Множество дорог нашей жизни

Тупик. Такое краткое и такое ужасное в данный момент слово, появившееся в голове, когда пред ним встала стена. Теперь он зажат между двумя стеллажами и бетоном, а сзади него гремит ужасающий гул, совмещающий в себе бьющие по ушам громкие звуки перемещения тяжёлых больших конечностей мерзости его преследующей и какое-то тихое чавканье, скрипение и порыкивание, что издавал монстр и его внутренние составляющие. Вот его голова уже показывается из-за поворота — его заносит, он почти бьётся телом о стеллажи, а раззинутая, словно у утомлённой бегом собаки, пасть пугает, как и весь образ этого еле держащегося на ногах чудовища, расчленившего уже множество подобных Капхеду рабочих. Оно почти приближается к опешившему от ужаса, как вдруг в помещении раздаётся ещё один звук. Звон когтей, но уже другой, более лёгкий и звучный, а в другое мгновение откуда-то сверху на аниматроника что-то падает, и явно не по чистой случайности. Монстр останавливается и ревёт от неожиданности, он заваливается на бок от тяжести, прибившей сверху словно молотом. Он не успевает взглянуть на нападавшего — острые когти вонзаются в металл, разрезая своеродный орган зрения, а когда нижний брыкается, раздаётся что-то среднее между шипением, животным рёвом и яростным криком. Теперь и обидчика чашеглавого хватает ужас, стоит только казалось бы примитивному животному разуму распознать в атакующем самое страшное, что водится в этом проклятом месте. Капхед не сразу понимает что к чему. От этого даже и не замечает, откуда вообще появилось это, но быстро осознаёт, что пришедший будет даже хуже его изначального преследователя. Под аккомпанемент металлических, схожих на зверей рёвов, он недолго наблюдает драку — и без того побитый монстр заметно проигрывает сопернику, куда более юркому и в совсем не плачевном состоянии, в отличие от первого. Мужчина видит, что, судя по телосложению, почти прямоходящий ему не знаком — эта тварь никогда ещё здесь не показывалась. Но думать о том, с какого чёрта это нечто появилось только сейчас, словно бы его по немому зову помощи, времени не было — кажется, его противник издаёт последние свои вопли, а оставаться один на один теперь ещё и с этим желания никакого не было. Пожиратель, последний раз промахиваясь большой пастью по чудищу, замирает навсегда, падая от чёткого попадания острыми закруглёнными когтями по шее. Разрезанные провода чуть искрятся, когда зверь ставит ногу на побеждённое тело, и гордо выравнивает аниматронную спину. Он взревает, не совсем так, как в первый раз — менее яростно, но не менее ужасающе. Длинный, извивающийся хвост приподнимается в такт его голове, а затем и вовсе, словно по собачьему интересу, задирается вверх. Он глядит точно в ту сторону, где через стеллажи пролез незваный гость, наверное думая, что, занятый битвой, господин сия места не заметит его движений. Он чуть оттряхивается — его движения выглядят чересчур живо для металлической твари, — и соскакивает с трупа, набитого уже более органическими трупами. Передние части его красиво нарисованного личика раскрываются в стороны, — механизм работает идеально, он и вовсе кажется слишком хорош на фоне других местных ужасов — и вровень его голосу устрашающая морда приоткрывается, крупные, острые зубы отдают металлическим блеском. Дёргая головой, он чуть сопит, словно принюхиваясь, после чего чётко недовольно урчит. (...)