Красная нить судьбы. Часть 3. Дождались...

             — Пиражунь, ты там закончил ковыряться или чего? — спросил Хестан, поглядывая наверх: любимка прямо-таки пригрелся попкой к его плечу и слезать не желал. Ну, а что? Высоко, удобно, никто не задавит, не раздавит. С нижних полочек, если что, подадут. Удобно!       — Ни закончил! — отозвался Лаимм, сделав сосредоточенную мордашку, пытаясь определить какие шарики он хочет, такие синие или сякие синие.       — Давай бырее, — взмолился Хестан, у которого появилось навязчивое желание присесть, а лучше лечь и захрапеть.       — Кулачок видишь?! — Лаимм продемонстрировал оный. — Он хоть и маленький, но всё-таки кулачок! Им и в нос можно больно дать! — он замолчал, со всех сторон разглядывая свою конечность. — Кисичка, а почему мой кулачок такой крошечный? Гляди, какой махонький. Таким и не напугать даже. А как его побольше сделать? Пальчики разомкнуть? А покажи свой? — крякнув, Хестан чуть ли не в самый нос любимке кулачище свой сунул. — Ну, куда в носопырьку-то так пихаш. Это же тебе не пипирка с попкиной дыркой. Глупенький ты у меня.       Хестан от такого заявления чуть не грохнулся там же где и стоял. Само собой, Лаимм это не шептал себе под нос. Хоть и тихо, но говорил он в голос. Что означало, что некоторые из покупателей его прекрасно слышали. Поэтому и хихикают сейчас над ними. А Лаимм — на хихикалки ему было по фигу — увлечённо рассматривал кулак Киси. Большущий такой! Что слов нет.       — Кисичка, я такой же кулачок хочу, — прохныкал Лаимм и прижался к тому щёчкой, тяжко вздохнув. — Давай поменяемся? А?       От такого интересного предложения Хестан выпал в осадок, не зная, как отреагировать. Он даже себе представить не мог, как такое возможно. Но судя по всему, Пиражуня как-то представлял, раз уж так пристально рассматривает обе руки. А вид такой задумчивый-задумчивый. Того и гляди, как у кукол, выдернет, себе поставит и наоборот — свой Хестану. Вот умора-то, демон с мини-кулаками. Обхохочешься. Если не помрёшь от потери крови…       — Пиражунь, ну ты чего, серьёзно?       — Тиво?       — Надо новогодний хлам выбирать, а ты кулачками меряешься.       — Коварный кулачок, отвлёк меня! Как кулачку погрозить кулачком?!       Хестан снова словил ступор, а кто-то за стеллажом и вовсе ржать начал. Неизвестному хохотунчику Лаимм кулачком и погрозил. И по фигу, что не видно. Зато эльфёнок вид такой грозный сделал, что просто загляденье.       — Пиражунь, — шёпотом позвал Хестан.       — Тиво? — отвлёкшись от кисти, Лаимм большими глазами уставился на мужа.       — Хламьё выбирай.       — Да патиму хлам-то, Кися?! Оно же вот всё, новенькое стоит, никому не мешает. Не поцарапанное ничего. Ещё даже не купленное! Почему хлам?!       — Патаму, — сказал как отрезал Хестан и демонстративно отвернулся.       — Патиму «патаму»? — пыхтя паровозиком, Лаимм, усиленно прижимая коробочки к груди, принялся сползать вниз, цепляясь оставшимися конечностями за мужа. А когда оказался на ножках, так тяжко вздохнул, будто неделю носился вокруг нового дома и вот только остановился. — Ну и высоченный же ты, Кися, фух!       — Мог бы сказать, что на ножки собрался, и я бы тебя спустил, — крякнул Хестан.       — Де ты хлам увидел?! Гляди, какая новизна! — недовольным мышем запищал Лаимм, потрясая гирляндой. — Вон, касата какая!       — Да отстань ты от меня с ними, — захныкал Хестан.       — Кисичка, ты не плачь! Котька выкакат калач!       Хестан, красноречиво вздохнув, уставился на невинно потупившегося Пиражуню. А тот стоит, ножкой пол ковыряет, ангельский вид делает. Подумаешь, очередную странность ляпнул. Ничего же такого. Такая странная утешалка. Хихикнув, Лаимм положил коробочки в каталку и, часто оборачиваясь, посеменил дальше.       — А у этих ничего не меняется, — рассмеялся Кентрис. — Даже интересно посмотреть на них в быту. Наверняка ничего тихо-мирно не происходит. Как думаешь?       — Думаю, они очень миленькие! — заявил Олимп. — Но Хестан иногда с ним слишком грубый!       — Поверь, Лаимм с этим справляется на раз-два, — заверил его мимо проходящий Маркус. Хотя если говорить точно: мимо протаскиваемый, ибо Кристан, не зная, куда кинуться, кидался везде и сразу.       — Как зарядит этой своей ладошкой и готово! — друзья откровенно и всё сильнее веселили Кентриса.       — Муж, они же тебе не клоуны в цирке, не надо так над ними хохотать, — попросил Олимп.       — Но они же забавные! Ты только посмотри: там непонятно, кто кого отчитывает! Но Лаимм определённо побеждает. Я в восторге от этой парочки! Никогда ещё и никому Хестан не позволял себя так отчитывать. Погляди-погляди, — Кентрис от лёгкого возбуждения супруга даже локтем потыкал, — пальчиком грозит! Лесной эльф грозит пальчиком демону! — и он принялся хохотать, держась за живот.       Олимп на мужа посмотрел как на дебилушку. В любой ситуации найдёт над чем посмеяться. Друзья же вроде ссорятся, надо бы подойди и тормознуть, а-то праздники скоро, а они вон чего устроили. Но нет, большой рыжий кентавр стоит и хохочет над ними. Где смешно-то?! Ругаются же!       Несмотря на давнюю дружбу, Олимп недолюбливал Хестана. Он ему всегда казался каким-то непрошибаемым, слишком упрямым, мрачным, недовольным жизнью. И всегда у него виноват кто-то, только не он сам. Это бесило. Но зная, как муж относится к демону, Олимп старательно был приветливым. Но как ему казалось, Хестан прекрасно понимал, что к нему на самом деле испытывает супруг лучшего друга.       — Всё, перестань над ними хихикать, — сжав руку мужа, Олимп потянул его за собой. — В конце концов, мы же здесь не за тем, чтобы подсматривать за друзьями! Нам тоже нужно обновить некоторые вещи. Я хочу что-нибудь интересное!       — Согласись, они забавные, — рассмеялся Кентрис и, нагнувшись, чмокнул супруга в щёку.       — Может они и забавные, но мы всё равно тут не для этого, — надулся Олимп.       Приобняв супруга за плечи, Кентрис ему хитро подмигнул.       — Не понимаю, какой я хочу больше, — пробормотал Айкен и тяжко вздохнул. — Тим, подскажи, — он показал два шарика разных цветов с красивым переливом и бантиком на «горловине». — Какой красивее? Или оба взять?       — Возьми оба, — совершенно не смотря на игрушки, отозвался Тим.       — Что ты делаешь? — спросил Айкен, посмотрев на Тима.       Гепард, плотно прижавшись к нему, обхватил за талию руками и без конца озирался, точно ждал ножа в спину. Вид у него при этом реально был каким-то воинственным. И как же Айкена удивило, когда к ним слишком близко подошёл какой-то демон, а Тим на него оскалил мощные клыки. Айкен от его тихого рыка сам напугался, не сразу поняв, что происходит. Понял, когда и демон в ответ глухо рычать начал.       — Кто тут на наших друзяшек рыкает? — раздался над головой голосок Лаимма. — Ты чего рыкаешь? — он уставился идеально круглыми огромными глазами на чужого демона. — Кулачок видишь? — и он продемонстрировал его. — Он хоть и маленький, но так вдарит, что костяшек не заберёшь! Понял? — Лаимм потряс кулачком.       Демон, как и народ вокруг, словил ступор. А Лаимм, сидя на плече Хестана — в тот момент у него была морда-кирпич — всё кулачком потрясает. Как это так, какая-то пакость посмела на друзей чего-то нехорошее сделать! Тут не только кулачком, но ещё и пяткой прилетит. А лучше копытом. Там такие копытища, что стену проломят. Огромные и прочные!       Немая сцена затягивалась. Тим уже не знал, то ли на врага рычать и давить своей доминантностью, чтобы на хер свалил, либо ржать над видом друзей. Но грозная мордашка Лаимма с выпяченной нижней губой определённо толкала поржать над ним. Как бы за это не отхватить.       — Понял? Кышк! — Лаимм замахал на него руками. — Кисичка?       Приподняв левую бровь, Хестан сделал полшага вперёд, расправил плечи и вытянулся во весь свой немалый рост. Вот только и другой демон ничем не отличался от него. Некоторые уже ставки начали делать: будет драка или нет. Администраторша — хрупкая крольчиха — думала, у неё сердце остановится. Два таких амбала драться чего-то надумали. Магазин живым явно не останется. А, поди, ей останови таких — снесут и не заметят.       — Это мой Кисичка! — испуганно заверещал Лаимм и начал махать на чужака ногами. Хестан еле успел в сторону шарахнуться, чтобы любимка реально того не пнул. — Мой! — вырвавшись из хватки, Лаимм подскочил к демону и как даст ладошкой в живот, отчего несчастного даже согнуло. — Это мой Кисичка! Себе своего сам ищи! А-то пырит он мне тут на него! Мой! — схватив охнувшего демона за рога, он поволок его на выход. — У нас с ним малышик будет! Понятно?! Не смей лапки тянуть! А-то копытца протянешь! — погрозив очумевшему мужику кулачком, Лаимм вернулся к Хестану и обнял за талию, смотря большими верными глазами. — Никому не отдам, — он любовно потёрся щёчкой об одежду и весь засветился.       А что Хестану оставалось, как не обнять его? Смотрит так верно, что хоть прям тут тай. И всё бы ничего но… Отвернувшиеся Айкен и Тим усиленно зажимали рты руками, чтобы не расхохотаться в голосину. От вида боевого хомячка в лице Лаиммки, хохотать хотелось от души. Кто-то себе это даже позволил, вот только старательно прятался за спинами.       — Тё всем нада? — Лаимм обвёл толпу суровым взглядом, и народ поспешил по делам. — Хихикают они мне тут! Как дам по жопам больно!       — Гроза морей практически, — рассмеялся Тим.       — Котька! Не хихикай надо мной! Я тебя засчичал! — Лаимм упёр кулачки в бока.       — Так я ж не просил, — весело отозвался Тим.       — Я прочитал это в твоих глазах, — растянуто и многозначительно сказал Лаимм, кивнув с важным видом.       — Детям с такой нянечкой точно никогда скучно не будет! — сквозь смех выдавил Айкен, пытаясь успокоиться.       — Ни буду я с вашими малышиками сидеть! — возмутился Лаимм. — Себе рожаете, сами и сидите!       — Ню-ню, — рассмеялся Айкен, вытирая выступившие слёзы. — Природа! Как же с вами весело. Подумаешь, в магазин пошли, а такие баталии, что просто слов нет.       — То ли ещё будет, — проворчал Хестан, забирая Лаимма обратно на плечо. — Сидеть! Ногами не дрыгать! Игрушки выбирать! Ни на кого внимания, кроме меня, не обращать! Задачи ясны? — он уставился на вылупившегося на него любимку, который так активно закивал, что чуть с плеча не слетел. — И вот так головой не дёргать тоже!       — Нитиво не даёт делать, изверг, — проворчал Лаимм, надувшись букой.       Айкен от его вида в очередной раз не сдержался и принялся хохотать. Тут не захочешь, захохочешь. Тим даже поддержал дриада, а-то его так со смеху скрутило, что почти на пол падал. И остановиться никак не может. Но смех он полезен. Главное чтобы животик не прихватило и не приспичило пописять. Хотя тут главное чтобы совсем не описиться…       — Почему надо мной вечно все хихикают? — спросил Лаимм, тыча Хестана пальчиком в голову.       — Так сам ж виноват, — проворчал тот и покрепче перехватил его ножки.       — И нитиво я не виноват. Я же хороший! — обиделся Лаимм.       — Самый замечательный! — подтвердил Хестан, сдергивая его с плеча и жарко целуя.       — Низя при всех! — зашикал на него Лаимм, а сам весь довольный-довольный.       Хестану как-то тоскливо стало. Захотелось побыть с любимкой наедине. Поваляться в кроватке, а не вот это всё. Толпа всякого разного народу. Друг о друга шоркаются и трутся, в затылки дышат, какие-то знаки внимания оказывают. Хестан был на грани на хрен всё разнести и умчаться отсюда подальше. Вместе с Пиражуней. А-то, несмотря на его вид и то, что он чаще всего на плече почти что супруга сидит, всё равно кто-то да умудрялся ему: то подмигнуть, то прижаться как-то, то ещё чего-то. Бесят! И злят. Глаза уже покраснели.       — Кисичка… — с придыханием прошептал Лаимм, спрыгивая на ножки и утягивая его за собой. — Какая красивая!       Хестан откровенно ничего такого особенного в обычной, не очень высокой ёлке не видел. Где-то под три метра высотой, с длинными иголками и широкими ветками. Самого обычного и распространённого тёмно-тёмно-зелёного цвета. Ничего выдающегося в ней не было. Поэтому и цена соответствующая — низкая. Но опять же смотря для кого. В последнее время популярностью пользовались ёлки самых невообразимых цветов. А самые-самые популярные — радужные, когда искусственное деревце состояло из нескольких цветов за раз. Но нет. Лаимму понравилась такая. Хестан даже спорить не собирался.       — Как раз для столовой! — выдохнул Лаимм и подёргал Хестана за рукав куртки. — Да же?       — Как скажешь, так и будет. Она так она, — покивал Хестан и улыбнулся, когда Пирожочек обрадовано просиял.       — Я прям так ярко вижу, как мы её собираем и ставим. А потом красиво-красиво украшаем! — прошептал Лаимм. — Следом подарочки под веточки. Касата!       — Коты её роняют, а Лёд сжирает, — кашлянул Хестан, убирая невидимую пылинку.       — Низя! Я им скажу, что так низя, и они не будут делать. Вот увидишь!       — Канешна!       — Кисичка, тебе что, ёлочка не нравится? — Лаимм заметно пригорюнился.       — Да мне всё равно, честно. Ты давай не это, не стой тут столбиком. Тебе ещё три выбирать. И мне не забудь, — наклонившись, Хестан чмокнул любимку в щёчку.       — Ура! Пойдём выбирать!       Хестана в очередной раз куда-то потянули. А пока этот самый тянутель тянул, всё никак от ёлки глаз отвести не мог. Того и гляди косоглазие заработает. А Лаимм всё любовался. У них-то такая часть Леса, где сплошные берёзы да дубы, а елей нет ни шиша. Интересно же! А тут не только зелёные, но ещё и какие-то вырвиглазные. Лаимм, конечно, любил такие цвета, но почему-то ёлочку хотелось стандартную, без лишних чудачеств.       — О, какая! Гляди! — хихикая, Лаимм схватил маленькую голубую, уже наряженную ёлочку от силы двадцати сантиметров в высоту. — Касивенькая!       — Это ты касивенький, — хохотнул Хестан, целуя зардевшегося любимку в губы.       — Шпасип, — покраснев как помидорка, Лаимм невинно захлопал ресничками. — Кисичка, а где наша колясочка? Я ёлочку возьму!       — Ёптить! — ругнувшись, Хестан рванул обратно, напрочь позабыл, что, когда пошёл на разборки, оставил коляску в том проходе.       — Кисичка такой миленький, когда ругается, — хихикнул Лаимм и просиял солнышком.