Красная нить судьбы. Часть 3. Дождались...

             Первым из зала выскользнули Маркус с Рэйксом, а уже за ними потянулись остальные. Волкан так переволновался, что его Кексичке не понравится сюрпризик, что, поторопившись, чуть не застрял в дверном проёме с Тимом. Получил от друга по уху и вселенски обиженно запыхтел.       Пока доминанты куда-то ходили, плодоносящие молча, ждали чего-то. И так волновались, что аж трясло — особенно Лаимма — а тут и ещё какие-то подарки. Спрашивается: куда ещё-то? Особенно если учесть, что под ёлкой места нет. И если Олимп, Вэйлан и Сяо были более спокойными, так их Новогодние праздники проходили достаточно весело, то остальные таким «хладнокровием» похвастаться не могли.       Особенно семейство Хао.       Лаимм, как и Кристан, от переполняемых эмоций то плакать начинал, то хихикать глупенько. Иллиан даже, как-то не выдержав и осторожно сползя со стула, пнул младшего брата по ноге, чтобы перестал. В Иллиане говорили доминантные гены. Тут уж ничего не поделать. Он был гораздо спокойнее брата, но от осознания, что Новый год он встречает со своим мужчиной… Мужем! Заставляло желудок делать сальто. Ну и особенно если учесть, что он беременный. ОН! Гибрид! Который и подумать не мог, что такое хоть когда-то случится! Но вот тебе, получи и распишись. Нисколько не романтичные оба, их свела сама Красная Нить Судьбы. Что может быть романтичнее? Ещё и маленьким одарила. Вот как тут не нервничать? Как оставаться самим собой и не поддаться эмоциям, от которых на глазах слёзы радости наворачиваются? От чего хотелось петь и плясать. Ну и материть себя за то, что часто ведёт себя как эгоист, доводя своего мужчину до нервного срыва. Хотя, Рэйкс никогда не срывался. Иногда просто как шлёпнет по жопе, сделает хмурое-хмурое лицо, которое у него когда-то было, а сейчас весьма сгладилось, и всё, желание спорить испаряется. Или когда после ругани, хотя в основном орал сам Иллиан, а Рэйкс его слушал, они занимались сексом? О! После таких эмоций трахались они не жалея сил, выматывая и изводя друг друга. А наутро Иллиан обычно чувствовал себя виноватым, хотя извиниться духа не хватало. Но Рэйкс его и так прекрасно понимал. Иначе как бы смог выдержать? Уходя мыслями в приятное, Иллиан широко заулыбался.       Потирая ушибленное место, Кристан желал брату сверзиться со стула. Да чтобы так громко-громко! И больно-больно! А потом вспомнил, что вроде как бы Новый год и надо встречать его весело и по-доброму. Не зря же мапуличка задолбил всех фразой: «как Новый год встретишь, так его и проведёшь!» Он ещё так забавно пальчиком «грозил». Или лучше сказать поучал? Поучал своё нерадивое семейство! Для Кристана происходящее было чем-то ошеломляющим. Новый год сейчас был настоящим праздником, а не его имитацией или вовсе отсутствовал как таковой. Рядом тихо хныкал любимый мапуличка. Напротив сидел один из старших братьев, с которым отношения улучшились в несколько раз. С Хэльмиром, правда, они всё ещё были натянутыми, но, по крайней мере, убить его настолько сильно не хотелось. Тут непонятно кому спасибо говорить, тем же Духам, как вариант, что они послали ему такого терпеливого парня как Агел. Парня… Кристан залился краской, вспоминая о Маркусе. Что они с ним вытворяли и далеко не только в постели. Каждый новый день был наполнен яркими красками, сильными неподдельными эмоциями и желанием, чтобы это никогда не заканчивалось. Кристан у Великих Духов об этом и просил: о крепком семейном счастье. Пусть и банально, но что ещё желать, как не здоровья любимым? Ну и лёгких родов всем без исключения. А ещё он тихо-тихо молился, чтобы Духи послали ему малыша-человека. Не потому что он не хотел ребёнка демона, а потому что сильно любил Маркуса — как будто тот бы отказался от демонёнка.       На всхлипывания Кристана Агел смотрел, вернее, слушал, с желанием обнять ребёнка и ободряюще погладить по спине. Подумаешь, немножечко переволновался, с каждым бывает. Агел не то чтобы не праздновал Новый год, но относился к нему ровно. Тут скорее сказывались гены доминанта, но ничего с этим поделать не мог. Иной раз он делал то, что казалось ему маленькой невинной глупостью. ГЛУПОСТЬЮ. Он мог зайти в магазин, очень долго и усердно что-то выбирать и… Тут два варианта: первый— он покупал всё, невзирая на цену, а потом не знал, что с этим делать; второй — он оставлял корзинку, даже если успел дойти до кассы и просто уходил, чихвостя себя за проявление слабости. Друзей у него было в достатке, те же коллеги на работе, они не единожды собирались вместе и помогали в случае чего. Хэльмиру как-то даже пришлось посреди ночи подрываться и ехать к близняшкам, чтобы помочь разобраться в их маленькой проблемке. Ворчал тогда жутко, а всё равно помог. Ну, разве он не восхитителен? А чего стоят те моменты, когда подшучиваешь над ним, а он не сразу это понимает. С интеллектом у Хэльмира, как ни крути, проблемы. Хотя менее любимым этот физически развитый воин не становился. Агелу нравилось, дразня, привалиться рядом, закинуть руку и ногу на его туловище, позволить себя крепко обнять, укусить за губу, а в ответ получить укус за нос или подбородок. А потом к херам забыть, что, вроде как, дразнил и хотел убежать, отдаться его тёмной власти и наслаждаться нежностями. Несмотря на своё местами жёсткое поведение, Хэльмир оставался верен своей семье и друзьям. Не это ли главное?       Если говорить о спокойствии, то самым спокойным на вид казался Айкен. Он просто широко улыбался, на его щёчках играл заметный румянец. Казалось, ничто не может поколебать такого как он. Но это была только видимость. Айкена с детства учили держать себя в руках, и раз за разом у него это получалось. И это определённо не нравилось Тиму: будто он делает что-то не так или ему не хватает чего-то, чтобы его возлюбленный дриад дал волю эмоциям. Родители считали, что если воспитают сына как аристократа, то за него он замуж и выйдет. Но не тут-то было, и на пути попался страж. Ох уж этот Тим! Бежал и хвостиком махнул. С Тимом Айкену было спокойно. Несмотря на его прошлое, он всё же вселял уверенность. Да и друзья за него вступаются. Как не вступятся? Друзья же. Но Айкен Тима предупредил сразу: если заподозрит в изменах или слишком вольном отношении к другим, лично их отношения тут же закончатся. Хоть Тим тут же согласился, но Айкена какое-то время грыз червячок сомнений. А теперь он ждал от него ребёночка. И тут были свои опасения: вдруг не выдержит и пойдёт налево, потому что с беременным парнем в один прекрасный момент сексом будет заниматься нельзя. Плотно сжав губы, Айкен мотнул головой, отгоняя неприятные подозрения. Да и раз Тим обещал, значит нужно ему верить!       Вытянув ноги, Вэйлан пытался утихомирить разбушевавшийся хвост — он метался из стороны в стороны, точно его било током. Происходящее ему казалось безобразием. Вопиющей несправедливостью! Они-то доминантам ничего не приготовили, а те что-то устроили. Самое шикарное, что и Карас в этом участвовал! А ведь он в семью пришёл последним, но был очень быстро принят всеми. Включая злого братца, который часами мог проедать плешь тем, что считал, что Вэйлан поступил неправильно в ситуации с Хаззаразом. Объяснить бы ему, что серпентеры — такие существа, за которыми нужен глаз да глаз, их с детства нужно направлять, нужно указывать, нужно подсказывать, иначе они поползут по кривой дорожке. Но если им помочь в этом, то они будут ничем не хуже в отношениях, чем кто бы то ни было. Но о Хазе лучше было не думать. Когда Вэйлан в прошлый раз за него заступился, больнее всего было не от воплей брата, а от ревности Караса — два дня не разговаривал, а потом смотрел с такой обидой, что сквозь землю провалиться хотелось. И, не найдя ничего лучше, Вэйлан потащил его в кино, где слишком напористо кормил попкорном. Карас тогда посмеиваясь, спросил, не хочет ли любимый фенек заставить его подавиться. Несчастное ведро с попкорном полетело на пол, когда Вэйлан решил начать оправдываться… как итог, их выгнали из зала. И вроде бы расстроиться надо, что выгнали с просмотра, но Карас ржал как ненормальный. Так и помирились. Потом всю ночь мирились, и Вэйлан зарёкся ни о каких мужчинах, кроме своего, не говорить и тем более не защищать от чего-либо. В конце концов, Вэйлан не хотел остаться один. А теперь… Руки Вэйлана точно сами прижались к животу.       Сидящий через пару мест от Кристана, Сяо потешно переступал с лапки на лапку, будто бы идя. Хвостик то и дело вставал столбиком, пушась на конце и по всей длине. Нервничал. Больше потому, что Волкан, будь он не ладен со своим игрушковым заговором, отчасти проболтался, что доминанты приготовили нечто интересное и своеобразное, а между тем самое обычное. Вот кто его просил сюрприз портить? Хоть никаких подробностей не сказал, но сказал, что будет. Нельзя так поступать с ранимыми и охотными до сюрпризиков плодоносящими! Сиди потом и думай, что же там такое! А потом ещё и о том, надо ли делать в ответ… Сяо себе весь мозг сломал, пока придумывал выход из ситуации. Так ничегошеньки и не придумал. А идти на помощь к остальным означало открыть задумку доминантов. И вообще ни для кого сюрприза тогда бы не было. Но всё равно интересно! И всё равно своего глупенького фанатичного Волчишку он любит. Сяо сильно комплексовал, ведь, как ни крути, но даже для плодоносящего он был немножечко толстоват. Хотя Волкана это вообще не смущало. Своего Кексю он любил за мягкий и скромный характер. Пусть они иногда ругались, без этого ни одна пара не обходилась, и при этом оба же до усрачки боялись, что кто-то кого-то куда-то да пошлёт. Оба имели свои завихрения в голове, любили друг друга до потери сознания и опасались измен… Хестан как-то сказал, что они два закомплексованных придурка и при любом раскладе друг от друга никуда не денутся. Что тот фанатик, что другой. И если Сяо с его лишним весом и мягким характером ещё как-то понять можно, то Волкана — нет. Он силён, внешне идеален: гладкая белая шерсть (такой цвет любят очень многие); красивый перелив в глазах (дающий нотки волшебства); горы мышц без перебора (ну кто на такие не клюнет?). Поэтому Волкана хотелось откровенно отпиздить по башке, чтобы мозги на место встали. Своего ненаглядного тушканчика он ревновал чуть ли ни к каждому столбу! Но это их дело… Только Сяо ещё немного опасался, что любимый Волчишка совсем умом тронется, когда родится Пончик…       Проблем с праздником не ведал и Олимп. Ну, относительно. В детстве так точно. Потом был период, когда он ненавидел всех и каждого, а после снова всё стало идеально. Да… Чего греха таить, даже у них с Кентрисом не обходилось без проблем. А кто без них обходится? Наверное, только неодушевлённые предметы или конченные психопаты. В детстве каждый Новый год был волшебным: балы, как обычные, так и маскарады, яркие огни, большие ёлки, тонны подарков. Что ещё ребёнку было нужно? Ничего! Всё богато и дорого. А потом в его жизни как-то резко появился Кентрис. Тогда на год растянулись проблемы. И как же легко задышалось, когда они закончились. Теперь он счастлив с этим хохотунчиком… Хохотуня… От мысли о новом прозвище для любимого Олимп прыснул в ладонь, стараясь не расхохотаться в голос. Похоже, некоторое поведение Лаимма заразительно. Иначе откуда бы взялся этот странный порыв по поводу прозвища? Всё от эльфёнка! Олимп даже уверенно кивнул. Лаимм ему нравился. Такой комочек неиссякаемого позитива. Иногда очень шумного позитива… Как он умудряется ухахатываться на весь дом — оставалось загадкой. А эта его вечная карающая ладошка? Карающая длань Великих Духов… Олимп снова хихикнул. Он пребывал в приподнятом настроении ещё и от того, что, несмотря на последнюю ссору, Кентрис сделал то, что сделал. Олимп думал о переезде. О новом доме и близких друзьях. О том, что в его втором пузике растёт маленький кто-то. Скорее всего, этот кто-то будет очень похож на Кентриса как внешне, так и внутренне. Ещё один хохотунчик.       Комочек позитива… Сейчас Лаимм больше напоминал комок нервов. Как самый эмоциональный из всего семейства, да и собравшихся в целом, он каким-то чудом себя сдерживал. У него уже и губы болели от широченных улыбок. И в животе стоял ураган, от которого тянуло блевать. Он и лил слёзы, и тут же хихикал, напоминая маньяка. Тело, реагируя на внутреннее состояние, никак не могло усидеть ровно, постоянно ёрзая, дрыгая ножками, передёргивая плечами, сжимая пальчиками мокрое от слёзок личико и много чего ещё. Лаимм чуть было не завопил на весь дом, уже даже рот открыл, но тут же закрыл, громко клацнув зубами, чем напугал собравшихся: тишина такая, а тут зубами стучат. Лаимм пытался, очень пытался! Сина-сина пытался успокоиться. Он и так мечтал после того, как поедят, кинуться к подаркам и начать их распаковывать, а мало того, что это отложилось, так ещё и любимый Кися чего-то там удумал. Ох уж этот Кисичка! Ладошка зачесалась дать ему в лоб. Но не сильно. Так, немножечко. Совсем чуть-чуть… Если говорить о том, как Лаимм встречал Новый год с родными в Четвёртом Куполе, то тут и смех, и грех. Встречал всегда уставший, потому что работал больше всех. А потом и засыпал первый, когда все ещё сидели и праздновали. Но сейчас всё было иначе: столько друзяшек помогали! И сынулички в количестве всех имеющихся штук! Даже Хэльмир — в большей степени был тем самым «принеси-подай». А раз они так дружно работали и помогали друг друга, то значит последующие годы будут наполнены такими же радостными моментами! И!!! Рожать он точно будет каждый год с таким раскладом. Ещё же в планах Единорожка и два Пельмешка…       Не выдержав давления эмоций, Лаимм начал хныкать громче.       — Мапуличка, ну ты чего? — Кристан тут же оказался рядом, наплевав на наказ отца сидеть и не шевелиться.       — Я такой сясливый! — прорыдал Лаимм, размазывая по моське слёзы с соплями, а заодно и макияж.       — А чего плакать-то? — вздохнул Агел, хватая салфетки и подходя ближе к эльфёнку. — Сколько раз ещё повторить: нервничать противопоказано!       — Я нисписиально! — выдавил Лаимм, позволяя ангелу и младшему сыну вытирать себе лицо и руки. — Оно само выпихивается!       — Кто куда выпихивается? — не понял Иллиан. Само собой, никто не остался сидеть с закрытыми глазами, когда эльфёнком овладела истерика с паникой.       Ничего связного Лаимм выдавить не смог, разрыдавшись навзрыд, поэтому парни, переглянувшись, просто тихо промолчали.       — И чего за истерика такая? — в зал, не таясь, вошёл Хестан, на котором красовалась красная жилетка с мехом по краям и смешной новогодний колпак с пумпошкой.       — Кисичка! — рыдая, Лаимм спрыгнул со стула и присеменил к своему демону, обнимая за талию.       — Сделали сюрприз, — кашлянул Тим.       — Простите! — выдавил Лаимм, начав заикаться.       — Абсолютно ничего страшного, — заверил Хестан, присаживаясь ниже. — Ты чего расплакался опять? Давай-ка прекращай, любимый. Так-то я собирался, после того как поедим, поехать на площадь и посмотреть на фейерверки. Ну и погулять немного. Не поедем чую, спать ляжешь.       — Я поеду! — завопил Лаимм, испуганно выпучив глаза, и чуть не брякнулся, когда шарахнулся назад. — Поеду! — завопил он громче и опять в слёзы.       — Мапа как всегда, — хмыкнул Иллиан и получил шиканье от Кристана.       — Ладненько, — в зал протиснулся Маркус, неся что-то похожее на мешок за спиной. — Любимый, — он хитро подмигнул, и Кристан округлил глаза. Как и на Хестане, на Маркусе была такая же жилетка, только зелёная. Ну и колпак.       — Ты типа дедушка Зима? — шёпотом спросил Кристан, прижимая пальцы к губам, точно опасался по ним получить.       — А то! — Маркус обворожительно улыбнулся. — Хотели немного иначе, но… — он виновато кашлянул и покосился на что-то бубнящего в шею Хестана Лаимма.       — Всё равно сюрприз! — заверил Кристан.       — Тогда позволь, — взяв любимого за руку, Маркус отвёл его подальше от стола и, присев, усадил его рядом и только после этого вручил подарочек.       Кристан на мешок смотрел с замешательством. На вид он походил на бочку — мягкую — с пришитыми сверху головой демона в красных оттенках, маленькими ручками-ножками и хвостиком. Кристан резко раздул щёки от смеха.       — Это что такое?! — сквозь смех выдавил Кристан, и Маркус подёргал за бегунок, как бы намекая, что его можно и нужно открыть. Поглядев на любимого, демонёнок тут же расстегнул молнию, заглядывая внутрь. А там!.. Горы конфет, шоколадок, наборов с бисером разных видов, маленькие игрушечки по типу брелоков. Кристан озадаченно округлил глаза и покосился на Маркуса, а тот опять на «бочку» подбородком указал. Подозрительно сузив глаза, Кристан зарылся в подарок, отмечая, что наборы бусинок очень красивые и далеко не дешёвые, конфеты только его любимые, игрушки в виде маленьких пёсиков. И наконец, он нарыл футляр. Большой, чёрный, перемотанный лентой с бантиком. Прерывисто выдохнув, Кристан стянул ленту, открывая крышку и восхищённо выдыхая. Вид массивного ожерелья, состоящего сплошь из висюлек с камешками (белыми, серыми, серебристыми и их оттенков), определённо драгоценными.       — Как тебе? — шёпотом спросил Маркус, прижимаясь губами к плечу своего любимого демонёнка. — Там целый набор. Я когда его увидел, сразу о тебе подумал. Не смог сдержаться и купил, — он виновато улыбнулся, будто сделал что-то нехорошее.       — Оно великолепно! — выдохнул Кристан. — Но я ничего такого не купил взамен! Мне нечего тебе подарить, — он заметно погрустнел.       — Правда? — скептически произнёс Маркус, удобнее садясь за его спиной и прижимая обе руки к животику. — Мне кажется, ты меня обманываешь…