1.
Вести о появлении Киры я пропустил мимо ушей. Мне было не до преступников, умерших странной смертью. Наши с Мэттом отношения набирали обороты. Я стал рассеянным, не мог сосредоточиться на занятиях. Впервые в жизни мне постоянно хотелось кого-то касаться, ощущать чьё-то тепло. Я не мог дождаться момента, когда уроки окончатся и мы окажемся вдвоём в своей комнате. Я отдался буре чувств со всем своим максимализмом. Сейчас я понимаю, что сам сжёг гармонию, которая была между нами поначалу. Эгоцентричный и эмоциональный, я никогда не стану хорошим партнёром. Будь я другим, я не сидел бы сейчас совсем один в номере дешёвого отеля. Однако не будем забегать вперёд. Поначалу всё шло как надо, и мы с Мэттом оба светились изнутри. Приятели замечали наше состояние, но не догадывались, что стало его причиной. Они думали, что Мэтт радуется своему новому крутому компьютеру, а я – тому, что наконец обогнал в рейтинге Ниа. Сам Ниа был слишком занят выздоровлением и восполнением пробелов в своих знаниях, чтобы интересоваться нами. К тому же, я не уверен, что его вообще волнует тема любви. Учителя бесконечно окликали меня, просили «не ловить ворон», но это мало помогало. Я не мог не думать о Мэтте. О его тёплой улыбке. Зелёных глазах. Руках, которые, как оказалось, умеют ловко обращаться не только с джойстиком. Мэтт перестал играть на уроках. Если ему было скучно, он безотрывно смотрел на меня. Я сидел ближе к доске и чуть в стороне от Мэтта, так что ему открывался отличный обзор. Я, к сожалению, наблюдать за ним на уроках не мог, поэтому увязал в своих мыслях. На волне вдохновения друг другом мы решили отказаться от своих нездоровых зависимостей. Незадолго до этого я сходил к стоматологу и узнал, что с моими зубами всё очень плохо, а Мэтт посмотрел передачу про рак лёгких. – Поможем друг другу избавиться от вредных привычек, – предложил я. – Заменяй сигареты мной. А я буду заменять тобой шоколад. Лишние поцелуи нам не повредят. А мозги у нас и так уже не работают. Не есть шоколад оказалось куда сложнее, чем я мог себе представить. Меня ломало без сахара и кофеина. Иногда мне начинало казаться, что в таком состоянии я не посчитаю даже дважды два. Когда становилось совсем невмоготу, я отламывал от шоколадки одну дольку. 1 февраля Мэтту исполнилось 14 лет. Мы решили отметить это событие с размахом, а именно – взять самую лучшую приютскую машину и покататься без инструкторов. Машина была красная и очень красивая. Говорят, кто-то подарил её L в благодарность за раскрытое дело. Мэтт как именинник сел за руль. Я устроился на «месте смертника» – рядом с водителем. Мчаться по дорогам было весело. Мы постоянно шли на обгон, комментировали других участников движения, громко смеялись. – В следующий выходной повторим? – предложил сияющий Мэтт. – Ага! И тут я увидел летящий навстречу автомобиль. – Блять! – Я перехватил руль и крутанул в сторону. Наша машина заложила вираж и, пройдя в дюйме от встречной, вылетела в кювет. Всё закрутилось перед глазами и осталось перевёрнутым. Мы с Мэттом висели вверх ногами, удерживаемые ремнями безопасности. Несколько секунд стояла тишина. – Если в бензобаке что-то повредилось, то мы точно умрём в один день, – прокомментировал Мэтт. – Заткнись и давай выбираться. Если авто ещё не горит, то уже не загорится. Я упёрся ногами в лобовое стекло, рукой – в крышу и отстегнул ремень безопасности. Спортподготовка помогла – я довольно ловко приземлился на четвереньки. Мэтт повторил мои действия, плюхнувшись куда менее грациозно. Открыть двери не получилось, и мы решили вылезти через окно. – Лобовое стекло слишком прочное, его так просто не разбить, – заявил Мэтт со знанием дела. – Мне отчим рассказывал, ещё в детстве. Надо ломать боковые. Мы вытащили ключ зажигания и с его помощью выбили боковые стёкла. Оказаться на свободе было восхитительно. Машина лежала кверху брюхом, как дохлая муха. Она была помята, но в остальном выглядела не так уж безнадёжно. – Влипли мы, – уныло вздохнул Мэтт. – Придётся отрабатывать стоимость ремонта. – Скажи спасибо, что я вовремя увидел того психа со встречки. – Меня начало трясти от пережитого. – А ты сидишь и в ус не дуешь. Водитель называется. – Прости. Я иногда торможу. – Если мы ещё куда-то поедем вместе, за руль сяду я. С обочины спускался человек. Там, наверху, стояла его машина – он ехал по шоссе за нами и видел, что произошло. – Эй, вы в порядке? Мы ощупали себя. Никаких повреждений, кроме нескольких синяков, не обнаружилось. – Мы в норме. Надо вытащить машину. – Сначала полицию надо вызвать и зафиксировать ДТП. Остаток дня прошёл в неприятных формальностях. Мы ждали полицейских, давали показания, отчитывались за порчу автомобиля. – А я всегда говорил, что малолеток нельзя пускать на дороги! – возмущался полицейский, фиксировавший ДТП. – Но этот ваш Дом Вамми спонсируют одни самонадеянные идиоты. Вот и результат. Роджер ругался куда меньше, чем мы ожидали. Он, кажется, прикинул, как сложно было бы сообщать L о гибели двух выдающихся воспитанников, один из которых к тому же его потенциальный преемник. – Я рад, что вы живы и здоровы, ребята, – прокряхтел он. – Я поговорю с L о том, чтобы всё-таки повысить возраст, с которого можно управлять машиной без инструктора. – Но это не мы выехали на встречку! – Мэтту очень не хотелось ждать ещё два года, чтобы снова покататься. – Всё равно, это большой риск. Но L может со мной не согласиться. Поскольку наша невиновность в аварии была доказана, платить за ремонт машины нам не пришлось. Её продали и купили вместо неё целую, хоть и не такую крутую. Мы с Мэттом ещё не раз выезжали вместе в город, уже без эпичных манёвров и скоростей. L отказался поднимать возраст допуска для водителей, сказав, что все воспитанники приюта отлично контролируют себя и ситуацию.2.
Перед Пасхой вывесили итоги зимнего триместра, и все охренели. Первым в рейтинге стоял Ниа. Второй – Катрин, третьим – Крис. Мы с Мэттом переместились на 4 и 5 место. Это был самый низкий результат, какой я когда-либо получал. Я был подавлен. Всю неделю после объявления итогов мы с Мэттом ссорились. Я бесился по малейшей ерунде, ненавидел и себя, и Мэтта, и Криса с Катрин. Мэтту было тяжело всё это терпеть, и он снова начал смолить, как паровоз. Я бесконтрольно заедал стресс шоколадом, в итоге отвыкший организм отравился, и я целый день пролежал на кровати, как труп. После этого инцидента мы немного пришли в себя и решили привести мозги в порядок. Я стал упорно заниматься, чтобы понять все плохо выученные темы. Когда голова начинала наполняться туманом и хотелось прижаться к Мэтту, я вспоминал триместровый рейтинг. Это действовало безотказно. Мэтт ничего дополнительно не делал и как будто был удовлетворён своим позорным пятым местом. В апреле я впервые услышал про Второго Киру. Одноклассники говорили, что L занимается делом Киры, и теперь этих Кир стало два. «Что за Кира?» – заинтересовался я и полез в интернет. Информации нашлось очень много – как оказалось, я пропустил событие мировой важности. Сайты говорили, что, начиная с декабря, по всему миру начали умирать от сердечных приступов преступники. Таинственный Кира убивал их, просто узнав имя и внешность. Это звучало как сюжет для фантастического фильма, но L не стал бы расследовать выдуманную сенсацию. Я был заинтригован. Мэтт, как выяснилось, уже знал о деле Киры, но ничего толкового сказать о нём не мог. – Гибнут преступники и те, кто пытается вычислить Киру, – сказал он. – Как по мне, проще оставить Киру в покое, пускай наводит порядок. Действовать будем, если он начнёт убивать другие группы людей. – Раз L взялся за это дело, значит, не проще. – Пофигизм Мэтта всегда меня подбешивал. – Будь Кира неопасен, L не стал бы тратить время на его поимку. Мэтт лениво отмахнулся. – За голову Киры сулят огромные деньги. L интересно распутать сложное дело и хорошо заработать. Опасен Кира или нет – для него неважно. Тебе же, когда играешь в настолки, неважно, кто твой противник? Интерес в том, чтобы его одолеть, каким бы он ни был. Такая точка зрения меня покоробила, но переубедить Мэтта я не смог. Я начал собирать материалы по делу Киры. К сожалению, действительно ценных было мало и они не давали полной картины. Мне было интересно, как продвигается в расследовании L, но он всё не появлялся в приюте. Остальные воспитанники приюта постепенно утомились от новостей о Кире и перестали всерьёз следить за ними. У меня было подозрение, что Ниа продолжает анализировать какие-то данные, но он отказывался обсуждать эту тему. «Если Кира может убивать, просто зная имя и внешность, значит, мы не зря используем здесь только прозвища, – думал я, в очередной раз перебирая свои материалы. – Когда буду выпускаться из Дома Вамми, надо проследить, чтобы тут не осталось моих фотографий. И вообще никаких данных обо мне. Кто знает, сколько ещё будет Кир и когда они появятся. Может, это что-то вроде зомби-апокалипсиса и их будет становиться всё больше».