Когда смеялись боги

Спустя несколько дней я, не в силах больше стесняться и неловко чувствовать себя, решился извиниться перед Софой за то, что моя злая половина её поцеловала и облапала. Набравшись смелости, я направился за ней. И для начала я заскочил на кухню, поискав её там. В вазе с печеньем Софы не оказалось, в кастрюле с супом тоже, и в сковородке тоже. Правда, пока я уничтожал это всё, пандочка вошла в кухню, застав меня в крошках и морковке. — Приятного, — улыбнулась она, идя к шкафу. — Фпафыбо, — сказал я с набитым ртом и проглатывая еду. — Соф, слушай, ты занята? — Я вся в твоём распоряжении, — произнесла ведьмочка, доставая с верхней полки печеньку. — Я это… я в общем… я поговорить хотел. — Что ж, давай разговоры разговаривать, — она повернулась ко мне, жуя печеньку. Я сглотнул, пытаясь перестать паниковать. Затем втянул побольше воздуха, успокаивая сердцебиение, и начал: — Я хотел… слушай, я пару дней назад тебя… й-я был другой и… блин, — вздохнул я, опустив голову и потирая лоб. — Прости пожалуйста, что я тебя облапал и… и поцеловал… Я смог! Я сказал! Софа молчала. Затем я услышал её усмешку, а после она подняла моё лицо, заглядывая в глаза. Она улыбалась. Ласково и беззлобно, как ей не совсем свойственно. — Да я и не обижалась, пирожок, — сказала пандочка понимающе. — Я не могу на тебя злиться. — П-правда?! — выдохнул я. — Почему? — У нас ведь договор. Я никогда не уйду от тебя и не обижусь из-за такой мелочи, как поцелуй и домогательство. Я начал смущаться. — Ты… никогда? — Нет. Сделка есть сделка, я не могу её расторгнуть. — Но… но ты это… й-я просто… — Что-то не так? Сглотнув, я решился задать самый волнующий меня вопрос… — Если бы не было договора… ты бы… т-ты бы оставила меня? Она молчала, смотря мне в глаза. Затем подошла вплотную, упираясь в мой живот своим, и взяла за щёки. Софа притянула меня к себе, целуя. Я аж обомлел от неожиданности и от радости. Она целовала жадно, страстно, собственнически, и сильно прижимала меня к себе, упрямо не желая отстраняться. Ощутив, что не хватает воздуха, Софа немного отпрянула, дыша мне в губы и тихо шепча: — Я ответила на твой вопрос, мой дорогой? — Ты… я… — Засмущался, — властно посмеялась панда, отпрянув посильней и смотря мне в глаза. — Нет, — я притянул её к себе, уткнувшись носом в макушку. — Соф, я как бы… я люблю тебя… — Я это знаю, мой дорогой, — ответила Софа, прильнув щёчкой ко мне. Стояли и обнимались мы ещё около нескольких минут. Затем пандочка взяла мои щёки и вопросительно посмотрела в глаза. — Что такое? — спросил я, поглаживая её мех. — Я хочу… кхм, не подумай, я не то, чтобы не делала так до тебя, — сказала она это со… смущением? Она засмущалась?! Господи, какая милашка! — Я просто хочу тебя п… ну это… ты понял… Я невольно прыснул, видя её стеснительное личико. Затем поцеловал её. Софа властно прижала меня к себе за бока и упрямо не хотела переставать. Потом остановилась, чтобы вдохнуть, и сказала: — Это такое приятное чувство… — Согласен, — я прижал её к себе, продолжая целовать. Я бы наслаждался этим вечно, если бы через несколько секунд не услышал, как со стороны входа скрипнул пол. Я глянул туда. Там стояли ребята из пятёрки и смотрели на нас. Кто-то с умилением, а кто-то (а именно — Тигрица) с ухмылкой. Я глянул на Софу, которая потом тоже посмотрела на пятёрку. Богомол пихнул Обезьяну, на котором сидел. — Из-за тебя нас заметили, — буркнул маленький воин. — Давно вы тут стоите? — спросил я, начиная паниковать. — С момента ваших поцелуев и тисканий, — улыбнулась Гадюка. — Вы не в курсе о такой вещи, как личное пространство?! — возмутился я. — Вы же сами начали целоваться посреди кухни, — заметил Обезьяна. — Мы… эм… — Вам повезло, что мы не продолжили, — ехидно заметила Софочка, обняв и поглаживая мой живот и многозначительно смотря на примата. Затем посмотрела на меня. — Верно, дорогой? — Ну… кхм, неважно… — Только не на кухне! — сказала Тигрица недовольно, идя к кастрюле, в которой был суп. Увидев, что она пустая, воительница посмотрела на меня. — Ты его съел? — Я спасал вас от переедания. — А тебя кто спасёт? — усмехнулся Обезьяна, пихнув меня в живот. — Не попрекайте его едой, — Софа обняла меня за брюшко, поглаживая его. В общем, когда я приготовил им новый суп, я продолжил миловаться с Софочкой, которая не отходила от меня ни на шаг. В какой-то момент я заметил, что её кольцо засветилось, а затем сама панда пошатнулась и едва не упала на пол. — Соф? Соф, что с тобой?! — запаниковал я, ловя её на руки. — Я… мне… мф, чёрт… — постанывала она, держась за животик. — Мне плохо… Она увидела, что кольцо светится. Затем ругнулась и попыталась выпрямиться, но зашаталась и потеряла сознание. Я рванул с ней в лазарет, где меня выпроводили из комнаты и заставили ждать на улице. Мне встретился мастер Шифу, который возвращался во дворец из деревни. — Панда, что ты делаешь у лазарета? — сказал он. — Я? Я это… Софе стало плохо, я принёс её сюда, а мне сказали ждать тут. Он дёрнул ушком. — Плохо? Ей? Как именно? — Ну она в обморок упала… а вы чего? — Ничего, — задумчиво сказал он. — Гм. Присматривай за ней, когда она очнётся. — Я и так делал бы это. Шифу заглянул в лазарет. Затем вышел и пошёл во дворец, а я стал дожидаться Софочку.