***
Небольшое количество людей столпилось у столов в кафе. Казалось, что каждый пришёл с парой. Врачи занимали места у накрытого стола. Из самых ярких личностей мы здесь видим Багина и Нарочинскую, Лазарева и Покровскую, Хромова с женой, Олю и Сережу Куликова, Ханину, Таню с уже действующим мужем и, конечно, Нину с Женей, которые стояли и считали гостей. Они поняли, что не хватало двоих. Вдруг Брагин осмотрел всех и воскликнул: — А где ж наши главные герои? Нинель, ты их приглашала? Нина сказала громко: — Да, я говорила Геннадию Ильичу, обещали явиться. — Что вы людей мучаете, может опаздывают, — сказал Хромов. — Да, давайте лучше потихонечку начинать, — из дальнего угла, около Брагина сидел и тоже возмущался Куликов. Оля его слегка ткнула в бок и адресовала: — Тебе бы лишь выпить, Серёжа. Он ей улыбнулся и поцеловал в висок. — Ну да, я и не скрываю. Все уже разбирали бокалы, открывали шампанское. Врачи обсуждали планы на Новый год. Коротко говоря, у всех всё по-старому, только Таня с мужем уедут. Пока все бурно обсуждали новости, то там в гардеробе уже стояли те два опоздавших человека. Одна блондинка, которая одета в нежно-голубое платье с каблуками и мужчина в чёрном костюме и голубой рубашкой. Он помогал ей снять куртку. — Красавица, — прошептал Гена. — Знаю. Ира взяла его под руку и они вошли в зал. Тогда весь коллектив уставился на них. Нарочинская улыбалась при виде счастливой Павловой, а Брагин был бы не Брагин, если бы не подкинул свою шуточку: — Ну что, снегурочка и дед мороз, оленей потеряли? Женя добавил: — Мы думали вы уже не придёте. — Отстаньте вы от людей, Ирина Алексеевна, Геннадий Ильич, садитесь. Гена прошёл к двум свободным местам и отодвинул ей стул. Павлова села и все стали здороваться с ней, потом Кривицкий тоже уселся и все поздоровались и с ним. — Теплый приём, — он посмотрел на Брагина с Куликовым, — залог успеха. — Звучит как тост! — Куликов поднял рюмку, а следом дамы бокалы. Сегодня Гена за рулём и он не пил, а вот Ира активно налегала. Он подавал ей лишь закуску. — Ой, ребята, сколько нам пришлось пережить в этот год, — начал доктор Лазарев, — вспомнить как вы в горы съездили. — Даже не вспоминай, — сказала Ира и поставила бокал. — Зато весело было! — появилась Ханина. — Ага, — улыбаясь, пробурчала Нина, — лучший отдых. Все засмеялись, а Хромов добавил: — Как ваша нога, Ирина Алексеевна? Она обернулась к своему лечащему врачу и смотрела в глаза. — Геннадий Ильич, как там моя нога? Все следили за разговором, поедая первое. — Ножка красивая, спору нет. Врачи ехидно посмеялись, а Ира закатила глаза. В ответ он погладил её коленку под столом. — Шрам остался, но дали бы мне нормальные нитки да иглы, я сделал бы, как по маслу. — Никто и не сомневался, — вставил свои три копейки Куликов. — Тогда за нас и за израильских врачей, — поднял ввысь стопку Лазарев. Далее весь вечер они болтали обо всем, то о медицине, то о графике, потом о семье, отношениях. Всё это время Гена активно подключался и подключал Иру к разговору. Когда пошёл третий час, то Павлова утомилась, уже была подшофе. Она положила голову на его плечо, пока все обсуждали очередную тему, и сказала, поглаживая его левой рукой по затылку: — Поехали домой. Он повернулся к ней, а Ира поймала его взгляд и прикусила губу. — А я тебе говорила, что костюмы тебе идут? — Едем домой, Егорова. — Да, да, — она закивала головой. Гена встал и подал ей руку, а потом прижал к себе, чтобы не пошатывалась. Ну с кем не бывает? Перебрала. Он подумал, что сегодня ей можно, и поэтому не обижался. — Коллеги, вынуждены покинуть вас, завтра улетаем, — осведомил Кривицкий всех. — С богом! — крикнули уже пьяные Брагин и Куликов. Остальные пожелали им удачи. Гена одел на неё куртку, шарф, а потом накинул на себя пальто. Она была не настолько пьяна, чтоб её одевали, но была не против постоять без лишних движений. Когда он поправлял её шарф, то Ира поймала его губы и поцеловала. — Зачем ты мне такой хороший на голову свалился? — Давай уже дома с этим разберёмся, — нежно улыбнувшись и погладив тыльной стороной ладони её щёку, сказал он. Гена ухватил её за талию и повёл к машине. Тем временем врачи продолжали обсуждать. — Вон, Кривицкий какой хороший муж, а ты мне полку починить не можешь, — с восхищением говорила Оля. — Вообще-то он не муж ей, а вот я! — Да ладно? Нина и Нарочинская кивнули. — Ой, там у них такая история, Олька. — Там ещё Алеников был, так мы боялись, что она за него выйдет, — лежа на груди у Олега, говорила Нарочинская. — Хорошая они пара, — сказала Покровская, — не торопятся не куда. — Так у него сердце, — отметил Лазарев. — А это приговор? — вскинув подпородок, спросил Куликов. — Ребята, давайте сменим тему? — уже пьяненькая Ханина встала со стола, — Пошлите танцевать!***
Тем временем Гена заводил Иру домой, пока та пела Боярского. Он усадил её, снял куртку и ботики. — Заботливый какой, — пошатывая головой, сказала она. В её глазах засверкали искры, словно перед ней был Бог. Кривицкий уже весь запыхался и молчал, взял её на руки и посадил на диван. Следом поднёс ей стакан воды. Ира сидела, запрокинув мечтательно голову, и пела: — Зеленогла-а-а-азое такси… О-о-о-о… Гена присел с ней, приподнял её голову, чтобы та попила. Она продолжала мычать песню и когда отхлынула от стакана посмотрела на него, приблизившись. — Ты отвези меня туда, где будут рады мне всегда. Павлова руками бродила по его груди, а носом водила по лицу. Он игнорировал это, с неё сегодня хватит. Им стоит выспаться. Однако, когда Ира села к нему на колени, то Гена засомневался, что им прямо необходимо выспаться. Она словно извивалась в его руках, такой заведённой он её давно не видел. Блондинка смело водила по его лицу губами, руки расстегнули пуговицы рубашки и водили по груди. Господи, вы бы видели это, он сидел, как школьник и просто смотрел на неё околдованный её красотой. — Ира, я… Она сказала: «Чш-ш-ш» в ответ и водила своими ягодицами по его паху. Мужчина от удовольствия пропустил стон. Применила жёсткий приём, так играть нельзя. Павлова обвила его шею руками, прижалась к нему и склонилась над ухом. — Ты так и будешь сидеть? Он ещё не тронул её ни разу. — Ириша, нам надо спать. Она продолжала расстёгивать его рубашку. — Почему ты игнорируешь мои действия, Кривицкий? Гена посмотрел в её зелёные глаза, которые медленно на всё реагировали из-за алкоголя. Конечно, у него пробежала мысль плюнуть на всё, снять с неё эти чёртовы вещи и всю ночь любоваться её телом. Но самообладание у него было, к сожалению или к счастью. — Я не хочу. Эти слова для неё прозвучали как оскорбление. Хотя в глазах всё пошатывалось, она гордо подняла нос и слезла с него. — Тебе помочь добраться до кровати? — спросил он, встав с дивана и стоя перед любимой. Ире было не понятно: «Как?! Ну как, я могу любить и ненавидеть его?! Он унизил меня, отказал мне, а сейчас я таю от его галантности». Пьяные мысли шли в голову. — Я сама, -пробурчала она, — иди спи. Гена встал на корточки перед ней. — А как я без тебя усну? Она томно вздохнула и поднялась. Гена вот уже хотел её под руку взять, но она сопротивлялась и гордо, пытаясь не шататься шла в спальню — Ну вот никак ты без меня не можешь, Гена, — громко издалось по всей квартире. — Я согласен. В этом есть что-то плохое? Он выключал везде свет и тоже шёл в спальню. Когда он уже пришёл, то Ира, свернувшись калачиком, спала на краю, на удивление, в ночнушке. Кривицкий последовал её примеру и переоделся, а следом лёг спать. Была мысль притянуть её к себе, но что-то кажется ему, что они точно не уснут. Перед сном у него были только светлые мысли, от которых он улыбался. Гена думал, что наконец-то они отдохнут. Конечно, рассуждал, что Ира его сильно любит, хотя и дурачиться порой, но точно любит.***
Ещё одно утро в их жизни, но уже менее обычное. Спалось им отлично, особенно Ире, а Гена уже готовил завтрак. Она проснулась с болью в голове. Естественно, кто бы сомневался. Ира легонько поднялась на ноги и приложила руку к голове. Она оглянулась и не нашла Гены, её спасителя. Быстро пораскинув мозгами, пошла на кухню. Там он уже сидел и заливал две кружки кофе. — Доброе утро. — Гена, — жалобно промычала она, — всё болит. Она села за стол, держа в руках голову. Кривицкий среагировал, подал ей аспирин и стакан воды. Блондинка залпом проглотила таблетку. — Ко дню пройдёт. Только покушай. Ира посмотрела на омлет и взяла вилку. Гена тоже принялся потчевать. — Всё взяла? — оглядываясь на два чемодана в коридоре, спросил он. — Да. Ире чутка стало лучше, когда поела. Она убрала за собой и поблагодарила его за завтрак. — Я в душ. — Давай, я пока документы соберу. Когда её тело обдало прохладной водой, то голова вышла из туманного состояния. Она водила мочалкой по своему телу и улыбалась, вспоминая, что сегодня отпуск, Швеция и время с любимым. Как только Ира думала о том домике, прекрасной природе, блестящем снеге, то хотелось быстрее уже в самолёт и улететь. Она встала на пол и смотрелась в зеркало, укутывая себя в полотенце. Тут в отражении она заметила Гену, который случайным образом вошёл в ванную комнату. Кажись, она не закрыла дверь. Кривицкий увидел её в полотенце и смущённо развернулся, произнеся: — Прости, забыл, что ты тут. Она ехидно улыбнулась и продолжала смотреть на него через отражение. — Неужели я такая толстая? — Нет, нет, нет — затараторил он, — не толстая ты. У тебя прекрасная фигура. — А что тогда, как ошпаренный отвернулся? Он нервно усмехнулся. — Боюсь, что это закончится на эротической ноте. — Дурак, — по доброму произнесла она, когда уже выходила из ванной.***
Всё было отлично. Они собрались и уже стояли на пороге. Ира шептала себе весь список того, что она должна взять, а Гена ждал её битые минуты одетый у лифта. — Ну всё, Ира, поехали. — Ладно, ладно. Она вышла, взяла чемодан и закрыла дверь. — Только, если что-то забуду, то это будет твоя вина. Ира забежала в лифт. Оказавшись на первом этаже, он помог ей вытащить чемодан и понёс его во второй руке. — Тебе не тяжело? , — идя сквозь снег, спросила она. — Ищи такси, клуша, — пыхтя от тяжести, ответил Гена. — Каждый может обидеть хирурга. Ира нашла ту самую машину с чёрными шашечками. Они погрузились. Примерно через два часа пара ходила по Дьюти фри. На таможне были некоторые трудности с весом багажа, не трудно догадаться чьего. Поэтому Кривицкий со злой мордой давал персоналу купюры за перевес, а Ира смотрела на всё, улыбаясь. Далее они встретили коллег с конференции, а следом уже стояли в Дьюти фри. Ира заплела свои волосы в пучок, сняла куртку, сунула её в руки Гене и пошла ходить по парфюмам. Мужчина наигранно закатил глаза, но направился за ней. Потом Гена стоял у мужского парфюма, а Ира оценивала запахи, проходя мимо алкоголя, он взял две бутылки красного вина, и шоколад. Кривицкий знал, что они прибудут домой поздно вечером. Сегодня уже тридцатое декабря и народу было не так много, на удивление. Они сидели и ожидали своего рейса, обсуждая дальнейшие планы. Ира удобно расположилась на его плече, а Гена сложил руки на груди. — Наконец-то, только ты и я, — прошептала она. — Да, — с расслаблением вздохнул он, — как тогда в университете, помнишь? Она улыбнулась и прикрыла губы рукой, чтобы не засмеяться. — Когда мы Валерку Марущака выгнали из твоей комнаты? Гена тоже улыбнулся, вспоминая те дни. — Да, и когда Катю Думову и Лизу… — запнулся он, пытаясь вспомнить. — Царёву. Тоже помню, это было на двадцать третье февраля. Тут мимо пары проходил ребёнок лет так пяти с шоколадкой в руках и искал место для посадки. Видать им не хватило места с мамой и папой. Тогда этот славный малый подошёл к Гене и Ире, сделал милую мордочку и попросил: — Пр-ростите, пожалуйста, у мамы с папой очень тяжёлые сумки и сестр-ричка на р-руках. Можно нам сесть на ваше место, а я вас угощу шоколадкой. Мальчишка был такой милый и наивный. У него такие светлые волосы, как у Иры и глаза чернющие, но чернее глаз Кривицкого. Наша блондинка продолжала улыбаться мальчику. — А как тебя зовут? — Я Федя, — сказал смело он, руками перебирая шоколадку. — Федя, а вам хватит два места? Он закивал головой. Тогда Гена встал с места, а следом и Ира. Федя радостно запрыгал и заладил: — Я договорился. Я сам решил пр-роблему, мама, папа! Вот вам шоколадку, — протянул он. Гена сел на корточки перед ним. — Оставь себе, — тихо сказал он и достал из кармана ещё одну шоколадку, подавая ему, — а вторую съешь, когда куранты пробьют. С Наступающим, Фёдор. — А как Вас зовут? — спросил мальчишка, смотря прямо в глаза. Удивительно, обычно дети так не делают, а смотрят куда-то в даль. — Я Гена. Ира подошла сзади и положила ему руку на плечо. — Зови его крокодил Гена. Мальчик посмеялся и сел на сидушки. Он протянул ему руку, а мальчик, улыбаясь, протянул свою маленькую руку. Гена мягко её сжал, а потом пошёл к Ире, которая подмигнула мальчику. Пока они шли к своей стойке регистрации, то сзади было слышно: — Мама, папа, я сам нашёл нам места! — Молодец, Федя. — Миша, ну что ты стоишь, помоги мне с чемоданом. Потом по всему аэропорту Федя бегал, пытаясь нарадоваться. Теперь у него две огромных шоколадки. Они сели в самолёт. Лететь было недолго, но нудно. Пара сидела вдвоём, а на третьем месте, слава богу, никого не было. Ира укрылась курткой и прижалась к нему. Гена обнял её за шею, а второй рукой за ногу, которую она поместила у него на коленях. — Как себя чувствуешь? — Намного лучше. Он водил пальцами по её волосам. — Интересный мальчишка. — Ты заметил, что у него глаза, как у тебя и взгляд такой же, словно кот плачет. — Я заметил, что у него волосы твоего цвета. Ира подняла на него лицо. — У меня светлее, — смотря ему в глаза, подметила она. Он посмотрел в ответ и в уголок губ улыбнулся. — Ладно, Геннадий Ильич, я спать. Блондинка улеглась к нему на плечо по-хозяйски. Гена оглядел места и кругом все спят или сиденья вообще пустуют. — Егорова, — шептал на ухо он ей, — а ты сыну то звонила? — Я сплю, — прошептала она в ответ. — Значит не звонила. — А что ты меня упрекаешь? Ты тоже не звонил. — Ира, я не в этом смысле. Вот представь, какие дети у нас большие. Она задумалась. — Представила. — Хотелось, чтобы они познакомились, да и вообще… Гена прошептал опять: — Вот представь завтра твой или мой сын позвонит и скажет, что скоро внук появится у нас. — Ты сначала женись на мне, а потом говори про наших внуков. Ире стало прохладно и она прижалась к нему, ухватившись за грудь. Он снял куртку, укрыл её и продолжил мечтать. — Вот представь такого же карапуза, которого к нам на лето отправлять будут. Павлова улыбнулась так, что он заметил. — И в нашей жизни появится ещё один смысл жизни. — Что-то я вижу отпуск на тебя плохо влияет. — А может быть я просто прозрел? — смотря в иллюминатор, протянул он. — Может быть. После долгой паузы он хотел продолжить разговор, но увидел, что она мирно посапывает на его плече. Лететь осталось совсем недолго, где-то полтора часа. Вокруг было тихо, и от всего уюта он тоже уснул. Спустя час проснулась Ира и аккуратно села на своё место. Она достала сок и сэндвичи. Кушать то хотелось. Павлова заметила как мило спит её партнёр, он в такой неудобной позе, но ради того, чтобы ей было удобно, скорее всего у него затекла шея. Ира подложила ему под голову шарф. Тут она задумалась над его словами. А к чему это? Наверное по детям соскучился — это была главная аргументация. Конечно, хотелось каких-то перемен, но для Павловой работа важнее, нежели остальное. По крайней мере сейчас точно. Тут неожиданно Гена проснулся после того как объявили зову турбулентности. Ира протянула ему бутылочку с соком. — Чёрт, шея затекла, — шипел он. — Ну что поделать, крокодил, такая у тебя участь. Он вскинул бровь и провёл рукой по волосам. — А ты тогда Шапокляк? — посмеиваясь, сказал и обнял её. — Так, Кривицкий, а это перебор. Останешься без сладкого. — Без того самого сладкого? — удивлённо произнёс он, словно впервые. Ира поводила его за нос и поцеловала в уголок рта. Он лишь влюблённо засмотрелся на неё.***
Наши герои прибыли в снежный Стокгольм, где они быстро забрали багаж и помчали на машине в глубины. По дороге Ира только и смотрела в окно, изучая красоты, они остановились в одном из гипермаркетов и закупились на всё их времяпровождение. У Павловой с языками плохо, поэтому от партнёра она ни на шаг не отходила и это ему нравилось, ибо обычно в России она убегает на другой конец, а потом он её ищет везде. Вот уже они въехали в заснеженные, хвойные чащи и ехали по прямой, Ира смотрела вперёд и улыбалась природе. Кривицкий в Стокгольме был частенько, когда ещё работал в Израиле, тут хорошие стажировки. Вот они подъехали к деревянному двухэтажному домику среди деревьев. Тут, когда вышли, то заметили каменную дорожку, ведущую ко входу. Гена взял весь груз и пошёл за ней. — Красота то какая, — сказала она громко в темноту. — Да, тут я согласен. Кривицкий достал ключ и открыл дверь. Перед ними появился тёмный паркет, коричневые стены, огромная люстра посередине, справа кухня со столешницей и длинный стол, слева камин, диван и телевизор, прямо ванная комната и большая лестница на второй этаж, где находятся две спальни, гардероб и ванная. — Хочу себе такой же, — крикнула Ира со второго этажа. — Мечтать не вредно. Кривицкий разобрал пакеты и достал те самые две бутылочки вина. Потом он направился в спальню переодеться. Тут Ира тоже хозяйничала, разбирала какие-то вещи, а потом, переоделась в домашнее, как и партнёр. Они сидели у камина и разливали вино. — Как хорошо, никто не пишет, не звонит, — крутя в руках бокал, говорила тихо и спокойно Ира. Стоит подметить, что здесь очень удобная мебель и тёплый камин. — Гена, принеси, пожалуйста, плед, — сказала она, сидя на другом конце. — Сядь сюда, — он махнул рукой в свою сторону. Ира вальяжно пододвинулась к нему и почему-то сразу стало тепло. Он обнял её, прижал к себе. — А ты тёплый. — Для тебя и холодным стану. Дровишки потрескивали, а языки пламени заставляли удивляться и залипательно смотреть. Он гладил её плечи, а вторую руку поставил себе под голову. — Слышал, что уже после Нового года скажут нового заведующего? Сейчас она говорила об этом более обыденно, будто интересуясь, а не ревнуя своё место к кому-то. — Слышал, — водя рукой уже по её щеке, ответил он. — Как думаешь кто? В её голосе Гена услышал намёк на его кандидатуру. — Не знаю, Ир, и знать особо не хочу. — Ты только представь, что со мной будет, если ты займёшь это место. — Я откажусь. Ира повернула на него голову и сморщила лицо. — Как это откажешься? — Вот так, — он убрал локоны с её лица и водил рукой по шее. — Не надо делать из меня изверга. Я же, — искусно врала она, — не умру от этого. — Я не делаю из тебя изверга. — Ну вот и всё, — она смотрела в его глаза, — только не ври мне и не скрывай ничего. — Понял. Он втянул её в свои объятья, которые мы привыкли видеть. Обнял её за шею, и улыбаясь во всю, гладил по спине. Ира прижалась щекой к его голове и закрыла глаза от удовлетворения. — Может спать? — Ладно, старикашка, — нехотя выпускать его из объятий, согласилась Ира. Гена ухмыльнулся, поднялся и убрал бокалы, а Ира шла к лестнице. — Пульс у тебя хороший. — Правда? — Да, намного лучше. — Значит я заслужил сегодня ночь не спать? — он выключал везде свет. — Заслужил явно, но уж точно не сегодня. В эту ночь ты мне нужен, как подушка. — Понял.