This love is good, this love is bad, This love is alive back from the dead. These hands had to let it go free And this love came back to me. This love left a permanent mark, This love is glowing in the dark. These hands had to let it go free And this love came back to me. Your kiss, my cheek, I watched you leave. Your smile, my ghost, I fell to my knees. When you're young you just run, But you come back to what you need. Taylor Swift — This love.
— Ты разве не собираешься на праздник к Оливии-сан? — Нет. Решил побыть с тобой. Такеши садится рядом с ним на диван. Скуало рассматривает её: хорошенькая, высокая, стройная, смуглая, блестящие чёрные волосы. Даже теперь бейсболом не так увлекается, сделала выбор в пользу меча. — Я думаю, что тебе стоит пойти туда. — Зачем? Такеши чуть улыбается. — Ты как-то спросил меня, Скуало, что я люблю. Я ответила, что бейсбол. — Врой, не говори загадками. — Но ты сказал, что не спрашиваешь, что я люблю. Ты спрашиваешь, что для меня самое важное в жизни. Я не ответила. И ты сделал вывод, что я сама не знаю, что мне нужно. Скуало замирает, вспоминая их разговор во время битвы Хранителей. «Это неважно!» — крикнула ему тогда Ямамото. «Это всегда важно! — парировал он. — Без этого знания ты проиграешь!» Кажется, он немного начинает понимать, к чему она клонит. — Но я знаю, что для меня самое важное. Я хочу, чтобы мои близкие были со мной, чтобы они были счастливы. Я хочу быть мечницей и играть в бейсбол. Вот это для меня важно. — Я… — Что важно для тебя, Скуало? — Вария, меч, ты. — Нет, — она улыбается и качает головой. — Не я. Я не самое важное в твоей жизни. Не я, а она. Ты всё ещё любишь её. — Между нами давно всё кончено. — Ты отказываешься признаться в любви к ней и поэтому проигрываешь. — Мелкие, и откуда же вы такие мудрые? Что ты читаешь мне лекции о любви, что Савада думает чему-то там учить Босса. — Просто мы знаем, что важно для нас. Мечнику становится стыдно. Ямамото в несколько фраз говорит всё то, до чего они не смогли дойти с Алидой. Несколько фраз подводят итог шестнадцати годам их отношений. Несколько фраз доносят до Скуало самую простую из всех истин. — Ты меня так бросаешь? — Не волнуйся, царапать машину и проклинать не буду, — Такеши усмехается, кладя ладонь ему на плечо. — Мне понравился наш с тобой роман. Но у наших отношений нет будущего. Так что… Будь счастлив, Скуало. — Спасибо, — негромко произносит он, когда она оказывается у двери. Мечница приподнимает бровь. — За что? — Ты оказалась мудрее меня. Она подмигивает ему и уходит.***
— Предупреждаю — один косой взгляд, одно едкое слово, и я молчать не буду, — произносит Оливия, целуя Тсуну в щёку и сверля взглядом Емитсу. Тот хмыкает. — Сегодня обойдёмся без этого, — отвечает он, не сводя глаз с сидящего на диване Занзаса. — Самый лучший подарок, что я от тебя получала. В маленьком доме Агрестов слишком много гостей и слишком много шума. Шутливо сцепляются Хаято с Бельфегором, причём зачинщиком выступает Бел; к ним присоединяются Селеста и Фран, чтобы, если понадобится, остановить перепалку, перетекшую в драку. Бьянки, Нана и Алида накрывают на стол, волнуются, если не могут что-то найти или им кажется, что тарелок на всех не хватит. — Ещё пять минут и садимся! — оповещает всех голос Бьянки. Она вручает Дино с Кёей вилки, ложки и ножи, прося всё разложить. Мукуро с Фран стоят возле стереосистемы, составляя плейлист на вечер. Раздаётся звонок в дверь. — О, должно быть, курьер привёз цветы! — кричит Селеста. — Алида, открой дверь! — А сама не можешь? Я, между прочим, занята! — Я тоже — слежу за тем, чтобы дом не разнесли! Вытерев руки о забавный розовый фартук с рюшами, Агрест-старшая чертыхается и направляется к двери, минуя отца, решившего начать посещать семейные торжества и в данный момент что-то рассказывающего своей бывшей жене. Алида открывает дверь и сталкивается с серыми глазами Скуало. Сердце пропускает удар — она не ожидает его увидеть, зная, что он отказался посетить день рождения её мамы. — Мне, конечно, нравится, когда ты молчишь, но сейчас… Скажи что-нибудь. — Почему передумал? — она выходит на улицу и закрывает за собой дверь. Теперь весь шум звучит приглушённо. — Кое-кто заставил меня понять, что самое важное в моей жизни. — Меч? Служение Занзасу? Скуало усмехается, подходя к ней ближе. — Ты отпустила меня, но я вернулся к тебе. Туда, куда нужно. — Что? Вместо ответа он притягивает её к себе за талию и целует. От Алиды пахнет едой, её любимыми духами и, едва уловимо — абрикосовым гелем для душа. Она такая дорога, такая родная, не бросившая его после переворота Занзаса и прошедшая всё это плечом к плечу с ним. Рыдающая навзрыд (впервые на его памяти), когда думала, что он погиб. И стойко держащаяся, когда он сказал, что его заинтересовала другая. — А как же твоя мечница? — «Моя мечница» оказалась мудрее всех нас вместе взятых. Она — хорошая девушка, и я не сомневаюсь, что у неё всё будет хорошо. Я, кажется, тебе говорил, какой ты нравишься мне больше. Алида усмехается и обхватывает руками его шею, прижимается щекой к щеке, зажмуриваясь. Она стоит на носках, прижимается к Скуало так, как будто боится, что он исчезнет. Кажется, только потеряв её, он понимает, что такое любовь, словно и не любил никогда. Кажется, вернув его, она понимает, что такое любовь, словно и не любила никогда.