Алфавитный порядок.

Когда дело касалось узкого юмора драконбольной команды Тибидохса, шутки про доброжелательность Лео-Гро, остававшуюся на время тренировок в раздевалке, пользовались большой популярностью. Сам Леопольд прекрасно знал эти анекдоты, зачастую даже смеялся вместе со всеми, но… Но на поле он по-прежнему был «самодуром и деспотом», как лаконично выразился Гаврила Гнилосыр. И чем меньше времени оставалось для очередного матча, тем невыносимее становился капитан. — ВСЕ! — усиленный заклятием голос Гроттера гремел под магическим куполом уже на десятой минуте тренировки. — ВНИЗ! ЖИВО!!! Соловей О. Разбойник, следящий за командой с трибун, весело кашлянул в бороду. У парня присутствовало редкое чутьё, так необходимое в игре, а так же неплохие организаторские способности. Уже давно следовало подать Сарданапалу прошение о зачислении магаспиранта в старшие тренера и доверить тому обучение первокурсников… — Может, пошлём в магщество прошение? — спросил Леопольд, когда команда скучковалась на земле вокруг него. — Нафига? — озвучил общие мысли четверокурсник Валера Плетнёв, обучающийся на белом отделении. — Ну, прошение об отмене матча по причине расформирования команды, недееспособности игроков… Когда Гроттер злился, он не повышал голос и не брызгал слюной, как Поклеп Поклепыч. Не смотрел с немой укоризной, как Сарданапал. Не ворчал или накладывал сглазы, как Тарарах и Зубодериха. Всё обстояло гораздо хуже, так как в минуты особо сильного раздражения ехидство и желчь без того острого на язык капитана обрушивались на игроков, подобно лавине. Сметали заживо и хоронили на уровне Нижнего Тартара вместе с летательным аппаратом. — Мухарова, спасибо, — маленькая хрупкая Наташка насторожилась, заслышав из уст капитана свою фамилию. — По школе с момента твоего поступления ходят слухи, что твоя голова лишь декоративное приложение к пылесосу. Это ложь. Ученица первого курса неуверенно приосанилась: может, не так страшен Лео-Гро, как его малюют? Однако следующее предложение расставило все точки над «i». — Потому что констатация фактов имеет к слухам весьма далёкое отношение, — магаспирант безжалостно повернулся к Гнилосыру и учтиво спросил. — Как здоровье, Гаврилушка? — Н-норм-мально, — заикаясь, ответил тёмный. — И что: резей в животе нет? — Леопольд озабоченно склонил голову на бок. — Внутренности подозрительно не скручивает? Не мучает жажда? — Д-да не, — усердно замотал головой нападающий. — Всё ок’ей… — Скажи на всякий случай «Дуллис нуллис», — посоветовал капитан. — Так барахтаться в воздухе можно только под воздействием Роковой порчей или полного отупения… Во втором случае «дуллис» бессилен. Гаврила негодующе шмыгнул носом, однако в глубине души радовался, что так легко отделался. Гроттер только начал разогреваться, оттачивая свой острый язык на команде Тибидохса, и на примете у него явно была жертва покрупнее младших игроков. — Горелов, — широкоплечий и узкоглазый Кирим при всём желании не смог спрятаться за свой лётный посох-клюку. — Ты прям не человек, а клад какой-то! И если честно, то мне уже хочется закопать тебя, хоть и совестно отбирать хлеб у драконов. — Я… — невнятно пробасил смутившийся выпускник, стараясь не встречаться взглядом с Леопольдом. — Ю! Э! Будем дальше алфавит в обратном порядке перебирать? Спешу спасти наше общее время: твоему мозгу подобная мера не поможет, он отторгает любую интеллектуальную деятельность… Гроттер явно собирался сказать кое-что ещё, как стадион оглушил свист. Соловей вынул изо рта два пальца и гаркнул: — Перерыв десять минут! Потом продолжим! Гроттер, — тише добавил он, дохромав через пару минут до первого ряда трибун. — К тебе это относиться больше всех. Проветрись, а то желчь сейчас и у меня горлом пойти может, — старик нехорошо улыбнулся. — Полетай на берегу, волны полови и, главное, — возвращайся адекватным. А то действительно придётся в магщество прошение подавать по поводу расформирования команды. Лео фыркнул и, запрыгнув на контрабас, умчался в сторону гор.