«Приветствую данное необъятное царство тысяч поселений и обитающих там суетливых существ!».
***
Солнечный свет озарил двор. Предводитель мертвецов отвернулся в попытке избавиться от боли и простонал: — Отпустите меня. Хунцзюнь был шокирован, в то время как Ли Цзинлун сохранял молчание. — Ого, — изумился демон-карп, — неужто научился говорить? — Что… это за место? — прорычал командир, извиваясь и пытаясь вырваться. Ли Цзинлун поспешно отослал Лу Сюя вместе с потерявшим сознание Мо Жигэнем прочь, а сам сжал Меч Мудрости и направил его на мертвеца. — Кто ты такой? — задал вопрос он, — Кто отдал вам приказ прибыть сюда? Как излечить трупный яд, что распространяют твои подчинённые? Отвечай! Клинок засиял в руках Ли Цзинлуна. — Сними мои оковы, — произнёс мертвец глубоким голосом, — только тогда ты будешь достоин говорить со мной. Голос его был низок и хрип, а грудная клетка вздымалась и опускалась в такт произнесённым словам. — Отпусти его, — вдруг встрял Хунцзюнь. Ли Цзинлун несколько мгновений колебался. Предводитель заговорил вновь: — Одними цепями и колонной ты не сможешь удержать меня. Самое позднее, к сегодняшнему вечеру, я вырвусь на свободу. И когда это произойдет, не вините меня в безжалостности. Ли Цзинлун помрачнел: — Не заступись Хунцзюнь за тебя, я бы и пальцем не пошевелил. Знай, я тебя не боюсь! С этими словами он вложил Меч Мудрости обратно в ножны и вытянул руку, Хунцзюнь передал ему свою глефу. Светоч Сердца вспыхнул в левой руке Ли Цзинлуна. Предводитель мертвецов гневно взревел, в ужасе отворачивая голову и не осмеливаясь смотреть прямо на яркий свет. Чжанши несколько раз взмахнул глефой, разрубив оковы, удерживавшие Лю Фэя. Командир пошатнулся и чуть не свалился лицом вниз прямиком людям под ноги. — Для начала осмотри больных, — отрывисто приказал Ли Цзинлун, — предстоит задать слишком много вопросов. Хунцзюнь провел его по длинному коридору. У Лю Фэя было крупное телосложение. В росте он даже несколько превосходил Ли Цзинлуна. Не обрати генерал на это внимание, то пересчитал бы все колокольчики и резные украшения на стропилах, а так ему приходилось лишь наклоняться время от времени. — Предводитель призраков, — обратился к нему Хунцзюнь, — мои друзья стали жертвами трупного яда в битве с вашими подчинёнными. Вы знаете, как их исцелить? — Пускай в прошлой жизни я и был королём, после смерти я им больше не являюсь. Поэтому можешь обращаться ко мне просто Лю Фэй или генерал. Выбирай, что больше нравится, — предложил Лю Фэй и продолжил, — а что касается настоящего короля… — Не может быть! — в ужасе вскрикнул Хунцзюнь, — есть ещё один?! — Мой король в настоящее время всё ещё спит, — он направился в комнату Мо Жигэня. Лу Сюй сидел в сторонке, уступив мертвецу своё место рядом с кроватью, и время от времени поглядывал на него. — Спасибо, — поблагодарил мертвец, но юноша не понял смысла его слов. Лю Фэй вытянул синеватый указательный палец, приподнял веки Мо Жигэня, пригляделся, а после осмотрел шрамы на его теле. — Это вызвано ядом от оружия моих солдат, — подтвердил он, — что насчёт остальных? Юноша провёл его к Гэшу Ханю. Старый генерал был готов в любой момент умереть, поэтому его комнату заполнили командиры. Стоило им увидеть Лю Фэя, как все в ужасе закричали: «Демон!», и вытащили свои мечи, готовые биться до последнего. Хунцзюнь всеми силами пытался объяснить, что генерал здесь, чтобы вылечить болезнь. В конце концов ему это удалось. После осмотра Гэшу Хана, Лю Фэй заключил: — Он в довольно плохом состоянии, и это тот же яд. После Хунцзюнь попросил его взглянуть и на старую госпожу. Заключение генерала о ней несколько отличалось: — Она была отравлена божеством чумы, так что всё несколько иначе. Пока она принимает лекарства, то сможет поправиться. Есть кто-нибудь ещё? Когда они вернулись в зал, Ли Цзинлун приказал привести больных в казарму. Отравленные солдаты заполнили весь двор. Обойдя всех, Лю Фэй отрешенно произнёс: — Нет необходимости осматривать каждого, они все одинаковые. — Их можно спасти? — нервно спросил Хунцзюнь. Мертвец кивнул. Только после этого Хунцзюнь позволил себе расслабиться. — Их нужно спасать сейчас, иначе они не переживут эту ночь, — сказал Лю Фэй, — я напишу вам лекарственный рецепт, а ты пошли людей за ингредиентами. Их необходимо собрать как можно быстрее. Лю Фэй составил рецепт, в который вошли: белый мышьяк, дицентра, яд гадюки и другие смертельно ядовитые компоненты. Когда Хунцзюнь увидел список, то был сильно потрясен: — Это… — Пойдём, — попросил его Ли Цзинлун, — если бы он хотел, что бы они умерли, то не стал бы перечислять подобную дрянь, достаточно было просто подождать. Поразмыслив, юноша согласился с этим и отправил людей за всем необходимым. После Лю Фэй приказал: — Принесите мне кувшин воды. Некоторое время спустя солдаты принесли требуемое. Лю Фэй позаимствовал один из метательных ножей Хунцзюня, закатал рукав и вонзил его в свою руку, разрезая плоть. Изнутри рана напоминала камедь, из которой сочилась черная кровь, сопровождаемая чёрным туманом. Хватило лишь одной капли, чтобы вся вода в кувшине приобрела тот же цвет. — После того, как отвар закипит, добавь в каждую чашку по ложке, — наставлял юношу Лю Фэй, — пусть все отправленные выпьют его в один заход, и к ночи недуг их покинет. Вечером в поместье генерала были поставлены котлы, в которых сейчас варился лекарственный отвар. Вся усадьба оказалась залита светом фонарей. Лю Фэй зашил свою рану иглой. Закончив, он не смог завязать нитку, поэтому Хунцзюнь помог ему, оставив аккуратный узелок. — А теперь, я думаю, мы можем поговорить на чистоту, — сказал Ли Цзинлун. — У меня был долгий сон, — мертвец прислонился к передней части кушетки, — есть ли вино? — Ты мертв, но всё ещё можешь питаться едой? — заинтересовался демон-карп. — Даже будучи ходячими мертвецами, нам всё равно нужно пить воду, — объяснил Лю Фэй, — иначе мы быстро иссохнем. Ли Цзинлун приказал принести вино. Он наполнил чашу мертвеца и сказал: — Я выпью с тобой, но Хунцзюню нельзя пить. — Что ты за демон? — Лю Фэй наклонил голову, с некоторым сомнением глядя на Хунцзюня, — феникс? Ли Цзинлун вмешался: — Генерал Лю, на сегодняшний день мы всё ещё враги, а не друзья. Не стоит вести себя так фамильярно. — Я пойду проверю лекарство, — с этими словами Хунцзюнь встал и вышел. На серо-голубом лице Лю Фэя появился слабый след улыбки. Когда он улыбался, его лицо становилось немного легкомысленным. Он небрежно заметил: — Я не более чем простой солдафон. Сегодняшний мир давно изменился, он больше не принадлежит моему народу Хань. Быть человеком нормально, ровно как и демоном, и разве этот генерал уже давно не отказался от намерения бороться за преимущество над всеми вами? Почему вы ведёте себя так враждебно по отношению ко мне? — Единственный, кто ведёт себя враждебно — это ты, — мрачно заявил Ли Цзинлун, — ваша армия пронеслась по землям Сайвая, насколько это было величественно? Кто знает, скольких горожан разлучили с их домами, имуществом, семьями, а скольких и вовсе лишили жизней! Лю Фэй сделал глоток вина, он сосредоточил всё своё внимание на Ли Цзинлуне и пробормотал: — Люди живут лишь сто лет, в конце концов все умирают. Зачем быть таким ограниченным? — Даже если они не боятся смерти, — парировал Ли Цзинлун, не желая уступать, — живущие всегда хотят продолжать жить. Так они могли примириться с неизбежностью конца, а не быть убитыми одним твоим ударом. Есть же разница в том, чтобы самостоятельно прийти к принятию смерти или быть убитым, не так ли? Лю Фэй нахмурился: — Эти слова напомнили мне о моём старом друге. Ли Цзинлун был поражен, не ожидая от него ответа. Генерал же задумчиво продолжил: — Как его звали… прошло так много лет, что я, кажется, забыл… или нет. Нет! Его звали Ли. Кажется… его звали Ли Гуан, да Ли Гуан!! Ли Цзинлун молчал. Лю Фэй продолжил: — Двадцать лет назад у всех на слуху было стихотворение: «Если бы только «летающий генерал» и «завоеватель Лунчэна» были здесь, не позволили бы они коням хуннов горы Иньшань перейти». Всё потому, что я дал обещание и пошёл служить под началом короля-призрака, присоединившись к гарнизону в Ядане. С тех пор прошло почти девятьсот лет. — Почему? — в недоверии спросил Ли Цзинлун. — Чтобы охранять Великую стену, — генерал сменил позу, небрежно сгорбившись. Его длинные волосы свободно рассыпались по плечам. Он сидел, рассеянно глядя в чашу с вином, — я не ожидал, что у меня появится такой длинный сон о прошлой жизни. К тому моменту Хунцзюнь вернулся к ним. Он сел рядом с Ли Цзинлуном. Услышав лишь конец предложения, юноша не удержался от вопроса: — Что тебе приснилось? — Мне снилась моя жена, — мысленно он был где-то в другом месте, — теперь от нее, должно быть, остались лишь выбеленные кости, а душа уже переродилась в новом теле. И наша первая с ней встреча произошла в Шанлиньских садах… Хунцзюнь внезапно вспомнил сон, который видел он сам, где оказался в саду в окружении цветов. Повернувшись, он увидел красивую женщину, проходящую по длинному коридору. Значит, это был фрагмент из сна мертвого генерала?! Что вообще здесь происходит?! До того как Хунцзюнь озвучил этот вопрос, Ли Цзинлун задал свой: — Если вы охраняли Великую стену и территорию за пределами перевала Юмэнь, почему вы напали на жителей Сайнея? — Я не знаю, — Лю Фэй медленно покачал головой, — изначально мы пробуждались раз в десять лет, чтобы отправиться в пещеры Могао в Шачжоу и предстать перед оленьим божеством, но я никак не ожидал… Императорский мавзолей в Ядане… — Подожди, — удивлённо воскликнул Ли Цзинлун, — что ты имеешь ввиду под «предстать перед оленьим божеством»? В то же время предводитель мертвецов, казалось, что-то почувствовал и поднял голову, вглядываясь куда-то за пределы комнаты. Ночное небо было подобно чернилам, издали доносилось карканье ворон. Лю Фэй отмер: — Сейчас почти час цзы. После этих слов он встал. К ним подбежал солдат с криками: — Беда! После того, как генерал принял это лекарство… — Все так, как и должно было быть, — мертвец вышел из зала. Темные тучи рассеялись под порывами ветра, обнажив яркую луну. Был пятнадцатый день последнего месяца, и серебряный свет луны разливался по широкой земле.***
Лю Фэй стоял за пределами зала в черно-красной воинской мантии. Лунный свет осветил его высокую фигуру. В левой руке он всё ещё держал чашу с вином, правой же начал расстёгивать застёжки, обнажая изуродованную часть левов груди, на которой был заметен отчётливый порез. Мужчина сунул пальцы в разрезанную плоть, раздался ясный звук, когда он резким движением вытащил тёмно-зеленый нэйдань. Под изумлённым взглядом Хунцзюня нэйдань засиял светом. Лю Фэй немедля погрузил его в чашу с вином. Под светом луны чаша засветилась зелёным. — Кто проповедовал Дао в начале времён этого мира? Небеса и земля не имели ещё формы, так кто же мог видеть первого учителя Дао? Поза Лю Фэя была непринуждённой и расслабленной. Он поднял чашу ещё выше, продолжая: — Зная о безграничной вселенной и ещё более безграничном начале, кому под силу найти внешнюю точку обзора? — Жизнь и смерть навечно переплетены; я заимствую силу небес и земли и призываю тысячи героических душ, ушедших в землю, вернуться в мою чашу с мутным вином… Вперёд! Пространство между небом и землёй, казалось, потерпело чрезвычайные изменения. На лбах Мо Жигэня и Гешу Хана, лежащих на кроватях, а также остальных солдат во дворе, борющихся за свою жизнь, внезапно появились огоньки света. Просияв в лунной ночи, они слились в единую серебряную реку, похожую на млечный путь. — Утренняя звезда! — Великий генерал!.. Все пораженные трупным ядом в одно мгновение перестали дышать. Ошеломленные Хунцзюнь и Ли Цзинлун следили за ритуалом. В миг, когда последний солдат испустил вздох, юноша почувствовал: в чаше с вином Лю Фэя оказалась заключена мощная энергия, превосходящая саму суть жизни и смерти и препятствующая силе духовных вен небес и земли. Огни света изначально должны были лететь в сторону божественных вен, но под воздействием нэйданя предводителя были собраны в чаше, как если бы она сама была огромным величественным миром. Для Хунцзюня это был первый опыт, когда самолично смог увидеть границу жизни и смерти. Представшую перед ним картину он, возможно, не сможет забыть до конца своих дней. Лю Фэй окунул в чашу пальцы правой руки, после чего щёлкнул ими в небо: — Я приветствую эти необъятные небеса, пусть все вещи в этом мире обретут свою первоначальную форму. Затем он сделал то же только для великой земли. — Приветствую плодородную почву этой божественной земли, пусть все живые существа вернутся к своему концу. Близясь к завершению ритуала, Лю Фэй изящно развёл руками, выплескивая остаток вина, и громко воскликнул: — Приветствую данное необъятное царство тысяч поселений и обитающих там суетливых существ! Души, вернитесь! С пронзительным свистом нэйдань засиял ярким светом и завертелся с бешеной скоростью. Ещё один свист ознаменовал возвращение десятка тысяч душ. Переставший дышать Мо Жигэнь внезапно открыл глаза и начал яростно хватать ртом воздух, будто проснувшись от страшного сна. Грудь Гэшу Хана быстро вздымалась, когда он также неожиданно очнулся. Площадь быстро наполнилась удивленными выкриками: — Они живы!.. — Они проснулись! Они проснулись! — Они вернулись к жизни! Кожа головы Хунцзюня онемела. Он и понятия не имел, что в мире существует такое величественное и мистическое заклятье. — Я не буду тебя учить, — предупредил Лю Фэй, уже давно догадавшись, о чём Хунцзюнь хотел спросить, — это заклинание идёт против воли небес, и кроме меня и моих близких, которые были навечно прокляты миром, никто другой не сможет им воспользоваться. Лю Фэй поднял руку, и нэйдань вернулся его ладонь. Он аккуратно засунул камень в разрез, повернулся и сел на своё место. С задней части двора доносились громкие радостные крики Лу Сюя — Мо Жигэнь быстро пришёл в себя. Не удержавшись, Хунцзюнь, взяв с него пример, тоже бросился обнимать друга. Мо Жигэнь ещё не оправился от шока. Он оглядел Лю Фэя с ног до головы, на что мужчина лишь равнодушно кивнул. Ли Цзинлун поспешно поправил свою боевую мантию и произнёс: — Вы должны поблагодарить генерала Лю. Быстро оценив обстановку, Мо Жигэнь понял, что их спасителем был Лю Фэй, поэтому он тихим голосом пробормотал: — Спасибо. — Эта проблема возникла из-за меня, поэтому, естественно, я должен был позаботиться о ней сам. Вдобавок я причинил вам неприятностей в процессе, за что меня благодарить? Мо Жигэнь уже несколько дней подряд толком не ел, так что Хунцзюнь поспешил найти кого-нибудь, кто принесёт ему еды. За пределами поместья генерала царил абсолютный хаос: не успел Гэшу Хань очнуться, как к нему прибыл всадник с вестью о том, что Цинь Лян и заместитель цзедуши Ван Лунь тоже выздоровели. Во избежание неприятностей, Ли Цзинлун предложил остальным перебраться в боковой двор, чтобы отдохнуть и поговорить у костра, и послать кого-нибудь за ужином. Потрудившись, солдаты поставили угольную жаровню в боковом дворе и сварили целый котел мяса. Хунцзюнь, Ли Цзинлун, Мо Жигэнь и Лу Сюй здорово проголодались, держа в руках миску и палочки для еды, они устроились рядом с огнём, чтобы утолить голод. Лю Фэй откинулся в сторону, попивая вино. — Какой сейчас год? — внезапно спросил генерал. — Двенадцатый год Тяньбао, — ответил Ли Цзинлун, — после того как последний месяц закончится, будет тринадцатый год. Лю Фэй принялся считать на пальцах, в попытке учесть все годы, но не мог сообразить, поэтому махнул на свою затею рукой, решив оставить всё как есть. Он заговорил: — Если не будет хаоса вызванного войной, мы будем спать в своих гробах. Наше пробуждение происходит лишь в десять лет, в ночь Лидун. Покидая Ядан, мы пробираемся через перевалы Ян и Юмэнь, чтобы предотвратить набеги хунну. Думая о словах, сказанных Лю Фэем перед использованием заклятья, Чжанши поинтересовался: — Вы сказали… Той ночью пришли двое посетителей? — Действительно, — кивнул генерал, — не буду скрывать, это тоже было довольно странно. Вход в фамильный мавзолей Ядана наглухо запечатали, я не знаю как им удалось туда пробраться… Слушая его, Хунцзюнь забыл о еде. Ли Цзинлун положил ему ещё кусок мяса, наказав есть быстрее, чтобы потом не проголодаться, после чего подлил вина Лю Фэю. Генерал продолжил: — Эти двое утверждали, что пришли от имени Короля Демонов… — Что?! — Хунцзюнь, Ли Цзинлун и Мо Жигэнь были потрясены. Один Лу Сюй не понимал, о чём идёт речь. — Разве Король Демонов не мёртв? — недоверчиво спросил Хунцзюнь. — Мёртв? — переспросил генерал, — я не знаю. Хунцзюнь подумал, мог ли это быть его отец. Но Ли Цзинлун взглянул на подопечного и рискнул предположить: — Этот чёрный цзяо всё ещё здесь, он не умер. Юноша все понял. Лю Фэй подумал над этим и продолжил рассказ: — …Он хотел, что бы я и мой король возглавили армию живых мертвецов, павших в бою, и вернулись к Маре. — Ты и твой король, — размышлял Ли Цзинлун, — кто твой король? — Мой король — человек Цинь, — небрежно начал Лю Фэй, — он стал первым живым мертвецом, павшим в бою, и он наш хозяин. Легенда гласит, что доблестные солдаты, павшие за свои страны, могут услышать его призыв после смерти. Их тела не будут гнить, и они удостоятся чести продолжить службу под его командованием. — Где он? — Мо Жигэнь почувствовал, что за этим стоит какая-то чрезвычайно важная тайна. — Не знаю, — пробормотал мертвец, — возможно, он всё ещё спит в мавзолее. Все замолчали, каждый из них думал о своём и делал выводы. Лишь Лу Сюй ел как ни в чём не бывало. — И что было после? — задал следующий вопрос Мо Жигэнь. — После, естественно, мы отвергли их предложение, — закончил Лю Фэй и снова замолчал, словно вспоминая подробности. Никто не стал донимать его, вскоре он сам заговорил вновь, — затем я поправил свою одежду и привёл себя в порядок, прежде чем пройти через Ядан и войти в перевал, к пещерам Могао в паломничестве… Но как только я приблизился к пещере Могао… хотя, возможно, это произошло ещё в дороге. Как бы то ни было, я не могу ясно вспомнить. Но именно тогда я погрузился в сон. — Тебе приснился кошмар, — уверенно произнес Мо Жигэнь. — Действительно, — согласился Лю Фэй. — В чём смысл паломничества? — Ли Цзинлун нахмурился, — почему вы направлялись в пещеры Могао? — Хоть живые мертвецы, павшие в бою, и называются демонами, — ответил Лю Фэй, — лично я считаю, что они принадлежат к другому типу, их можно лишь номинально отнести к клану демонов. После смерти Лю Фэй жил как живой мертвец в течение девятисот лет, так что он куда лучше разбирался в своем состоянии и статусе. Хунцзюнь также не стал вмешиваться, позволяя мужчине закончить: — За исключением тех случаев, когда Божественная земля находится в опасности из-за вторжения иноземцев, которые ввергают людей в страдания, большую часть времени мы все крепко спим. У Мо Жигэня сбилось дыхание, будто он подумал о чем-то важном. — Пока мы спим, нам нужно видеть сны, — сказал Лю Фэй, — хозяином всех снов, как и тысячи лет назад, является оленье божество — порождение лесов, лугов и пустынь. Мо Жигэнь просипел: — Белый олень? — Белый олень? — задумался генерал, — если быть точнее, его следует назвать Девятицветным Оленем.