Детство и юность Мелло

      Мне было 11, когда он появился в нашем приюте. Впервые я увидел его перед уроками в один злополучный весенний понедельник. Худенький мальчик с кукольно-белыми кудряшками и огромными задумчивыми глазами.       – Это Ниа, – объявил Роджер. – Ему 9 лет, и он будет учиться в вашем классе.       «Этот мелкий – в моём классе?! – чуть не завопил я. – Он что, уже понимает алгебру, физику? Мы все, конечно, гении, но сосункам здесь не место!»       – Приветствую всех собравшихся. – Голос Ниа звучал как колокольчик. – Стать частью вашей семьи – большая честь для меня.       «Ты не часть нашей семьи».       – Какой он миленький! – зашушукались девочки. – Как ангелочек!       «И ничего в нём милого нет».       Воздыхания девочек казались мне глупыми, но делить их с другим красавчиком я не собирался.       На уроках в первый день Ниа сидел молча, как зомби, и я немного расслабился.       «Он, видимо, не понимает объяснений учителя. Тем лучше».       После занятий все собрались в гостиной, чтобы получше познакомиться с Ниа.       – Моя бабушка умерла, и я оказался здесь, – объяснил Ниа спокойно. – Своих родителей я никогда не видел.       – Чем ты любишь заниматься?       – Обычно я собираю пазлы, читаю или смотрю что-нибудь познавательное.       – Приноси свои пазлы, будем собирать их все вместе!       Ниа сходил за пазлами и принёс 4 большие коробки. Увидев, что абсолютно все детали в них белые, мы дружно охренели.       – А где картинка? – спросила Линда, которая обожала рисовать.       – Её здесь не должно быть. Это однотонные пазлы, я покупал их в специальном магазине. Они намного сложнее обычных.       – Но ведь собирать белое поле скучно.       – Вовсе нет. Восточные философы говорили, что в белом холсте заключены все цвета и явления мира. Это как дракон, скрытый в облаках.       – Странная теория, – поморщилась Линда       Несколько человек из вежливости пособирали с Ниа белый пазл, но было видно, что им неинтересно. Я в это время завлёк в гостиную старших ребят и уговорил поиграть со мной в настолку. Мне хотелось показать Ниа, что я умею развлекать людей гораздо лучше.       Через несколько дней Ниа перестал сидеть за партой дубом, начал участвовать в обсуждениях, выходить к доске. И я с ужасом осознал, что он действительно ОЧЕНЬ умный.       Если поначалу я мысленно смеялся, что Ниа не понимает материал, то теперь стало не до смеха. Я сам то и дело терял нить умных рассуждений Ниа. Радовало лишь то, что Ниа решал задачи куда медленнее меня. Я не всегда мог выбрать оптимальный способ решения, но мои мозги прокручивали информацию с космической скоростью. Стоило мне вооружиться шоколадкой, как Ниа оставался далеко позади. Ниа часто находил более краткое и удачное решение, но перед этим он долго копался, накручивал на палец волосы, ёрзал на стуле. Учителя уважали Ниа, но меня почти все из них любили больше.       На трудах Ниа взялся мастерить пальчиковых кукол, и вскоре у него собрался целый театр. Когда он сделал куклам причёски и лица, мы в шоке осознали, что Ниа изготовил из тряпок нас.       – А это точно не куклы вуду? – забеспокоилась Катрин.       – Мне неприятно, что он вставляет в меня палец! – пищала Линда.       – Лучше б ты паял глобус из проволоки, как Мэтт! – Я сунулся к Мэтту, чтобы показать всем его глобус, и нечаянно его задел. Мэтт обжёгся паяльником и высказал всё, что обо мне думает. Я подождал, пока он положит паяльник, и двинул ему в плечо, чтобы не смел оскорблять меня при Ниа. Мэтт ничего не понял, поэтому двинул мне в ответ. Через секунду мы уже катались по полу, дубася друг друга и вопя.       – Мелло! Мэтт! Что это такое?! Будете неделю дежурить в столовой! А сейчас выйдите, остудите головы! – Учитель подхватил одной рукой Мэтта, другой – меня, и силой вытолкал в коридор. Он старался казаться очень строгим, но я успел заметить в его глазах улыбку. Он тоже явно любил в детстве подраться.       В коридоре были распахнуты все окна, и мы сразу остыли.       – Ты не ушибся? – заботливо спросил Мэтт, отряхивая с меня стружки и пыль.       – Нормально всё. Прости, что полез к тебе.       Я запрыгнул на подоконник и свесил ноги на улицу.       – Как тебе этот Ниа?       – Ниа? – Мэтт тоже залез на подоконник и сел рядом. – Он странный. Но в целом, я к нему нейтрально отношусь.       – А вот меня он бесит. Зануда и ботан.       – Ты тоже ботан, – лениво пожал плечами Мэтт.       – Не ботан, просто серьёзно отношусь к учёбе! – вспылил я.       – Как скажешь.       Мы немного посидели молча. Было холодно, но приятно. На газоне под окном проклёвывалась первая трава.       – Этот Ниа слишком странный, – заявил я наконец. – Надо установить за ним слежку.       – Делать тебе нечего, – фыркнул Мэтт.       – Будущим сыщикам нужно уметь вести слежку, – убеждал я. – Для начала надо выяснить, чем он занимается в своей комнате.       – Тебе не кажется, что это как-то уже чересчур? Пусть занимается, чем хочет.       – Нет, не пусть. Я хочу знать о нём больше.       – Почему бы тебе с ним просто не поговорить?       – Потому что.       Я развернулся на подоконнике и спрыгнул в коридор.       – Делай что хочешь, только меня не вмешивай! – крикнул мне в спину Мэтт.       Следующим вечером, когда мы с Мэттом накрыли на столы и все сели есть, я потихоньку улизнул из столовой. Нужно было установить в комнате Ниа мини-камеру, которую я раздобыл на чёрном рынке. Записи сохранялись на карту памяти, а её потом можно было просмотреть с компьютера.       Открыв замок отмычкой, я быстро зашёл и запер дверь изнутри. Моему взору открылась унылая каморка, забитая всяким хламом. До этого я немного завидовал Ниа, что ему сразу дали одиночную комнату, тогда как мне её в своё время даже не предложили. Оценив тесноту жилища Ниа, я передумал завидовать. Его пазлы и коллекции фигурок занимали почти всё свободное пространство, шкаф был заставлен книгами. Возле компьютера на столе был расчищен свободный пятачок, куда Ниа, видимо, клал тетрадь, когда писал конспекты.       Я выбрал удобное и не слишком заметное место и прицепил туда камеру. Потом просмотрел обложки книг, заглянул в ящики и вернулся в столовую. Ничего секретного в комнате Ниа не обнаружилось.       Во время обеда следующего дня я так же проник в комнату Ниа и поменял карту памяти в камере. Заполненную карту я спрятал в карман и просмотрел, как только появилось время.       К моему разочарованию, Ниа не делал в своей комнате совершенно ничего интересного. Он читал учебники, собирал свои белые пазлы, возился с игрушечными роботами. Мне даже стало жаль этого малыша, который так и не наигрался в куклы.       Я следил за Ниа целую неделю, но все его дни проходили так же уныло. Под конец я начал забывать менять карту памяти, и, забравшись в комнату Ниа после трёхдневного перерыва, обнаружил, что камера пропала.       Это был удар ниже пояса. Во-первых, камера стоила хороших денег. Во-вторых, если она исчезла, значит, Ниа нашёл её и будет теперь искать того, кто следил за ним.       Расстроенный и злой, я вернулся в столовую. Ниа жевал свой обед за столиком в углу. Он всегда сидел один, тогда как со мной всегда были Мэтт и пара приятелей. Я подсел к ним и начал быстро поглощать свою порцию.       После обеда меня тронул за рукав Ниа.       – Мелло, у меня для тебя кое-что есть. Посмотри на досуге.       На моей ладони оказался запечатанный бумажный конверт.       «Что там, интересно? Признание в любви? Вызов на дуэль?» – Я никогда не получал конвертов.       Ниа развернулся и зашагал в свою комнату. Я поспешил к себе.       В конверте оказалась карта памяти от моей камеры. С колотящимся сердцем я вставил её в компьютер.       Я ожидал, что на карте то, что успело записаться в комнате Ниа, или какое-то послание от него к хозяину камеры, но первые же кадры заставили меня открыть рот. На карте оказалась видеозапись нашего с Мэттом вчерашнего вечера.       Мы бродили по комнате, обменивались жестами и репликами, дурачились, учили уроки. Я с досадой отметил, что некрасиво сутулюсь над тетрадью, что мои волосы вчера лежали как попало. По ракурсу видео я без труда нашёл, куда Ниа повесил камеру, и отцепил её от стены. Оставалось понять, как действовать дальше.       «Значит, обнаружив в своей комнате записывающее устройство, Ниа сразу догадался, что это моих рук дело. Но как такое возможно? Разве я похож на шпиона? Или он хочет увидеть мою реакцию и по ней определить, правильно ли угадал хозяина камеры? Да как он, чёрт возьми, вообще её заметил? Я так хорошо её маскировал!»       – Мэтт, Ниа заходил вчера в нашу комнату? – спросил я друга.       – Понятия не имею. Пока ты играл на улице в мяч, я выходил к Крису и не запер дверь. Я думал, что выхожу на минуточку, но в итоге просидел у него целый час. За это время сюда мог зайти кто угодно. У тебя что-то пропало?       – Скорее, что-то появилось. – Я продемонстрировал Мэтту камеру. – Ниа решил за нами шпионить.       – С чего ты взял, что это Ниа?       – Он отдал мне карту памяти с записями с этой камеры. То есть, он заходил сюда дважды! Сначала – чтобы поставить камеру, потом – чтобы забрать карточку! Может, хватит забывать замкнуться?       – Сегодня дверь замыкал ты.       – Чёрт. – Я понял, что действительно забыл с утра про злополучный замок.       – Если Ниа и решил за нами следить, то только потому, что ты сам за ним шпионишь. Кончайте эти игры и давайте жить нормально.       – А мы нормально живём, – огрызнулся я.       Подпитав мозг шоколадкой «99% какао», я отправился к Ниа. Он сидел у себя. На одной руке у него была кукла, изображавшая меня, на другой – изображавшая его самого. Ниа разыгрывал с куклами какую-то сценку. Я застыл на пороге.       – А, это ты, Мелло, – ничуть не смутившись, поприветствовал меня Ниа. – Я знал, что ты придёшь. Хочешь посмотреть небольшой спектакль?       – Давай. – Ситуация была глупейшая.       – Какого чёрта ты установил камеру в моей комнате? – «сказала» кукла-Мелло.       – Я просто вернул её тебе, – ответила кукла-Ниа.       – Но это не моя камера!       – Я могу доказать тебе обратное. Карта памяти в камере небольшая, даже при самом низком качестве записи её хватает меньше чем на сутки. Ты каждый день уходил из столовой ровно тогда, когда я начинал есть. Раньше ты никогда не уходил во время еды.       – Ты знаешь меня всего несколько недель. Но основе такого короткого промежутка времени нельзя делать выводы.       – Возможно. Но каждый раз перед тем, как выйти, ты внимательно за мной наблюдал. Я чувствовал на себе твой взгляд. Даже если тебе казалось, что ты делаешь это незаметно.       – Всё это глупости! – Кукла-Мелло отчаянно замотала головой.       – Как тогда ты объяснишь то, что я обнаружил в своей комнате длинный светлый волос и кусочек золотинки от твоего любимого шоколада?       Ниа опустил кукол и, не мигая, уставился на меня своими огромными глазами. Меня как будто просветило рентгеном. Отпираться было глупо.       – Хорошо. Сознаюсь. Камеру поставил я. Мне хотелось потренировать навыки слежки, а ты такой… необычный.– Объяснение получилось ещё тупее, чем ситуация.       – Значит, я всё вычислил верно. – Ниа удовлетворённо положил кукол на стол. – Если хочешь, можешь поставить камеру обратно. Мне она не мешает.       – На фиг надо. – Я круто развернулся и бросился прочь. Мне казалось, что если я останусь с Ниа ещё хоть на секунду, то не сдержусь и начну его душить.