«Хунцзюнь, что ты видел во сне?»
Юноша тяжело дышал, широко раскрыв свои глаза. Демон-карп тут же поспешил успокоить его: — Не думай лишнего, Хунцзюнь. Они ведь говорили не о том Лу Сюе. После ожесточенной битвы Ли Цзинлуну, наконец, удалось разбудить Хунцзюня, и верхом на Сером волке они помчались в сторону северо-запада. Чжао Цзылун и Мо Жигэнь изначально планировали отыскать медицинскую помощь поблизости, однако Ли Цзинлун упомянул слова юноши о том, что у него есть родственники в районе Гуанчжоу. — Но зачем? — спросил юноша. — Мо Жигэнь говорил, что кошмары проходят, когда ты рядом со своими любимыми и родственниками. В самом деле, ты проснулся уже на второй день после нашего прибытия в Юймэнь. Хунцзюнь вспомнил своё первое пробуждение, после которого он снова заснул и больше не видел сновидений. — Что с Лу Сюем? Чжао Цзылун колебался некоторое время, но всё же решил ответить: — Чжанши предполагает, что Лу Сюй был похищен этими демонами и в итоге стал тем, кем он сейчас является. Хунцзюнь взволнованно воскликнул. Демон-карп продолжил: — Когда вы в последний раз встретились, он был полностью одет в чёрное? Хунцзюнь вспомнил, что, согласно показаниям стражи у городских ворот, Лу Сюй был одет в белую форму разведчика, когда покидал город. Однако изначально у него было два комплекта формы, поэтому он не придал этому особого значения. — Значит, Лю Фэй вернулся также из-за… — Хунцзюнь сумел угадать ключевой момент из обрывков информации. — Я этого не говорил! — Чжао Цзылун замахал руками. — Я ничего не говорил! По дороге Лю Фэй столкнулся с Лу Сюем и решил продолжить путь вместе с ним. Спустя некоторое время они попали в засаду, в которой юноша и был схвачен! Впоследствии Сюаньнюй удалось получить власть над разумом Лу Сюя, и уже через него она смогла контролировать Хунцзюня. — Он Белый олень?! — юноша был на грани. Демон-карп ничего не ответил и лишь плотнее вжался в свой чан. В сердце Хунцзюня воцарился беспорядок: если Лу Сюй действительно Белый олень, которого Мо Жигэнь искал всё это время… Но как демонам удалось захватить и очернить его разум? — Хунцзюнь? — снаружи раздался голос Ли Цзинлуна. — Тебе стало лучше? Услышав голос мужчины, Хунцзюнь тут же вспомнил боль и агонию, испытанные в том ужасном сне. Ли Цзинлун вошёл в комнату и опустился на колени перед юношей, с тревогой глядя на него: — Что тебе приснилось на том кладбище? Даже сам Хунцзюнь не знал наверняка, насколько произошедшее в его сне является правдой. Что если это был просто кошмар, который внушил ему очернённый Лу Сюй с целью контроля разума? Голова шла кругом от размышлений. Чжао Цзылун недовольно подал голос: — Разве я не говорил тебе не тревожить Хунцзюня из моей семьи? Ли Цзинлун нахмурился: — Я беспокоюсь о нём! Всё тело мужчины ужасно болело. Ранее его тяжело ранили метательные ножи Хунцзюня, поэтому под слоем одежд скрывались повязки. Продолжительная боль приводит к тому, что человек становится чрезвычайно вспыльчивым, из-за этого в разговоре он невольно использовал суровый тон. Хунцзюнь внезапно спросил: — Цзинлун, когда ты был младше, твоя семья жила в… районе Фусин? Поражённый Ли Цзинлун неуверенно ответил: — Я рассказывал об этом раньше? Так и есть, мы жили недалеко от Храма Чунфу. Хунцзюнь неотрывно всматривался в глаза мужчины: — В поместье твоей семьи было посажено гранатовое дерево. — Откуда ты знаешь? Тебе снилось моё детство? — со смехом спросил Ли Цзинлун. Услышав эти слова, сердце юноши болезненно сжалось. — Ты помнишь, что произошло, когда тебе было девять лет? — не унимался он. — Хунцзюнь, какие именно сны ты видел? — мужчина нахмурился, не понимая суть его вопросов. — Ответь мне, Цзинлун, — отчаянно просил тот. Ли Цзинлун в недоумении прошёлся по нему взглядом. С того самого дня, когда Лу Сюй взял под контроль его сознание, Хунцзюнь как будто изменился: многие вещи начали тяготить его ум, и он больше не казался привычным беззаботным юношей. — Согласно нашей с Мо Жигэнем догадке, — ответил мужчина, — Лу Сюй является Белым оленем — божеством, обладающим силой входить в чужие сны. Однако его похитили и удерживают демоны, поэтому сейчас он уже не тот Лу Сюй, которого мы знаем. Хунцзюнь с сомнением хмыкнул, избегая взгляда Ли Цзинлуна. Он некоторое время обдумывал сказанное, после чего решил уточнить: — Мы спасём его? — Для начала нам нужно подождать, пока ты поправишься, — Ли Цзинлун, не сводя глаз с юноши, продолжил: — Белого оленя контролируют демоны, а испускаемая им черная ци способна погружать людей в кошмары. Эти ужасные сны лживы. Скажи мне, Хунцзюнь, что тебе приснилось? — Ли Цзинлун, — прервал Хунцзюнь, — в моём теле живёт демон. Мужчина замолк от неожиданности. — Так ты уже всё знаешь? — озадаченно спросил он. — Я этого не говорил! — тут же влез демон-карп, пытаясь избежать возможной ответственности. — Он прямо здесь, — юноша указал на своё сердце. — Это не имеет отношения к Чжао Цзылуну, я сам его почувствовал. — Это был всего лишь сон, — убеждал его Ли Цзинлун. — Просто сон, Хунцзюнь! Грудь юноши надрывисто вздымалась и опускалась, даже несмотря на успокаивающие слова Чжанши. — Поверь мне, в твоём теле нет демона! Хунцзюнь! Мужчина протянул руку и крепко сжал запястье юноши. Под влиянием подсознательной реакции Хунцзюнь тотчас попытался вырваться, но неожиданная волна яркой и тёплой энергии проникла в его меридианы, распространяясь по всему телу. Мягкий свет струился из ладони Ли Цзинлуна, медленно пропитывая тело юноши и заставляя оживать в голове множество счастливых воспоминаний: раннюю осень в Департаменте экзорцизма; листья дерева Утун, что так мелодично шуршали под лучами солнца; горячие источники, расположенные средь белых снегов; бесчисленные снежинки, что заполняли всё небо и мягко падали в бассейн, растворяясь в небытие. Как только Хунцзюнь понемногу успокоился, Ли Цзинлун серьёзно продолжил: — Не думай об этом в одиночестве, хорошо? Юноша кивнул, и Ли Цзинлун, наконец, ослабил хватку. Немного подумав, он сказал: — Когда мне было девять, мой отец внезапно скончался, а я серъёзно заболел. Мои воспоминания о событиях того года слишком размыты, и о своей жизни до девяти лет я раньше не вспоминал, но раз ты спрашиваешь, то я постараюсь поразмыслить над этим. А теперь, Хунцзюнь, — обратился он к юноше, — расскажи мне, что за сон тебе приснился? Во сне ты видел смерть своих родителей? Сердце Хунцзюня болезненно дрогнуло. Он растерянно смотрел на Ли Цзинлуна, не издавая ни звука. — Ты можешь довериться мне, Хунцзюнь, — мужчина смотрел на него взглядом, полным беспокойства и тревоги. Хунцзюнь вмиг вспомнил момент из своего сна, когда Ли Цзинлун, одержимый сияющим светом воина в золотых доспехах, держал в руке Меч Мудрости. Его глаза были такими же, как сейчас: наполненные скорбью и сожалением, обременённые горем и волнением. Хунцзюнь колебался, а тем временем в открытую дверь постучался Цзя Чжоу: — Извините, что беспокою вас двоих. Чоусин, поужинаем вместе? Жена Цзя Чжоу умерла более двенадцати лет назад из-за тяжёлых родов, в результате которых мать и ребенок погибли. Он не женился повторно и к тому же не захотел возвращаться на Центральные равнины. У него не было своих детей, и когда он снова встретился с единственным племянником, то не смог скрыть взволнованность перед родственными узами. Мужчине о многом хотелось поведать племяннику, однако, учитывая, что тот только проснулся и выздоравливает от болезни, ему пришлось умерить свой пыл. — Столько лет прошло, — за ужином проговорил Цзя Чжоу, мягко улыбаясь Хунцзюню. В этом мире наверняка нет человека, которого бы мало волновала встреча с родственником. В тот момент, когда Хунцзюнь увидел дядю, его сердце сжалось от тоски. Слишком много вещей омрачили это радостное воссоединение. — Наверное, было трудно приехать в Хэси и привести с собой что-нибудь для дяди, — улыбался Цзя Чжоу. Что-нибудь? Хунцзюнь растерялся, но Чжанши тут же напомнил ему: — Ты забыл? Ты купил их в Чанъане. Теперь Хунцзюнь вспомнил: перед отъездом Ли Цзинлун купил коробку сладостей, румяна, нежный шёлк и жемчужную шпильку. Тогда же Чжао Цзылун решил поиздеваться над ним, приговаривая, что мужчина собирается переодеться в женщину. — Как жаль, что твоя тётя давно умерла, — с тоской сказал мужчина. — Через несколько дней я возьму тебя с собой, чтобы сжечь эти вещи для неё. Хунцзюнь согласился: — Рождение и смерть, череда взлётов и падений — на всё воля Небес. Однажды, вы непременно сможете встретиться вновь. Он услышал эту фразу от Чун Мина, когда был ещё совсем ребёнком и не осознавал смысла сказанных слов, но теперь он точно понял их суть. Цзя Чжоу одарил его теплой улыбкой: — Когда я смотрю на тебя, то сразу вспоминаю о твоём отце: в своё время он был известным лекарем. Никогда бы не подумал, что, повзрослев, ты станешь экзорцистом. Неужели он с малых лет пичкал тебя разными лекарствами, из-за которых у тебя раскрылись редкие таланты? Хунцзюнь лишь ответил: — Брат моего отца забрал меня под свою опеку и научил некоторым заклинаниям для изгнания злых сил. Цзя Чжоу понимающе кивнул: — В том году, когда Кун Сюань приехал в Силян, он также показал свои способности и помог мне справиться с демонами… Всё это время Ли Цзинлун неотрывно наблюдал за выражением лица юноши, не обращая никакого внимания на слова мужчины. Мо Жигэнь неожиданно спросил: — Какими демонами? Цзя Чжоу немного подумал и начал свой рассказ: — Я многое уже не помню. В ярданге была замечена некая группа солдат, уничтожающих свои же ряды. Кун Сюань считал, что в этом деле замешаны демоны, поэтому лично отправился разобраться с ними. Впоследствии подобных инцидентов не наблюдалось, пока в этом году демоны снова не учинили беды. Мы ждали прибытия Кун Сюаня и не решились действовать без его помощи, однако вместо него появился ты. Цзя Чжоу выглядел крайне изнурённым. Уже много лет он охраняет пограничную заставу, но так и не смог снискать повышение. Всё потому что его отец, дедушка Хунцзюня, служил заместителем цзедуши. Теперь, когда у власти оказался Гэшу Хань, большая часть из его бывших генералов либо ушли в отставку, либо были переведены в столицу, чтобы занять там свободные должности, и только Цзя Чжоу остался охранять перевал Юймэнь. Старый генерал уважал способности мужчины вести войска в бою, но предпочёл не продвигать его дальше по службе. Цзя Чжоу также не стал придавать этому большого значения; он лишь планировал остаться здесь, лелея воспоминания о жене и сыне до самой смерти. Хунцзюнь ответил ему: — Дядя, Чжанши сможет урегулировать это дело. Вам не следует слишком много беспокоиться. Мужчина задумался, после чего произнёс: — Чоусин, скажи честно, ты действительно собираешься стать экзорцистом? Тебе нужно зарабатывать на жизнь этим государственным постом? Хунцзюнь не нашёл ответ на эти слова, а Ли Цзинлун нахмурился. Цзя Чжоу обратился уже к Чжанши: — Ли Цзинлун, я не знаю положение семьи Кун, но в семье Цзя, после стольких лет, Чоусин является единственным потомком. Должность Ли Цзинлуна находилась на одном уровне с должностью Цзя Чжоу. Они оба служили военными чиновниками, однако в Великой Тан существовало негласное обыкновение: военные офицеры, охраняющие пограничные земли, смотрели свысока на столичных служащих, поскольку те условно считались на полранга выше по званию. Цзя Чжоу проявлял вежливость, когда речь шла о Хунцзюне, но его позиция всё равно оставалась очевидна. — Я вижу, как вы повсюду охотитесь на демонов и сражаетесь, — сказал Цзя Чжоу. — В этом деле вам не составит труда справиться без моего племянника. Кроме того, сейчас он серьёзно болен, а по дороге сюда чуть не распрощался со своей душой. Уж не знаю, с каким кровожадным демоном вы столкнулись… Как насчёт того, чтобы я написал письмо Наследному принцу, умоляя его сохранить мне лицо и позволить Син-эру обосноваться здесь, в Юймэни? Ли Цзинлун нахмурился пуще прежнего. Если бы кто-то другой предложил ему это, он без раздумий ответил: «Несомненно, для вас он единственный наследник семьи в трёх поколениях, но разве я позволю отнять одного из моих братьев?» Однако, даже если они с Хунцзюнем считали себя братьями, Ли Цзинлуну было недопустимо противоречить старшему. — Пусть Хунцзюнь сам решит, — немного поразмыслив, сказал Чжанши. — Ни за что! — категорично воскликнул юноша. — Мне ещё нужно спасти Лу Сюя. — Вернёмся к этому вопросу позже, — Цзя Чжоу никак не хотел отступать. — Подумай о своих родителях. Когда-то твоя мама хотела жить простой мирной жизнью. В будущем ты же не заставишь свою возлюбленную метаться с тобой во всем этом хаосе? Если бы тогда меня услышали, то сегодня ты бы не остался в одиночестве, без защиты и поддержки семьи. В ближайшие дни тебе следует подумать о своих будущих детях… Пускай Цзя Чжоу и выразил своё уважение к Кун Сюаню, однако Хунцзюню нетрудно было догадаться, что в смерти его матери дядя будет винить отца. Юноша неожиданно заявил: — Дядя, на самом деле это не имеет никакого отношения к моему отцу. Он хорошо относился к маме и заботился о ней. В конце концов они оба погибли из-за меня. Услышав его слова, все присутствующие переменились в лице. Мо Жигэнь был в шоке, а Чжанши в ярости: — Хунцзюнь! Что ты только что сказал?! Лишь после этих слов Цзя Чжоу смог почувствовать, сколь сильное бремя легло на плечи его маленького племянника, как глубоко затаилась тьма в его сердце, и как долго он ждал искупления. — Как ты можешь так думать? — Цзя Чжоу положил палочки для еды и подошёл к юноше. Он протянул руку, мягко прижимая его к себе и стараясь утешить: — Твоя мама говорила мне, что самое большое счастье в её жизни — это ты. Я не знаю, что с ними случилось, но ты должен помнить свои слова: «Рождение и смерть, череда взлётов и падений — на всё воля Небес». Удача может как улыбнуться тебе, так и отвернуться от тебя. Прошлое навсегда остаётся в прошлом, а случившееся не имеет к тебе никакого отношения, и уж тем более твоей вины в этом — нет. Сказанные дядей слова наполнили его противоречивыми чувствами, которые сразу же вырвались наружу. Хунцзюнь молча вытер слёзы своим рукавом, стараясь приглушить безудержные рыдания. Взгляд Цзя Чжоу, обращенный на Ли Цзинлуна, был полон осуждения. Мужчина смотрел на него в ответ. Хоть он и беспокоился, но не знал наверняка, что ему следует предпринять.***
Ночью того же дня Ли Цзинлун стоял в коридоре, наблюдая за темным небом. К вечеру стало холоднее, царила атмосфера надвигающейся метели. — Энергия демоницы Сюаньнюй здесь не присутствует. Это обычный снежный день, — Ли Цзинлун нарушил тишину первым. — Похоже, в тот раз ты сильно её ранил. — Сейчас я беспокоюсь только о Лу Сюе, — сказал Мо Жигэнь. — С тех пор, как этого ребенка похитили, о нём больше ничего неизвестно. Чжанши постарался успокоить подчинённого: — Поскольку он оказался в руках Сюаньнюй и духа чумы, я полагаю, они собираются как-то его использовать. Его жизнь вне опасности. Меня больше беспокоит то, как именно им удалось контролировать Лу Сюя? И рассказ Чжао Цзылуна о Лу Сюе в чёрных одеждах… Кто он такой? — Возможно, это именно то, о чём мы думали раньше, — размышлял Мо Жигэнь. — Во время реинкарнации Белого оленя вмешалось племя демонов, из-за чего только часть божества смогла перевоплотиться в новорожденном теле Лу Сюя. А другая часть… Ли Цзинлун продолжил его слова: — Стала Лу Сюем в черных одеждах. Выражение лица Мо Жигэня было крайне мрачным. Ли Цзинлун горько рассмеялся: — Чёрт возьми, в такое действительно сложно поверить, это… тот, кого ты пытаешься найти? Не женщина и ладно, но теперь их двое? — Прежде всего нужно найти способ спасти его, — ответил Мо Жигэнь. — Что касается остального, то мы успеем обсудить это позже… Сперва я пойду и проверю Хунцзюня. Он прошёл мимо Ли Цзинлуна, покидая веранду.***
Хунцзюнь лежал на кровати, обдумывая множество вещей. Чжао Цзылун метался вокруг: — Хунцзюнь, твои сегодняшние слова очень меня огорчили. Юноша не ответил, вместо этого он в замешательстве спросил: — Чжао Цзылун, как ты считаешь… Чун Мин ненавидел мою мать? Демон-карп вздрогнул от страха и завопил: — Хунцзюнь! О чём ты думаешь?! — Должно быть, он ненавидел мою маму, — ответил он сам себе, — и также ненавидел меня. Не будь нас с ней, отец бы не покинул дворец Яоцзинь и не отправился в мир смертных. Я знаю, что он всегда злился на моего отца. Однако мой отец мёртв, и его уже не вернуть, — только поэтому он растил меня. — Ты сошёл с ума! — Чжао Цзылун выпрыгнул из деревянной чаши и подбежал к юноше, виляя своим хвостом. — Хунцзюнь, Чун Мин так горячо любит тебя, и это не ложь! Что с тобой? Хунцзюнь ответил: — Иначе зачем им обращаться за помощью во дворец Яоцзинь? Потому что Чун Мин никогда не хотел им помогать… Демон-карп уставился на юношу с выпученными глазами. После того кошмарного сна, Хунцзюнь, казалось, обдумал как следует многие свои мысли и начал более ясно смотреть на те вещи, которых не замечал, пока был наивен и беспечен. — Может, это из-за влияния тёмного Лу Сюя я вообразил себе тот кошмар? — продолжал он разговаривать сам с собой, качая головой. — Нет, я начал видеть подобные сны ещё давным-давно. В первый раз он вспомнил отрывок из своего прошлого, когда вдохнул пыльцу Лихун во дворе Департамента экзорцизма. Непонятно, почему тогда перед его глазами вспыхнуло воспоминание о смерти матери и отца, которое к тому же почти в точности совпадало с тем, что он пережил и почувствовал в кошмаре. Единственное, что отличалось в его сне, — это Ли Цзинлун. Если всё это было иллюзией, то откуда юноша мог знать, что Ли Цзинлун жил в районе Фусин, или что в его поместье росло гранатовое дерево? Мужчина сказал, что утратил свои воспоминания в возрасте девяти лет, и всё, чего не хватает, — это именно воспоминаний обо всем перечисленном. Что произошло за этот промежуток времени? Хунцзюнь чувствовал себя так, словно весь мир отрёкся от него. Когда Чун Мин покинул юношу, у него всё ещё был Ли Цзинлун. Но, исходя из воспоминаний сна, Ли Цзинлун — враг, убивший его отца. Убийца, что стал причиной смерти его матери. Так как же он теперь должен справиться со всем? — Ты ведь знаешь? — юноша обратился к демону-карпу: — Сегодня, когда дядя предложил мне отказаться от пути экзорциста и остаться рядом с ним, я подумал, что, возможно, это место я смогу назвать своим домом. Чжао Цзылун никак не ожидал, что Хунцзюнь в течение дня в тихом оцепенении думал о стольких вещах! Как только он собирался произнести несколько слов утешения, снаружи раздался звук шагов.***
Мо Жигэнь принес миску с лекарственными травами. Заметив вошедшего гостя, Хунцзюнь повернулся к нему лицом и сел прямо, а затем, недолго думая, решил поинтересоваться: — Мы собираемся на поиски Лу Сюя? Когда мы выезжаем? — Выпей лекарство, — проигнорировал вопросы Мо Жигэнь. Одной рукой он поднёс миску ближе к юноше, но тот внезапно схватил его за запястье. Мо Жигэнь приподнял бровь и с любопытством посмотрел на него. Хунцзюнь снова спросил: — Что вы видели в тот день на заснеженных равнинах? — его дыхание участилось, когда он продолжил: — В моём теле пульсирует поток чёрной ци? Мо Жигэнь задумчиво посмотрел на Хунцзюня. Он повернулся, чтобы поставить обратно миску с лекарством, после чего сказал: — Хунцзюнь, что ты видел во сне? Раз ты не хочешь говорить об этом Чжанши, может, расскажешь всё мне? У твоих гэгэ никогда не было скрытых мотивов… Хунцзюнь с удивлением уставился на Мо Жигэня, который тем временем протянул к юноше свою руку, повернув её тыльной стороной вверх. — Держи, — неожиданно произнёс он. Хунцзюнь подумал, что это похоже на обряд рукопожатия домашних собак со своим хозяином. Каждый раз, наблюдая за тем, как Мо Жигэнь перевоплощается в большого и грозного Серого волка, он не мог удержаться от желания пожать ему лапу. От такого сравнения юноша даже тихонько рассмеялся. Он вложил свою ладонь в его руку. Мо Жигэнь сомкнул их пальцы вместе, мягко удерживая руку Хунцзюня. — Расскажи мне, — Мо Жигэнь внимательно изучал выражение его лица. — Мне снилось, — шёпотом ответил Хунцзюнь, — что в моём теле находится семя Мары. — И что? — Из-за него умерли мои папа и мама, — голос юноши дрогнул. — Что такое семя Мары? — Тише-тише, — другой рукой мужчина обхватил затылок Хунцзюня, нежно притягивая в свои объятия. Тихий голос раздался около его уха: — Это был всего лишь фальшивый страшный сон. Кошмар, который наслал Лу Сюй, попавший под контроль Короля демонов, чтобы посеять сомнения в твоём сердце. Когда Хунцзюнь услышал эти слова, он недоверчиво уставился на Мо Жигэня, словно только что получил помилование. — Послушай, Хунцзюнь, я хочу задать тебе всего один вопрос, о котором не знает даже Чжанши. Я не говорил об этом в его присутствии… Предположим, что в твоём теле действительно есть дьявольское семя, — он бросил короткий взгляд в сторону двери, будто проверял, есть ли у стен уши. Затем продолжил более тихим голосом: — Тогда, ты станешь сосудом, в котором переродится Мара, верно? — Что такое «Мара»? — хмуро спросил Хунцзюнь. — Каждую тысячу лет Мара вступает в цикл реинкарнации, — объяснил Мо Жигэнь. — Его демоническая ци — это обида и боль, которые невозможно очистить в божественных жилах Небес и Земли. Эта вредоносная сила накапливается в человеческом мире, и если спустя долгое время её не удастся развеять — она обретёт форму «Мары». Хунцзюнь вспомнил книгу, которую листал во сне. Запись на последней странице была о «Маре»! Теперь все его воспоминания прояснились. — Верно, — согласился юноша. Мо Жигэнь продолжил: — Будь то Серый волк и Белый олень, или сила Бессмертного Дракона, унаследованная семьей Юнсы, или А-Тай, ставший надеждой для всего народа Тохаристана, или даже Ди Жэньцзе, что владел Мечом Мудрости и защищал мир от демонической ци, — в конечном итоге у них одна общая цель — стоять на страже мира людей, очищая его от тёмных сил, не так ли? Хунцзюнь кивнул, но в глубине души он всё ещё сомневался. — Я уверен, — заключил Мо Жигэнь, — в твоём теле нет дьявольского семени. Лю Фэй также может подтвердить, что Мара уже появился на свет раньше положенного часа. Подумай о словах и действиях Лу Сюя в чёрных одеждах. Сознание юноши внезапно прояснилось. Поток демонической ци появлялся ранее, когда за пределами дворца Синцин они предали огню сваленных в гору демонов-лис, чья боль и обида взмыла в небо чёрным туманом. Кроме того, чёрное пламя, вырвавшееся из глаз Девятихвостой лисы, рёв отчаянья Сыновей Дракона, и тот черный туман, что рассеялся, когда Мо Жигэнь пробудил сознание Лю Фэя. — Это и есть «Дьявол»? — хмуро уточнил Хунцзюнь. Выражение лица Мо Жигэня стало серьезнее, когда он согласно кивнул: — Поскольку Мара уже появился и прячется в темных уголках этого мира, значит, в тебе не может быть дьявольского семени и реинкарнации Мары, так ведь? — с этими словами он легонько ткнул пальцем в область сердца Хунцзюня. На первый взгляд его рассуждения имели смысл, поэтому Хунцзюнь внезапно почувствовал себя куда лучше, чем прежде. — Но тогда как ты объяснишь мой сон? — брови Хунцзюня вновь нахмурились. Мо Жигэнь безмолвно смотрел на юношу какое-то время, прежде чем ответил: — Белый олень способен путешествовать сквозь сны. Он мог видеть не только твои сны, а также сны многих людей, демонов и других живых существ. Из-за того, что Лу Сюй попал под контроль злых сил, он сам стал источником кошмаров. Это оказалось вполне разумным объяснением. Хунцзюнь тяжело кивнул головой. — Вот как… — подумав, заключил он. Чжао Цзылун вздохнул с явным облегчением: — Хунцзюнь, не позволяй своему воображению сильно разгуляться. — Сейчас в приоритете, — сказал Мо Жигэнь, — найти и спасти его из лап демонов. — Тогда давайте отправимся как можно скорее, — торопил его Хунцзюнь. — Пока у меня не будет уверенности в том, что ты полностью вылечился, — мужчина поднял чашу с лекарством и передал юноше, качая головой, — я не отправлюсь в путь, как бы сильно не беспокоился за Лу Сюя. Когда Хунцзюнь услышал эти слова, то почувствовал глубину заботы Мо Жигэня. Он взял чашу и осушил её за секунду. — Засыпай, — сказал Мо Жигэнь, — постепенно ты поправишься, помни об этом и больше не думай о таких диких вещах. Хунцзюнь кивнул. Мо Жигэнь приложил свою руку ко лбу юноши и, слегка надавив, уложил его в кровать. Он прошептал несколько заклинаний, благодаря которым сердце Хунцзюня немного успокоилось. Под действием лекарства его веки постепенно начали тяжелеть, и вскоре юноша уснул.***
Мо Жигэнь забрал пустую миску и вернулся в комнату Ли Цзинлуна. — Как он? — забеспокоился Ли Цзинлун. — Он поверил сказанному, — устало ответил Мо Жигэнь, чувствуя себя виноватым. Брови Ли Цзинлуна всё это время были хмуро сведены к переносице, нисколько не расслабляясь. Мо Жигэнь продолжил: — Он сам признался. Ему приснилось, что в его теле «семя Мары». Ли Цзинлун был потрясен его словами. Мужчины долгое время продолжали безмолвно смотреть друг другу в глаза. В итоге Ли Цзинлун спросил первым: — Кем он станет? В глазах Мо Жигэня отразилась растерянность, медленно покачав головой, он ответил: — Ты должен найти его приемного отца, Чжанши. Я не верю, что он не знает об этом существе в теле Хунцзюня. Вопрос уже давно превысил все пределы того, с чем ты и я смогли бы справиться. Дыхание Ли Цзинлуна стало тяжелым и прерывистым. Из-за внезапного головокружения ему казалось, словно весь мир закружился перед глазами. Он удержал равновесие, опираясь рукой о стену, после чего сказал: — То, что случилось в прошлый раз, не должно повториться в ближайшее время. — Сложно сказать, — ответил Мо Жигэнь. — Совершенно ясно, что оскверненный Белый олень вызвал реакцию этого семени в теле Хунцзюня, поэтому он потерял контроль над собой на равнинах. Племя демонов, возможно, уже в курсе произошедшего… Я не смею утверждать, что Чёрный олень не повлияет повторно на семя. Ли Цзинлун был крайне беспокойным: — Тогда скажи мне, если в теле Хунцзюня находится именно дьявольское семя, получается, он и есть тот самый Мара. В таком случае, кто осквернил Белого оленя? — Я-то откуда знаю?! — Мо Жигэнь в равной степени был обеспокоен и раздражён данной ситуацией. — У нас слишком мало информации! Возможно, этих семян на свете два? А может и три? Или, может быть, в теле Хунцзюня находится совершенно не то, о чём мы думаем… Ли Цзинлун обернулся и направился к выходу. Мо Жигэнь удивленно сказал вслед: — Куда ты идёшь? Он уже спит. — Подышать свежим воздухом, — ответил мужчина. — Мне нужно успокоиться. Ли Цзинлун простоял во дворе некоторое время, после чего повернулся и тихонько толкнул дверь в комнату Хунцзюня. В одних белых одеждах и с босыми ногами, он осторожно вошёл внутрь. Юноша крепко спал, повернувшись на бок и расслабленно посапывая. Ли Цзинлун сел на край кровати и неподвижно уставился на него. Спящий Хунцзюнь напоминал беззаботного ребенка. Одна его нога выглядывала из-под одеяла, а подол штанины слегка приподнялся, обнажая светлую кожу лодыжки. Ли Цзинлун тихо прошептал: — Хунцзюнь. Хунцзюнь, разумеется, не мог услышать его слова, поэтому мужчина лёг рядом, сложив свои руки на животе. Он прикрыл наполненные тревогой глаза и медленно погрузился в сон.