Красная нить судьбы. Часть 3. Дождались...

             — Кись-кись-кись-кись! — тараторил Лаимм, радостно сияя и невысоко подпрыгивая.       — Что? — Хестан с хитринкой глядел на невинно потупившегося супружика, подавляя желание его потискать: надо же узнать, чего он такой радостный.       — А наешь тиво? — шёпотом спросил Лаимм, вжимая голову в плечи.       — Зна-аю, — с важным видом протянул Хестан, хотя на самом деле ни хрена не понимал.       Выпучив от удивления глазёнки, Лаимм утопал к кровати, сел на краешек и похлопал ладошкой с растопыренными поднятыми пальцами. Посмеиваясь над видом своего любимки, Хестан плюхнулся рядом и вопросительно изогнул брови.       — Рассказывай! — шепнул Лаимм, смешно елозя на попе, придвигаясь поближе.       — Чего рассказывать? — хохотнул Хестан.       — Тиво знаешь, то и говори! — Лаимм положил руки тому на ногу, наклоняясь вперёд.       — Тебя знаю! — заржал Хестан, сгребая любимку в охапку и заваливаясь с ним на кровать, часто кусая и щекоча.       — Ки-и-ся-я-а! — весело заверещал Лаимм, дрыгая всеми конечностями. — Надо кексиков напечь!       — Я обиделся! — сделав (очень постаравшись) слезливую мордаху, Хестан резко сел и отвернулся.       — Кисичка, ну ты тиво? — Лаимм плотно к нему прижался и погладил по плечу.       — А чё одни кексы эти ваши?! Я мяса хочу! Обиделся! — прооравшись, Хестан снова отвернулся.       — Ну, Кися! — Лаимм шмыгнул носом, а нижняя губа у него затряслась. — Ни обижайся! Я сделаю мяско! Кусное-кусное! Я же тебя сина-сина, сина-сина-пресина люблю! У нас же Беляшка будет!       — Борщецкого хочу, — буркнул Хестан.       — Тиво? — Лаимм на это сделал огромные глаза.       — Как ты позавчера делал. Очень вкусный. Хочу…       — А если сделаю, не будешь обижульки делать?       — Не буду…       — Сё! Я пошёл готовить! — встрепенувшись, Лаимм подскочил с кровати и стадом коней умчался на выход.       — Всевышние, — посмеиваясь протянул Хестан. — Как курочка-наседка. И как его можно не любить? — поднявшись, он вышел следом за любимкой, который на уши весь дом поднял, вопя о грязном белье. То ли о своём обещании собрать борщ забыл, то ли решил: раз я на месте не сижу, то и остальные пусть что-то да делают! — Шило в жопке, — вздохнул Хестан, смотря, как Лаимм практически пинками выгоняет Иллиана из комнаты, который тихо ворчал на мапу, неся полные руки грязного белья. — Надо бы корзин взять, что ли, всё попроще будет, — задумчиво протянул Хестан и тут же накрыл рот рукой, чтобы не заржать над видом Кентриса: Лаимм на него практически тюки с одеждой развесил и тоже из комнаты выгнал, а Олимп следом прыгает козликом и радостно сияет.       — У Лаиммки надо откусь жопку-половинку, — проворчал вставший рядом Волкан, а потом как заскулит. — Киська, мне Манюня ребёнка не рожает!       — Ты совсем сбрендил?! — опешил Хестан, растерявшись от того, что друг на нём повис, практически так же, как это делал Лаимм. — Во-первых, — он с силой тряхнул рукой, и друг брякнулся на пол, — слезь с меня! Во-вторых: с какого хера Маркус должен тебе рожать? У тебя кукуха поехала?       — Он отказывается от моего Пончика! — фыркнул Волкан, садясь в позе лотоса и вздёргивая нос.       Хестан сначала хотел было высказать другу всё, что он о нём в тот момент думал, особенно о его умственных способностях, но, быстро взяв себя в руки, невозмутимо поинтересовался:       — А где Сяо?       — В мастерской! — Волкан тут же навострил уши.       — Давно?       — С часик где-то.       — А ты когда там был?       — Часик назад!       — А ты уверен, что твоему Кексику ничего не надо?       Волкан даже подумать не успел, как ноги сами оторвали его от ковра и унесли в сторону лестницы на чердак. Хлопнув себя по щеке, Хестан развернулся к кухне.       Топоча, точно стадо бизонов, Волкан домчался до лестницы, замерев возле неё на минутку, чтобы отдышаться и пригладить шерсть на голове — вот только она всё равно встала дыбом. Вывалив язык от переполняющих его радости, счастья и любви к своему обожаемому тушканчику, он громко запыхтел, но быстро взял себя в руки. Поймав цепочку с кольцом, Волкан дёрнул её на себя, опуская конструкцию. Тут же возник вопрос: чем таким там занимается его Кексичка, что аж закрылся?! Ничем таким он не занимался, просто несколько деталей погнулись, отчего ступени постоянно поднимались и их нужно иначе закреплять. Об этом говорено было всем, но запомнили только Маркус, Рэйкс и Карас. Последний сразу предложил починить, но никто не нашёл запасных деталей — пришлось отложить на неопределённое время.       Точно воришка, Волкан прокрался к месту, где сидел Сяо, и осторожно заглянул. Любимый тушканчик, согнувшись над фиолетовым цветком, шоркал его специальной щёткой, прочищая труднодоступные места между лепесточками. Стены Иллиан изрисовал большими цветами с яркими полосами — если бы всё таким цветом, то определённо глаза устанут быстрее. Сначала хотел каждому нарисовать то, чем они занимаются: Кристану — россыпь бусин и бисера; Сяо — сверкающие драгоценные камни; Лаимму — нити, клубочки и вязаные игрушки; Айкену, который занял самый-самый дальний угол и решивший заниматься садоводством, — что-то относящееся к этому, типа огурцов, помидоров… Хотеть-то он хотел, но всё пошло как-то не по плану — его и не было на самом-то деле. И теперь Сяо сидел среди красочных цветов — они-то и стали его вдохновением на большой замысел!       Присев на корточки, Волкан подполз поближе и, положив голову на стол, высунул язык, дотянулся до готового цветка, слизывая его и пряча в пасти. Сяо на него вылупился большими глазами, пытаясь сгенерировать мысль, как среагировать на такое странное поведение. А муж, голова его глупая, перед собой таращился да цветочек во рту катал.       — Он же грязный… — протянул Сяо, выдавив из себя хоть что-то.       — То-то думаю привкус странный, — пробурчал Волкан.       Сяо только тяжко вздохнул: не муж, а большой ребёнок. Открыв пасть, Волкан, оставив деталь будущего украшения на кончике языка, вытянул его на максимальную длину. Крякнув, Сяо снял его пинцетом, чтобы в случае чего не дотронуться до языка руками, добавляя грязи. Хотя чего этому мужику будет…       — Чего затеял? — шёпотом спросил Волкан, рассматривая несколько плошек с уже готовыми мраморными и аметистовыми цветами разных размеров.       — Украшения сделать, — хихикнул Сяо. — Кстати! — встрепенувшись, он убрал почищенные детали в плошку и повернулся на стуле к шкафу за его спиной, подкатываясь ближе: в этом ещё и Волкан помог. — Хочу, чтобы ты посмотрел! Я тут ребяткам такое на Новый год сделал!       — Ребяткам он сделал, — обижено заскулил Волкан. — Нет чтобы со мной лишний часик поваляться в обнимку! А он: ребяткам сделал!       — Я тебя сейчас стукну, — Сяо на обиженно бубнящего мужа уставился сердитым взглядом.       — Опять я виноват… — Волкан, демонстрируя, что он вселенски обижен, растянулся на полу, наплевав, что собирает пыль.       — Да хватит одежду марать, помоги лучше!       Сделав слезливую мордашку, Волкан громко-громко заскулил, чем напугал Сяо — со стула чуть не сверзился.       — Волчишка?! — Сяо уставился на того с недоумением. А Волкан лежит, носом шмыгает. — Ну, иди, поцелую! — волка на это предложение с пола как ветром сдуло. — Вредный ты у меня, — хихикнул Сяо, хватая его за уши и притягивая к себе, нежно поцеловал. Весь такой довольный, Волкан улёгся на его колени, обхватывая лапы руками. Вид был такой, точно случилась самая приятная приятность во вселенной. — Поможешь? — шепнул Сяо, перебирая белую шерсть и почёсывая между ушей.       — Давай! — осторожно отодвинув стул, чтобы ненароком не ударить любимого по лапе, Волкан уселся перед шкафом, открывая нижние дверцы и смотря на несколько корзинок. Сцапав ближайшую, он сдвинул крышку, рассматривая сделанного из разноцветных мраморных кусков волка, сидящего на попе и прижавшего к левой лапе хвост. Статуэтка была не просто идеально сделана, но ещё и весила до хрена. Даже Волкан это ощущал, а если учесть, что он, как и многие доминанты — сплошная гора мышц, ему стало любопытно, удержит ли такую Кристан: несложно догадаться, кому эта прелесть будет подарена. Но помимо статуэтки, в корзинке лежал мешочек из прозрачной ткани, а в нём — подвеска в виде головы волка, только не из разных камней, а из одного: серого с блёстками.       — Что скажешь? — с нетерпением в голосе спросил Сяо.       — Тяжёленькая! — констатировал Волкан. — Такой и убить можно!       — Капец, — выдавил Сяо. — Я на каждую убил столько времени, пытаясь соединить неровные камешки, а потом склеить и отшлифовать! А он: «тяжёленькая!». Я обиделся, — надув щёки, Сяо отвернулся.       Виновато пыхтя, Волкан, не сходя с места, развернулся, подтянул кресло и положил голову на колени. Делая виновато-милый вид, он сунул нос под юбку и вытянул язык.       — Дубина, что ты делаешь?! — икнул Сяо, зарядив тому по уху.       — Приставаю! — честно сознался Волкан, куснув любимого за ляжку.       — Скажи лучше, что ты думаешь! — Сяо упрямо поджал губы, скрестив руки на груди.       — Убить можно!       — Вот сейчас как дам по башке ею, — пригрозил Сяо.       — Мне-то за что?! — обиженно заскулил Волкан.       — За то, что не хвалишь!       — Так ты и так знаешь, что я тобой горжусь, — рассмеялся Волкан.       — А мне нравится, когда ты это говоришь…       Посмеиваясь над любимым Кексиком, Волкан привстал и обслюнявил всё его лицо. А Сяо верещит, хохочет, руками странно машет, пытаясь отогнать вредного мужа, но не тут-то было! Волкан легко и просто сдаваться не собирался. Поэтому, пока личико не «вымыл», не успокоился. И сидит, язык вывалил и пыхтит с довольной миной.       — Дурашка! — сжав морду руками, Сяо смачно поцеловал мужа в нос. А тот и довольный. Какие ему статуэтки, когда перед ним сидит самое прекрасное создание во всём мире! — Смотри дальше!       Вздохнув, Волкан нехотя повернулся к шкафу. Нет, конечно, он был в восторге от умения Сяо создавать из булыжников красоту, но как-то Волкану не хотелось на них смотреть. Этот напоминало поведение Хестана по отношению к творениям Лаимма — касата касатенская, но по фигу на неё. Душа доминантов к этой милой ерунде бесстрастна!       Волкан вытащил вторую коробку и нисколько не удивился лежащей в ней небольшой статуэтке лошадки. Как и предыдущий волк, она была сделана из разных камней, швы отшлифованы, клей нигде не выступал, весила меньше, потому что и размер меньше. Волкан и так и этак на неё посмотрел, пожал плечами и, отложив, уставился на нечто аккуратно сложенное. Волкан присвистнул, когда достал массивный рог на ободке с вуалью из цепочек с камнями.       — Таким реально убить можно…       — Да что у тебя всё убить и убить-то? — не понял Сяо. — Между прочим, мы его с Иллианом и Кристаном делали! Мы молодцы!       — Так, он тяжеленный такой, — заржав, Волкан напялил его на себя, и тот скатился на нос, закрыв глаза.       — Вот тут, да, — захныкал Сяо. — Я не рассчитал! Понадеялся, что вуаль спасёт ситуацию и будет противовесом, но не вышло!       — Ну, на меня это сложнее напялить, — высунув язык от усердия, Волкан попытался сместить ободок на уши, но те вновь и вновь выгибались обратно, скидывая украшения. — Но Лаимму она точно понравится! На клей приклеит, — заржал он.       — И без волос останется, — вздохнул Сяо. — Может, добавить ещё камешков на вуаль?       — Ага, булыжник побольше пришпандорь! — Волкан от потока хохота откинулся назад, ложась затылком на любимого.       — Сам ты булыжник, — проворчал Сяо, массируя ржущему мужу шею и скулы.       Смотря на довольную рожу Волкана, Сяо всерьёз задумался: а не добавить ли деталь помассивнее? Какую-нибудь капельку, которая поможет держать баланс чуть лучше. Но не будет ли она лишней? Главное во всём знать меру!       Сяо обернулся, разглядывая тарелочки с цветочками для разных украшений. Вдохновлённый рисунками Иллиана, он задумал сделать массивные многослойные многоярусные украшения. Будет ли это набор, ещё не определился, но уверенно нацелился на ожерелье. В голове то и дело возникали яркие образы уже готовых украшений. Как они облегают шею, «скатываясь» на грудь. Но тут же мысли вывернулись на нечто, напоминающее браслет с кольцом: на запястье аметистовые розы, идущие от них тонкие цепочки соединялись на кольце с такой же розой. Более сложная конструкция из цветов, точно руки любящего мужчины, уходят по кисти наверх, переплетаясь между собой, а их цвет становится более тёмным и насыщенным, как бы демонстрируя свою доминантность над теми, кто ниже. Или горный хрусталь, что смотрелся бы на тёмной коже как вызов, а на светлой — точно сама невинность. Сяо сам не понял, как для мысленных моделей выбрал Кристана и Агела. Друзья в представляемых украшениях смотрелись, точно венчающиеся. Судорожно выдохнув от того, как желание творить, разливается волнением по всему телу, Сяо сжал нос мужа, изредка его щипая.       — В себя ушёл! — Волкан перевернулся и лизнул любимого.       — Да хватит меня слюнявить, — хихикнул Сяо, потыкав мужа в нос пальчиком. — Сходи лучше на кухню и погляди, не надо ли Лаимму помочь!       — А ты чем пока займёшься? — Волкан нехотя поднялся и, потянувшись, широко зевнул.       — Закончу последний цветочек, — Сяо взял бесформенный кусочек аметиста. — Постараюсь, по крайней мере! Если никто отвлекать не будет, — и он с подозрением уставился на Волкана, а тот в ответ так же. — Не пырь на меня!       — Буду пыркать! — отозвался Волкан и заплевал бедного тушканчика слюнями. — Ой, я это не спецом…       — Ой, Волчишка, получишь у меня!       — Карающей ладохай? — заржал тот.       — И ею тоже, — кивнул Сяо, да так, что уши схлопали.       — А если Лаиммке-половинке надо будет подмога? — посмеиваясь, Волкан достал из кармана платочек и вытер щёчки любимки.       — Вернёшься и скажешь мне! Делать цветочки — это, конечно, нужно, но иногда также надо менять род деятельности, чтобы не отсиживать попец!       — Вкусный попец, — мечтательно запыхтел Волкан, запрокидывая голову назад и вываливая язык.       — Иногда ты мне маньяком-извращенцем кажешься, — протянул Сяо.       — Главное, что я тебя люблю, а остальное неважно! — лизнув любимого Кексика, Волкан на всех парах умчался выполнять поручение.       — А я-то как тебя люблю! — раскрасневшись аки помидорка, пробормотал Сяо, кладя руки на свой животик.