? — Можно в печень, или куда-то под сердцем. Ну, или подмышки, — я потихоньку начинала вспоминать то, что мне втолковывал Халиль раньше. Якуб слушал перечисление и одобрительно отзывался, что-то дополняя. — Ноги? — Бедро, колени и голень. — Теперь повтори все 5 раз. Я принялась перечислять заново, чтобы всё отскакивало от зубов. Наставник, качнув головой, произнёс требовательным голосом: — Давай попробуем, — я неуверенно кивнула, смотря как он берет в руки палку и встаёт передо мной. Мужчина переместился на переднюю ногу, чуть наклонив корпус, но спину оставил прямой, занёс оружие в мое левое плечо. Он делал это медленно и легко, смотря, что я буду делать с его «внезапной атакой». Я же, пытаясь в темноте, освещённой лишь небольшим факелом около стены, увидеть его глаза, и заметила направление с правой стороны. Дёрнувшись влево, я неумело увернулась, чуть не упав, благо учитель схватил за руку, предотвращая фиаско. — Хорошо, ты вовремя заметила, куда я смотрю. Но ошибка в том, что ты вышла из положения, перевернувшись, и начав заваливаться назад. В следующий раз будь быстрее, иначе получишь удар в спину. Теперь попробуй атаковать меня. Якуб принялся наблюдать, как я делаю неуклюжий выпад в место, где находилась его ключица. Атаку он с лёгкостью отбил. — Старайся держать лицо, Айла. Когда нападаешь, не смотри прямо на место удара, смотри на противника, он твой враг. Оружие — это инструмент, не бойся его. Давай ещё раз. Я попыталась достать до его левого плеча, но провидец отбил палку, а после быстро переместившись, нанес стремительный удар в ногу, от которого я шлепнулась на мокрую траву. — Почему не отбила? — Вы целились в другое место, но попали в ногу, — я разочарованно встала с земли, на которую упала несколько секунд назад. — Теперь встань в то положение и посмотри, смог бы я сделать удар, не задевая ногу. — Он подошёл сзади, а я прицелилась в нижнюю часть, рассекая воздух. — Видишь, ты бы просто не смогла достать. Предугадывай движения, дитя. Не знаю, сколько времени мы занимались, но у меня выходило из рук вон плохо. Постоянно слетала реакция, удары не предугадывала, да и уворачиваться быстро и безболезненно не получалось. Видя мое подавленное и унылое состояние в конце тренировки, мужчина лишь мягко потрепал по волосам, растормошив их ещё больше. — Наберешься опыта. Может быть, из тебя и не выйдет боец, как Халиль, но защититься точно сможешь. Тебя ведь учу я! — Якуб-эфенди, — я тихонько позвала, глядя на его утонченное лицо в темноте, которое переливалось светом от огненных фонарей. — Спасибо вам, за все, что вы сделали. Это большая честь учиться у вас! Я низко склонила голову в знак уважения к этому человеку. Он возится со мной, даёт мне знания и ничего не требует взамен. Это трогательно и заставляет уважать мужчину, взявшего под своё крыло фактически двух сирот. — Я уже говорил раньше, что мне интересна твоя жизнь, поэтому не хочу, чтобы ты умирала из-за глупой ошибки или обстоятельств, — в его светлых глазах мелькнула искра невыносимой боли. Будто я задела его за кровоточащую рану, так и не зажившую за несколько лет. — У меня была дочка, твоего возраста, но она умерла. Я хочу загладить вину перед ней и по этой причине взял тебя, и Халиля в ученики. Не смог сберечь своё — так хоть сберегу чужое… — Якуб, — я впервые назвала его коротко по имени, — вы не чужой нам человек. Мы очень ценим, что вы уделяете время на нас. Спасибо, — глаза заполнили слёзы от того, что мужчина стал настолько дорогим человеком. Моим вторым отцом… Провидец тихо присел рядом со мной и легонько, почти не касаясь, обнял. Он слабо прижимал меня к себе, будто боясь раздавить или причинить вред. Я уткнулась в его шею, вдыхая едкий запах пота и мускуса. Его же одежда пропахла какими-то лекарственными травами и мазями, но это лишь прибавляло уюта и спокойствия в душе. Я почувствовала себя живой, нужной и маленькой рядом с ним. Вздохнув, счастливо улыбнулась. Все налаживалось.