«Живые мертвецы наводнили деревню подобно нашествию саранчи».
***
Тёмной ночью Серый Волк нёс Лу Сюя и остановился на небольшом склоне в северной части гор Цилянь, глядя вниз на деревню. К северу от поселения слышался единый рокот копыт, похожих на удары о боевые барабаны. Касаясь земли каждый раз, лошади издавали приглушенные звуки. Волк же издал приглушенный горловой рык, от которого юноша у него на спине широко раскрыл глаза, не в силах унять дрожь. От наполненного яростью рёва волчью стаю вмиг охватил страх, каждый из них попятился назад. Бросив на них сердитый взгляд и встав во главе стаи, Мо Жигэнь в обличье волка помчался вниз по склону. Хищники выгнули спины, их шерсть встала дыбом, и, наконец, они склонились перед силой Серого Волка и роем бросились за ним. Черная плотная масса из тысячи живых мертвецов на лошадях рванула вперёд, будто прилив, мгновенно поглотив всю деревню. Лишь тогда в деревне забили тревогу. Отовсюду раздавались крики ужаса и детский плач. Всё вокруг мигом погрузилось в хаос. Атакующие мертвецы исчислялись тысячами. Слегка наклонившись в бок, Серый Волк сбросил с себя Лу Сюя. — Лу Сюй! Уведи горожан в безопасное место и спрячь их! — через мгновение волк увеличился в размерах и с криком ворвался в деревню с южной стороны: — Бегите! Стоило огромному Серому Волку, тело которого было залито лунным светом, также проникнуть в поселение и рявкнуть, жители словно пришли в себя. Больше не заботясь о своём имуществе, они бросились наружу. Волк тем временем помчался по крыше, и то здание, на которое он наступил, рухнуло. Но он продолжил нестись по улице и с протяжным воем бросился в само построение конницы! Поваленные всадники и лошади оказались растоптаны, другие же успели разбежаться в разные стороны. Стоящие во главе мертвецы единым движением подняли копья и двинулись на волка. В тот момент, когда оружие едва было коснулось его… Серый волк подпрыгнул, и в воздухе обратился в Мо Жигэня в маске. Он был подобен белому соколу, пронзающему небеса. Одной ногой он встал на копья, левой рукой натянул тетиву лука, правой же вытащил Семь Разящих Стрел. Все Семь Стрел с характерным звуком были выпущены одновременно. Они словно в танце переплетались друг с другом на поле боя. Падая на землю, Мо Жигэнь мигом превратился в Серого Волка и вновь бросился в боевое построение. Испускающие яркое магическое сиянье Семь Разящих Стрел пронеслись по полю битвы, сбивая шлемы мертвецов. Каждый раз, когда стрела подлетала к врагу, она попадала в прорезь шлема и пронзала голову насквозь. Однако мертвецы продолжали прибывать подобно приливу. Даже после того, как Волк вдавливал их в землю, они всё равно изо всех сил пытались подняться, броситься вперед и схватить его за лапы. С очередным разворотом Волк вновь обратился в мужчину. В воздухе Мо Жигэнь махнул рукой, и все Семь Стрел со свистом возвратились, вслед за этим бесчисленное количество шлемов упали на землю. Мертвецы продолжали наступать, заполняя бреши, оставленные побежденными. Мо Жигэнь круговым движением рук воспроизвёл заклинание. Все стрелы вернулись к нему, на бешенной скорости начав раскручиваться. Мо Жигэнь развел руки в стороны с криком: — Вперёд! Стрелы создали подобный шторму всплеск духовной энергии, что разошелся во все направления и уничтожил приближающихся мертвецов. «Их действительно слишком много…». Мужчина метался из стороны в сторону, попутно бросая восклицания: — Что вы, чёрт возьми, всё такое? Да откуда ж вы взялись! Волна за волной живые мертвецы наваливались на Мо Жигэня, в последствии чего его всё же повалили на землю. Трупы, которых становилось всё больше, окружили его и громоздились подобно горам. Внезапно Серый Волк с диким рёвом поднялся с земли, расшвыряв по сторонам «холмик» из нечисти. Случайные стрелы летали по округе. Серый Волк бегал в разных направлениях в надежде прорваться, как издалека до него донеслось: — Утренняя звезда! Серый Волк тут же развернулся и стал свидетелем того, как Лу Сюй с лопатой на перевес и волчья стая совместными силами пытались предотвратить вторжение мертвецов в деревню. Он не знал, как на это реагировать. Обратившись из Волка обратно в человека, Мо Жигэнь отступил обратно в деревню и высоко подпрыгнул, чтобы разглядеть чрезвычайно быстрые движения Лу Сюя. К поясу он прикрепил кинжал, но всё же двумя руками крепко сжимал лопату и двигал ею со скоростью ветра. Стоило какому-то мертвецу броситься к нему, как Лу Сюй бил по нему полотном, отчего оторванные головы описывали в воздухе дугу и опадали на землю. Жители поселения уже бежали вверх по склону горы. Мо Жигэнь прижал пальцы к губам, со свистом вновь превратился в Волка и бросился вниз. В это же время он заметил, как Лу Сюй разрезал воздух лопатой подобно тигру, бил ею вправо, влево, разрубал впереди, водил в стороны, рубил горизонтально, взмахивал вверх… Иногда он делал ложный выпад и отскакивал на пять шагов, а иногда даже целился преимущественно в промежность мертвецам и разворачивал полотно. — Пойдем! — Мо Жигэнь решил на это промолчать. Вместо этого он спрыгнул вниз и зарычал: — Хватит драться! Возвращайся! Лу Сюй бросился к Серому Волку, но в последний момент развернулся и подпрыгнул в другую сторону, испустив громкий отчаянный боевой клич. Обеими руками держа лопату, он с яростью опустил ее на мертвеца, что таки умудрился полоснуть Серого Волка лезвием, и уже абсолютно обездвиженного пригвоздил к земле. Серый Волк повернулся, и Лу Сюй запрыгнул к нему на спину. Живые мертвецы наводнили деревню подобно нашествию саранчи. Под натиском подобного чёрного прилива деревня непрерывно разрушалась, пока, наконец, не раздался последний грохот. Встав на склоне холма, Серый Волк оглянулся и заметил дрожащие от страха лица жителей деревни, уставившихся на гигантского хищника. После их взгляды переместились на молодого разведчика, восседающего на его спине. — Бог волков! — крикнул кто-то. — Утренняя звезда! Один за другим жители деревни встали в коленопреклонные позы. — Идите по южной дороге вдоль гор Цилянь, — тихо произнёс Серый Волк, — К югу есть небольшая деревня. Сначала укройтесь от холода там, потом найдите дорогу дальше на юг и отправляйтесь в ближайший окружной центр за помощью. Идите же! Люди в конце концов ушли. Из горла Серого Волка вырвался странный звук, и волчьи стаи распластались на земле, прежде чем тоже разойтись. Лу Сюй тяжело дышал, всё ещё сжимая лопату в ладонях и безостановочно дрожа. — Неплохой уровень боевых искусств. Серый Волк слегка опустил голову, глаза его засветились зелёным сияньем, словно инкрустированные во тьме драгоценные камни. Он наблюдал за движениями у горы. Целью мертвецов, казалось, была сама деревня, так как они не бросились в погоню за убегающими в горы людьми. После захвата поселения, нечисть медленно покинула ее, в огромных количествах заполнила равнину, словно могучий рой муравьев, и двинулась в путь. — Преследуем? — слегка вздернув подбородок, обратился Мо Жигэнь к Лу Сюю. Юноша заложил лопату обратно за спину, после чего наклонился вперед и обнял Серого Волка за шею. Тот прыгнул в снег и последовал за направляющимся на северо-запад войском живых мертвецов.***
С наступлением ночи во всём городе Лянчжоу похолодало. Каждая семья плотно закрыла свои двери и для тепла разожгла огонь в угольной печи. Цинь Лян обратился к своей жене: — Сегодня у нас почтенные гости, так что приготовь еще несколько блюд и зарежь курицу. И ещё принеси вина. Хунцзюнь развязал свой свёрток, но только он было собирался спросить, можно ли нарезать несколько маленьких кусочков мяса для демона-карпа, как госпожа Цинь заметила его и улыбнулась. — Ах! Так вежливо! Вы даже принесли продукты! Отлично, его нужно поджарить… — Это не для блюда, — попытался спасти ситуацию Хунцзюнь. — Я не еда, — поддался в объяснения демон-карп, — Мне достаточно совсем немного мяса, я много не ем. Если его нет, то паровые булочки или клёцки тоже подойдут. Госпожа Цинь закричала от страха до такой степени, что едва не потеряла сознание. Ли Цзинлун поспешно объяснил происходящее. Только после этого госпожа Цинь с явной неохотой приняла факт того, что карпы умеют разговаривать, а также существование Департамента экзорцизма. Цинь Лян поспешно отправил ее готовить. После вошла та девушка-ху и начала накрывать на стол, попутно с любопытством поглядывая на демона-карпа. — Это моя дочь — Цинь Сюань, — представил ее Цинь Лян, — Мой единственный ребёнок. Ли Цзинлун и Хунцзюнь поприветствовали ее. Удивленный Хунцзюнь поинтересовался: — Ваша жена — уйгурка? Ли Цзинлун поспешил поправить его: — Будь почтительнее, называй ее «госпожа». В голосе Цинь Ляна сквозило веселье. — Мы с её матерью впервые встретились под заставой Янгуань семнадцать лет назад. Мы поженились в соответствии с традициями ханьцев. Цинь Лян еще немного обменялся несколькими фразами с Ли Цзинлуном. Сам он был родом из уезда Лунси. Когда он был молод, семья устроила его на службу, где он занимался ведением документации под командованием заместителя цзедуши в Хэси. В последствии, когда заместитель цзедуши ушел в отставку, Цинь Ляна перевели в Шачжоу. На данный момент Гэшу Хань принял на себя командование Лянчжоу и был назначен гуном Лян за свои достижения. Поскольку Цинь Лян всегда был честным чиновником, никогда не растрачивавшим военные средства попусту, его призвали на должность губернатора Лянчжоу. Но поскольку Лянчжоу и окружающие его районы были недалеко от северо-западной границы, цзедуши являлся тут главным. На всем необъятном небе и всей обширной земле — Гэшу Хань являлся самым важным человеком, за которым всегда оставалось последнее слово. Финансовая и военная мощь находились в руках старого генерала. Цинь Лян же отвечал только за составление документов, преобразование земли в сельскохозяйственные угодья, управление академиями и урегулирование гражданских и внутри военных споров. Честно говоря, реальной власти у него как таковой не было, в результате чего его жизнь не была как-то запятнана. Вскоре зашла госпожа Цинь, чтобы расставить блюда. Чтобы как следует порадовать гостей, она всё же зарезала курицу. Ли Цзинлун очень долго извинялся за это. Цинь Сюань же оторвала куриную ножку и отдала ему, но он переложил её Хунцзюню. Цинь Сюань бросила взгляд на мужчину, но так ничего и не сказала. Цинь Лян открыл кувшин с вином и обратился к Ли Цзинлуну: — Хотя я верю, что в мире существуют призраки и божества, всё же я чувствую, что демоны далеки от нас. Видя то, что вы, ребята, берёте с собой этого демона, я полагаю, что у Департамента экзорцизма действительно есть необходимые навыки. Хунцзюнь едва не выплюнул суп и тут же задумался, почему же демон-карп смог доказать, что у их отдела были какие-то способности? Ли Цзинлун же поднял свою чарку. — Это не более чем вопрос получаемого жалованья, предоставленного императором в обмен за выполнение наших обязанностей, — после сказанного, он и Цинь Лян приподняли в сторону друг друга чарки. Хунцзюнь резко предложил: — Как насчёт того, чтобы завтра взять с собой Чжао Цзылуна и показать его Гэшу Ханю? В настоящее время демон-карп палочками забивал рот кусочками мяса. Услышав подобные слова, он тут же запротестовал: — А что если он захочет отрезать мою рыбью головушку вместо Чжанши? Упомянутый Ли Цзинлун поставил чарку на стол. — Я предполагаю, что Гэшу Хань действует так не из-за старости или упрямства, а скорее согласно своему положению. Зал на мгновение погрузился в тишину. После Цинь Лян тяжело вздохнул. — Всё именно так. Вот почему этот ничтожный хотел бы обратиться к Ли-чжанши за просьбой. Хунцзюню стало любопытно, и Ли Цзинлун повернулся к нему. — Помнишь, что сказал нам наследный принц перед отъездом? — спросил мужчина. Чуть поломав голову над словами Ли Хэна, юноша припомнил, что тот действительно хотел, чтобы Ли Цзинлун полностью расследовал этот вопрос и успешно его разрешил, чтобы при этом не повлиял на отношения с уйгурами и сделал всё возможное, чтобы предотвратить войну… а?! А ведь жена и дочь Цинь Ляна как раз являлись уйгурами. Цинь Лян вновь обратился к Ли Цзинлуну: — Думаю, что в какой-то степени это министр Ян способствует началу войны с уйгурами. Отношения между великими генералом Гэшу Ханем, Ань Лушанем и Ши Сымином всегда были подобны огню и воде… — Папа, — недовольно позвала Цинь Сюань. Цинь Лян махнул рукой, показывая, что всё в порядке. — Старый генерал Гэшу Хань должен помириться с правым министром Ян Гочжуном, — при этих словах Ли Цзинлун глубоко нахмурился. — Конечно. Предполагаю, что министр Ян и сам не прочь к нему подлизаться, — произнёс Цинь Лян, — Царство Тубо и уйгуры часто посылают послов в поместье цзедуши в Хэси… Короткое «хм» вырвалось у Ли Цзинлуна, после чего его лицо еще больше помрачнело. — Итак, министр Ян убедил старого генерала Гэшу Ханя победить народ Тубо, а уйгуров сделать своими врагами… Действительно сложная ситуация. — Верно, — подтвердил Цинь Лян, — Потому что наследный принц, когда еще командовал войсками, был хорошим другом Гэлэй-кагана. Будь то назначение его уважаемого двоюродного брата на пост генерала или завоевание большого Болюя в прошлом году, всё это было достигнуто с помощью Гэлэй-кагана. Я думал, что за эти несколько лет отношения между императорским двором и уйгурами достигнут мира, но я никак не ожидал… эх… Все мысли Хунцзюня заволокло туманом, пока он слушал этот разговор, но он всё же решил встрять: — Я не понимаю. Ян Гочжун убедил Гэ… старого генерала — как его там, — что не следует слишком сближаться с уйгурами, потому он хочет свалить весь счёт за разграбленные приграничные города на голову этих самых уйгуров. — Ага, — подтвердил Ли Цзинлун, — Именно так. Хунцзюнь тоже нахмурился. — Но откуда он знает, кто именно устраивал набеги на города? Как вы думаете, он в курсе о живых мертвецах? Стоило Чжанши услышать подобное предположение, как все волосы встали дыбом. Если бы Ян Гочжун действительно о них знал, это было бы слишком пугающе. Цинь Лян заговорил вновь: — Почему его, правого министра, волнуют жизнь и смерть войск и жителей на границе? С какой стороны ни глянь, а города уже разграблены. Будь то тюрки, уйгуры, тубо или живые мертвецы, для него это не имеет значение. Всё, что он хочет — это только подать прошение Его Величеству о начале войны с уйгурами. — Из-за этого, — поддержал Ли Цзинлун, — я боюсь, что многим людям в Лянчжоу придется нелегко. — Всех уйгуров изгонят, — вздохнул Цинь Лян, — Вот почему… Ли-чжанши, это дело очень важное. Из-за такого первого впечатления Гэшу Хань не поверил вам. А даже если бы поверил, у него всё еще остались бы свои опасения. — Он слишком небрежен. На мой взгляд, принесенные неприятности живыми мертвецами намного превышают ту серьёзность, которую рассчитал Ян Гочжун. Хоть сейчас мы и не знаем их целей, но мы можем быть уверены в том, что если в ближайшее время этого не узнаем, то, боюсь… — Ли Цзинлун пристально вгляделся в глаза Цинь Ляна, тяжелым голосом произнося слово за словом: — все будут втянуты в это бедствие. Даже сам генерал Гэшу Хань будет обречён на веки вечные.***
Тёмной ночью на равнинах в центральной части Хэси чёрное войско огромной массой устремилось вперёд на полной скорости. Серый Волк с Лу Сюем на спине уже начал тяжело дышать. — Я слишком устал, — произнёс он с одышкой, — Мне нужно немного отдохнуть. — Кровь, — сказал ему Лу Сюй. — Я истекаю кровью? Серый Волк огляделся в поисках горной пещеры, что может защитить от ветра, и, принюхавшись, нашёл такую на склоне горы. Лу Сюй протянул руку и ощупал спину волка. Обнаружив, что ладонь его была вся в алой жидкости, он тут же встревожился. — Это не страшно, — попытался утешить его Серый Волк, сгребая снег лапами и выкапывая яму, за которым оказалась пещера. Лу Сюй поспешил спрыгнуть вниз, а волк согнулся и протиснулся внутрь, превратившись в человека. Мо Жигэнь придерживался рукой за стену пещеры и затруднённо дышал. Ему потребовалось много времени, чтобы восстановить дыхание. Через некоторое время в убежище зажгли костёр. Мо Жигэнь снял верхнюю одежду, обнажив крепкие мышцы спины. Многолетние тренировки со стрельбой из лука привели к тому, что его спина и плечи наполнились мужской силой и красотой. Мужчина жевал сухой паёк, и жажда до такой степени мучила его, что он на одном дыхании съел довольно много снега. На спине виднелось несколько порезов. К счастью, поскольку он был ранен в обличье волка, они оказались не такими уж глубокими на человеческом теле. Разжёвывая некоторые лекарственные травы и выплёвывая их, Лу Сюй равномерно размазывал образовавшуюся пасту на раны Мо Жигэня. Что касается остальных лекарств, юноша приложил их под рёбра мужчины. — Поспи немного, — предложил ему Мо Жигэнь, — Время еще есть. Лу Сюй зевнул. Только за этот день и его дух, и тело подверглись сильному напряжению, потому он в изнеможении свернулся калачиком внутри их убежища и заснул. Но зимние ночи становились всё холоднее и холоднее, отчего Лу Сюй не мог удержаться от дрожи. Через некоторое время Мо Жигэнь принял огромную волчью форму. Лапами он подтянул юношу к себе и заключил в свои объятия. Волк и человек заснули вместе около костра.***
Посреди ночи дико завывал ледяной ветер. В поместье Цинь Ляна была только одна гостевая комната. Хунцзюнь лёг первым, в то время как Ли Цзинлун сидел за столом и писал письмо при свете масляной лампы. В молодости Ли Цзинлун копировал работы Лу Цзи, потому его каллиграфия была довольно красивой. Даже родившиеся в семьях, известных своими литературными способностями, ученики подобные Цю Юнсы не могли удержаться от вздоха при сравнении его способностей с собственными. Завёрнутый в одеяло Хунцзюнь не мог удержаться от поглядываний в его сторону и в конце концов поинтересовался: — Кому ты пишешь? — Его Высочеству наследному принцу. Если хочешь спать, то ложись, — принялся убеждать его Ли Цзинлун, — Не стоит смотреть. Хунцзюнь немного продрог. Раньше, когда он был еще на вершине гор Тайханшань вместе с Чун Мином, он никогда не сталкивался с такими сильными холодами зимой. — В человеческом царстве только в этом году так холодно или так каждый год? — спросил он. — Каждый год такой, — Ли Цзинлун взглянул на Хунцзюня, — Согрей свою постель как следует. Хунцзюнь был до того плотно закутан, что из-под одеяла выглядывала только голова. Своим видом он напоминал ничего не понимающий блинчик с начинкой. Ли Цзинлун уже было собрался продолжить писать, как запнулся, не в силах дотронуться кистью до бумаги. Если бы он переписал правдивые слова Цинь Ляна, то после отправки, забеспокоился он, они могли бы вызвать вражду между наследным принцем и Гэшу Ханем. А если бы не написал, то его обвинили бы в сокрытии правды. — Не пиши больше, — после нескольких дней постоянных путешествий Хунцзюнь просто до смерти устал, — Ложись спать, ты еще не оправился от простуды. Мысли мужчины путались в голове. Обдумав предложение несколько раз, он, наконец, разорвал письмо, развязал верхнюю одежду и залез под нагретое одеяло. Ветер снаружи был до того сильным, что чуть ли не срывал крышу с дома, но в кровати было очень тепло. — Почему-то в нашем путешествии, вне зависимости от того, куда мы идем, всегда есть только одна комната, — заметил Хунцзюнь. — Эй, я не против тебя, но теперь я перестал устраивать тебя? Ли Цзинлун окинул Хунцзюня взглядом, на что тот поспешил опровергнуть это предположение. На самом деле тело Ли Цзинлуна было тёплым, а Светоч Сердца в его груди заставлял юношу чувствовать себя с ним донельзя уютно. — Мне просто любопытно, — расплывчато подвел итог Хунцзюнь. — В Чанъане сейчас точно также холодно, — небрежно упомянул Ли Цзинлун. Они лениво обменялись еще несколькими фразами, но Хунцзюнь уже не мог разобрать собственные слова. По сравнению с заброшенными казармами прошлой ночью, дом Цинь Ляна казался таким же удобным, как дворец. Юноша не мог припомнить своих слов в полудрёме, пока Ли Цзинлун подложил руку под его голову вместо подушки. И Хунцзюнь, прильнув к груди мужчины, окончательно заснул. Ночь была долгой. В этой безграничной тьме Хунцзюню в неизвестный отрезок времени начал сниться странный сон. Ему привиделся человек, горящий в чёрном пламени. — Спаси меня… Спаси меня… — послышался мужской голос. Хунцзюнь хотел что-то сказать, но из открытого рта не вылетело ни звука. В одно мгновение перед ним калейдоскопом пронеслись бесчисленные отрывки воспоминаний, заставившие его словно путешествовать во времени. За дверьми Департамента экзорцизма стоял воин в золотых доспехах, что держал в руках сияющий длинный меч. Его отец и мать преклонили пред ним колени. — У меня остался только этот ребёнок… Пейзаж промелькнул перед глазами, и Хунцзюнь, казалось, стал другим, более высоким человеком. Он стоял в тёплом дворе в окружении весенних цветов. Искоса взглянув в сторону длинного коридора, он заметил идущую там красивую женщину в ханьском платье. Ее словно сопровождал весенний ветерок. Она также повернула голову и взглянула на него. Чёрный огонь мгновенно охватил его тело, и Хунцзюнь принялся панически отступать. — Чжанши!.. — глаза Хунцзюня распахнулись, и он резко сел. Снаружи всё еще завывал ветер, а тёмное небо было пасмурным. Ночь прошла, но Ли Цзинлуна на кровати уже не было, он ушел неизвестно куда. Перо феникса положили на стол вместе с посланием: «Ранним утром я получил известие, что Ушань стала внезапной жертвой ночной осады живых мертвецов. Мы с Цинь Лянем отправились разведать ситуацию». Хунцзюнь взял перо и положил к себе на колени, прежде чем одеться и порывом ветра вылететь наружу.