демоны тоже умеют любить

и вот опять. всё приходит и уходит, так же и с великими империями. с того рокового дня прошло почти семь сотен лет. на дворе давно позднее средневековье и на смену элегантным одеяниям пришли доспехи, величественные дворцы и никакого почтения к другим. люди стали только более жадными, корыстными, а в их глазах черти лишь плясали. Киёми хочется лишь горько усмехнуться, но он сейчас сам стоит среди толпы одного из городов Европы. князю демонов стало скучно сидеть на одном месте и он покинул своё привычное место обитания — Японию, что стала ему вторым домом. глашатай, что зачитывал волю какого-то там короля (Сакуса честно даже не пытался запомнить его имени), стоял с нарисованным плакатом и вещал о огромной награде за поимку двух разбойников, что грабили богатых. демону было до звёздочки: ну поймают этих бандитов, ну отрубят им головы, ему то что? но как только «молодой человек» соизволил взглянуть на самодельный плакат, то сердце, на сколько это вообще возможно, предательски кольнуло. неужели это свершилось? неужели он здесь? с плаката на него смотрели озорные глаза светловолосого молодого человека лет восемнадцати, а рядом его точная копия, лишь взгляд был пустоват.  — Атсуму, — тихо шепчет Киёми и даже не обращает, что люди начинают расходиться от скуки и толкают его своими телами. — неужели Сунарин позволил тебе вновь родиться с тем же лицом? неужели он сокрыл это от самого короля демонов? капля надежды поселилась в чёрном, прогнившем сердце князя демонов. возможно он сможет исполнить своё обещание и останется с Атсуму хоть на одну жизнь. некогда величественные одежды молодого господина, сейчас сменились на совершенно простые, но так же чёрные с золотыми узорами, одежды жителя этого века. неизменным оставался лишь зонтик, да шлейф из алых маков на просторных полях, в трещинках между каменной кладкой дорог. Сакуса всегда нёс за собой смерть и никто, даже он сам, не знал, когда эта смерть придёт. да и вообще сейчас демону Оми было не до смертей жалких людишек, сейчас ему было важнее найти те озорные глаза, что смотрели на него с плаката. он должен успеть хоть где-то. нет, он обязательно успеет. … тёмный лес, неровные дороги, всё кричит о том, что здесь небезопасно., а Киёми плевать, его чувство самосохранения пропало при самом рождении. он специально надел самые богатые одежды, что остались у него за всё время. лишь бы разбойник нужный клюнул. древнее, редкое чёрное кимоно, что расшито золотыми и красными нитями, зонтик в руках, чья ручка была инкрустирована редкими камнями, которые можно было найти лишь в мире демонов, а чёрные кудрявые волосы, что были мягче шёлка, были завязаны в небольшой хвостик на затылке. такой привычный вид, что был для него самым простым, выглядел очень дорого, да и дорога была самой опасной во всех окрестностях. недалеко от тропы, где-то сверху, раздаётся шуршание листьев. кажется, что это ветер играется с кронами деревьев, но от слуха древнего демона ничего не может скрыться. гулкий звук, что был похож на ступание ноги на крепкую ветвь дерева, вновь раздаётся, но на этот раз с другой стороны. слишком синхронно, слишком одинаково, прямо как и те лица с плаката.  — выходите уже, — холодно говорит князь демонов и останавливается по среди тропы. — нет смысла прятаться если вас уже обнаружили. вновь шуршат листья, две тени мелькают за спиной и два человека спрыгивают на землю.  — дорогие одежды носишь, достопочтенный господин, — знакомый голос говорит с издёвкой, но с ноткой смеха. — богатый небось.  — очень богатый, — такой же голос, только не такой родной, усмехается. — ишь что придумали, ткань золотом расшивать! смех обоих резко замолкает и в одну из секунд, у шеи Сакусы оказывается острый клинок.  — деньги, живо. Киёми лишь усмехается, качает головой и поднимает свой взор к небу. кажется дождь начинается. демон раскрывает ладонь и подставляет её под редкие и маленькие капли дождя. хорошая погода для прорастания цветов. князь удобней перехватывает свой зонт и аккуратно раскрывает его, медленно поднимая над своей головой.  — глупые вы братья, — заключает он и лёгким движением руки отводит от себя остриё ножа. — вам был дан шанс, а вы тратите жизнь впустую. как глупо с вашей стороны, Осаму и Атсуму, так поступать с князем. удивление так и витает в воздухе и Сакуса слышит как братья отходят назад. Киёми с нескрываемой нахальной улыбкой поворачивается на 180°. они и правда переродились с тем же лицом, что и семь сотен лет назад. невероятно, Сунарин действительно без чувства самосохранения.  — приятная встреча, — демон ехидно улыбается, обнажая острые клычки. — и ты меня конечно же не помнишь. что я ещё мог ожидать от демона сокрытия, хах. — этот смех звучит так горько, что братья невольно переглядываются. один, чьи глаза казались пустыми, недоверчиво смотрит на Сакусу. пройдёт секунда, вторая, пройдёт минута и третья, а на лице «пустоглазого» проскальзывает ужас. такое ощущение, что в этих серых глазах проскакивает зелёный оттенок.  — Сунарин, Сунарин, как же ты мог, — разочаровано выдыхает демон и вытягивает руку в сторону одного из близнецов. — как это низко с твоей стороны. его холодные пальцы сжимаются вокруг чужой шеи, а короткие аккуратные ногти начинают царапать кожу.  — ты что делаешь?! — его человек бросается вперёд и уже нацелен ранить незнакомца, как демон делает резкий шаг назад, а за ним, из тела близнеца, духом выходит совершенно другой человек. Осаму оседает на землю, а незнакомец лишь тихо усмехается. его лисьи глаза с презрением смотрят на кудрявого, а сам Сакуса лишь вновь удобней перехватывает зонтик.  — вечно ты всё портишь, Оми. — бросает Сунарин и осматривает шокированных близнецов. — бежали бы вы из этой части мира куда подальше — красные маки грядут вместе со смертью. и с этими словами демон сокрытия растворяется прямо в воздухе оставив троих молодых людей наедине. дождь всё усиливался, а Сакуса так и стоял мрачнее тучи и крепко сжимал ручку зонтика.  — Саму! — Атсуму (его Атсуму) бросается к брату и беспокойно оглядывает того с ног до головы. — ты как?! что это за чертовщина была?!  — я-я з-знаю его, — запинаясь говорит близнец и поднимает испуганный взгляд на кудрявого демона. — о-он, эти чёрные одежды расшитые золотом! я читал о нём — демон Оми!  — ну я, — огрызается Сакуса и складывает свой зонтик, пока Осаму медленно отползл назад, а Атсуму пытался его прикрыть своим телом. — вновь связался с этим лисом. теперь понятно почему ты узнал меня, — Киёми бросает закрытый зон братьям и развернувшись на сто восемьдесят градусов, бросает через плечо единственную фразу. — он прав — вам стоит бежать. скоро родится ковёр кровавых маков. и он просто уходит сильно стиснув зубы, оставив братьев одних. в прошлый раз «его» Атсуму покинул его на поле боя, но на этот раз Сакуса покидает того, в кого влюбился семь сотен лет назад. демон Оми покидает Европу с твёрдым намерением вернуться в родной дом, что именовалась как Япония. он уйдёт оставив за собой шлейф из кровавых маков на полях, на мостовых и в больницах, на кладбищах и в домах. алые маки покроют всю Европу, а вместе с этим придёт страшная эпидемия в которой сгинут не только простые люди, но и тот, кто был дорог для князя демонов. Сакуса во второй раз потерял возможность ступить на землю человеческими ногами и всё из-за того, что Сунарин, демон сокрытия и собиратель душ, забрал всё, что могло подтолкнуть к возвращению воспоминаний. Атсуму перерождённый, что был покрыт кровавыми маками на вечное скитание в мире. Сакуса демон, что проклял мир своим разрушением в надежде, что он познает смерть.